Блинов болезненно закрыл глаза и схватился за голову. Такого поворота сегодня он никак не ожидал. И что теперь делать? Кому-то сообщить? Внизу вроде дежурили гвардейцы. Может, им удастся разобраться с этим обнаглевшим посетителем? Хотя вряд ли, ведь он же люциферит, его голыми руками никак не возьмёшь! Чёрт, чёрт, чёрт!!!
Приподняв парик, Талмонт вытер с лысой макушки пот и протёр рога. Практикантка, наверное, успела их заметить, выбравшись из укрытия как раз в этот самый момент. Правда, выглядела она крайне напуганной, с растёкшейся по всему лицу тушью и взъерошенной причёской. Авось и не разглядела ничего?.. Ну да чёрт с ней, подумал Блинов и принялся приводить себя в порядок.
- Тось, кто это был? - полюбопытствовала девица.
- Никто, ты ничего не слышала и не видела, поняла меня?! - строгим голосом воскликнул судья, войдя в свой привычный образ.
- Но, Тось, он же ударил тебя…
- Если не заткнёшься, то я тебя ударю!.. - рявкнул Талмонт и поспешил в коридор.
Добравшись до своего кабинета, он схватился за мобильник и принялся названивать прокурору. Надо как-то предупредить его, что здесь орудует сам Павлов. Но сотовый телефон Фресслента не отвечал, и Блинов подозревал, что до его коллеги успели добраться ещё раньше. На всякий случай пришлось вызвать гвардейцев экзархата. Трое крепких высоких парней в коричневой форме и серебристых сапогах поднялись в кабинет Талмонта.
- Люциферита здесь вообще быть не должно! - потребовал он от них, нервно стукнув по столу. - Вызывайте подмогу, оцепляйте всё здание, делайте что угодно, но этот маньяк не помешает свершиться правосудию!!!
В следующие полчаса здание суда забурлило, как муравейник. Парней в коричневых одеждах прибавилось. Они патрулировали все коридоры, заглядывали во все кабинеты и залы, проверяли подвалы и чердаки, даже выбрались на крышу. Но Павлов словно растворился в воздухе.
Когда же до заветного заседания по жалобе Хомунина оставалось пять минут, Блинов стал сильно нервничать. Впору бы отменить процесс да вообще искать себе укрытие, ведь люциферит никогда не шутил. Осенью ему даже удалось разгромить секретную резиденцию экзарха и обезглавить бесовское сообщество. Может, лучше сделать то, что он попросил? В конце концов, Плетнёв ведь не единственный, на кого можно спустить безобразия сатанистов.
Терзаемый сомнениями, Талмонт направился в зал судебных заседаний. Там уже находились люди, включая сидящего за решёткой Вадима. Фресслент выглядел странновато в новом парике, который ему совсем не шёл. Да и как-то подозрительно он прятал глаза. Нужно было бы переговорить с ним перед столь ответственным делом. Но как теперь отреагируют адвокат и многочисленные журналисты? Пришлось открыть заседание, как есть.
- Анатолий Петрович, защита ходатайствует о немедленном освобождении Плетнёва из-под стражи, - озвучил Хомунин свою позицию, когда ему дали слово. - Дело в том, что у следствия нет достаточных оснований для помещения обвиняемого под стражу. Равно как и нет оснований для предъявления обвинения. Орудие совершения убийства Власьева не установлено. На теле и одежде обвиняемого не обнаружено следов крови. Я бы хотел ходатайствовать о вызове специалиста-криминалиста для дачи устного заключения по материалам, на основании которых моему клиенту предъявлено обвинение…
- У нас не судебное следствие тут, уважаемый защитник, - остановил его Блинов, нервно потирая деревянный молоточек. - Разбирательство по делу будет происходит после завершения предварительного расследования. Говорите по существу, в чём выразилась незаконность задержания?
- Согласно протоколу задержания и протоколу осмотра Плетнёва, - продолжил Артём, листая фотографии на планшетнике. - Лист дела 18, том первый. Так вот основанием для задержания указано наличие у моего подзащитного судимости. В соответствии с нормами УПК такого основания для задержания не предусмотрено…
- Что, прям так и написали??? - удивился Талмонт, раскрыв перед собой объёмную папку с бумагами.
- Ваша честь, разрешите ходатайствовать о перемене меры пресечения обвиняемому Плетнёву, - отозвался Фресслент в синей прокурорской форме.
- Что? К-как? - недоумевал Блинов, но вид у представителя обвинения был такой же напуганный, как и у самого судьи во время общения с Павловым. - Вы что, предлагаете отпустить Плетнёва под залог?
- Нет, Ваша честь, под подписку о невыезде. - Прокурор вытащил лист из своей папки и передал через пристава.
- Так если подписка о невыезде, то это следователь должен принимать постановление, а не суд, - возмущённо проговорил Талмонт, глянув на ничего не понимающего за решёткой Вадима. - И вообще сторона защиты обжалует же постановление о заключении под стражу, а не просит сменить меру пресечения. Ведь так, уважаемый адвокат?
- Именно так, Ваша честь, - кивнул Хомунин. - Для подтверждения нарушений в ходе задержания я прошу суд допросить обвиняемого об отдельных деталях составления протокола.
- Зачем мне его показания?! - вновь возмутился Блинов. - Конечно, он сейчас наговорит в три короба тут. Вон вчера труп одной из жертв нашли, ещё и вещи обвиняемого на месте преступления оказались.
- Ваша честь, вещи моего подзащитного оставались в доме Роберта Камалова на момент его задержания, - поспешил пояснить Артём. - Каким образом они оказались на месте обнаружения трупа, необходимо узнавать у других фигурантов дела. Очевидно, что идёт активный процесс по дискредитации моего подзащитного. Поэтому защита просит освободить его из-под стражи в зале суда.
- Что скажет прокуратура? - повернулся Талмонт к Фрессленту, всё ещё ожидая от него каких-то трезвых заявлений.
- Необходимости в решении вопроса о законности или незаконности помещения обвиняемого под стражу нет, - вновь забубнил прокурор, - поскольку следователь уже изменил меру пресечения на подписку о невыезде и надлежащем поведении.
- Тогда почему он до сих пор за решёткой? - недоумевал судья, почёсывая парик, под которым стало совсем мокро от пота.
- Следователь вынес постановление вот буквально перед началом заседания…
Блинов почувствовал облегчение. С одной стороны, отпускать похитителя детей и кровавого убийцу Плетнёва ему уже не придётся. С другой же, он останется чист перед Ламбрантом, ведь Вадима и так освобождают.
- Заседание тогда объявляю закрытым! - рявкнул Талмонт и побежал прочь из зала.
Хомунин попытался позвать его, но не успел. Такое нелепое завершение вопроса по его жалобе он наблюдал впервые. Блинов даже не вынес определения. Впрочем, поднимать шум Артём не стал, ведь Вадима и без того положено было выпустить из-за решётки.
- Не положено, - парировал конвоир, перегородив адвокату путь к клиенту.
- Вы же слышали, мера пресечения изменена на подписку о невыезде, - напомнил Хомунин и обернулся к Фрессленту. - Предоставьте постановление конвойной службе.
- Ах, да, - засуетился прокурор, и вдруг парик с его головы упал.
Мужчина закрыл лысую макушку обеими руками, растерянно осмотрел присутствующих и вдруг ринулся в коридор. Артём от удивления чуть не поперхнулся. Помощница прокурора быстро подняла с пола его "волосы" и поспешила вслед за ним. Конвоир же сохранял каменную физиономию, не собираясь просто так, без бумажек, отпускать Плетнёва. Пришлось Хомунину подождать.
Он вышел из зала заседаний, где опять встретил нескольких странно выглядящих парней в коричневых костюмах. Хомунин вновь попытался угадать, из какой они спецслужбы, но так и не смог этого сделать. Зато вскоре его обступили журналисты. За свою практику такого ажиотажа он ещё не видел. Перед ним возникли и телекамеры, и разноцветные микрофоны. Решив не увиливать от возможности засветиться в СМИ, Артём принялся давать комментарии о деле Плетнёва.
- В здании суда съёмка запрещена! - важно воскликнул один из молодчиков в коричневой форме.
- А где нам брать интервью тогда? - возмутились репортёры.
- На улицу все идите, - грозно ответил охранник, и к нему на подмогу тут же пришли пятеро коллег.
Спорить с рослыми парнями журналисты не отважились и договорились, что подождут адвоката на крыльце. Хомунин же заглянул в зал заседаний, где по-прежнему за решёткой сидел Плетнёв. Пришлось отправиться искать паникёра-прокурора.
В туалете казалось пустынно, и Артём решил заглянуть в одну из кабинок. Едва он расстегнул ширинку, как следом у раковин раздались два знакомых голоса.
- Как так-то, а?! - взвизгнул Блинов. - Вы чё там творите все, офонарели вконец!
- А к тебе не приходили разве? - дрожащим голосом отозвался Фресслент. - Я, знаешь ли, дорожу своими рогами. Мне этот детоубийца нафиг не сдался, раз за него впрягается сам люциферит…
- Так дела не делаются, Фресслент, ты же знаешь, - не унимался судья, попутно проверяя кабинки. - Ты обязан был известить экзархат, как вот это сделал я.
- Ну и зря, Талмонт, теперь тебе не спрятаться от люциферита…
В этот момент Блинов открыл дверцу кабинки, в которой стоял Артём, и грозно глянул на него.
- Что-то я не чую в Вас беса, - заявил вдруг судья, презрительно осмотрев парня с головы до ног. - Как люциферит сумел Вас нанять? Он же не работает со смертными.
- Не понимаю, о чём Вы, Ваша честь, - пожал плечами Хомунин и поспешил выйти.
Однако возле раковин его остановил прокурор, успев пристроить свой нелепый парик обратно на голову.
- Передайте ему, что мы всё сделали, как он велел, - попросил Фресслент с дрожащим подбородком.
- И будьте аккуратны, товарищ адвокат, - вмешался Блинов. - Вы ступили на территорию округа дьявола. Если не люциферит, то наши собратья с Вами ещё разберутся.
Артём решил не уточнять, о чём говорит этот психопатичный товарищ.
- Дайте конвойной службе поручение освободить моего клиента, - подчеркнул он и вышел.
Честно говоря, их беседа была слишком странной. Какой ещё экзархат? Причём здесь округ дьявола? И что за люциферит? Может, они имели в виду Ламбранта? Ведь вчера Хомунин лично видел, какой чудовищный у него вид - с рогами, хвостом, крыльями. Да и Блинов говорил про некого беса.
Адвокат ощущал себя в какой-то сюрреалистической сказке - бесы, люцифериты, сатанисты, адвентисты. Правда, с утра, как ему и обещал Павлов, он получил вполне настоящие деньги за свои старания. А ради них можно было не обращать внимания на сумасшествие окружающих.
- Спасибо Вам, - раздалось над его ухом, когда он спустился на первый этаж.
Вадим стоял с радостной улыбкой, виновато спрятав руки за спину.
- Это моя работа, - сухо ответил Хомунин и жестом пригласил его к выходу. - Вы свободны, можете идти домой. Главное, не покидайте места жительства на время следствия.
- Да там это… - замялся Плетнёв, опустив голову. - Ну эти…
По приглушённым звукам со стороны выхода Артём понял, что вынудило его клиента трусливо жаться в здании суда. Видимо, люди со вчерашних митингов пришли встретить "детоубийцу" и скандировали те же лозунги - "Адентисты-сатанисты", "Долой сектантов из города", "Изувера на вилы". Впрочем, охранять подзащитного от разгневанной общественности не входило в адвокатские обязанности. Но Хомунин знал, что без его помощи справиться с такой ситуацией у парня точно не получится. Да и Павлов не дал чётких указаний, куда везти Плетнёва после заседания. Поэтому пришлось воспользоваться "чёрным ходом".
- Я всю ночь не спал, молился, - признался Вадим, плетясь следом за Артёмом по внутреннему двору суда. - Так и не решился клеветать на пастора Роберта и братьев.
- Бывает, - отозвался Хомунин.
- Лгать - это большой грех, - продолжил Плетнёв, словно агитируя в ряды адвентистов. - А ведь источник лжи это дьявол. Девятая заповедь запрещает лгать.
- Отрекаться от людей, попавших, как Вы, в беду, тоже запрещает? - парировал адвокат, которого религиозные фанатики всегда заставляли улыбаться.
- Я не отрекался от Христа, - судорожно заговорил Вадим. - Я веровал и верую.
- Я имею в виду Ваших друзей из этой адвентистской церкви. Павлов сказал, что Вас отлучили от неё. Я так понимаю, отлучить можно только за какой-то грех, ведь так?
Парень молча кивнул. Вступать в длительную беседу о своих духовных друзьях он как-то не хотел. Мало того, что его внезапно отпустили, так теперь ещё и возвращаться придётся домой к родителям. Не ехать же сейчас к пастору Роберту после того, что случилось. Или лучше съездить?
- Не рекомендую вступать в контакт с адвентистами, - заявил Артём уже в машине на вопрос Вадима. - Пока идёт следствие, надо максимально тихо сидеть и не рыпаться.
- Но я ведь хотел помочь построить храм, - принялся Плетнёв ностальгировать о прекрасных планах. - И пройти обучение…
- А я бы хотел жить в Швейцарии, - парировал Хомунин с самодовольной ухмылкой. - Но между нашими желаниями и нашими возможностями, увы, существует расстояние.
Вадим опустил взгляд, потирая мозолистые пальцы. Вид у него был расстроенный. Хотя Артём бы на его месте радовался, что столь быстро и безболезненно решился вопрос с освобождением.
- Отвезу-ка Вас пока домой, отдохнёте, приведёте себя в порядок, - предложил Хомунин, заводя двигатель. - Главное, никуда не выходите сами и ни с кем в общение не вступайте из своей этой церкви. Между прочим, там тоже всё далеко не чисто…
- Не хочу домой, я оттуда с Божьей помощью ушёл недавно, - пробубнил Плетнёв. - Я собирался жить у пастора Роберта и больше не ходить к родителям.
- Ну, хотеть - это прерогатива тех, кто располагает возможностями, - напомнил Артём о простой истине. - Никуда не деться, где-то же Вам надо жить. Денег у Вас, я так понял, нет.
- А тот человек в очках, может, он знает какой приют или общежитие? - оживился парень. - Я ведь быстро найду себе работу с Божьей помощью, я всё умею. На стройке могу работать, мусор убирать… Так-то я техникум закончил по специальности "деревообработка".
Адвокат задумался. Ведь у него же имелась дача, которую родители просили отремонтировать уже который год подряд. Вот только она за городской чертой. Насколько будет законно везти туда клиента?.. Впрочем, власти всегда могут связаться напрямую с Хомуниным, а уж он-то быстро доставит своего хорошо оплачиваемого подзащитного в любую точку города.
- Значит, ремонт - это Ваш профиль? - уточнил Артём, направляя машину в сторону выездной трассы.
- Да я запросто! - обрадовался Плетнёв. - Квартиру там, дом, сарай могу сколотить…
- Есть у меня на примете одна идея, - обнадёжил его Хомунин. - Дачный дом, двухэтажный, но уже такой весь старенький. Там бы порядок навести. Но жить можно, тепло уже вон, и печка есть, если что.
- Да я не мерзляк, - простецки заулыбался Вадим. - Согласен, лишь бы не к родителям, они у меня выпивают много.
- К тому же, будет лучше в данный момент, чтобы ни журналюги, ни православнутые не смогли до Вас добраться.
- Да-да, вообще замечательно! - обрадовался Плетнёв. - Вы мне очень помогаете, я в долгу не останусь. Кстати, на "вы" как-то непривычно, когда ко мне обращаются. Можете просто - Вадим…
На звонки Артёма Павлов сегодня не отвечал. Поэтому тратить время в городе он не стал, отвезя клиента в дачный посёлок. Место здесь, несмотря на отличную погоду, ещё было тихое. Многие владельцы домов даже не начали сезон. Так что Плетнёву тут можно было заниматься всем, чем угодно, хоть адвентизмом, хоть сатанизмом, хоть какими другими религиозными поисками. По дороге прихватили в магазине продуктов, тем более, как выяснилось, освобождённый клиент не употребляет животные продукты, даже молочные изделия. С таким рационом "шабашник" обойдётся Артёму очень дешёво.
- Ну вот, как видишь, участок у меня большой, - сказал Хомунин, заведя подзащитного во двор деревянного дома, где валялись прошлогодние листья и старые кирпичи. - Тут обычно пенсионеры тусуются, но один годик пропустили, так как летали за границу к родственникам.
Вадим с интересом изучал местность, стоя возле своего адвоката. Артёму всё больше начинал нравиться этот парень: не задаёт лишних вопросов, не требует денег, никуда не лезет. Если и мастер на все руки, то такого грех терять.
- Спать лучше наверху, там теплее, - продолжал адвокат уже внутри дома. - Да и кровать удобнее. В шкафу есть постельное белье. Правда, не особенно свежее - сам понимаешь, сюда особо никто не наведывался уже больше года.
- Да ничего, я с Божьей милостью, - отмахнулся Плетнёв, на котором по-прежнему была грязная роба, выданная ещё в СИЗО. - Лишь бы не в камере, а так хоть на полу спать можно.
- О, нет, туда лучше не возвращаться, - ухмыльнулся Артём, взбираясь на второй этаж по скрипучей лестнице. - Я попрошу братца подвезти стройматериалы какие-нибудь. Наверно, уже завтра, так как скоро вечер. А ты располагайся тут. Внизу есть плита и газовый баллон. Можно даже нагреть воды. Кран вот только на улице, там врезка в трубу. Тут у дачного кооператива своё водоснабжение…
Ознакомив верующего клиента с особенностями дачи, Хомунин поспешил обратно в город. В конце концов, у него были и другие дела, которыми надо было вплотную заняться. Он забрал копии приговоров по одному подопечному насильнику, забежал к следователю насчёт несовершеннолетнего вандала и даже успел попить кофе с девчатами из отдела по экономическим преступлениям. Словом, день был насыщен событиями, так что до офиса удалось добраться лишь вечером.
Там в пустынном коридоре его дожидалась высокая девушка в закрытом светлом платье. Рыжие волосы были уложены в длинную косу под серый платок. Лицо без единого изъяна - зелёные глазки, пухлые губки, ровный маленький носик и это всё без грамма косметики. По крайней мере, так показалось Артёму.
- О, наконец-то Вы пришли, - обрадовалась незнакомка, вскочив со скамейки. - Здравствуйте!
- Да, здрасьте, - кивнул Хомунин и вставил ключ в дверь своего кабинета. - Вы по какому вопросу?
- Ой, да я по вашему делу, ну, из церкви христианской надежды, - сообщила девушка и протянула руку. - Меня зовут Кристина.
- Очень приятно, - улыбнулся адвокат, открыв дверь. - Но я-то Вам зачем?
- Как же, это ведь Вы защищаете Вадима Плетнёва, - вставила она, зайдя следом за ним в помещение. - Мне надо с Вами о многом поговорить…
Признаться, девушка была симпатичной. Даже очень! Несмотря на её пуританский наряд, Артём подметил и сочную грудь, и изящную талию, и весьма неплохую задницу. Жаль, что его собственная барышня была далека от таких параметром.
- Мы все очень переживаем за нашего брата Вадима, - продолжала Кристина. - Мы пытались пообщаться с ним, но нас никого не пустили в изолятор. Говорят, что можно только с разрешения следователя, а там такая строгая дама оказалась.
- Ну да, Юлия Игоревна та ещё заноза, - усмехнулся Хомунин, присев за стол. - Так а я-то чем могу помочь? Друга Вашего выпустили сегодня, захочет - сам выйдет уж с Вами на связь.
- Да в том-то и дело, что мы не знаем, куда он подался. Мобильника у него нету. А дома у Вадима только пьяная маменька, туда он ещё не приходил.
- Послушайте, Кристина, мой подзащитный сейчас под подпиской о невыезде. Я так понимаю, тот гражданин Власьев, в чьей гибели обвиняют Плетнёва, из ваших же рядов. Ну, из адвентистов. Поэтому я посоветовал ему вообще ни с кем не общаться. По крайней мере, пока идёт следствие…