- Никаких. Я ни разу не слышала от него, что он вас ненавидит. Конечно, сначала..
- Да?
- Он был очень неуверен насчет своих исследований. Профессор Ранке прогнал его, и он счел это поражением. У него появилось ощущение неполноценности, растерянности, так что, возможно, он поделился своими опасениями насчет вас с Джин Мэкрис, когда они еще встречались. Я думаю, так оно и было, потому что однажды она позвонила ему, уже когда между ними все кончилось, и намекнула, что может наделать ему неприятностей, если сообщит вам, как он к вам относится. Ральф сказал мне об этом. Он был ужасно огорчен. Но она дождалась, когда он умрет… Даже мертвого не может оставить в покое!
Она всхлипнула и начала тихо плакать.
Брейд отодвинул остатки отбивной, выпил кофе и попросил счет.
- Выпейте лучше кофе, - попробовал он ее утешить, - и не расстраивайтесь из-за его отношений со мной. Мы с ним прекрасно уживались, а если он меня и недолюбливал, то вы объяснили мне, почему, и я все понял. - Ему очень хотелось похлопать ее по руке, но он удержался.
Она стала прихлебывать кофе, и к ним подошла официантка со счетом. В машине, отвозя Роберту обратно в город, Брейд спросил:
- А Ральф купил вам обручальное кольцо?
Она смотрела прямо перед собой, вглядываясь в дорогу с мучительной сосредоточенностью, но, очевидно, не видела ничего.
- Нет, он не мог себе этого позволить. Его мать работала, чтобы платить за его ученье. Знаете, она как и многие в Европе считала, что стоит пойти на любые жертвы, лишь бы ее сын стал ученым. И что ей теперь оставалось?
- А день свадьбы назначили?
- Решили ждать, пока он получит степень, Других сроков не намечали.
- Скажите, мать знала, что вы собираетесь пожениться?
- Она знала, что мы встречаемся. По-моему, я ей нравлюсь. Впрочем, не думаю, что он говорил ей о своих планах. Мне кажется, что она этого бы не одобрила. Наверное, она считала, что, окончив аспирантуру, он мог бы сделать партию получше. Знаете, у европейских матерей несколько преувеличенное представление о ценности ученой степени на матримониальном рынке.
Они въехали в ворота университета.
Брейд все-таки заглянул в лабораторию, но очень ненадолго. Все было спокойно. Даже Джералд Корвин - студент, вечно попадающий в какие-то неприятности, - по-видимому, нигде не нашел стекла, о которое можно было бы порезаться.
Затем Брейд некоторое время пробыл в деканате, просматривая характеристики Ральфа Нейфилда. Ему было неловко под взглядом Джин Мэкрис, и он почувствовал, что начинает спешить, просматривая картотеку. Ничего важного найти не удалось. С тяжелым сердцем он вернулся к себе в кабинет и сел за составление тезисов лекций по технике безопасности. Он писал, а мысли его были далеко, и он задумался, уставившись в пространство, крепко зажав в руке шариковую ручку.
Итак, на редкость малопривлекательный Ральф пришелся по душе сразу двум девицам, да так, что вот какие страсти разбушевались. Странно!
Это вынуждало пойти по новому пути в поисках повода для убийства. Теперь уже предстояло разбираться не только в том, могли ли обиды и раздражение, которые вызвал у окружающих резкий и неуживчивый юноша, толкнуть кого-нибудь из оскорбленных на хладнокровное, обдуманное убийство.
Теперь вставал вопрос об обманутой любви, а это чувство могло привести к убийству куда скорее.
И опять-таки странно! Ни Джин Мэкрис, ни Роберту Гудхью хорошенькими не назовешь. Ни про одну из них не скажешь, что она способна пробудить любовь в молодом человеке, и тем не менее. Впрочем, глупости! Все женщины выходят замуж, все мужчины женятся. Если бы страсть вызывали только голливудские идеалы красоты, человечество вымерло бы очень скоро.
А кроме того, помимо смазливой мордочки существуют и другие достоинства. Иных молодых людей дружеское расположение и участие привлекут больше, чем тщательно продуманная система округлостей. Если в глазах светится нежность, можно забыть про волосы на щеках. Разве не так?
А при характере Ральфа, при том, что он всех ненавидел и всех боялся, его как раз могло тянуть к некрасивым девушкам. Разве он осмелился бы добиваться расположения какой-нибудь красавицы! Соперничать с другими, рискуя потерпеть новое поражение, более тяжелое, чем все предыдущие? Наверное, он постарался бы избежать такой опасности и подыскать себе объект там, где мог быть уверен в успехе. Возможно, он рассчитывал (хотя сам того не сознавал), что девушка, которая изголодалась по любви, будет так польщена вниманием и благодарна ему, что тут ему не грозят соперники.
(Брейд горестно усмехнулся. Жизнь делала из него не только сыщика, но психолога.)
Но как поведет себя такая девушка, если ее бросят ради другой, тоже некрасивой? Ведь известно, что все фурии ада страдали комплексом неполноценности!
Надежда только-только забрезжила перед ней, когда все надежды, казалось, рухнули, и вдруг снова исчезла! И что еще хуже - она проиграла женщине такой же некрасивой и не могла утешиться мыслью, что соперничать было бесполезно.
Он сам заметил ненависть, обуревавшую Джин Мэкрис. Вопрос в том, была ли эта ненависть достаточно сильной, чтобы толкнуть ее на убийство? И если да, обладает ли она необходимыми знаниями, чтобы справиться с таким убийством? Разбирается ли в химии настолько, чтобы рискнуть заменить один препарат другим? Неужели она так хорошо осведомлена об исследованиях Ральфа, что смогла все предусмотреть? Вероятно, он рассказывал ей о своей работе. И, может быть, она проходила химию в колледже. (Хотя училась ли она в колледже?) Ну, а что можно сказать о Роберте?
Раз молодой человек бросил одну девушку, он может бросить и другую. Покинутая Роберта будет в такой же ярости, как и брошенная Джин Мэкрис, а теоретически она лучше подготовлена для подобного убийства.
Мог ли молодой человек, настолько подозрительный, настолько неуравновешенный, долго оставаться с одной девушкой, какой бы любящей и участливой она ни была? Ведь мелкие неприятности и недоразумения (действительные или кажущиеся, это не имеет значения) рано или поздно посеяли бы в его одинокой, мрачной душе разъедающее недоверие и ненависть.
Ральф не подарил Роберте кольца. Никому не сказал о помолвке. Чарли Эммит, например, ничего не знает. Даже матери он, по-видимому, не сообщил. Нет никаких доказательств, что он действительно хотел жениться на Роберте. Ничего, кроме его обещаний Роберте.
А она, должно быть, поняла шаткость своего положения. Ведь конечно же девушки отлично разбираются во всех тонкостях, связанных с предложением руки и сердца, и сразу чувствуют, когда искренность переходит в притворство. Что, если она почувствовала его охлаждение или поняла, что он всегда был к ней равнодушен? Может быть, она старалась добиться от него какой-то определенности, точной даты свадьбы, обручального кольца или публичного оглашения помолвки? А он уклонялся от этого? О боже, а вдруг на сцене появилась еще и третья некрасивая девушка?
Нет сомнений, Роберта достаточно хорошо знает химию; она могла убить его, и если она это сделала, в ее теперешнем поведении нет ничего неестественного. Видно, что она предельно искренна в своем горе, но ведь даже убив Ральфа за предательство, она какой-то частью своей души все еще может любить его, может оплакивать свою жертву и быть безутешной.
И ей должно быть известны подробности его исследований. Она должна знать их лучше, чем кто-либо другой, лучше, чем думает Эммит. Аспиранты всегда болтают о своих работах, и хотя Ральф отличался патологической подозрительностью, он, наверное, сделал исключение для своей возлюбленной, для единственного человеческого существа, которому мог довериться.
Однако, черт возьми, как же это доказать? Теории - вещь хорошая, он может придумать их с десяток. Ведь разработка теории в какой-то мере его специальность! Но в химии ему ясно, как проверить теорию на практике. А как отделить возможное от доказуемого в работе следователя? О технике этого дела он не имел ни малейшего представления.
Брейд отбрасывал одно предположение за другим и наконец сдался.
Он взглянул на часы. Скоро пять.
Ровно сутки тому назад он собирался идти домой, чтобы в пять часов встретиться с Кэпом Энсоном. Он должен был взять рукопись, распить со стариком аперитив, поговорить о том о сем и, может быть, пригласить его пообедать.
Но он зашел в лабораторию Ральфа. И тут-то все началось.
Сейчас он опять собирался домой, но думал об этом без всякого удовольствия, не ожидая ничего приятного. Рукопись Энсона он так и не прочел, даже не достал ее из портфеля. Не разобрал свою последнюю установку для окисления, и она так и стояла в его лаборатории, а раствор в ней густел.
Все перевернулось.
На носу конец недели. Он устало посмотрел вокруг, соображая, что бы лучше захватить с собой. Дорис терпеть не может эту его привычку приносить домой статьи, журналы и прочие мелочи (то, что он называл воскресной текучкой), но ведь преподавателям, которые ограничиваются рабочими часами, просто нечего рассчитывать на продвижение.
Он вздохнул. Ему не хотелось брать домой ни аспирантские работы, ни научную литературу. В портфеле уже лежала рукопись Кэпа Энсона. Придется читать ее вечером. А там суббота, явится Энсон, нужно вести Джинни в зоопарк, а вечером еще это сборище у Литлби! И в воскресенье он будет, наверное, совсем разбит. А впереди тяжелая неделя.
Нет, он не возьмет ничего, кроме рукописи. Брейд защелкнул портфель, перебросил на руку пальто и взял шляпу.
Он повернулся к дверям и замер, заметив чей-то расплывчатый силуэт за матовым стеклом. Тут же в дверь постучали.
Не похоже, чтобы это был кто-то из аспирантов или кто-нибудь из сотрудников. Ведь даже по неясным очертаниям можно узнать знакомого.
С неясным чувством Брейд открыл дверь, и в кабинет вошел круглолицый незнакомец. Он улыбнулся влажными губами и бодро сказал:
- Привет, проф! Вы меня помните?
9
Брейд вспомнил его при первых же звуках голоса. Это был сыщик, появившийся вчера вечером, - Джек Доэни.
Брейд выронил шляпу и нагнулся за нею. Он почувствовал, что его лицо пылает, но Доэни смотрел на него, улыбаясь как ни в чем не бывало. Сыщик жевал резинку, и челюсти его ритмично работали.
- Я могу вам чем-нибудь помочь, мистер Доэни? - спросил Брейд. - Как видите, я вас помню.
- Нет, наоборот, Я могу вам помочь! - Доэни полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда ключ. - Вы просили вернуть вам это. Я и подумал, отнесу-ка я его сам. Это ключ от лаборатории того парня.
- Ах, да! - Брейд почувствовал прилив облегчения. Ну конечно же. Он просил вернуть ключ, и вполне естественно, что сыщик принес его. - Спасибо, сэр.
- У парня, оказывается, никого нет, кроме матери. - Сыщик спокойно разглядывал кабинет Брейда. Все еще держа шляпу в руке, Брейд с некоторым нетерпением ждал, когда же освободится проход.
- Да, это я уже знаю, - сказал он.
- Я к ней вчера зашел, нужно было сообщить. Скверная особенность нашей работы. Чувствовала она себя из рук вон плохо: она уже знала.
- Вот как?
- С ней была девушка, тоже ваша аспирантка.
- Роберта Гудхью? (Она сказала ему, что была у матери Ральфа, но ни словом не обмолвилась о Доэни!)
- Ага. Она-то и сообщила. Я спросил, откуда она узнала. Говорит, ей позвонил кто-то из университета.
- Секретарша из канцелярии. А той сказал я. И она решила, что должна сообщить Роберте. Знаете, Роберта, м-м…, была в дружбе с этим молодым человеком.
- Бедняга. - Доэни кивнул головой, но не двинулся с места, чтобы дать Брейду дорогу. - Это ваш кабинет, проф?
- Да.
- Здорово. Стол у вас что надо. Мне бы такой в мою берлогу на нижнем этаже. Вы что, любитель все делать своими руками?
- Боюсь, что нет.
- А я слышал, что теперь профессора и всякие шишки очень этим увлекаются. Знаете, мастерят себе сами мебель, а не то выезжают за город, живут в палатках и все такое.
Брейд кивнул, стараясь не выказать нетерпения.
- Я вас не задерживаю? - спросил Доэни. - Вы что, уже уходите в это время?
- Вообще-то у меня нет определенных часов. Бывает, я остаюсь до полуночи, а иногда ухожу в полдень. Все зависит от расписания, да и от настроения тоже.
- Вот это да! - сказал сыщик с искренним восхищением. - Вот это работа, я понимаю! А вчера вы сильно задержались?
- Да нет, по правде сказать, нет. Я уже собирался уходить и тут как раз обнаружил… м-м… обнаружил тело.
- А сегодня, выходит, я вас задерживаю, а ведь и не думал. - И наконец не спеша отошел от двери.
- Неважно, - сухо сказал Брейд.
Он вышел за Доэни в коридор и запер за собой дверь. Ключ Нейфилда он пока присоединил к связке своих ключей.
Доэни наблюдал за ним.
- Это у вас в связке специальный ключ? Да?
Брейд почувствовал раздражение. Он поспешно спрятал ключи.
- Мне необходимо попадать в здание в любое время.
- Ясно! Подходит ко всем лабораториям?
- К тем, где нет особого замка. Но, по-моему, у многих на факультете есть такие ключи.
- Ясно! - Доэни кивнул, жуя резинку.
В машине, по дороге домой, Брейд вел безрезультатный спор с самим собой. Итак, сыщик появился снова. Повод у него, правда, вполне убедительный. Брейд сам просил его вернуть ключ. И вопросы он задавал вполне безобидные, не проявлял ни враждебности, ни подозрительности. Да и с чего бы?
И все же! Зачем, например, он спросил, когда Брейд ушел вчера? Откуда такой интерес к специальному ключу? И как это он так быстро его углядел? Присматривался, что ли?
Если учесть все обстоятельства, обед прошел на удивление гладко.
Спокойствие сохранялось и за десертом и не нарушилось даже тогда, когда Дорис, как обычно, предложила Джинни провести остаток вечера наверху, приготовить уроки, чтобы не оставлять их на выходной день, принять ванну и лечь спать.
- И учти, Вирджиния, чтобы после девяти я телевизора не слышала.
Джинни, блестя черными глазами, перегнулась через перила:
- Эй, па, не забудь, завтра мы идем в зоопарк!
- Не смей говорить отцу "эй", - сказала Дорис. - Еще посмотрим, как ты будешь вести себя сегодня. Попробуй что-нибудь выкинуть и никуда не пойдешь.
- Вот еще! Ничего я не выкину. Мы пойдем, правда, папочка?
И Брейду ничего не оставалось, как согласиться.
- Если не будет дождя, - добавил он.
- А на самом-то деле, Дорис, я не уверен, что смогу пойти, - сказал он немного погодя.
- Что? - переспросила Дорис из кухни, откуда раздавался чавкающий плеск посудомоечной машины.
Она вышла в гостиную.
- Что ты сказал?
- Я сказал, что не знаю, смогу ли завтра пойти в зоопарк.
- Почему?
- Ко мне придет Кэп Энсон.
Дорис нахмурилась и сняла передник.
- Как же так получилось?
- Очень просто. Он сказал, что зайдет, и я не смог сказать ему "нет".
- Почему, интересно? Это не так уж трудно выговорить.
- А я не смог. Это ведь Кэп Энсон. Ты сама знаешь, какой он.
- Знаю. Но не разделяю твоих симпатий. Книга его, а не твоя. Почему ты должен потеть над ней?
- Потому что, когда он ее закончит, это будет хорошая книга, очень важная. И я даже немного горжусь, что могу помочь.
- Ну хорошо, но ведь он может прийти в другое время.
- Я уже дважды его подводил, Дорис.
- Дважды?
- Сначала вчера вечером. Мы договорились встретиться в пять, - ты ведь знаешь, что он не терпит никакой неточности. А я не пришел.
Дорис пожала плечами и принялась рассматривать программу телепередач.
- Вряд ли это была для него трагедия! Он оставил бумаги Вирджинии.
- Я знаю, но он был страшно разочарован и, конечно, уязвлен. Необязательность он расценивает как личное оскорбление.
- По моему, он выглядел вполне нормально. - На Дорис слова Брейда не произвели впечатления. - Я видела через дверь, как он отдавал Джинни конверт, он вовсе не казался расстроенным.
- Все равно, он был разочарован, заметно это было или нет. И сегодня он пришел ко мне в кабинет ровно в десять, прямо после лекции, а я все еще не прочел его рукопись. Вот тут он уж был совсем раздосадован!
- А тебе не кажется, что довольно странно с его стороны ожидать, будто жизнь пойдет своим чередом, как ни в чем не бывало, когда твой аспирант только что погиб по нелепой случайности? - Она сделала легкое ударение на последних словах.
- Конечно, это странно. Но он старик, и для него вся жизнь в химии. То, что случилось с Ральфом, его нисколько не трогает, поэтому, когда он заявил мне, что утром зайдет ко мне домой, я не смог отказаться.
- И все же тебе придется пойти с Вирджинией. Она ждала этого всю неделю. И не вздумай сказать, что с ней могу пойти я. У меня гора стирки, я и так уже давно ее откладываю.
- Вот что, - сказал Брейд, - я позвоню вечером Кэпу и предложу прийти в девять. Все равно раньше одиннадцати я Джинни не поведу.
Дорис ничего не ответила. Она включила телевизор и, взяв вязанье, устремила хмурый взгляд на экран. Но спицы не двигались. Брейд был уверен, что она и экрана не видит.
Наконец, по-видимому, сердясь на себя, что не может оставить эту тему, она спросила:
- Есть что-нибудь новое про Ральфа?
Брейд поднял глаза от рукописи Кэпа Энсона. (Он спустился бы вниз к себе в кабинет, если бы, честно говоря, не нуждался так сильно в обществе, пусть даже недовольной Дорис.)
- Сегодня ко мне приходил полицейский, - ответил он.
Она быстро взглянула на него, красивые глаза ее широко раскрылись:
- Что?
- Он просто принес мне ключ от лаборатории. Ключ Ральфа. Но меня встревожило, как он все осматривал.
- Он что-нибудь сказал?
- Если ты имеешь в виду, сказал ли он что-нибудь про убийство, то нет.
- Вот видишь! Не пора ли и тебе забыть об этом?
- Даже если это действительно убийство?
- Но ведь все уже кончено. Умер довольно неприятный молодой человек. Его не вернешь.
- Ничего не кончено. Есть девушка, которая, по-видимому, любила его и собиралась выйти за него замуж. Осталась мать, которая, как я понимаю, пережила за свою жизнь не одну трагедию и которой пришлось приложить немало сил, чтобы он получил образование. Так что ничего не кончено.
- Им не будет лучше, если у тебя начнутся неприятности.
- Они уже начались. Я весь день только и думаю, как бы из них выкарабкаться.
- Никто не подозревает, что это убийство, кроме тебя.
- Но долго ли так будет? Одна особа сегодня уже выражала недоумение, как это Ральф ухитрился перепутать цианид с ацетатом. Сейчас она убита горем, но постепенно успокоится и задумается об этом всерьез. Могут задуматься и другие наши химики. Кто-нибудь наверняка обратится в полицию. Ты хочешь, чтобы над нами висел дамоклов меч?
- Кто это - "она"? О ком ты говоришь?
- О Роберте Гудхью. Она собиралась за Ральфа замуж.
Дорис сейчас же отозвалась, инстинктивно хватаясь за малейшую возможность:
- Может быть, это она и убила. Может, он ее бросил.
- Я как раз думаю об этом, - ответил Брейд. - Я уже много передумал. - Он опустил на стол страницу рукописи, которую держал в руке. - Дорис! Послушай меня!
- Да? - ответила она.