К Пасифе устремились не грозные, закованные в сталь как средневековые рыцари, тяжелые фрегаты Консорциума, а денежные ручьи со всех краев Солнечной системы. Это была битва, в которой не было даже тени шанса на победу. Захолустный Пасифе, серая песчинка, вертящаяся на пятнадцатой от Юпитера орбите, стремительно стала обрастать лоском, к которому так и не смогли привыкнуть коренные переселенцы - шахтеры, рабочие фабрик, горняки-металлурги. Суровая, с отвратительный климатом и почвой не плодороднее сухого цемента планета, ставшая за долгие несколько десятков лет родной, менялась так стремительно, что за всеми изменениями не поспевал глаз.
Председатель не распорядился уничтожить поверхность спутника, не обратил в руины его города, вместо этого он изменил атмосферу Пасифе, раз и навсегда перекроив на корню существовавшую там экологическую систему, превратив существовавшие там биологические виды в труху и населив новыми, прежде здесь никогда не существовавшими.
Подобно тому, как в благотворной питательной среде образуются бактерии и вирусы, жизненное пространство Пасифе в самом скором времени оказалось засеяно великим множеством самых странных и непривычных организмов. Филиалами транс-планетарных корпораций и подпольными тотализаторами, софт-лабораториями и публичными домами, подпольными казино и аудиторскими компаниями, коллекторскими агентствами и благотворительными фондами, промышленными гигантами и медицинскими клиниками, нелегальными нарко-барами и курьерскими службами, страховыми агентствами и газетными издательствами, игровыми заведениями и анархистскими синдикатами, отелями и дата-банками, подставными компаниями и инвестиционными центрами…
А вслед за ними пришли и новые жители Пасифе, мгновенно обозначившие и разделившие свои биологические ареалы – ученые, софт-тестеры, наемные убийцы, управляющие, проститутки обоих полов, поручители, ростовщики, вымогатели, финансовые аналитики, промышленные шпионы, нарко-торговцы, нотариусы, подпольные букмекеры, осведомители, мерценарии, коммивояжеры, социопаты, чиновники, курьеры, охранники и швейцары.
Пасифе менялся слишком стремительно, чтоб его прежние формы жизни успели приспособиться к новому порядку вещей или найти в нем свою нишу. Отжившие биологические формы, вчерашние шахтеры и фабричные рабочие, они привыкли к старому укладу. На протяжении поколений они дышали ядовитым воздухом Пасифе и вгрызались в его недра, выедая их подчистую и сами умирая к пятидесяти годами. Они были обитателями одного из крошечных промышленных миров Солнечной системы, миров, которые одаривают своих детей лишь нехитрой жизненной философией, суровой и угрюмой. Лишившиеся своих рабочих мест, рано состарившиеся, терзаемые целым сонмом врожденных, приобретенных и искусственно-выращенных болезней, они с недоумением наблюдали за тем, как посреди Пасифе разрастаются целые кварталы гладких, залитых бетоном, улиц, растут стеклянные шпили и разливаются водопады неонового света. Они были осколками старой жизни, раз и навсегда закончившейся, но не хотели этого сознавать. Им некуда было уезжать, негде работать, не о чем мечтать.
Так и появился Девятый, второй и последний город Пасифе, вечный спутник и вечный антогонист Восьмого. Край изгнанных со своей собственной родины людей, царство грязи, порока и разложения, соседствующее с царством сверкающего стекла и нержавеющей стали.
"Зигана".
"Уже вижу".
Найти клиента в однотонном сером потоке было непросто, Маадэр заметил его лишь тогда, когда рядом загорелись огромные купола "Химтека", занимающие целый квартал. Людей здесь было поменьше, но все равно гораздо больше, чем он привык. Он чувствовал себя стиснутым со всех сторон, в нос лезли чужие запахи - пот, косметика, духи, испарения тел, табак, этил, гной... В такой толчее, подумалось ему, револьвер быстро не вытащишь. Кроме того, действие эндоморфа постепенно проходило и, хотя боли пока не было, он уже ощущал тупые уколы в мозгу, свидетельствующие о том, что проклятое электричество пропитало своим ядом не только почву под ногами, но и тела самих людей. Часы, мини-терминалы, войсеры, электрошокеры, карманные музыкальные проигрыватели, софт-накопители, диктофоны, вмонтированные под кожу импланты, фотокамеры - все это он чувствовал так же хорошо, как если бы прикасался к ним рукой. Пока эти ощущения еще не были неприятны, но Маадэр знал - пройдет еще часа два и они превратятся в жалящие укусы, пробивающие мозг насквозь, от которых нельзя ни спрятаться, ни убежать, ублажить которые можно лишь очередной дозой эндоморфа.
Клиент нервничал. Маадэр не видел его лица, но отчетливо видел мутные жемчужины пота повыше воротника, напряженные плечи и неестественные движения головы. Так ведет себя человек, который чего-то боится. Так ведет себя жертва. Маадэр почувствовал, как его ноздри раздуваются. Он тоже любил тот особенный запах, который оставляет жертва, особенно тогда, когда уже видит блеск клыков преследователя совсем рядом, но усилием воли заставил себя успокоиться и сохранять предельное спокойствие. Сегодня ночь не его охоты. Точнее, этой ночью он будет охотиться на другого охотника, а не на жертву.
Городовой, стоящий на углу, нахмурился, когда Маадэр проходил рядом. Должно быть мерценарий слишком выделялся из толпы в своей потертой засаленной куртке, да и лицо его вряд ли могло принадлежать человеку, которого во второй сектор привели законные, не наказуемые законом, интересы. Мерценариев пока еще терпели, но не жаловали, особенно в центральных секторах Восьмого. Сомнительный престиж этой профессии окончательно упал во время войны двадцать третьего - двадцать восьмого годов, когда Юпитер уже агонизировал, а спутники оказались в глубокой изоляции и каждый из населяющих их двух миллиардов людей неожиданно понял - выживет он или нет зависит только от него самого.
Мерценарии просто поняли это раньше других. Во время войны у них всегда хватало работы, да и до нее достаточно сообразительный человек с пистолетом и лицензией мерценария в кармане всегда мог заработать на кусок хайдая. После двадцать восьмого стало хуже - наместники Консорциума сообразили, что новому обновленному Пасифе такие пережитки истории как мерценарии уже не требуются. Новая власть терпеливо и планомерно превращала спутники из болот окраин Системы в хрустальные аквариумы, позабыв о том, что под слоем дорогого розового песка и коралловых зарослей лежат многовековые камни, скрепленные отчаяньем, злостью и нищетой, а среди прекрасных экзотических рыб встречаются те, чьи шипы блестят от накопленного яда.
Мерценарии всегда были самыми юркими, хищными и осторожными рыбами в таких водах. Их тени появлялись там, где в воде расплывались багровые пятна, свидетельствующие о близости добычи. Слишком независимые и подозрительные чтобы сбиваться в стаи, слишком осторожные чтоб перебить друг друга и слишком жадные чтоб найти знамена себе по вкусу, они шныряли в темных гротах, над которыми насыпали розовый песок нового Пасифе. Маадэр привык считать себя именно такой рыбой.
Городовой пристально проводил Маадэра взглядом, но промолчал и к кобуре не прикоснулся. Как бы ему ни хотелось, мерценарии все еще не были признаны вне закона. Может, когда-нибудь позже, через год или два… Как только Председатель в своей бескрайней мудрости издаст очередной приказ… Тогда, конечно, мерценарием припомнят все. Все их грязные дела на Пасифе и окрестных спутниках, все криминальные связи и откровенно нелегальные занятия. Но до того момента…
- Я тут, - негромко произнес Маадэр, глядя себе под ноги, - Не поворачивайтесь. Все в порядке.
Идущий за его плечом Зигана вздрогнул, но сделал вид, что ничего не услышал. Вокруг было слишком много людей. Маадэр не хотел гадать, чьи именно глаза следят сейчас за ним.
- Сзади... Он позади. Кажется, один из тех...
- Один из тех двух, что вас ограбили?
- Возможно. Они следуют за мной от офиса.
- Оружие?..
- Не знаю. Не видел.
От Зигана пахло тем горячим и свежим запахом страха, который действовал на Маадэра лучше любого наркотика. Ничего поделать с собой он не мог - умение идти по следу жертвы и чувствовать ее было слишком глубоко спрятано внутри его черепа. Так глубоко, что до него, наверно, не смог бы дотянуться даже всемогущий Вурм.
"Держатся за нами. Но не приближаются. Скорее всего они хотят довести Зигана до более спокойного места и тихо убрать".
"Они могли бы воспользоваться нано-пулями".
"В такой толпе? – Вурм издал брезгливый смешок, - Хлодвиги глупы, но при этом всегда осторожны. Они не станут рисковать".
"Если это хлодвиги ".
Кроме запаха Маадэр чувствовал и исходящий от Зигана тонкий зуд, что-то очень напоминающий, но едва уловимый.
"У него переносной войсер", - напомнил Вурм.
"Нет, войсер тоже есть, но тут что-то другое... Более острое... Вот, чувствуешь?"
Вурм молчал несколько секунд, а когда заговорил, его мысленный голос можно было назвать задумчивым.
"Да, теперь да. В первый раз было то же самое".
"Имплант?.."
- Что у вас на себе из техники? - быстро спросил Маадэр.
Зигана явно не ожидавший такого вопроса, удивленно взглянул на мерценария.
- Из техники?..
- Любые источники активного электромагнитного излучения. Быстрее.
- Войсер.
- Знаю. Еще.
- М-ммм... Ничего. Только войсер.
- Имплантанты? Часы? Компактный терминал? Может, какое-то электронно-магнитное оружие?
- Ничего такого. А что вы...
- Следящее устройство, - произнес Маадэр сквозь зубы, стараясь не глядеть по сторонам, - Я так и думал.
"Ты прав, - признал не очень охотно Вурм. Должно быть, корил себя за то, что не догадался первым, - Похоже, парень на привязи. Неудивительно, что его так уверенно ведут в густой толпе".
"Интересно, чем именно его пометили? Что-то небольшое, но довольно мощное. "Москит"?
"Возможно. Или что-то японское, они тоже любят маленькие коротковолновки".
"Судя по всему, висит уже больше суток. При постоянном сигнале у него должен быть неплохой запас энергии. "Москита" хватило бы самое больше на день. Скорее все-таки что-то посовременнее. Неплохая вещь, очень малозаметное излучение, заметит только тот, кто выслеживает именно эту волну".
"И еще тот, кто нутром чует любое электромагнитное излучение, - от ухмылки Вурма у Маадэра обожгло основание черепа, - Я рад, что твои мозги еще не полностью сгнили от шань-си".
- Идите дальше, - сказал Мааадэр Зигана, сохраняя бесстрастное выражение лица и все так же глядя себе под ноги, - На вас сидит электронный клоп. Тонкая работа. Идите вперед, я отстану и попытаюсь нащупать хвост.
Зигана хотел что-то спросить, но осекся, вместо этого просто кивнул. Он тоже понимал, что сейчас не время для вопросов. Маадэр отстал от него и замедлил темп, однако так, чтоб не очень выделяться среди толпы. Зигана тут же пропал, скрытый чьими-то затылками, спинами и плечами. Маадэр вздохнул, набрав полные легкие воздуха и стал вслушиваться.
Ослабленное эндоморфом восприятие не сразу "прозрело", но потом Маадэру пришлось стиснуть зубы так, что из десен выступила соленая кровь. Мозг словно выставили под град, все градины которого были выплавлены из стали. каждое мгновение на него обрушивалось несколько десятков ударов, с непривычки перед глазами появились тошнотворные переливающиеся пятна. Это нормально. Легкая расфокусировка в мозгу, Вурм приведет все в порядок вплоть до последней нейронной цепочки.
Маадэр пошатнулся, но заставил себя идти ровно, лишь немного прикрыв лицо воротником плаща. Он чувствовал все. Это было то же самое, что рассматривать трещины в бетоне мостовой, выйдя на встречную полосу глубокой ночью.
Электричество было повсюду, оно таилось везде, им был пропитан воздух и земля под ногами. Войсеры, терминалы, электронные стилосы, записные книжки, разнообразнейшие импланты, вмонтированные в плоть и кости, стимуляторы, оптические преобразователи, радиоприемники, хронометры - все это проникало в его мозг звенящими стальными осами. От их укусов мозг быстро превращался в агонизирующий сгусток нервных клеток, едва способный воспринимать поступающую информацию.
"Давай, - буркнул Вурм недовольно, - Сосредоточься. Нам надо найти приемник сигнала на той же волне".
"Это не так просто... - подумал Маадэр, чувствуя неприятную слабость в коленях, - Здесь миллионы сигналов. Здесь... о проклятье..."
"Всего лишь генератор, судя по всему в соседнем доме. Я помогу немного".
Маадэр чувствовал себя так, будто осы уже выедают его мозг изнутри. Из зудящее жужжание было невыносимо. Он машинально опустил руку в карман, там лежал холодный и приятный на ощупь контейнер, содержащий в себе маленькие желтоватые капсулы эндоморфина. Он знал - достаточно проглотить хотя бы одну, как боль пройдет. Или немного утихнет. Просто взять одну желтую капсулу и бросить в рот... Но он также и знал, что когда эндоморф парализует его нервные окончания, в ту же секунду он потеряет и нюх. Сейчас он не мог себе этого позволить.
"Еще минуту, Этельберд, - сказал он сам себе, сжимая руками собственный ремень чтоб ладони не коснулись пылающих висков, - Если не найдешь его за минуту, съешь свою капсулу".
Потом стало легче - пришел на помощь Вурм. Как обычно, шум в голове стал тише, боль превратилась в тонкий комариный писк, похожий на медную проволоку, которой насквозь проткнули мозг. Это было неприятно, но вполне терпимо. Маадэр украдкой смахнул пот со лба.
"Спасибо. Уже гораздо легче. Держи на таком же уровне".
"Я могу убрать боль, - тихо сказал Вурм, - Практически полностью".
"Нет. Просто держи все на том же уровне. Этого хватит".
Вурм мог убрать боль, оставив ощущения, он хорошо умел это делать. Но Маадэр не спешил принимать его помощь. В глубине души он рассчитывал прожить еще какое-то время, хотя бы года четыре.
А потом он почувствовал то, что искал. Одна нота в звенящем какофоническом оркестре, который разрывал его голову на части, показалась ему знакомой. Тонкая, на грани слышимости, она все тянулась и тянулась, постоянная и не меняющаяся. Это мог быть приемник, ловящий волну клопа, сидящего на Зигана. Может, кажется? Маадэр на несколько секунд позволил себе отвлечься, потом снова прикрыл глаза. Да, это было очень похоже. Не так четко, как обычный жандармский "Москит" или дешевый японский "Биру-20", но все же отчетливо. Чтоб не упустить эту ниточку, пришлось полностью сосредоточиться, но и тогда она болталась где-то на самом краю восприятия, то пропадая совсем, то вновь появляясь. Путаясь в тысячах других, на порядок более мощных сигналах, Маадэр держался за нее, так осторожно и аккуратно, словно она служила предохранителем гранаты. В носу неприятно захлюпало, Маадэр почувствовал горько-соленый привкус на губах. Это значило, что надо заканчивать. Если он, конечно, не хочет получить инсульт прямо здесь же. Сможет ли Вурм что-то сделать с инсультом?..
"Напряжение, - ровно сказал Вурм. Маадэр его почти не чувствовал, лишь слышал негромкий голос, - Осторожно, хозяин".
"Я его удержу... Я чувствую... Совсем рядом. Рядом! Сколько выдержишь?"
"Могу сдерживать еще минуты две. Потом сложно. Я контролирую твой мозг, но я не могу его держать, если он разорвется на части."
"Значит держи сколько можешь!"
След остался. Как крохотный дрожащий волосок, едва видимый на свету. Но он был уже близко, чертовски близко.
Маадэр двигался зигзагом, переходя с одной стороны улицы на другую, он чувствовал, что приемник совсем близко, оставалось только локализировать примерный район, а там уже можно будет разобраться и так... Главное - хватило бы времени. Вурм молодец, он выжмет все, что можно. Но он получит за это свою плату.
"Стоит ли оно того? - спросил сам у себя Маадэр, - Ты убиваешь себя, сжигаешь собственный мозг. Если тебя не убьет инсульт, тебя сожрет Вурм. Сколько своей жизни ты сейчас сжег, выслеживая ничего не стоящий приемник? День? Неделю? Полгода? А получишь полторы тысячи рублей, и то если доведешь все до конца, во что сам не веришь. Оно стоит того, Этельберд?"
Потом думать стало некогда, потому что невидимый голос приблизился почти вплотную. Маадэр заставил себя двигаться максимально естественно. Охотник сейчас, скорее всего, следит за клопом на Зигана, но если он профессионал... Это будет плохо, но такое возможно. Тогда лучше сделать все чтоб остаться незамеченным как можно дольше. К тому же, их может быть несколько. А стрелять в толпе, пусть даже из короткого "Корда" - дело неудобное, да и опасное.
"Позади и чуть слева, - сказал Вурм. Он тоже был немного возбужден, но как обычно скрывал это, - Видишь?"
"Да".
Маадэр обернулся. Не полностью, просто немного скосил голову чтоб мазануть по охотнику боковым зрением. Для Вурма этого было достаточно. Зрительными нервами Маадэра он управлял ничуть не хуже, чем тот своими же руками. Изображение было четкое - среднего роста мужчина в недорогом, но хорошем плаще, укрывающим от подбородка до самых пяток. Он тоже глядел себе под ноги, поэтому лица его было не разобрать. Волосы были коротко подстрижены, обычного для Пасифе пепельного оттенка. Если он и был вооружен, то толково, оружие не бросалось в глаза. Но, несомненно, имелось - никто не пойдет по следу, не будучи уверенным в собственной безопасности, особенно если это хороший охотник. В том, что под плащом можно спрятать много разных неприятных сюрпризов, Маадэр не сомневался.
"Что дальше?"
Маадэр не ответил. Разбираться с таинственным охотником в людской толчее не годилось - второй сектор Восьмого не располагал к тому, да и городовых здесь было с избытком. Здесь они чувствовали себя уверенно и, что хуже, уверенность эта была обоснована. Где-нибудь поближе к окраине Маадэр еще рискнул бы, но здесь поднимать лишний шум было опасно. С другой стороны, затягивать все тоже смысла не было - если незнакомец изловчится и уберет в давке Зигана, не будет никакой возможности получить деньги. У мертвецов помимо прочего есть одна скверная привычка - они никогда не платят по счетам. Кроме того, даже если Зигана останется жив, преследователь может раствориться в человеческом море без следа. Сядет в спид-кэб или просто затеряется в хаосе электромагнитных ветров. Это значило, что действовать надо быстро.
"Ты рискуешь".
Бормотание Вурма он не слушал. Оно было далеким и нечетким, как искаженная густыми помехами радиопередача.
Подходящее место нашлось через несколько минут. Не совсем то, что требовалось, всего лишь невысокий пластиковый забор, выставленный вокруг ремонтируемого фасада. Вместо двери в нем зиял ровный проем - то ли рабочие еще не успели закончить с ним, то ли просто считали, что в этом нет нужды. В любом случае это было на руку. Вурм без приказа обострил обоняние и слух. Из-за забора пахло краской, свежим цементом, остывающим камнем, табаком, силикатным заполнителем и еще тысячью непонятных и странных запахов, которые всегда царствуют там, где происходит ремонт. Признаков людей не было, скорее всего рабочие, убрав инструмент, уже отправились по домам, не оставив даже охраны. Это не было странным - во втором секторе только самоубийца решится проникнуть на чужую территорию, не говоря уже о краже.
"Чисто, - одобрил Маадэр, - Не идеально, но сгодится".
"Как на счет порции норадреналина?"
"Совсем немного. Если пойдет не по плану - врубай все, что есть".