"Это невероятно!" Он снова выругался, уныло и безнадежно - и вдруг заметил, что Маркейд искоса наблюдает за ним.
- Ренфорд, - осторожно склонив голову, заговорила она, - а этот флакон… он при тебе?
Лайам нахмурился. Вопрос был второстепенным и уводил от решения насущных задач. "Впрочем, они ведь еще не видели этой склянки, - внезапно сообразил он. - У них есть большие резоны подозревать, что ты водишь их за нос!"
- Да, - сказал он. - Этот флакон…
Тут его мысли смял безмолвный вопль Фануила:
"Мастер!!! Леди-пацифик идет сюда!"
Лайам вскочил на ноги. Его охватила паника.
- Как?!
Испуганная Маркейд отшатнулась, Ненний встревоженно вскинул голову.
"Это невероятно! Она никак не могла так быстро меня отыскать!"
"Она идет, мастер, с ней пятеро миротворцев".
Лайам застонал и сжал кулаки.
- Нет, это невероятно!
Маркейд шагнула к нему, но с большой опаской, словно к дикому зверю, от которого неизвестно чего ожидать.
- Ренфорд, что с тобой? Тебе плохо? Ты болен?
У Лайама завертелся на языке ядовитый ответ, но он сдержался.
- Уорден идет сюда.
Он дернул себя за волосы, пытаясь сосредоточиться. Дракончик безусловно не шутит, но мысли Лайама путались, а в мозгу стучало одно: "Это невероятно! Этого просто не может быть!"
- Идет сюда?! - Ненний побледнел. - К нам?!
Одна лишь Маркейд сохранила присутствие духа. Она нахмурилась и, уже не осторожничая, схватила Лайама за локоть.
- Ренфорд, откуда ты это можешь знать?
- Уж поверь, знаю! - огрызнулся он, сглотнул и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Он понимал, что ей этого мало, и решился на ложь.
- Я - чародей. Ну… не совсем, но вроде того. Я владею кое-какими приемами магии и знаю несколько заклинаний. Поверь, она уже рядом.
"Хотя это совершенно невероятно!" Маркейд не стала тратить времени на сомнения.
- Тогда тебе нужно спрятаться, - распорядилась она. - Анк, отведи его наверх, на чердак. Если начнется обыск, там есть выход на крышу.
Рыцарь не шелохнулся. Маркейд всплеснула руками.
- Ступай же, Анк! Не сиди, как пень! - Лайам засуетился первым. Он подбежал к двери и распахнул ее, почти уверенный, что за ней стоят, но в прихожей было по-прежнему пусто. На полу одиноко темнела сумка. Он подхватил ее - плаща не видать - и бросился к лестнице. Ненний догнал его на втором повороте и подтолкнул в спину, шипя:
- Выше, еще выше!
Лестница была крутовата. Лайам стал задыхаться. Второй этаж встретил его темнотой, третий - кромешным мраком.
"Мастер, пацифик уже на крыльце!"
Лайам запнулся и тяжело рухнул на лестничную площадку. Ненний, охнув, упал на него.
Стук в дверь прокатился по всему дому, как гром.
"Боги, как это ей удалось?" В ухо Лайаму шумно дышал Ненний; он был тяжеленек, но приходилось терпеть. Снизу снова донесся стук, напуганный рыцарь не шевелился.
"Экое неловкое положение!" Лайам закусил губу, чтобы не расхохотаться, - он понимал, что близок к истерике. "Нет, правда, неловкое!" Он стиснул зубы и услышал голос Маркейд:
- Кто там? Пацифик Уорден? Добрый вечер, пацифик! Что привело вас сюда в столь поздний час?
Ее тон показался Лайаму чересчур жизнерадостным, чересчур искусственным, он напряг слух, пытаясь понять, что творится внизу. Истерический хохот, готовый прорваться, его отпустил.
- Боюсь, мой муж уже спит…
Уорден перебила ее, но так тихо, что Лайам ничего не услышал.
- Ко мне? Зачем?
На этот раз тон Маркейд показался ему более-менее сносным.
- Лайама Ренфорда? Разумеется, знаю. Точнее, знала. Мы вместе учились. А что?
Вот это правильно. К ноткам неподдельной растерянности примешивается любопытство. Уже лучше, но все-таки жаль, что нельзя видеть ее лица. Мимика скорее дает понять, лжет человек или нет.
- Нет, не виделась, и довольно давно. Лет уже, наверное, десять. Он разве в Торквее?
"А вот это глупо, - скривился Лайам, пытаясь в отчаянии вжаться в холодный пол. - Если в твой дом на ночь глядя вваливается пацифик и пристает с расспросами о старинном приятеле, сделай хотя бы вид, что обеспокоена, а не выясняй, в городе тот или нет".
Внезапно Маркейд расхохоталась. Лайам вскинул голову, и Ненний в ответ содрогнулся, но позы не переменил.
- Убийство? Помилуйте, да ведь его оправдали… несколько лет назад!
"Тьма великая, что она там городит?!" Аханье. Пауза. Снова аханье.
- Нет, сюда он не приходил… Вы думаете, он явится? Ох, и что же мне тогда делать? Мало ли что у него на уме. Надо бы разбудить мужа!
"Лучше, гораздо лучше. Но до победы еще далеко".
Уорден, очевидно, попыталась успокоить Маркейд, ибо та произнесла неуверенным голосом:
- Ну, если вы так думаете… Странно, однако: прежде он вовсе не походил на убийцу.
Прозвучал истерический хохоток. Лайам мысленно зааплодировал.
- Но с другой стороны, убивать ему все же случалось. Взять хотя бы тот случай в Мидланде.
Уорден, похоже, потребовала пояснений.
- Ну как же, эта история наделала шуму. Случилось вот что. Ренфорда-старшего убил один лорд, и в ту же ночь Лайам, прокравшись в спальню врага, перерезал ему глотку от уха до уха! И жене его, говорят, тоже.
Лайам поморщился. "Его жена вообще спала в другом крыле замка! И ненавидела своего благоверного не меньше, чем я".
- Я? - визгливо переспросила Маркейд и поспешно затараторила: - Ну, не знаю… В годы студенчества он выглядел таким смирным. А потом, его ведь помиловали… однако вы утверждаете, что он опять на кого-то напал… - Голос ее звучал все менее и менее убедительно, однако она говорила и говорила, пока внезапно не осеклась.
Лайам скрипнул зубами, пытаясь угадать, чем это леди-пацифик заставила его подружку заткнуться.
- Да, но нельзя же вам так вот уйти. Останьтесь, вдруг он заявится? Оставьте, по крайней мере, кого-нибудь из ваших людей! Раз уж он так опасен и расспрашивал обо мне…
Она снова смолкла, потом хихикнула:
- Ах, вот как? Это отрадно. Они будут поблизости, да? Но не могли бы вы оставить кого-то и в доме?
Лайам затаил дыхание, одновременно и восхищаясь и ужасаясь. "Если Уорден поддастся на уговоры…"
Уорден не поддалась.
- Ну, если так… - недоверчиво протянула Маркейд. - Однако мне было бы поспокойней. Я теперь до утра не засну, это уж точно.
"Отвяжись от нее! - взмолился Лайам. - Отвяжись от нее, пусть убирается!"
- Что? Да-да, конечно, если он как-нибудь сюда проберется или пришлет записку, я тут же вам сообщу. Да-да, понимаю, вам лично. Но все-таки, почему бы вам не оставить кого-нибудь здесь? Под рукой… Нет, как скажете, пацифик, как скажете. Да, спокойной ночи, пацифик, спокойной ночи. Лично вам, разумеется, прямехонько вам.
Короткая тишина, потом - долгожданный скрип. Дверь внизу затворилась. Лайам выждал какое-то время, чувствуя липкий холод в районе спины, потом оглянулся. Лицо рыцаря в темноте казалось бледным размытым пятном.
- Сэр Анк, я полагаю, вы уже можете с меня слезть.
Потом они сидели и ждали Маркейд. Оба, не сговариваясь, решили, что спускаться не стоит. Лайам велел Фануилу следить за пацификом.
"Как долго, мастер?"
"Сколько потребуется. Хотя нет, погоди: проследи за ней до реки".
"Будет сделано, мастер".
Появилась Маркейд, запыхавшаяся от подъема и возбуждения. Пламя свечи, которую она принесла, колебалось и дергалось.
- Ну, как я ее провела?!
Ненний судорожно закашлялся. Лайам встал и взял Маркейд за плечо, но той не стоялось на месте.
- Она сказала, сколько людей оставит?
- Вы разве не слышали? Всего четверых, двоих на одном конце улицы, двоих на другом.
- Мы слышали только тебя, - объяснил Лайам. Лицо Маркейд разочарованно вытянулось. "Боги, это ведь не спектакль!" Однако она все же лгала ради него, а значит, вполне правомерно ждала похвалы.
- Ты молодчина, Маркейд, честное слово! Но скажи, после того, как ты ей описала… гм… мои прежние подвиги, о чем она спросила тебя?
- О чем спросила? - Маркейд нахмурилась, потом просияла: - Ах да! Она спросила, почему я вдруг обрадовалась, услышав, что ты в Торквее? Однако, думаю, я все же обставила эту тощую злючку, несмотря на ее дурацкие подковырки.
"Они отнюдь не дурацкие", - подумал Лайам. Он не был уверен, что на месте Уорден сумел бы провести опрос с таким блеском.
Маркейд взглянула ему в лицо и нахмурилась.
- В чем дело, Ренфорд? Чего ты надулся? Она ушла. Она поверила мне.
Лайам рассеянно покачал головой.
- Вряд ли. У нее просто не было достаточных оснований обыскивать дом.
Он помолчал, прислушиваясь к себе.
- Она знает, что я тут, или, по крайней мере, подозревает.
"Наверняка, раз уж она опять ухитрилась меня вычислить, даже и не вспотев!"
- По крайней мере, нам следует предположить, что это именно так. Можно ли выбраться отсюда иначе, чем через парадную дверь?
- Есть еще выход в переулок, - сообщил Ненний, уже несколько оправившийся от первоначального шока. - Через кухонную пристройку.
- Неужели ты хочешь уйти сейчас? - протестующе воскликнула Маркейд.
- Наверняка за черным ходом следят. Еще выходы есть?
- Ренфорд, ты явно измотан, на улице мерзостно, куда ты пойдешь? Спрячься здесь!
Лайам смотрел на Ненния.
- Другие выходы есть?
- Люк на чердаке, - пробормотал рыцарь, - но он ведет только на крышу.
- Ренфорд, это безумие! Ты не можешь уйти! Ты же на ногах не стоишь!
В этом она была права: от усталости его просто шатало.
- Прямо сейчас я не уйду, - сказал он. "Пусть Уорден уберется подальше". - Если можно, я бы чего-нибудь съел, и… давайте взглянем на люк?
Облака разошлись, туман начинал развеиваться, серпик месяца добросовестно проливал свой жиденький свет на окрестные крыши. В маленькое отверстие, откуда выглядывал Лайам, немилосердно дуло. Рядом с ним ежился Ненний. Маркейд, обиженная тем, что мужчины не взяли ее на чердак, нехотя удалилась вниз, готовить еду и постель, взяв с Лайама слово, что он останется на ночь.
- Видите? - сказал рыцарь. - Бесполезное дело. Вы неминуемо свалитесь.
Лайам в последний раз оглядел крутой скат и соседние крыши. В принципе по ним можно уйти. Он захлопнул люк.
- Нет, все прекрасно.
"Ну, если честно, не очень". Крыши крыты свинцом, шифером и черепицей. Эти материалы, намокнув, становятся жутко скользкими. Впрочем, бывало и хуже.
- Вполне. Идемте.
Они на ощупь пробрались к выходу с чердака, открыли дверь и спустились на третий этаж. Маркейд оставила свечу на верхней ступеньке. Добравшись до освещенного места, Ненний вздохнул.
- Послушайте, - сказал Лайам, - оставаться здесь надолго я не могу. Я обещал Маркейд, что переночую, но на самом деле уйду часа через три.
"Только куда?"
Ненний судорожно сглотнул.
- Если вам нужно остаться… - заговорил он с усилием, но Лайам решительно мотнул головой.
- Нет. Из-за меня вы оба подвергаетесь риску. Мне нужно уйти. Однако я попросил бы вас сделать для меня кое-что, если, конечно, получится.
Ненний кивнул, даже и не пытаясь скрыть, что такой исход ситуации его очень устраивает.
- Ну, разумеется. Вы хотите, чтобы я связался с Публием Катилиной?
- Да, именно. С принцем казны, - сказал Лайам, несколько удивленный такой проницательностью. Приходилось признать, что он недооценил мужа Маркейд. "Вот только нервы у него для рыцаря слабоваты".
- Передайте ему все, что я вам рассказал, и узнайте, не согласится ли он на личную встречу.
"С другой стороны, поневоле занервничаешь, когда к тебе в дом ввалится скрывающийся от стражи убийца!"
Ненний облизнул губы.
- Но… где вас искать? Как сообщить вам о результатах переговоров?
Дельный вопрос. Лайам подумал и попросил рыцаря, если все сложится хорошо, оставить на поверхности люка условную метку.
- Уорден там вынюхивать нечего, а я найду способ туда заглянуть.
Дракончик заглянет. Но этого Лайам говорить не стал, а Ненний не стал ни о чем спрашивать - он только кивнул и вновь облизнул губы.
Они всё стояли над свечкой, и воцарившееся молчание начинало делаться тягостным. Лайам никак не мог избавиться от чувства вины перед этим весьма опечаленным сорокалетним мужчиной. В конце концов, как бы ревностно сэр Анк ни служил королю, в его обязанности наверняка не входят укрывательство беглых преступников и неповиновение пацифику Торквея. Впрочем, сам Лайам королю вообще не служит. "Однако, как ни крути, в этой проблеме все завязано на тебе. Ты привез в столицу злосчастный флакончик, ты взялся его отнести в Королевский распадок, и, значит, именно ты, хотя бы косвенно, но все-таки виноват в гибели Берта Северна и мэтра Кейд а!.."
Ненний, нервно кашлянув, сказал, что посмотрит, с чем завозилась жена, и пошел по лестнице вниз. Лайам с чувством невольного облегчения сел на ступеньку и на секунду расслабился. Потом его кольнула тревога. "Надо уходить. Уорден вернется. Как скоро?" На этот вопрос ответа не находилось. Скоро. Достаточно скоро. Ноги Лайама ныли. Он снял сапоги и с удовольствием пошевелил затекшими пальцами. "Как она меня вычислила? Никто ведь не знал, что я отправлюсь сюда!" Ну, не так уж, чтобы никто. Старая Бекка и ее отпрыск, например, знали. Он их расспрашивал о Маркейд, но они ведь ни с того ни с сего не могли заподозрить, что "доброго лорда" гоняют по городу миротворцы. Как Лайам ни ломал голову, он так и не сумел вспомнить ничего, чем бы он мог себя там выдать. С гостиницей та же история - один только Кейд знал, где остановился посланник Веспасиана. "А Кейд уж точно не мог ничего ей сказать!"
Лайам нахмурился, шутка не получилась, и в это время ступеньки внизу заскрипели. Появилась Маркейд. С каждого плеча у нее свисало по одеялу, в руках она держала тарелку, прикрытую салфеткой, и кружку.
- Ваш ужин, мой господин, - насмешливо сказала Маркейд, изображая служанку. - Где вам угодно откушать?
Лайам устало улыбнулся, влез в сапоги, взял свечу и указал на чердак.
- Там, красотка, - ответил он, вяло поддерживая игру. - И смотри не запачкай мои простынки!
Чердак был нежилым - голые стропила и пыль; крутые скаты крыши позволяли стоять выпрямившись лишь под центральной балкой.
- Постели мне в западной части покоев! - Маркейд сбросила одеяла на пол и уселась на них, поставив тарелку и кружку перед собой. Лайам сел тоже, снял с тарелки салфетку и принялся есть. Только сейчас ему стало понятно, насколько он все-таки проголодался. Хлеб и холодное мясо вдруг показались самой изысканной на свете едой, да и сам процесс приема пищи словно бы успокаивал. Жевать, правда, приходилось долго: мясо было жестким и жилистым, впрочем, Маркейд никогда не отличалась особенной домовитостью.
Она, закусив губу, наблюдала за ним и, когда он наконец, оставив немного мяса для Фануила, отодвинул тарелку, хихикнула:
- Ишь, нагулял аппетит!
- Нет ничего полезнее для фигуры, чем прятаться от властей! - назидательно откликнулся Лайам и пригубил содержимое кружки. Сидр чуть подкис, но он все равно его выпил.
Маркейд качнулась вперед и дотронулась до его колена.
- Лайам, - спросила она, внезапно посерьезнев, - что ты собираешься делать?
- Что делать?
С этим вопросом все пережитые злоключения словно разом свалились ему на плечи. Лайаму захотелось лечь, он так и сделал, растянувшись на спине и заложив руки под голову.
- Ну… твой муж обещал попытаться свести меня с принцем казны. Если ему это удастся, я отдам Катилине флакончик и постараюсь вернуться домой.
Она опустила глаза и уставилась на свои руки, рассеянно теребящие ткань одеяла.
- А это снадобье… как ты думаешь, оно способно исцелить короля?
Лайам вздохнул.
- Не знаю. Я не знаю, что там за зелье. Но, должно быть, оно весьма ценное, раз нынешний главный камергер Таралона считает возможным ради него убивать.
- Северн… - Маркейд покачала головой. - Помяни мое слово, он лишь ставленник Корвиала. И когда Никанор умрет, Корвиал воссядет на трон.
- Если Никанор умрет, - поправил Лайам и хмыкнул, вспомнив, как костерила своего сынка старая Бекка за одну лишь обмолвку, что положение королевы непрочно. - Он еще жив, Маркейд. А присягать другому монарху еще до того, как царствующий преставится, не очень разумно. Ты ведь читала те же летописи, что и я. Люди, подобные Северну, за свое вероломство обычно платят головой.
Маркейд поморщилась.
- Или становятся главными камергерами при новых владыках.
- Он убийца! - сказал Лайам более резко, чем сам от себя ожидал. - Он приказал умертвить своего брата и, скорее всего, намеревается убить короля!
Ему вдруг представился человек в желтом - и так явственно, что он даже сел.
- Случись что, он мне заплатит!
Маркейд восхищенно прищелкнула языком.
- Ну-ну!
Лайам нахмурился. Она засмеялась.
- Ах, Ренфорд, деревенский ты увалень! Неужто тебе неясно, во что ты влип! Не петушись, эти орешки не по твоим зубам. Тут двор, в котором все дышит предательством и каждый второй - негодяй. Тут всем заправляют сильные мира сего, а нам, мелкой сошке, не следует путаться у них под ногами. Нам остается только заискивать и по возможности что-нибудь для себя урывать.
"Честолюбие? Боги! Нет, старая Бекка, тут скорей пахнет крахом честолюбивых надежд!" Маркейд всегда была немного цинична, но эта черта в ней перебивалась самоуверенной лихостью. Теперь же к цинизму добавилась расхожая умудренность, а юношеская лихость ушла. "Плачевно, - подумал Лайам. - Очень плачевно".
- Знаешь ли, дорогая, - медленно сказал он, - беда твоя в том, что ты не умеешь заглядывать в будущее. Будь уверена, когда все закончится, тебя ждет великая слава. И с высоты своего величия ты сможешь везде и всюду рассказывать, как спасла жизнь королю. Это я тебе обещаю.
Грубый посул, но он, как ни странно, сработал.
- А этот флакон - он при тебе? Можно на него посмотреть?
- Он спрятан в надежном месте.
- Где же?
- Там, где ему ничего не грозит! - Маркейд вновь стала собой и весело рассмеялась.
- Бедненький недоверчивый Ренфорд! Ладно, храни свою тайну. Скажи мне только одно: далеко ли оно - это твое надежное место?
- Совсем рядом. Настолько, что я могу забрать его, когда захочу.
Маркейд одобрительно кивнула и встала.
- Хорошо. Смотри, прихвати его, когда пойдешь к Катилине. И постарайся сдержать свое обещание! Думаю, это вполне справедливая плата за ужин и за ночлег, особенно при нынешней дороговизне.
Лайам хотел было возразить, что не собирается проводить тут всю ночь, но потом передумал. Маркейд может обидеться, а это совсем ни к чему.
- Да, - кивнул он, - справедливая, хотя твой сидр подозрительно смахивает на уксус. Зачем ты его подкислила?
- Я прошептала над бочкой твое имя, и сидр скис сам собой! - отпарировала она. Они заговорщически подмигнули друг другу и обменялись улыбками, почти как в старые добрые времена. Потом усмешка Маркейд погрустнела. Она направилась к двери.
- Ложись-ка ты спать, Ренфорд. Постель оставляет желать лучшего, но уж какая есть. Утром увидимся.