Город безопасен. Распорядок дня каждого гражданина контролирует Прогресс-программа. Вокруг сотни жучков, камер. Самые серьёзные преступления за десятки лет – супружеские измены и прогулы. За десятки лет жизни под контролем Прогресс-программы люди успели забыть, что такое насильственная смерть, и вдруг – гром среди ясного неба: при странных обстоятельствах происходит убийство. Жертва – высокий гость, чалмашский князь и божественный пророк из соседнего воинственного государства, так что теперь на карту поставлено само существование воздушного города. Переговоры сорваны, и судьба сотен тысяч жителей оказывается в руках рядового следователя Дидерика. Только он в силах предотвратить надвигающуюся войну. Но сначала ему придётся разобраться в самом себе. В сборник, представляющий собой фактически роман в новеллах, включены рассказы "Пять свиданий" и "Имя для дочери". Их действие происходит в том же фантастическом мире. Это рассказы о маленьких людях, которым предстоит совершить свой маленький судьбоносный выбор в своём удивительном и непростом мире.
Содержание:
Убит поток 1
Пять свиданий 12
Имя для дочери 15
Роман Власов
Убит поток
Убит поток
Генти Лала снимает очки, опускает голову, отворачивается. Что-то шепчет себе под нос на своём языке.
Генти – большой, неповоротливый, пухлый. Надутое лицо не выражает никаких эмоций… Совсем не похож на князя. Разве что цветом кожи. И говорит без акцента. Лишь иногда забывает слова.
– Мы закончили? – спрашивает внешник Куприян. Он стоит поодаль, скрестив руки на груди. На труп смотрит с откровенным омерзением.
Дид кивает:
– Итак, сегодня рано утром вертолёт с князем Сабином и тремя сопровождающими прибыл на вокзал Алговы. Вот этот вертолёт на снимке, верно?.. Пилот был?
– Нет, – отвечает Куприян. – Был автомат.
– Допустим… Следующий вопрос: откуда прилетел князь? Из Оранжевого Княжества?
– Видимо, – пожимает плечами внешник.
– Если я не ошибаюсь… Простите… – вмешивается Генти, – Если я не ошибаюсь, отец был с официальным визитом у наших соседей, в Высоком Княжестве, в горах. Он писал мне оттуда позавчера… Просил, чтобы я его не встречал.
– И я догадываюсь, почему, – усмехается Куприян.
– Почему? – спрашивает Дид.
– У вас же там ещё фотки, да? Там должна быть одна… Вы сразу поймёте, товарищ следователь.
Они сидят в зале ожидания в больнице. Здесь пусто и сумрачно. Во всех окнах – одно большое серое облако. Робот-уборщик завис над пятном на полу. Раскидал порошок и выжидает. На диване спит, завернувшись в плед, какой-то дядя в дырявых носках. Увидев эти носки, Куприян сказал: "Видали, а? Цивилизация! Автоматизация! Планирование! Ха-ха!"
Следователь Дидерик показывает фотографии на портативном терминале.
– Вот делегация выходит из вертолёта. Четверо. Все чалмаши. Один из них князь Сабин. Кто остальные?
– Я не знаю, – отвечает Куприян. – Представляете, а?! Я получил такие директивы от программы: встретить, проводить, обеспечить. Никаких досмотров, никакой проверки документов… Глупость, да? Вот и мне кажется… Это же дикари. Да они бомбу могли протащить в своём сундуке!
Чалмашский юноша беспокойно дёргается.
– Дикари! – громко повторяет внешник. – А мы с ними цацкаемся.
– Уважаемый Куприян… Разве вы обыскиваете гостей, когда зовёте их в свой дом? А нас звали… Долго звали. И мой отец решился. Первый из оранжевых князей… И мне очень неприятно слышать от вас эти… Эти… оскорбления.
Куприян хмыкает и делает неопределённый жест рукой.
– Генти, вы можете сказать, кто сопровождал князя? – спрашивает Дид.
– Отсюда сложно различить… Как это… Черты лица.
– И он ничего вам не сообщал в письме?
– Нет.
Следующая фотография. Крупным планом два великана-чалмаша. Одеты в чёрные шаровары и стёганые узорчатые безрукавки. На квадратных лицах одинаковые татуировки: то ли голубые змеи, то ли реки, вьющиеся по тёмной коже.
Генти произносит что-то вроде "рынды". Поясняет:
– Телохранители… Лично их не знаю. Но, видите, татуировки… В горах есть монастырь, где их воспитывают. И, рында – это, как лучше сказать… Это на всю жизнь. Он следует за князем всегда. До конца. До "отплытия", как у нас говорят. Приказ князя для рынды – это как воля бога. Выполнить обязательно. Даже ценой собственной жизни.
– Скажите, они близнецы?
Юноша вдруг улыбается. Оказывается, умеет.
– Нет, вы не видите? Они же совсем разные… Я вас тоже путал. Белых.
– Гм. Ладно, – говорит Дид, некоторое время смотрит на экран и принимается листать дальше.
Один за другим идут снимки багажа. Около грузового лифта на вокзале стоит несколько больших мешков с вышитыми узорами и громадный кованый сундук. "И не одну бомбу! Десяток! Понимать же надо! Думать!" – ворчит Куприян.
Сквозь облако пробиваются лучи солнца. Дид щурится, прикрывает глаза рукой.
Куда же исчезли эти трое?.. Оставались они на платформе вчетвером. Потом князя нашли убитым, а остальные испарились. Трое чалмашей в незнакомом городе. В городе, напичканном жучками и камерами…
Конечно, все системы можно обмануть. Находились умельцы. С такими Дид и боролся всю жизнь. Не всегда с ними, но с их творениями: вирусами, "шутами" и прочей гадостью. Но ведь чалмаши попали в Алгову впервые… Значит, кто-то должен был им помогать.
– Башким Ходжа! – Генти неожиданно поднимается. В глазах – растерянность и… страх?
В кадре новая фигура – плюгавый, седеющий мужичок с проплешиной, третий спутник князя. Рында держит его за грудки и угрожающе скалится.
– Видали? – усмехается Куприян. – Этот хрен плешивый всю дорогу вопросы бубнил. "А что это у вас в будке?", "А нас сейчас снимают?", "А кто управляет роботами?", "А может ли посторонний подключиться к программе?". Шкафы на него рычали страшно. Одёргивали. Вон, тряханули пару раз даже… Но он совсем невменяемый был. Завёл, как шарманка: "А что?.. А кто?.. А можно?.." И взгляд у него – скачущий, безумный такой… И руки дрожали. И усики у него жидкие… Неприятные.
Дид слушает вполуха. Наблюдает за юношей. Тот стыдится своих эмоций. Трёт лоб рукавом клетчатого пиджака. Тяжело дышит.
– Кто такой Башким Ходжа? – спрашивает Дид.
– Один человек. Вот этот… Я знал его там… Он жив?
– Неизвестно. Расскажите о нём.
Генти молчит.
Сейчас его нужно брать в оборот. Медленно, аккуратно давить-давить-давить, потому что скрыл он что-то важное. И может быть, даже очень важное. Определяющее…
"Ты упорен, этого у тебя не отнять, – писал навигатор. – У тебя есть хватка, нюх. И ты отлично умеешь выводить людей на чистую воду. Но, дорогой мой Дидерик, есть одно но… Эти таланты необходимы были раньше, во времена смуты, во времена тестирования и внедрения программы. Вот там были, да, настоящие опасные фанатики, подпольщики, террористы. А сейчас…".
– Чего молчишь, князёныш? Голос потерял? Товарищ следователь задал тебе простой конкретный вопрос.
Генти хочет что-то ответить, но осекается на полуслове.
"А сейчас таких спецов, как ты, пруд пруди во внешней службе… Программе же нужны творцы!"
У Дида будто кончаются силы. Вот сейчас повысить чуть голос, посмотреть в глаза этому коричневому парню, и не отпускать, ни за что не отпускать…
Вообще ему чем-то нравится Генти. Неуклюжестью своей, что ли. Беззащитностью. Такого опекать надо, сопли вытирать, а не давить…
– Ладно, – произносит он. – Оставим это пока.
– Кстати, товарищ следователь! – говорит Куприян – Вы хотели узнать, чего князёк этот мальцу запретил его встречать.
– Да.
– Так вот вам ответ: боялись они покушения. Бомбы, снайпера, отравления там… Сабин этот прятался за шкафами всё время – ни на одной фотке его нет, видали? Дрожал, как лист, платок какой-то теребил. Еды в рот не брал. Глаза в пол всё время. Дышал, как паровоз… И плешивый ему под стать – всё о безопасности и слежке расспрашивал. Шкафы только держались более-менее. Ну, тут само собой – профессия.
– Так кто такой Башким Ходжа? – спрашивает Дид.
Они с Генти вышли на балкон. Внизу, сколько хватает глаз, расстилается тундра. Снег искрится на солнце. По дороге едет вереница грузовиков с цистернами. Рядом с ними на длинных ногах шагает похожая на циркуль махина. От неё остаются смешные, похожие на утиные, следы. Воздух плотный, "грелочный".
– Один… чиновник. Ничего особенного… Я просто удивился, – торопливо добавляет Генти. – Что отец именно его взял в первую поездку. Ну, то есть… Гораздо достойнее были… Как это?.. Кандидаты.
– Чем он занимался?
– Земледелием. Отвечал за… о-ро-ше-ние пустыни. Плохо работал. Вот и всё, что я знаю…
Генти опирается на поручень и смотрит куда-то вдаль. Дид некоторое время ждёт, потом продолжает:
– Что скажете о размере делегации? Всего четыре человека. Очень мало.
– Вообще-то да… Но мой отец, он такой, знаете. Смелый. Твёрдый. И он очень хотел всё у нас поменять. До мелочей. Как раньше было: если выезжает князь, так с ним мамки, дядьки, прислуга. Целая… кодла.
На слове "кодла" юноша поворачивается, улыбается: дескать, какое он знает сложное слово.
– Так что это… нормально.
– Странно. Вы говорите, что князь Сабин был смелым. Но вот по рассказу товарища Куприяна выходит, что он боялся до дрожи в коленках.
– Я не знаю, как это объяснить. Может, он, – Генти указывает на стеклянную дверь балкона. – Может, он… привирает?
– Ага. Вы, вероятно, понимаете, какая сейчас складывается картина. Предположение такое: князя Сабина убили его спутники. И скрылись. Расследование только началось, и…
– Это невозможно. Рынды не пойдут против хозяина, – отвечает он. – Нет-нет, невозможно.
Некоторое время они стоят молча. Дид выжидает. Что-то там происходит у юноши внутри, что-то он обдумывает. Хмурит лоб.
– Слушайте! Следователь Дидерик! – вдруг говорит он. – Разберитесь в этом! Найдите убийцу! Большая угроза всему! Очень большая! Ох-хо-хо… Мой отец – он же не просто князь… Он поток… Вы понимаете меня? Поток из пророчества! Через него… Нет… Другое слово. Им! Им Великая Вода проливается на нашу землю… Проливалась… И когда случился переворот, там был генерал… Которого хотели сделать правителем. Но он отрёкся. И сказал принародно: "Он – поток. Он будет князь!" – И указал на моего отца. И люди подумали… Нет. Поверили … Что это выбор самой Великой Воды. И теперь… Вы… понимаете, что будет?
– Нет.
– Война будет. Враги отца – они же прятались, таились, а теперь поднимут голову. И армия? За кого она будет? И в ком увидят люди новый поток?.. Но я даже не об этом хотел сказать… Ведь там подумают, что это вы убили князя. Не вы, в смысле вы, а в смысле страна, система… Не знаю, как выразиться правильно. И когда мы сможем подключиться к программе? Нескоро! Никогда, может быть! А у вас тут так хорошо!
– Хорошо? – Дид усмехается.
– Да! – отвечает Генти. – Очень хорошо! Просто, ясно, как это… Разумно! Нет обманов, интриг… Коллектив во главе! Люди! Не один человек, а все. И каждое мнение важно. И при этом свобода, равенство. Это… Это мечта!
Дид усмехается ещё раз.
"Чалмаши считают: все люди – суть Великая Вода. Но большинство людей – сосуды разной формы и объёма, и лишь некоторые – стремительные бескрайние потоки. Такие люди рождаются раз в пять поколений и питают собой целые народы. Появление каждого такого человека заранее предсказано в книге пророчеств. Особые знаки предшествуют его рождению и сопутствуют его жизни.
Описание знаков в книге пророчеств очень туманно и витиевато. Из-за этого у чалмашей постоянно возникают споры. Но пропустить знаки или ошибиться в них страшно, потому что тогда Великая Вода может обидеться и лишить людей своей милости".
Странно, размышляет Дид: если все люди – суть Вода, то на кого эта самая Вода будет обижаться? На себя саму, что ли?
Он сидит в вагоне монорельса и читает на планшете статью путешественника-чалмашеведа. Кроме этой статьи, информации о южных княжествах очень мало. Скудные сводки новостей – и всё.
Соединение с сетью хорошее, быстрое, потому что прямо за окном вьётся "ёж", и Дид посылает один запрос за другим. Но ничего интересного так и не находит. Делает паузу.
Неожиданно он замечает, что в вагоне похолодало. Вжимает голову в плечи, укутывается шарфом. Ехать до места преступления ещё долго. Солнечная – самая высокая платформа в городе.
Следователь оглядывается по сторонам. Середина дня, и вокруг пусто. Бежит на табло счётчик высоты. Румяная девушка рекламирует с плаката журнал "Ботва". В соседнем вагоне людей больше. В одном из них Дид узнаёт внешника Куприяна. Он дремлет, привалившись лбом к стеклу, буквально в двух метрах от следователя.
Это почему-то удивительно. Почему? Ведь у них назначена встреча на Солнечной. Ну и, естественно, он добирается туда на монорельсе. Как Дид. Как любой другой нормальный человек. А как ещё? И всё же что-то есть в этом странное…
Он бросает взгляд на планшет и понимает, в чём дело. В электронной схеме города на дополнительном экране. Прогресс-программа выводит на неё справочную информацию: где ближайшая парикмахерская, где магазин, где "грелка" и всё в таком духе. И ещё показывает друзей и знакомых рядом. Вот сейчас в хвосте поезда едет одноклассник Дида – Штыль. Его изображение бледное, маленькое, потому что они сто лет уже не общались… Кстати, как он? Ого, дела-то в гору пошли. Надо будет зайти к нему во время вспышки, проведать… А вот Куприяна на этой карте нет, хотя он должен там быть по всем правилам. И это очень непривычное ощущение. Будто не человек, а призрак сидит там, у окна.
На следующей остановке следователь переходит в соседний вагон и подсаживается к внешнику. Трясёт его за плечо.
– О, товарищ следователь… А я тут, понимаете, кемарю…
– Смотрите сюда, – говорит Дид.
– Что это?
– Схема города. Почему вас тут нет?
Вместо ответа тот бросает взгляд исподлобья, отворачивается, вздыхает. Наконец произносит:
– Опять издеваетесь?..
"Тест на подключение делит людей на две части, – писал навигатор. – Те, кто прошли его, становятся полноправными членами общества. Считается, что они умеют логически мыслить и принимать решения. Это единственное требование, которое предъявляет людям Прогресс-программа. Другие попадают во внешнюю службу. Их главное назначение – исполнять директивы программы, связанные с миром извне: со стихийными бедствиями, с чалмашами, с дикой природой.
Это не люди – это простые и надёжные механизмы. Этакие роботы с чуть большей автономностью. Но подумай, Дидерик, чем ты сам принципиально отличаешься от них? Кроме того, что прошёл когда-то тест? Принимал ли ты хоть раз самостоятельно настоящее решение?.."
Дид злится. Снова в голову лезет этот бред про свободу и решения. Глупости всё это! Внешники – это "роботы с чуть большей автономностью" – вот главное, что он выуживает из воспоминаний. Поэтому их и не отслеживает программа. Потому что кому нужно отслеживать роботов? И какие из роботов могут быть друзья и знакомые для полноценного человека?..
– Видите, вон там перевал? – спрашивает тем временем Куприян. Тычет указательным пальцем в стекло.
– Да.
– О! Это не просто перевал. Здесь проходила дорога, по которой гнали когда-то рабов из чалмашских княжеств в нашу страну. Века назад… Представляете?
– Нет.
– Угу… А вот я, кажется, представляю…
По кислой физиономии внешника очень хочется врезать. Но нельзя. Поэтому Дид старательно молчит.
Вагон плавно останавливается. Маленькая платформа залита ослепительным солнцем. Сверкает гладкий купол гостиницы. Станция монорельса жмётся к краю. Здесь же грузовая станция, маленький автоматический магазин и узел роботов. На экране магазина крутятся сегодняшние скидки. У роботов за стеклянными стенами ни движения – выстроились в ряд, заряжаются.
Чуть поодаль, на гладкой поверхности нежится на солнце парочка гигантских туатар с красивой тёмной чешуёй. Урчат… Туатар завезли из чалмашских княжеств, и они освоились здесь, научились ловить тёплые "грелочные" потоки и даже зимой жили припеваючи.
Интересно, размышляет Дид, а не могли они напасть на чалмашей? Сильные рептилии. Дикие. Нет, тут же отвечает сам себе. Во-первых князя удушили, во-вторых туатары ни разу ни на кого не нападали. И вообще предпочитали не показываться людям на глаза. Прятались по своим расселинам.
– Значит, вы привезли их сюда на монорельсе?
– Ага, на нём, родимом.
– Кто-нибудь ещё был с вами?
– Нет, откуда? На платформе всё автоматизировано. Привёл, показал, куда тыкать – и всё.
– Угу.
– Чуть вылезли, это плешивый завёл опять свою шарманку. Умора.
– Башким Ходжа?
– Этот. "А какие ещё есть способы попасть на платформу?", "А есть ли камеры на монорельсе?", "А есть ли в гостинице тревожная сигнализация?". Бу-бу-бу, бу-бу-бу…
Они направляются к грузовой станции. Это серый куб, к которому присоединена широкая – трёхметровая в диаметре – ребристая труба. Несколько раз изгибаясь, она прячется куда-то под платформу.
Внутри – агрегат, похожий на исполинскую дровяную печь с блестящими створками лифта вместо дверцы. К нему идут две бегущих дорожки. Свешивается с потолка рука-кран. В отчерченной краской зоне лежат две раскрытые грузовые капсулы. В капсулах пусто.
– Что вы хотели найти, товарищ следователь?
– Так. Мысли. Вы получали багаж вместе с ними?
– Да. Пересчитал их тюки на всякий случай. Носильщиков отрядил в помощь. Честь по чести… А сундук они, кстати, сами тащили. Шкафы эти чёрные. Через монорельс. Личные вещи князя – то, сё.
– Ясно. Значит, на остальные мешки им хватило всего двух капсул?
– Нет. Было больше. Точно.
– Куда же они делись?
– Наверное, понадобились на других станциях.
– Угу. Логично.
Куприян вдруг вспоминает что-то и оживляется:
– Вы не поверите, товарищ следователь, но нашу могучую систему грузовых труб помогали строить чалмашские инженеры. Я чуть со стула не упал, когда узнал.
– Инженеры? Из пустыни?
– Нет. Там же полно этих княжеств, на их землях. И горы у них есть. И там Висячее… Нет… Отвислое? Ха-ха… Высокое, точно! Высокое княжество. И вот они действительно нам помогали! Присылали целую команду. Наткнулся в сети на статейку, когда переговоры с чалмашами вёл о, гм, визите. Ох, уж эти переговоры, скажу я вам… Мы им и молельный пруд организовали, и портретов всяких по стенам развесили… Знаете, ещё был смешной момент…
Они идут к гостинице. Круглое, овальное здание без углов будто вырастает из платформы. Окон мало. Они узкие, вытянутые, затемнённые. Развевается флаг Оранжевого княжества.