- Капризная женщина!
- И вы хотите такую взять в жены?
- Красивые женщины все капризные.
Ответ был явно неубедительным, и Антон Бирюков сделал вывод, что Алексанян, несмотря на темпераментный, вспыльчивый характер, тугодум. Чтобы узнать у него правду, надо было вести беседу в темпе, не давая Хачику больших пауз для размышлений. И Антон заговорил:
- Всякому капризу, Хачик Геворкович, предшествует какая-то причина. Согласны?
- Понятно, согласен!
- Что явилось поводом для "каприза" Огнянниковой?
Алексанян мучительно наморщил лоб. Бирюков сразу поторопил:
- Не придумывайте, говорите искренне.
- Зачем придумывать? Я виноват. Грубо разговаривал с Анютой: почему не хочешь жить в Николаевке?! Там настоящий Крым! Там море под окном! Старики хорошие. Тебе чего еще надо?! Зачем Ереван - шумный город?..
Задавая вопрос за вопросом, Бирюков выяснил, что "грубый" разговор между Алексаняном и Огнянниковой произошел почти три недели назад и что в пятницу Алексанян шел с бутылкой коньяка к Анне Леонидовне мириться, но мир, как известно, не состоялся.
- Теперь помирились? - спросил Антон.
- Даже заявление в загс подали! - Хачик жалобно посмотрел на Антона. - Помоги, товарищ Бирюков, из грязи выбраться…
- В таких делах я не помощник. Все будет по закону, сотрудники ОБХСС разберутся. Меня же интересует смерть Головчанского. Огнянникова о нем рассказывала?
- Говорила, что плохой человек. Советовала больше с ним не связываться. Я сказал, последний договор отработаю и больше в Сибирь не приеду.
- Когда такой разговор состоялся?
- Еще до того, как поругались с Анютой.
- Головчанский знал о вашем намерении жениться на Огнянниковой?
- Говорил ему, что увезу из Сибири на юг красивую женщину. Он захохотал, сказал, жалеть после стану, Анюта - капризная красавица и… как это… легкомысленная. Я тоже посмеялся: не получится жизнь - разойдемся, как в Черном море корабли.
- Огнянникова о вашем разговоре с Головчанским знала?
- Зачем ей знать мужской разговор?
- Когда она из Новосибирска вернулась?
- Не спрашивал. Утром в субботу дома не было. Когда бежал от Стрункиной, промок до нитки. Хотел у Анюты просушиться, чтобы в гостиницу мокрым не приходить. Звонил, звонил - дверь не открылась. До меня тоже кто-то не мог в квартиру Анюты попасть.
- Кто? - живо заинтересовался Антон.
- Не спрашивал. На лестничной площадке перед дверью мокрые следы остались.
- Мужские или женские?
- Я, понимаешь, не следователь, чтобы разбираться, кто там, по лестнице, ходил.
21. Затишье перед бурей
Дни летели настолько стремительно, что Антон Бирюков порою забывал перелистывать настольный календарь. Сбор информации и допросы, анализ свидетельских показаний и другие неотложные дела безжалостно глотали время, но преступление, будто заколдованное, продолжало оставаться нераскрытым.
Постепенно улеглись в райцентре страсти, поутихли обывательские суды-пересуды. После разговора с Бирюковым в больнице успокоилась Софья Георгиевна Головчанская. Она, казалось, поняла несостоятельность своих жалоб: стала покладистой с обслуживающим медперсоналом, подолгу ласкала Руслана, который приходил к ней каждый вечер.
Надя и Олег Тумановы оформили на работе отпуска и почти не показывались из дому. Когда же Бирюков или следователь Лимакин вызывали их для необходимых уточнений по ходу расследования, приходили обязательно вместе и дожидались друг дружку возле милиции или прокуратуры. Они, похоже, смирились со своей горькой долей и ждали одного: скорей бы все это кончилось.
Беседовал Антон Бирюков и с Огнянниковой. Анна Леонидовна кокетничала и старалась всячески продемонстрировать свои женские достоинства, упорно доказывала, что в последние годы совершенно не поддерживала, отношения с Головчанским. Но вот о Хачике Алексаняне она вдруг резко изменила мнение и, когда Антон намекнул на поданное в загс заявление, ничуть не смутившись, подтвердила, что да, намерена выйти за Хачика замуж, если он раздобудет квартиру в Ереване или в другом приличном городе, пусть даже в Новосибирске.
- Чем Николаевка вам не нравится? - спросил Бирюков. - Все-таки Крым не Сибирь.
- А мне все равно, что Крым, что Нарым, - весело сказала Огнянникова и быстро посерьезнела. - Не ужиться мне со стариками Хачика. Могут вообще на порог не пустить.
- Вы разве знаете их?
- С какой стати? Просто я - сибирячка, могу не найти общего языка с людьми, прожившими всю жизнь на юге. Чего доброго, еще фруктами заставят на базаре торговать.
- Ну а как же с Хачиком? Прошлый раз, помнится, вы о нем и слушать не хотели. Почему отрицали какую бы то ни было связь с Алексаняном?
Огнянникова капризно выгнула тонкие брови:
- Поругалась я с ним тогда. Хотела даже в отпуск тайком уехать, чтобы он тут попереживал. Несчастье назад вернуло. Хачик после этого и принялся обхаживать пуще прежнего. Подумала, подумала и решила, что ловить уже нечего. Поклонников уйма, но как только о серьезных намерениях заговоришь, все в сторону… Лучше уж хоть что-то, чем совсем ничего.
- Когда вы, Аня, из Новосибирска вернулись в райцентр?
- В субботу днем, когда дождик полностью перестал.
- На электричке приехали?
- Да. И в Новосибирск на электричке уезжала.
- Билеты не сохранились?
- С какой стати их хранить? Не в командировку ездила, чтобы перед бухгалтерией отчитываться. - Огнянникова чуть улыбнулась. - Сознаться, обратно "зайцем" прикатила. Денег-то ни копейки не осталось, все отпускные пропали.
- Как же теперь живете?
- Со сберкнижки сняла. - Лицо Огнянниковой внезапно посерьезнело. - Догадываюсь, хотите меня в чем-то обвинить. Если в смерти Головчанского, то прямо скажу: пустой номер…
"Или она талантливая артистка, или в той информации, что собрана о ней, много предвзятого", - подумал Бирюков и тоже с самым серьезным видом сказал:
- Наоборот, Аня, хочу доказать ваше алиби.
- Ох, как страшно! Я ведь русским языком сказала: в ночь с пятницы на субботу, когда отравили Головчанского, была в Толмачевском аэропорту.
- Вот как раз это я и пытаюсь доказать, но… кроме ваших слов, доказательств нет. Кто может подтвердить, что вы всю ночь с пятницы на субботу пробыли в аэропорту?
- Не знаю, кто. - Огнянникова впервые за время разговора вроде бы смутилась. - Там ни одного знакомого лица не было.
- В электричке - тоже?
- Может, меня кто и видел из знакомых, а я - никого. Если бы знакомые попались, я на билет бы у них заняла.
- Видите, какая ситуация получается…
- У вас есть доказательства, что я там не была?
- Нет.
- Вот вам и "видите"…
- Один - один, как говорят спортивные комментаторы. - Бирюков улыбнулся и вдруг спросил: - Аня, признайтесь, версию о Тумановых вы подсказали Софье Георгиевне?
- Разве это версия?.. Это сплетня… Не говорила я Головчанской.
- Откуда же Софья Георгиевна знает об Олеге дословно все, что вы рассказывали мне?
- Об этом лучше у нее самой спросить…
Неожиданно щелкнул динамик селектора, и раздался громкий голос подполковника Гладышева:
- Антон Игнатьевич, прошу ко мне на оперативное совещание.
- Иду, Николай Сергеевич, - ответил Бирюков и краем глаза заметил, как лицо Огнянниковой нервно передернулось, словно Анна Леонидовна испугалась внезапного селекторного голоса.
В небольшой приемной начальника райотдела пожилой участковый инспектор Дубков сосредоточенно изучал приколотый канцелярскими кнопками к стене лист с расписанием авиарейсов из Новосибирска. Пожав ему руку, Антон спросил:
- Куда, милейший Владимир Евгеньевич, лететь собрался?
- Сестра из Москвы погостить прилетела. Смотрю, каким рейсом удобнее ее назад отправить, - ответил Дубков. - Встречая, осечку дал. Получил телеграмму: "Прилечу в субботу рейсом 175". Глянул в расписание - прибытие этого рейса в Новосибирск в два часа пятьдесят минут. Сел накануне вечером в электричку и покатил встречать гостью. И только когда заявился в аэропорт Толмачево, сообразил, что время-то не местное, а московское. "Вот, - думаю, - шляпа! Это ж на полных четыре часа разница". Пришлось всю ноченьку по аэропортовскому вокзалу слоняться…
- Давно это было?
- С пятницы на субботу, когда у нас тут неприятность с Головчанским произошла.
Бирюкова словно укололи:
- Владимир Евгеньевич, товароведа продторга Анну Огнянникову знаешь?
- Ну, как не знать. На Садовой живет, а это мой участок.
- В ту ночь видел ее в аэропорту?
Дубков призадумался:
- Нет. Разве она была там?
- Утверждает, что вечерним рейсом хотела улететь в Ригу, но то ли обронила, то ли вытащили у нее кошелек с деньгами, и она до утра "прозагорала" в вокзале.
- Сочиняет. На Ригу объявляли продажу билетов под утро. Я от скуки поглазел у кассы. Пассажиров набралось совсем мало, и уж такую приметную красавицу, как Огнянникова, я не мог просмотреть.
Бирюков, нахмурясь, подошел к расписанию. На Ригу значилось три рейса. Все три самолета, имея промежуточные посадки в разных городах, отправлялись из Новосибирска одновременно: в три часа тридцать минут по московскому времени, что соответствовало семи часам тридцати минутам местного.
"О каком же вечернем рейсе Анечка мне заливала? Что привело ее в аэропорт в пятницу вечером, если рижские самолеты улетают утром?" - быстро подумал Антон и взял участкового инспектора за руку:
- Идем-ка, Владимир Евгеньевич, на оперативку. Твоя осечка, кажется, полноценным выстрелом оборачивается.
Следственно-оперативная группа была уже в сборе. Все сидели с невеселыми лицами, и даже всегда жизнерадостный Слава Голубев на этот раз рассеянно смотрел в окно. Взглянув на Бирюкова, он нетерпеливо спросил:
- Что-то новенькое есть?..
- Говоря языком гадалок, нечаянный интерес получил, пока шел от своего кабинета сюда. - Антон подмигнул Дубкову. - Расскажи, Владимир Евгеньевич, этим скучным людям, как осечку дал с самолетом.
Дубков по-уставному лаконично пересказал только что рассказанное в приемной Антону. Сразу за ним Бирюков доложил оперативникам о состоявшемся разговоре с Огнянниковой. Подполковник Гладышев заметно повеселел и обратился к Дубкову:
- Уверен, что в ту ночь Огнянниковой не было в аэропорту?
- Так точно, уверен.
- Хорошо в лицо ее знаешь?
- Ну, как не знать. Пять лет живет на моем участке. К тому же очень приметная блондинка.
- Стоп, Владимир Евгеньевич, - нахмурясь, проговорил Бирюков. - У Огнянниковой теперь волосы каштанового цвета.
- Значит, перекрасилась, - спокойно сказал участковый.
- Может быть, потому и не узнал в аэропорту?
- Никак нет. Огнянникову узнаю в любом случае, даже если она перекрасится в серо-буро-малиновый цвет с крапинками.
- Что о ней можешь сказать? - спросил Гладышев.
Дубков чуть подумал:
- Веселая молодая женщина. Живет скромно, аморальных поступков не допускает, шумных компаний не водит.
- С Головчанским ее не видел?
- Нет. По моему мнению, Аня в Новосибирске развлекается. Часто туда ездит по выходным дням.
Гладышев повернулся к Бирюкову:
- Возможно, Огнянникова придумала аэропорт, чтобы скрыть любовную интрижку?
- Почему, в таком случае, она возвратилась домой в субботу? - возразил Антон.
- Допустим, встреча с любимым не состоялась…
- Все, конечно, может быть, но в том, что насчет аэропорта Огнянникова солгала, теперь я не сомневаюсь.
Голубев, будто нетерпеливый ученик, высоко поднял руку:
- Товарищ подполковник, предлагаю версию…
- Подожди, оперативник по версиям, - остановил его Бирюков. - После совещания пройдись по парикмахерским и постарайся выяснить, когда Огнянникова перекрасила волосы. - Антон повернулся к молчаливо слушающему прокурору. - Семен Трофимович, давайте проверим, снимала ли Огнянникова со своей сберкнижки деньги.
- Что это даст?
- Узнаем, действительно ли у Анны Леонидовны пропал кошелек с отпускными.
Прокурор глянул на Лимакина:
- Пиши официальный запрос в сберкассу.
- Разрешите быть свободным? - спросил участковый Дубков.
- Посиди пока с нами, Владимир Евгеньевич, послушай. Вдруг придется проводить очную ставку с Огнянниковой, - ответил ему Бирюков.
С официальным запросом в сберкассу отправили Славу Голубева. Когда тот вышел из кабинета, подполковник Гладышев сказал:
- Кажется, товарищи, дело начинает шевелиться, а то последние дни такое затишье наступило, как перед бурей. - И посмотрел на Бирюкова. - Допустим, уличишь ты Огнянникову, что она не была в аэропорту, дальше что?..
- Дальше - по ходу дела. Важно Анне Леонидовне доказать, что ложь у нас не проходит. Если это удастся, она вынуждена будет говорить правду, хотя, быть может, правда для нее и неприятной окажется.
- Не напутаешь с ней? Откровенно говоря, я не вижу мотивов подозревать Огнянникову в отравлении Головчанского. Если между ними что-то и было, то давно быльем поросло.
Бирюков вздохнул:
- Я вовсе не утверждаю, что именно Огнянникова отравила Головчанского, но, знаете, Николай Сергеевич, она, по-моему, закрутила клубок сплетен, распутав который можно выйти на преступника.
Следователь Лимакин посмотрел на часы:
- Сегодня вторично вызвал на допрос Евдокию Федоровну Демину, скоро должна подойти в прокуратуру. Чувствую, недоговаривает бабуся, что-то скрывает, но никакими путями не могу вызвать на откровенность.
- Попробуй, Петя, усилить акцент на Огнянникову, - подсказал Антон. - Мне думается, что именно через Демину, которая была нянькой Руслана и домработницей Головчанских, Огнянникова ухитрилась проинформировать Софью Георгиевну о Тумановых. И очень бы важно узнать, когда эту информацию Софья Георгиевна получила, до смерти мужа или после.
- Уже пытался это выяснить. Евдокия Федоровна упорно твердит, что ничегошеньки о Тумановых не знает. Хочу теперь сделать упор на порошок гранозана и унесенный с дачи халат. Это же понятно, что "сработал" кто-то из хорошо знакомых, если… не она сама.
- У самой Евдокии Федоровны вроде бы нет мотивов…
- Но почему она так упорно молчит? Ни о Софье Георгиевне, ни об Огнянниковой - ни слова. Создается впечатление, будто ее или уговорили молчать или скорее всего запугали…
В кабинет вошла секретарь-машинистка. Подавая подполковнику большой конверт, тихо сказала:
- Срочное. - И вышла.
- Из Николаевки. Похоже, протоколы опознания… - вскрывая конверт, сдержанно проговорил Гладышев. Он вытащил из конверта сложенные пополам стандартные бланки, быстро прочитал сопроводительное письмо, выбрал один из протоколов и показал его присутствующим. - Вот она, "Лапушка", с которой Головчанский в прошлом году отдыхал у родителей Алексаняна…
На фотографии, приклеенной к протоколу и заверенной круглой печатью, улыбалась белокурая Анна Леонидовна Огнянникова.
22. "Лапушка"
В районной сберкассе посетителей было мало. У окошечка с надписью "Контролер" стояли в очереди несколько человек, да какой-то сгорбленный старичок любопытно глазел на женщину-кассира, видимо, отсчитывающую ему деньги. Голубев мельком окинул взглядом клиентов и вошел в кабинет заведующего. Пожилой мужчина в застегнутой на все пуговицы косоворотке внимательно прочитал подписанный прокурором запрос. Исподлобья, поверх очков, посмотрел на Голубева и спросил:
- Срочно нужны эти сведения?
- Прямо сейчас, - ответил Слава.
- Присядьте на минутку.
Заведующий вышел из кабинета. Вернулся он сравнительно быстро. Сказал:
- Анна Леонидовна Огнянникова последний раз снимала деньги со своего счета полгода назад, а последний взнос в сумме семьсот рублей сделан ею не так давно, первого сентября.
"На третьи сутки после смерти Головчанского", - мигом подумал Голубев и попросил заведующего:
- Пожалуйста, официальную справочку черкните.
Через несколько минут со справкой в кармане Голубев размашисто зашагал из сберкассы в райотдел. На Садовой улице он внезапно почти лицом к лицу встретился с Огнянниковой. Та, перекинув через руку белый плащ и с дорожным чемоданом в другой руке, торопливо шла в сторону железнодорожного вокзала. Слава замешкался всего на какую-то секунду.
- Анна Леонидовна! - обрадованно воскликнул он. - А я вас разыскиваю!
Огнянникова словно запнулась. Голубев с ходу принялся сочинять:
- Я из уголовного розыска… Начальник мой хочет какую-то мелочь уточнить. Послал меня к вам на квартиру, а я, чудак, в райцентре заблудился, вместо Садовой на Комсомольской улице ваш дом ищу…
- Извините, опаздываю на электричку, - недовольно проговорила Огнянникова.
- В Новосибирск?
- В Прибалтику, отдыхать.
- Ух, как далеко! Это ж вы не скоро вернетесь. Начальник с меня три шкуры спустит, если не переговорит с вами до отъезда. - Слава глянул на часы. - До отправления электропоезда еще тьма времени! А у начальника всех разговоров на пять минут. Уважьте, не откажитесь зайти в милицию, тут ведь рядом. Я чемоданчик помогу нести…
Огнянникова нерешительно замялась. Она стала доказывать Голубеву, что всего полтора часа назад беседовала с Бирюковым и что никаких вопросов у того к ней не осталось, но Голубев уже перехватил чемодан:
- Не беспокойтесь, Анна Леонидовна! Мы на служебной машине подвезем вас от милиции к вокзалу.
К начальнику райотдела Голубев заявился в тот момент, когда участники следственно-оперативной группы собрались расходиться. Слава быстро прочитал вслух справку сберкассы, передал ее прокурору и доложил о внезапной встрече с Огнянниковой.
- Это похоже на бегство, - резко сказал Гладышев. - Где оставил Анну Леонидовну?
- У дежурного, товарищ подполковник. Предупредил, что вот-вот ее пригласит Бирюков.
Гладышев посмотрел на следователя Лимакина:
- Не лучше ли сюда пригласить?..
- Не надо, Николай Сергеевич, - ответил тот. - Слишком нас много. Пусть Антон Игнатьевич доводит с ней дело до конца. Дайте ему все документы из Николаевки.
- Правильно, - поддержал следователя прокурор и протянул Антону справку сберкассы. - Возьми и это для предъявления доказательств. - И сразу повернулся к Лимакину. - А ты, Петр, как можно скорее начинай допрос Деминой. Если что-то узнаешь новое, немедленно звони Бирюкову. Оперативно обменивайтесь между собою информацией.
Бирюков, укладывая в конверт документы, посмотрел на притихшего инспектора Дубкова:
- Пойдем со мной, Владимир Евгеньевич, начнем вместе разговор с Анной Леонидовной.
Огнянникова вошла в кабинет к Бирюкову в сопровождении Голубева. Слава нес ее чемодан. Увидев участкового, она обрадовалась:
- Здравствуйте, Владимир Евгеньевич!
- Здравствуй, Аня, - невозмутимо ответил Дубков.
Антон предложил Огнянниковой сесть и спросил Голубева:
- Не забыл о парикмахерской?
- Никак нет, - Слава поставил чемодан на пол. - Сей момент бегу подстригаться.
- Результат сразу мне по телефону.
- Бу сделано!
Голубев вышел из кабинета. Бирюков посмотрел на Дубкова, затем перевел взгляд на Огнянникову: