- И что ты всем этим хочешь сказать?
- Что ты уволен, - заявил Хальбек, глядя Йону прямо в глаза. - С этого самого момента. Так что собирай свои личные вещи и как можно скорее выметайся из здания.
Йон понимал, что сделать уже ничего нельзя: никакие аргументы или уговоры не помогут. Не оставалось сомнений, что этот раунд Ремер выиграл. Йон посмотрел на свои руки так, будто это они мешали ему работать. Он чувствовал, как в душе его закипает гнев, и стиснул зубы. Врагом его был вовсе не Хальбек - он, бедняга, лишь думал, что так защищает свою фирму. Йон наклонил голову.
- Хорошо, - сказал он и встал.
- Йенни тебя проводит. - Хальбек движением головы указал на дверь. - Прощай, Кампелли.
Не говоря ни слова, Йон повернулся и вышел из кабинета. За порогом его встретила Йенни. В глазах у девушки стояли слезы.
- Мне так жаль, Йон, - проговорила она.
- Ничего, все в порядке, - сказал Йон и слегка обнял ее за плечи. Йенни вздрогнула и прильнула к нему. Наконец Йон осторожно кашлянул, и секретарша нехотя отстранилась.
- Мне велели забрать у тебя мобильный телефон и ключи от машины, - произнесла она сдавленным от сдерживаемых слез голосом, глядя на Йона виноватым взглядом.
Йон кивнул:
- Давай поскорее с этим покончим.
Спустя десять минут Йон уже стоял на тротуаре - без работы, без машины и без мобильного телефона. И даже не мог решить, что является большей потерей. Работа обеспечивала ему кусок хлеба, машина - возможность передвигаться, однако без мобильного телефона он чувствовал себя особенно одиноким и отрезанным от всех, кто мог бы прийти ему на помощь. И хотя Йон убеждал себя в том, что все это чепуха, однако прошло немало времени, прежде чем ему удалось отыскать работающий телефон-автомат. А когда он нашел его, то звонить не стал. Во-первых, потому что не знал, какой номер набирать: все телефоны остались в том аппарате, который он сдал. Во-вторых, ему показалось неуместным вести конфиденциальные разговоры с помощью телефона-автомата на Стройет - гораздо более неуместным, чем если бы он разговаривал в том же месте, но по мобильнику.
Йенни умудрилась снабдить его бесплатным талоном на такси, однако Йон не стал его использовать и предпочел отправиться домой пешком. По дороге он попытался привести свои мысли в порядок. Гнев его никуда не исчез - лишь притаился до поры до времени, как язва желудка в период между обострениями. И тем не менее Йон чувствовал своего рода удовлетворение, поскольку знал, что направит свою злость на Ремера и Теневую организацию. Им уже удалось сломать жизнь Луке, и вот теперь они принялись за его жизнь. Они отняли у него его работу - то, чем, по их мнению, он сильно дорожил. Правда, сам Йон уже испытывал определенные сомнения на этот счет. События последних дней отодвинули в его сознании адвокатскую карьеру на задний план, и он уже не был уверен, что добиться успеха именно на адвокатском поприще он жаждет больше всего на свете. Однако, в любом случае, он никому не был намерен спускать все это просто так.
Придя домой, он позвонил Катерине.
Далее события развивались довольно быстро. Катерина перезвонила ему уже через десять минут. Она переговорила с Иверсеном, которого должны были в этот день выписать из больницы, и тот сразу же предложил назначить активацию - или сеанс, как они сами это называли, - на завтрашний день. Йон поинтересовался, что ему следует сделать, чтобы лучше подготовиться, однако Катерина посоветовала ему только как следует отдохнуть. Так он и поступил, запасшись бутылкой красного вина. День окончился тем, что он заснул прямо на диване, где и проснулся следующим утром.
При свете солнца сложившаяся ситуация выглядела совершенно по-другому. Пару раз Йон даже брался за телефон, чтобы позвонить Франку Хальбеку и объясниться заново, однако стоило ему подумать о том, как может сложиться их беседа, и он с досадой клал трубку на место. Кроме того, у Йона отчаянно болела голова, что мешало ему мыслить ясно, а также напоминало о том, как давно ему не приходилось в одиночестве выпивать за вечер целую бутылку вина.
Сеанс должен был состояться в "Libri di Luca" после закрытия магазина. В течение дня похмелье у Йона прошло, и незадолго до сеанса он даже съел порцию бефстроганов, которую отыскал в своих кухонных запасах. После этого он взял такси и отправился в "Libri di Luca" к поджидавшему его там Иверсену.
Если не считать пары ссадин на лице, вид у старика был такой же, как обычно. Непохоже даже было, чтобы первый день после выписки из больницы, проведенный им за прилавком магазина, как-то особенно его утомил.
- Как же здорово снова оказаться здесь, - сказал он, со счастливой улыбкой обводя взглядом зал с книгами. - Катерина прекрасно тут управлялась без меня. Я дал ей выходной сегодня, но на активацию она и По придут.
- Это разве необходимо? - спросил Йон, чувствуя, как в глубине души начинает просыпаться какое-то беспокойство.
- Чем больше людей будут участвовать, тем сильнее эффект, - пояснил Иверсен. - Особенно важно, чтобы пришла Катерина. Будучи улавливающей, она сможет управлять твоими способностями, если выяснится, что ты, как и твой отец, вещающий.
- А если нет?
- Если окажется, что ты, как Катерина, улавливающий, нам придется действовать очень осторожно. Не потому, что это представляет опасность для тебя, нет. Рискую главным образом я, поскольку именно я буду читать текст. Ты ведь в момент активации еще не будешь в состоянии контролировать свои новые способности.
- А если окажется, что я вообще не обладаю никаким даром? - спросил Йон.
- Убежден, Йон, что дар у тебя есть. Я уже кое-что за тобой подмечал. Должно быть, ты, как и все Кампелли, вещающий, однако до окончания сеанса утверждать это еще рано.
- Будет больно?
- Ничуть, если ты расслабишься и раскроешься, - ответил с улыбкой Иверсен. - Однако если ты в момент активации станешь противиться, то могут возникнуть некоторые неприятные ощущения. Если же ты и вовсе закроешься, то у нас совсем ничего не получится, сколько бы мы на тебя ни давили. Поначалу, как правило, все слегка нервничают, и бывает, что человека нелегко убедить полностью нам довериться, однако стоит ему или ей понять, что все будет намного легче, если они расслабятся, как остальная часть процедуры проходит абсолютно безболезненно.
- Похоже, ты уже во многих таких сеансах участвовал.
- Фактически, только в трех. - Иверсен смущенно улыбнулся. - Одним из которых был тот, во время которого активировали меня самого.
Йон рассмеялся:
- Что ж, теперь мне как будто действительно полегчало!
Иверсен внимательно посмотрел на него:
- Я совсем не хотел тебя волновать, однако суть в том, что все это - не точная наука. Мы и сами еще многого не понимаем. - Старик хлопнул Йона по плечу. - Не стоит переживать, Йон, ведь ты в надежных руках. Если мы только почувствуем, что что-то пошло не так, то сразу же все прекратим.
- Только не вздумайте останавливаться, если я просто слегка поморщусь, - сказал Йон. - Я вполне готов потерпеть, даже если будет немного больно.
- Ладно, Йон, там посмотрим.
В этот момент послышался стук в дверь, и Йон и Иверсен одновременно обернулись на звук. В магазин вошла Катерина; на ней было длинное темное пальто. Она обняла Иверсена, затем, улыбаясь, протянула руку Йону. Взяв за руку Катерину, он притянул ее к себе и тоже обнял. Ему было приятно снова ее видеть. Настолько приятно, что, когда она высвободилась из его объятий, он сконфуженно опустил глаза.
- Ну что, ты готов? - спросила Катерина, снимая пальто и кладя его на прилавок. Она была одета в синий свитер, джинсы, которые прекрасно на ней сидели, и короткие черные сапоги.
- Готов, насколько это вообще возможно, - ответил, пожав плечами, Йон.
- Не волнуйся, мы позаботимся о том, чтобы ты остался целым и невредимым, - заверила его девушка.
- Мне кажется, слишком настойчиво вы мне об этом говорите.
Катерина прошла по лестнице вниз; Йон и Иверсен остались стоять возле прилавка.
- Итак, осталось только дождаться По, - сказал Иверсен и бросил взгляд в сторону стеклянной витрины.
Не прошло и двух минут, как в магазин с шумом влетел юноша, чуть не сбив при этом колокольчик над дверью.
- Привет, Свен! Привет, Йон!
Оба мужчины ответили на приветствие.
- Отличный вечерок для активации, да? Я имею в виду, что снаружи дождь, ветер, а там, глядишь, если повезет, еще и гроза начнется.
Иверсен усмехнулся:
- Что ж, тогда, может, нам на улицу перебраться?
- Да нет, Свен, пожалуй, не стоит, - сказал юноша, бросая свою кожаную куртку поверх пальто Катерины. - Принцесса пришла?
- Она уже внизу, - ответил Иверсен. - Ждем только тебя.
По на мгновение задумался, затем хлопнул в ладоши и посмотрел на Йона:
- Что ж, тогда давайте начинать.
Йон и По направились ко входу в подвал, а Иверсен слегка задержался, чтобы запереть дверь и погасить в магазине свет.
- А ты на скольких активациях присутствовал? - спросил Йон у По, когда они подошли к лестнице.
- На одной, - ответил По. - Своей собственной. Да и присутствием-то это, фактически, не назовешь. На Стройет мне дал по физиономии какой-то психопат. Я упал, ударился головой о каменную мостовую, а когда три недели спустя вышел из комы… - По щелкнул пальцами. - Хоп! Все было уже при мне. - Он начал спускаться по лестнице. - Прошло, конечно, какое-то время, прежде чем я понял что к чему, но я сразу же почувствовал: что-то со мной не так. Ничего, подожди, скоро сам увидишь, о чем я говорю. - Он хохотнул.
Достигнув конца лестницы, они зашагали по темному коридору к дубовой двери, ведущей в библиотеку. Из щелей дверного проема пробивался тусклый свет.
- Привет, Кэт! - сказал, входя в библиотеку, По.
Йон вошел вслед за ним. Электрический свет в библиотеке был погашен, и единственным освещением служили стеариновые свечи, стоявшие на столе и на тех полках, где не было книг.
- Это чтобы создать соответствующую атмосферу, - пояснила Катерина, обращаясь к Йону, и добавила с улыбкой: - К самой активации это не имеет никакого отношения.
- Что ж, чертовски уютно, - небрежно произнес По, падая в одно из кресел. - Теперь не хватает только благовоний и травяного чая.
Проигнорировав его замечание, Катерина достала какую-то книгу из стоявшей возле нее витрины.
- Ты это читал? - спросила она, протягивая книгу Йону.
Взяв в руки томик, Йон принялся его разглядывать. Переплет был из черной кожи, а оформление отличалось подлинным мастерством, насколько он, дилетант в этом деле, мог судить. Повернув книгу так, чтобы видно было название, Йон прочел про себя: "Дон Кихот".
- Нет, - сказал он вслух.
- Жаль, - заметила девушка. - Это классика. Иверсен читал мне "Дон Кихота" несколько раз.
Йон кивнул, наугад раскрыл и начал листать книгу. Бумага была плотной и приятной на ощупь. Видно было, что издание готовилось к печати с особой тщательностью и любовью.
- Мы воспользуемся этой книгой для активации, - сказала Катерина, доставая из витрины еще один томик и закрывая стекло.
- Этой? - удивился Йон. - Я-то думал, что в дело пойдут разные заклинания и магические формулы.
Девушка улыбнулась:
- Здесь важны не слова. Главную роль играют энергия и те чувства, которые пробуждаются по мере чтения текста. - Она положила руку на книгу, которую держал Йон. - Это - сильная вещь. Чувствуешь?
Йон также положил ладонь на обложку томика и невольно коснулся пальцев Катерины; она быстро отдернула руку. Йон закрыл глаза и попытался ощутить исходящую от книги энергию, о которой говорила Катерина.
По позади них весело хрюкнул и саркастически поинтересовался:
- Ну что, Йон, почувствовал что-нибудь?
- Абсолютно ничего, - откровенно признался Йон и открыл глаза.
Катерина пожала плечами:
- Ну да, верно, ты ведь еще не активирован. Потом будет видно, однако бывает даже, что не все активированные могут это заметить. - Она бросила взгляд на По, и на лице того моментально застыло серьезное выражение.
- Вы как тут, готовы? - послышался голос входящего в библиотеку Иверсена. После того как все ответили утвердительно, Иверсен закрыл дверь. Катерина протянула ему книгу, и все расселись в кресла вокруг стола. На некоторое время в комнате повисла тишина. Пламя свечей перестало колебаться. Йон почувствовал, как встрепенулось его сердце, а ладони покрылись потом, увлажнившим обложку книги, которую он по-прежнему сжимал в руках. Иверсен расположился напротив него. Справа от Йона сидела Катерина, слева - По.
Иверсен взял со стола лежавшую перед ним книгу. Как и та, что держал в руках Йон, она была в кожаном переплете; начало книги, примерно первая четверть страниц, была отделена от остальных белой закладкой.
- Вот, - начал он, - тот текст, который мы используем в процессе активации. Это та же самая книга, что у тебя, Йон. В действительности вся процедура состоит в том, что мы просто будем читать их одновременно. Я начну читать вслух, а ты потом подхватишь. Главное, чтобы мы не сбивались с ритма, однако это будет достаточно легко, стоит нам только начать.
Иверсен умолк и с ожиданием посмотрел на Йона, который легким кивком дал понять, что все понял.
- Я уже давно ничего не читал вслух, - неуверенно произнес он. - Во всяком случае, художественную литературу.
- Ничего, все получится. Катерина поможет нам поддерживать одинаковый темп, - продолжал объяснять Иверсен. - По мере нашего чтения она будет усиливать или, наоборот, подавлять возникающие у нас эмоции. Не бойся, просто расслабься и сконцентрируйся исключительно на чтении и ритме. Попытайся проникнуться содержанием и настроением этой книги. Чем больше тебе удастся расслабиться, тем легче пройдет активация.
Йон снова кивнул и, тяжело вздохнув, сказал:
- Я готов.
Иверсен кивнул в ответ и открыл свою книгу на том месте, где лежала закладка.
- Страница пятьдесят, - объявил он.
Йон полистал свой экземпляр и отыскал нужное место.
Иверсен начал читать. Голос его звучал отчетливо, темп был невысокий. Йон следил за ним по тексту и после того, как старик прочел два абзаца, тоже стал читать. Вначале он пару раз запнулся и постарался сосредоточиться на том, чтобы в точности копировать манеру чтения Иверсена. Следующий абзац Йон читал уже лучше, точно в такт со стариком. Оба они слегка увеличили темп, чтобы не читать так размеренно, как поначалу. Когда они одновременно переворачивали страницу, Йон бросил быстрый взгляд на Иверсена. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла, и сосредоточенно смотрел в книгу. Лицо его выражало напряженную концентрацию чувств, брови были сдвинуты, а томик он держал у самых глаз.
Их совместное выразительное чтение продолжалось, и Йон отметил про себя, что ему больше не приходиться напрягаться, чтобы соблюдать ритм и поддерживать темп. Буквы перед его глазами с готовностью складывались в слова, которые манили поскорее произнести их, как будто они уже много лет дожидались этого момента. Понемногу чтение Иверсена становилось все тише и тише, и в конце концов Йон совсем перестал его слышать - собственный голос заглушал все. Йон чувствовал себя так, будто лежал на дне вместительного каноэ, плавно скользящего по реке в спокойном и ровном темпе. Борта лодки рассекали поверхность воды, а само каноэ увлекало вперед незримое мощное течение потока. Даже переворачивая очередной лист, Йон не сбивался с ритма. Ему казалось, он видит, что написано на следующей странице, и потому он продолжал читать, не прерываясь.
У Йона создавалось впечатление, что буквы стали более отчетливыми; они контрастно выделялись на белом фоне страниц, которые, в свою очередь, также заметно изменились. Если раньше, внимательно приглядевшись к плотным белым листам, можно было различить структуру бумаги, то теперь поверхность их сделалась совершенно ровной и глянцевой - подобной белому матовому стеклу с нанесенными на него буквами. Время от времени за этим стеклом видны были какие-то силуэты; неясные и размытые, как в театре теней, они внезапно появлялись и так же неожиданно исчезали.
Теперь Йон даже не сознавал, что продолжает читать вслух. Он делал это чуть ли не автоматически, сосредоточившись прежде всего на странном взаимодействии букв со страницами. Он внимательно следил за проявляющимися сквозь страницы книги силуэтами - и постепенно стал понимать, что они связаны с тем, о чем в книге ведется рассказ. Когда в тексте говорилось о двух всадниках, за матовым стеклом страниц он различал два конных силуэта; если описывалась ветряная мельница, то в белесом тумане проявлялись очертания рассекающих воздух мельничных крыльев.
Это открытие заставило его еще в большей степени сосредоточить свое внимание на движении силуэтов. И внезапно - в тот момент, когда главный герой поразил копьем крыло мельницы, - белёсое стекло как будто бы лопнуло и распалось на тысячи осколков, обнажив разворачивающуюся за ним сцену.
Йон вздрогнул, однако продолжил чтение в прежнем темпе, несмотря на то что теперь слова причудливо парили в воздухе на фоне битвы главного героя с ветряной мельницей. Текст стал похож на титры в фильме, с той лишь разницей, что читаемые Йоном слова не следовали за кадрами, а как бы предваряли их появление. Йон почувствовал, что сердце его забилось еще быстрее.