По с готовностью кивнул. Слегка повозившись, он в конце концов приноровился и поднял хрупкого инвалида из кресла. Катерина подумала, что сейчас эта пара больше всего похожа на чревовещателя и его куклу, причем Кортманн, одетый заметно лучше, играет роль куклы. Все начали спускаться по винтовой лестнице в подвал, она же предпочла остаться с Йоном. Ничто не напоминало о том, что еще несколько часов назад от его тела исходили искры. Веки Йона слегка подрагивали, но дыхание по-прежнему оставалось спокойным. Девушка осторожно положила руку ему на лоб. Он был горячим и слегка влажным.
Минут через десять все остальные вернулись в зал. По усадил Кортманна обратно в его кресло и тыльной частью руки стер со лба пот.
Кортманн подъехал ближе к раскладушке и снова с интересом принялся разглядывать потерявшего сознание Йона.
- Этот юный Кампелли способен преподнести сюрприз, - задумчиво проговорил он. - Вам прежде доводилось видеть что-нибудь подобное? - спросил он Клару, стоявшую по другую сторону раскладушки.
Клара покачала головой:
- Никогда. Ничего похожего на физические феномены, выбросы энергии или что-то в этом роде.
- Значит, в действительности нам неизвестно, с чем мы имеем дело, - подвел итог Кортманн. - Может, это какая-то новая сторона способностей Чтецов, о которой доселе нам не было известно. Или же вообще никак не связанное с этим явление. - Он посмотрел поочередно на Иверсена, Катерину и По. - Ведь вы вполне могли случайно активировать область мозга, совсем не имеющую отношения к нашим способностям.
Катерина кашлянула.
- Мне кажется, это имеет непосредственное отношение к его способностям.
- И ты можешь это обосновать? - с раздражением спросил Кортманн.
- Когда мы применяем наши способности по отношению к вещающим, мы отмечаем своего рода пульсацию при расстановке вами акцентов или, что то же самое, при излучении вами энергии.
Клара кивком подтвердила слова Катерины.
- Я заметила, что у Йона это совпадает с ритмом его пульса, - продолжала свои объяснения Катерина. - Разумеется, те излучения энергии, которые отмечались у него, не были равномерными, но они все же присутствовали, и с каждым ударом его сердца становились все сильнее и сильнее - в этом я абсолютно уверена.
- А этой… пульсацией обладают только вещающие? - Тон Кортманна несколько смягчился, однако глаза его оставались по-прежнему холодными. Катерина перевела взгляд на Клару, которая улыбнулась ей, как гордящаяся своим ребенком мать.
- Да, - ответила девушка. - Эта пульсация не имеет ничего общего с обычным пульсом. Она возникает лишь в тот момент, когда вещающий использует свои способности.
- Кстати, по этой пульсации мы, улавливающие, можем определить, обладает ли тот или иной человек способностями вещающего и пользуется ли он ими, - прибавила Клара.
Кортманн отъехал немного в сторону от Йона:
- Стало быть, это означает, что до тех пор, пока Йон не читает, он абсолютно безопасен. Я прав?
- По всей видимости, - ответила Клара.
Кортманн обвел взглядом окружающие их стеллажи с книгами.
- Но как только он начинает читать… - медленно, как будто произнося условия некой задачи, сказал он и после короткой паузы прибавил: - Будем исходить из того, что он сделал это без всякого умысла. - Глаза Кортманна остановились на Иверсене, который стоял, облокотившись о прилавок. - А вообще он в состоянии контролировать выбросы энергии?
- Насколько я могу судить, он не сознавал, что вокруг него происходит, - сказал Иверсен.
- Ну да, совершенно отключился, - подтвердил По.
- У меня сложилось впечатление, - сказала Катерина, - что Йон может регулировать мощность этих отклонений точно так же, как вы можете с той или иной силой делать акценты на разных местах в тексте. Просто та шкала, которой обладает он, намного больше. - Присутствующие смотрели на нее, очевидно не понимая, куда она клонит. - Если, как я подозреваю, физические явления возникают при особенно сильных отклонениях, то он вполне может их предотвратить. - Она подняла руку, выпрямив указательный палец, и добавила, прежде чем кто-то успел произнести хоть слово: - В то же время я думаю, что если выбросы энергии уже начали происходить, то их он регулировать уже не способен.
Несколько секунд все хранили молчание. Затем Кортманн сказал, разведя руками:
- Это всего лишь догадки. Единственный способ получить ответы на все наши вопросы - это задать их самому Йону, когда он очнется.
Иверсен кивнул, соглашаясь.
- Вы сказали, что хотите рассказать еще о чем-то, - скрещивая руки на груди, напомнил Кортманн.
- Мы побывали у Тома Нёррескова, - без всяких предисловий сказала Катерина. При этом она посмотрела в лицо Кортманна и Клары, желая проверить, какую реакцию у них вызовет ее сообщение. Кортманн на мгновение нахмурился, затем округлил глаза и приоткрыл рот. Клара же, по-видимому, сразу вспомнив названное имя, потупила взор.
- Разве его… - начал Кортманн.
- Да, его исключили из Общества более двадцати лет назад, - подтвердил Иверсен.
Катерина и Иверсен вместе поведали о встрече с Томом Нёрресковом, а также о теории существования Теневой организации. Почти целый час Катерина рассказывала, каким образом ей с Йоном удалось выйти на Тома и как сложилась их беседа. Иверсен же дополнял ее рассказ, вставляя различные свои соображения по этому поводу, а также описывая события, подтверждающие изложенную Томом Нёрресковом историю. В продолжение всего этого времени Кортманн сидел в своем кресле, сохраняя скептическое выражение на лице и не делая попыток комментировать услышанное. Клаpa же беспокойно расхаживала по залу, несколько раз она утвердительно кивнула. По уселся на полу, скрестив ноги по-турецки, и в течение всего рассказа выглядел обиженным - вероятно, из-за того, что его не посвятили в подробности раньше.
То, что говорили Иверсен и Катерина, звучало достаточно убедительно. Сама же девушка по мере излагаемой ими истории все больше и больше укреплялась во мнении, что им удалось вскрыть истинные причины не только событий двадцатилетней давности, но и тех, что происходили в последнее время. Она не находила в этой версии никаких изъянов, которые не были бы объяснены Иверсеном, приводившим различные примеры поведения Луки и его высказывания на этот счет.
Когда они умолкли, наступила долгая пауза, в течение которой никто из присутствующих не проронил ни слова. Клара перестала расхаживать по залу, а По склонил голову и устремил взгляд в пол.
- И где же Нёрресков теперь? - наконец спросил Кортманн.
- Наверняка по-прежнему на своем хуторе, - ответила Катерина, - и он не намерен покидать свое убежище.
Кортманн покачал головой.
- Лука мертв, и теперь вы строите эту свою теорию, основываясь только на бреднях полоумного отшельника, - саркастически заметил он.
- Однако… - протестующе произнес Иверсен.
- Пусть даже эта теория и объясняет кое-какие отдельные события, - прервал его человек в инвалидном кресле, - но я был там тогда, двадцать лет назад. И не замечал никаких признаков каких-то там тайных заговоров. И вот вам подтверждение. - Он кивнул в сторону Клары, которая, скрестив руки на груди, наблюдала за ним холодным взглядом. - Как только Общество библиофилов разделилось, нападения сразу же прекратились.
- Это доказывает только то, что Теневая организация добилась, чего хотела, - попытался возразить Иверсен. - Они стремились всеми силами ослабить Общество, расколов его, и это им удалось наилучшим образом.
- Вот уж, что называется, попали пальцем в небо! - вставил По с коротким смешком. - Теневая организация? Bay, как я испугался! - Он покачал головой. - Да придите же, черт возьми, в себя!
Кортманн одобрительно кивнул, в кои-то веки соглашаясь с По.
- И где же те улики, которые бы однозначно указывали на то, что к нападениям причастна Теневая организация? Мягко говоря, одни только фантастические предположения, и никаких доказательств того, что она существует. И напротив, есть группа улавливающих, которые все нам прекрасно известны и о которых мы знаем, что они обладают недюжинным потенциалом. Кстати, как нам найти эту Теневую организацию, если таковая и вправду есть? Где именно ее искать?
- Я знаю, - раздался позади них чей-то хриплый голос.
Все как один повернулись и с удивлением воззрились на Йона; он приподнялся, локтем опираясь на раскладушку.
- Я точно знаю, где надо начинать искать.
22
Хуже всего была жажда.
Йону казалось, будто в горло ему затолкали стекловату: такую резкую боль доставляло ему каждое глотательное движение. Кроме того, он испытывал жуткую слабость во всем теле. Даже для того, чтобы просто приподняться на локте, ему пришлось сильно напрячься, а перед этим - долго себя подготавливать, собирая в кулак всю силу воли. Поэтому некоторое время он лежал и слушал, что говорят другие, прежде чем решиться обратить на себя их внимание. Очнулся он, когда Катерина рассказывала об их совместном визите к Тому Нёррескову, однако до последнего момента не считал нужным вмешиваться.
Внезапно рука Йона подломилась, и он вновь упал навзничь на раскладушку. Большинство из присутствующих бросились ему на помощь. Катерина успела первой подбежать к раскладушке. Йон улыбкой встретил девушку - он был рад видеть ее в добром здравии.
- Все в порядке, - сказал он. - Просто я немного устал. - Почувствовав на лбу ее руку, он прикрыл глаза.
- Тебе больно? - спросил Иверсен.
Йон покачал головой.
- Можно мне немного воды?
Иверсен послал По в подвал за водой. Заметно было, что это поручение пришлось молодому человеку не по вкусу: все слышали, как он недовольно ворчал, спускаясь по лестнице.
- Ты что-нибудь помнишь? - нетерпеливо спросил Йона Кортманн.
Йон поднял руку, указал на горло и покачал головой.
- Тебя активировали, - стал объяснять Иверсен. - Именно тогда, во время сеанса, ты и потерял сознание. Мы даже стали бояться, что ты уже не очнешься.
Йон открыл глаза и улыбнулся. Он не чувствовал ничего необычного помимо усталости и жажды. Не было никаких признаков того, что он как-то изменился. В какой-то момент ему даже захотелось, чтобы никакими особыми способностями он не обладал - был самым обыкновенным человеком и смог продолжить жить своей прежней жизнью.
- Ты - вещающий, как и твой отец, - с гордостью объявил Иверсен. - И, смею заметить, более сильный.
По вернулся, неся в одной руке стакан; Йон приподнялся на локте и с жадностью начал пить тепловатую воду. Когда стакан опустел, он вернул его По, кивком выразив свою благодарность.
- Наверное, нужно принести еще. - Катерина посмотрела на По, и тот снова нехотя побрел к лестнице.
- Я ничего необычного не замечаю, - сказал Йон, прокашлявшись. - Ты уверен, что все получилось?
- Еще бы! - воскликнул Иверсен и с видимым облегчением рассмеялся. - Это превзошло все наши ожидания.
- Так ты действительно ничего не помнишь? - снова спросил Кортманн.
Йон постарался напрячь память, однако был еще слишком слабым, чтобы как следует сосредоточиться.
- Я вспоминаю, будто видел какой-то фильм, - неуверенно начал Йон. - Еще там было много огня и дыма. - Он вопросительно посмотрел на Иверсена: - Так ты говоришь, это я всему виной?
Иверсен кивнул:
- Очевидно, твои способности могут проявляться в выбросах какого-то вида энергии, с большой долей вероятности - электрической. Во всяком случае, в подвале это вызвало короткое замыкание, в результате чего начался пожар.
Йон взглянул на остальных. Никто из них не улыбался, наоборот, видно было, что Клара и Кортманн чувствуют себя неуютно, находясь в одном помещении с ним. Клара стояла у нижнего конца раскладушки, нервно ломая сплетенные пальцы. Кортманн сидел в своем инвалидном кресле чуть в стороне; его руки, лежащие на подлокотниках, сжимали ручки управления, и он готов был в любой момент, если это будет необходимо, укатить еще дальше.
По вернулся, неся еще один стакан воды; он также приблизился к Йону с некоторым опасением. Отдав ему стакан, По взялся за правое плечо и попятился. Йон жадно выпил воду.
- Ты сказал, что знаешь, где нам найти Теневую организацию, - напомнил Кортманн.
Йон кивнул.
- Один мой клиент, - сказал он. - Некто, проявляющий неослабный интерес к приобретению "Libri di Luca".
Кортманн и Клара недоуменно переглянулись, затем одновременно посмотрели на Йона, который в данный момент не имел ни малейшего желания продолжать разговор. Он не только ощущал себя слишком усталым, чтобы отвечать на расспросы нескольких человек, но также был все еще опечален той ценой, которую ему пришлось заплатить за знакомство с Ремером, и боялся, как бы из-за этой горечи заранее скептически настроенные собеседники не истолковали его слова превратно.
- Не верю я в это, - заявил во всеуслышание По. - Может, он самый обыкновенный торгаш, свихнувшийся на продаже книг. Если за всем и вправду стоит какая-то там Теневая организация, на кой черт ей понадобился "Libri di Luca"?
- Кажется, я могу на этот вопрос ответить, - подал голос Иверсен. - В "Libri di Luca" содержится одна из самых старых букинистических коллекций Копенгагена. Тома, стоящие здесь вокруг нас и хранящиеся в подвале, имеют ценность не только для знатоков-библиофилов. Они заряжены. На протяжении многих лет Чтецы читали эти книги именно в том помещении, где мы с вами сейчас находимся. По причинам, доселе нам непонятным, во время каждого такого чтения книга заряжается энергией, и у Луки была даже собственная теория на этот счет. Он полагал, что энергия эта, по всей видимости, передается и самому зданию. - Кортманн хотел было возразить, однако Иверсен сделал предупредительный жест рукой, желая высказаться до конца. - Наверное, не случайно здесь легче активировать, чем где бы то ни было, - продолжал он. - Может, дело в самих книгах, а может, в энергии, накопленной этими стенами в течение жизни нескольких поколений Чтецов.
- И именно эту энергию Йон высвободил? - предположила Катерина.
- Да, по крайней мере, он так или иначе соприкоснулся с ней, - отвечал Иверсен. - Во всяком случае, этим можно объяснить интерес, проявляемый Теневой организацией не только к находящимся здесь книгам, но и к самому помещению.
- А почему же они тогда пытались сжечь магазин? - с недоверием спросил По.
- Это могло быть своего рода предупреждением, - сказал Иверсен. - Возможно, данная энергия не исчезает даже при пожаре в здании.
Йон, чувствуя, что напряжение его сильно утомило, снова лег на спину. Ему казалось, что не он вобрал откуда-то некую энергию, а, наоборот, из него самого высосали все жизненные соки, да к тому же настолько эффективно, что ему едва хватало сил держать глаза открытыми. Голоса вокруг него начали сливаться в какое-то монотонное жужжание, и он попытался сосредоточиться на том, чтобы не уснуть опять. Последнее, что он слышал, был голос Катерины, зовущей его, однако веки его окончательно сомкнулись, и он провалился в сон.
Проснувшись, Йон с удовольствием обнаружил, что лежит в собственной постели. Он уже не помнил, когда в последний раз мог позволить себе столько проспать. Теперь спешить ему было некуда: совесть его не тревожили ни груда скопившихся текущих дел, ни встречи, на которые непременно надо было успеть. На ночном столике стоял стакан с водой, который он тут же осушил до дна. За окном было светло. Взглянув на радиобудильник, Йон увидел, что еще утро.
Он не помнил, как добрался до дома, и именно желание выяснить это заставило его наконец подняться. На нем были футболка и трусы, и это означало, что раздевался он не сам. Обычно он спал обнаженным.
В гостиной он обнаружил спящую на диване Катерину. Она была укрыта серым пледом, сильно контрастировавшим с ее рыжими волосами и белоснежной кожей. На журнальном столике рядом со стаканом воды лежали аккуратно сложенные свитер и джинсы.
Йон некоторое время постоял, рассматривая девушку. Слегка подрагивающие веки ее свидетельствовали о том, что ей что-то снится. В какой-то момент ему даже захотелось увидеть ее грезы, подобно тому, как она могла созерцать картины, которые рождались в его сознании во время чтения. С улыбкой стряхнув с себя это наваждение, Йон прошел на кухню и проверил содержимое шкафов и холодильника. Ничего из того, что можно было бы предложить Катерине на завтрак, там не нашлось. Поэтому он, стараясь не шуметь, вернулся в спальню, оделся и вышел из квартиры.
На улице был туман, плотная влажная пелена которого не позволяла различить ничего уже на расстоянии двадцати метров. Сунув руки глубже в карманы, Йон поспешил в булочную, находившуюся в паре сотен метров от дома.
Именно там, в булочной, он впервые почувствовал это.
В очереди перед Йоном было двое покупателей. Первой стояла пожилая дама, пытавшаяся на ощупь отыскать нужные монетки в своем кошельке, за ней - мужчина средних лет в костюме, заметно нервничающий и старающийся справиться со своим нетерпением. Вероятно, он зашел в булочную по дороге на работу, куда, судя по времени, уже довольно сильно опаздывал. Взгляд Йона рассеянно скользнул по покупателям, продавщице и наконец остановился на стойке с газетами.
Когда внимание его сосредоточилось на утренней газете, он внезапно ощутил легкий толчок, заставивший его вздрогнуть. Статья на первой странице была самым заурядным материалом о новой школьной реформе, затеваемой правительством, однако, когда Йон начал читать первый абзац, он почувствовал, что текст на странице будто ожил и потянулся к нему, как если бы строчки стали эластичными. Фразы чуть ли не требовали от него, чтобы он прочел их вслух.
Йон в испуге попытался отвести взгляд от газеты, но, куда бы он ни посмотрел, со всех сторон в магазине его окружали слова, написанные на плакатах, табличках, объявлениях… Ему казалось, что на него буквально наплывают отдельные буквы, которые страстно мечтают и умоляют его о том, чтобы он по своему усмотрению читал их, складывая в слова и предложения.
Йон опустил взгляд на свои ботинки и стоял так до тех пор, пока продавщица не поинтересовалась, что ему угодно. Он сделал заказ, не поднимая глаз, расплатился и, как только получил покупки, торопливо вышел из булочной.
Домой Йон старался идти быстрым шагом, глядя только на тротуар перед собой, пока не дошел до парадной двери. По лестнице он поднимался бегом, так как, когда видел таблички на дверях квартир, ему казалось, что и они тянутся к нему, тормозят и заплетают ему ноги.
Быстро отомкнув замок, он распахнул дверь, вошел в прихожую и, привалившись к дверному косяку, некоторое время стоял, переводя дыхание.
- Йон? - послышался из гостиной встревоженный голос Катерины.
Йон вытер пот со лба и прошел вглубь квартиры. Навстречу ему вышла укутавшаяся в плед Катерина.
- С тобой все в порядке?
- Я ходил за хлебом, - сказал он, поднимая перед собой покупки. Руки его так дрожали так, что пакеты в них шелестели.
- Что произошло? - с тревогой спросила девушка.
Сев за стол на кухне, Йон описал ей все, что случилось с ним в магазине. Лишь окончив свой рассказ, он заметил, что все еще сжимает в руках пакеты и до сих пор не снял верхнюю одежду.