- Да, - пожал плечами Швед. - Лакост - придурок. Но придурок, который знает то, о чем ты забыл. Если хочешь, Мутти тебе прочтет лекцию о том, что драконы приобретают магические свойства только на втором, а то и на третьем году жизни. Когда "становятся на крыло". Им Магией надо заразиться и переболеть. Причем хворают они, болезные, тяжело. Некоторые дохнут. А некоторых выбраковывать приходится. Они к Магии - имунны. Так ящерами и остаются. Фокус в том, что хозяин кладки остается и хозяином драконов, из нее вылупившихся. Как видишь, Магия за деньги таки приобретается. Так что в этом смысле наш Пудель ровно ничем не рискует. А что до честного бизнеса, то я не Джордано Бруно, чтобы терпеть паяльник в заднице ради соблюдения правил игры...
Его излияния прервал переливчато зазвучавший сигнал дверного сенсора.
- Гос-с-споди, кого это несет сюда? - нервно спросил Швед и проверил, на месте ли бейсбольная бита - традиционное орудие самообороны от непрошеных гостей. Бита была на месте - стояла прислоненной к дивану.
Янек дал себе труд покоситься в сторону экранчика системы внешнего наблюдения.
- Да это Чувырла, - махнул он рукой. - К тебе, Мутти.
- Почему это только ко мне? - обиженно возразил тот, но поднялся, чтобы нажать кнопку замка.
Швед хотел добавить к своим словам что-то достаточно нелицеприятное, но по лестнице уже зацокали подбитые фигурными подковками ковбойские сапожки Макса Чумацки. Швед решительно застегнул сумку, накрыл разложенные на столике купюры сдернутым с дивана пледом, с недовольным видом уселся в кресло и сосредоточил свое внимание на экране Ти-Ви.
Макс Чумацки был закадычным приятелем всех, кто еще не сподобился въехать ему в морду. От Мутти ожидать этого было трудно. Янека и Косту он еще не довел до нужной кондиции. А Швед его просто игнорировал. Поэтому в небольшой комнатке, исполнявшей здесь роль гостиной, Макс чувствовал себя как дома.
Надо заметить, что гостиную эту он своим видом не украсил. Смахивал Чувырла больше на белесую моль. Только на моль с крысиной мордочкой. Глаза его были вечно красны и безостановочно бегали, словно опасаясь, что пропустят что-то существенное в окружающей обстановке. Например, что-нибудь, что плохо лежит.
Не дожидаясь приглашения, он вальяжно развалился в свободном кресле у журнального столика.
- Ну что, закурим? - осведомился Чувырла, извлекая из кармана грязноватого плаща портсигар. - Отличный "грезничек"... У хорошего знакомого достал партию...
- Я пас, - хмуро бросил Швед, не потрудившись даже повернуться к гостю.
- И почем травка? - поинтересовался Коста, потянувшись за самодельной сигареткой.
- Для вас - в долг, ребята... - добродушно отозвался Чувырла, раздавая самокрутки "зоологам" и нацеливаясь закурить сам. - Почти что даром...
Мутти понюхал цигарку и с видом знатока покачал головой.
- Не бойся! - захихикал Чувырла. - "Товар сертифицирован"!
Он потянулся за большой настольной в виде бронзового дракона зажигалкой и зацепил покрывавший столик плед. Золотистые "орлики" водопадом хлынули на пол.
- Да я смотрю, вы здесь, ребята, не бедствуете... - крякнул Чувырла, нагибаясь, чтобы собрать рассыпавшиеся купюры.
- Убери грабли! - строго сказал ему Коста, грохаясь на колени и торопливо сгребая золотистое половодье в плед.
- Да я что, я - как скажете... - с демонстративной обидой буркнул Макс и присел - уже не на кресло, а на краешек дивана.
Для такого перемещения у него были свои причины. Он наконец-то смог дотянуться до прилепленного под сиденьем "жучка". "Жучок", оформленный под невинный комок засохшей жвачки, ничем не выдавал себя - ничего не излучал, а только заносил в память каждый звук, раздававшийся в помещении. Сейчас дешевенькая память его уже была близка к переполнению. Чувырла без особых усилий снял устройство, определил его в карман и заменил новым. Все это прошло совершенно незамеченным: "зоологи" были заняты сбором купюр с пыльного ковра.
- Ну вы, я вижу, сильно заняты, ребята, - сохраняя обиженный тон, пробормотал гость, поднимаясь с дивана. - Я тогда пошел...
- Да, лучше заходи как-нибудь в другой раз, - виновато пробормотал Мутти, пытаясь бейсбольной битой извлечь забившуюся под шкаф золотистую бумажку. - Ты уж не обижайся...
Каблуки Чувырлы торопливо зацокали вниз по лестнице.
- Я буду не я, - буркнул Коста, прислушиваясь - хлопнула ли входная дверь, - если подлюка не утащил с собой пару сотенных...
* * *
- Твой пропуск, парень! - с ленцой окликнул Гринни мордоворот на входе.
Конечно, бизнес Секача был "священной коровой", неприкосновенной в общем-то для людей Закона. Представить себе налет Городской Стражи на игорный зал Чоп-хауса мог только человек, одаренный большой фантазией и начисто лишенный чувства юмора. Если уж и было от кого ждать подвоха, так только от кого-либо из партнеров и конкурентов Гордона, чего-то с ним не поделивших, или от какого-то закусившего вдруг удила Ордена.
Так или иначе, несмотря на очевидную безнаказанность Секача - хотя бы внешнюю, - тот тщательно соблюдал конспирацию.
Входили игроки и приглашенные зрители исключительно с черного хода, оставив свои роскошные кары на стоянках не ближе чем за квартал от Чоп-хауса. Желающих поставить свои магические монеты на того или иного игрока или на самого себя было гораздо больше, чем мог за раз вместить скромный игровой зал. Поэтому в зал (по очереди, расписанной на полгода вперед) допускались только сами игроки или лица, сподобившиеся предъявить записку, собственноручно написанную Секачом и им же подписанную. Эти автографы тут же на входе и забирали даже у самых важных персон. Во избежание повторного использования
- Я в списке, - коротко бросил Гринни.
- Я знаю парня в лицо, - буркнул второй охранник и заглянул в список. - Монеты с тобой?
Гринни молча предъявил кожаный кисет.
- Записано: "Ставка за четверых", - констатировал охранник. Он пересчитал монеты. - Двенадцать. Проходи!
Следующая пара охранников - в коридоре - обыскала его. Один - вручную, другой - с помощью хитроумного детектора. Третья пара стражей - уже на входе собственно в зал - оставалась совершенно равнодушна. Что входило в функции этих двоих, Гринни не знал.
Зал был убран строго - никаких вульгарных "магических" росписей, никаких атрибутов дешевой кунсткамеры. Только массивный стол для Игры посередине, тяжелые дубовые стулья для шести игроков вокруг. Помост для судей, точнее - скамья на возвышении на три-четыре персоны, отгороженная от зала трибуной-барьером. И в три яруса скамьи для зрителей вдоль стен. Не больше чем на две дюжины мест. Толчея недопустима. Если вы не входили в число личных друзей Секача, то место на такой - не слишком комфортабельной - лавке обошлось бы вам в стоимость неплохого автомобиля. Правда, колу, виски и соленые орешки подали бы вам совершенно бесплатно.
Секач сидел во главе стола. Пока что всего лишь как Хозяин Игры и почетный зритель. Его партия всегда бывала последней. Провожала игроков к столу и рассаживала их по местам модератор Игры - седая как лунь и сухая, как демон пустыни Азазель, Тася Млинская. Ужасная тетка, связываться с которой побаивался и сам Секач.
Гринни досталось место прямо под трибуной судей и напротив Секача. Не самая лучшая позиция. Но спорить не приходилось. Трое игроков, пришедших раньше, уже заняли свои места и тихо сидели, приглядываясь друг к другу. Лишь один из них, Везунчик Тони, явно выделывался на публику. Разминал пальцы с помощью хитроумных упражнений, со значением елозил задом по стулу, бросал то на кого-нибудь из сидящих за столом, то в зал исполненные таинственного смысла взгляды, давая понять, что он на короткой ноге со многими из пришедших поглазеть на Игру богатеев.
"Он вылетит из Игры первым, - отрешенно подумал Гринни. - От силы - вторым. Как эта "дешевая повидла" вообще сюда просочилась?"
Тася провела к столу последних двух игроков и окинула взглядом зал.
Все поняли, что отсчет времени уже пошел.
Последние зрители расселись по местам. Игрокам подали тоник. Везунчик попросил заменить пойло на виски. Ему принесли.
Гонг!
Один удар - предупреждение. Тишина.
* * *
- Напоминаю! - каркающим голосом провозгласила Тася. - Игра идет в три раунда. - В каждом раунде: ставки, розыгрыш костей, размен костей, бросок. Двое выбывают после первого раунда и оставляют ставку в Игре. Двое - точно на тех же условиях - выбывают во втором. Оставшиеся двое могут поделить выигрыш и закончить Игру.
Зачитывая правила, Тася поворачивалась то вправо, то влево. То ли проверяла, не оглохли ли слушатели. То ли давала этим слушателям лицезреть свой аристократический профиль. Профиль этот наводил даже сведущих людей на бредовую мысль о том, что, может, и впрямь существовала в незапамятные времена в Российской, надо полагать, империи (на худой конец в Речи Посполитой) династия князей Млинских.
- В последнем раунде, если игроки решают продолжить Игру, - продолжала она, - выбывает один из двух оставшихся. По желанию Хозяина Игры играется четвертый раунд - с победителем. Победитель не может отказаться. Отказ равен проигрышу. Это всё. Все всё расслышали? Ни у кого уши не заложило?
Ответом ей был тихий гул. Нестройный и невнятный.
Гонг!! Два удара. Полная готовность.
Везунчик Тони демонстративно смаковал виски. Гринни смотрел перед собой. Мимо зрачков Секача. Это у него получалось.
К столу подошел служитель с деревянным подносом. На подносе - кости. Встал за спиной Секача.
- Кто-нибудь желает проверить подлинность инструмента Игры?! - прокаркала Тася. - Повторяю. Тот, кто хочет убедиться в подлинности костей, может это сделать сейчас.
- Дайте-ка сюда на пробу... пару... - небрежно попросили с трибуны судей.
Знакомый голос.
Гринни осторожно посмотрел через плечо. Мэтью Честертон! Во как! Давно Мэта в Семи Городах видно не было. И вот - нате. Один из трех судей... В общем-то, какое Гринни до этого дело? Но любая неожиданность в Игре неприятна. Наверное, потому что отвлекает. Да, конечно.
Служитель почтительно приблизился к трибуне судей, и Мэтью Честертон наугад подхватил с подноса две кости - костяную и металлическую. Для порядка рассмотрел их, положив на ладонь под разными углами. Прислушался к ним, принюхался... Хорошо, что не лизнул.
"Дешевый спектакль, - подумал Гринни. - И все-таки зачем здесь этот клоун? Ведь зачем-то Секач пригласил его сюда. Посадил на судейскую трибуну... В костях Мэт разбирается не лучше любого другого. А в чем он по-настоящему разбирается?"
Какая-то неясная тревога коснулась его души холодным лезвием.
- Я удовлетворен, - сообщил Честертон, возвращая кости на поднос.
Служитель ссыпал содержимое подноса в огромный кожаный кисет, затянул его горловину и принялся с большим почтением перетряхивать его.
Гонг! Сигнал игрокам.
- Господа, приготовьтесь делать ставки! - каркнула Тася жестким, жестяным голосом. - Напоминаю: размер ставки - не менее четырех монет! Разрешается ставить монеты, доверенные игрокам любыми другими лицами. - Млинская снова обвела игроков взглядом коршуна. - Ваши монеты - на стол, господа! Напоминаю: все время Игры все выставленные на Игру монеты должны находиться на виду у всех, на столе. В любой момент любой из игроков или любой из судей может потребовать проверки выставленных на Игру монет - всех сразу или любой из них - на подлинность. Напоминаю. Предъявивший фальшивую монету лишается всех выставленных на Игру монет. Лишается права участвовать в Игре. Лишается права участвовать во всех других Играх этого дома. Лишается права входить в зал Игр навсегда.
Тася, не глядя, подтянула под себя кресло на колесиках и, опускаясь в него, добавила то, чего не говорила обычно:
- Напоминаю. Строгие Правила приравнивают кривые монеты к фальшивым.
Ловушка захлопнулась.
* * *
Такси в Семи Городах еще только пробивало себе дорогу. И если вы думаете, что, выйдя на улицу и нажав предназначенную для вызова такси кнопочку на корпусе вашего мобильника, вы его дождетесь, что через пару минут (ну минут через пять максимум) по кромке тротуара к вам подплывет привычно ярко-желтая "субмарина" такси-автомата и голосом робота извинится за задержку, то вы жестоко ошибаетесь. Так - не было. По крайней мере, так не было на Заразе и особенно в Семи Городах.
А эту самую кнопочку считайте пустым декоративным украшением вашего средства связи.
Еноту пришлось связываться подряд с четырьмя фирмами, практикующими в Семи Городах извоз пассажиров, пока наконец бестолковый диспетчер "Крылатых колесниц" не соизволил пообещать ему, что "минут через пятнадцать-двадцать кто-нибудь из наших парней освободится и завернет за вами... Если ему будет по пути".
Вольный предприниматель скрипнул зубами и стал пристраивать мобильник на поясе. Тут-то и раздался у него за спиной тихий знакомый голос:
- Разрешите предложить вам воспользоваться моей машиной, мистер. Уверен, что нам по пути...
Ни монашеский наряд, ни слегка измененный голос не могли ввести Енота в заблуждение. Сердце его радостно екнуло. И горестно в то же время. Он послушно последовал за монахом к небольшому "Субару Каприз", стоящему поодаль.
- Вы на редкость не вовремя нашли меня, святой отец, - тихо произнес Енот, усаживаясь справа от места водителя. Водителем был, понятное дело, сам носитель одеяния посвятивших себя вере Учителя.
Он без лишних слов захлопнул дверь и устало уведомил пассажира:
- Всякое прослушивание блокируется только в полностью закрытом салоне.
"Субару" тронулся с места.
- Что происходит, резидент? - спросил монах, выруливая в путаницу кривых улиц Речного Порта. - Я уже счел вас пропавшим без вести.
Енот только горестно усмехнулся:
- Вы, отче, разгуливаете под капюшоном. А мне вот приходится ходить под колпаком...
"Отче" промолчал.
* * *
Гонг!
- Ставки первого раунда, господа. Напоминаю, - каркнула Тася. - Выигравший будет вправе требовать обмена выигранных монет на любой из выставленных на обмен призов. Но только - после партии с Хозяином Игры. Кладите ваши монеты на белую линию...
Гринни выложил первые четыре монеты из своих двенадцати. Три - полученные от Сяна и одну - монету Тимоти. Монету Микаэллы он решил приберечь напоследок. На душе у него скребли кошки.
- Теперь каждый из господ игроков получает на руки по шесть костей. Каких - определит рулетка.
Тася запустила руку в кожаный кисет, оказавшийся уже перед ней, и выбросила на поднос ровно полдюжины совершенно непохожих друг на друга кубиков.
Первая шестерка костей пошла!
Служитель крутанул рулетку.
Ворожба началась. Зрители большей частью зачарованно смотрели на метания блестящего шарика по бешено вращающейся чаше, в отличие от рулетки казино разбитой только на шесть секторов. Игроки просто терпеливо ждали. Возможно, Везунчик и выпендривался каким-то новым способом, но на него не смотрел никто. Гринни - в том числе.
Метания шарика становились все менее и менее паническими. Наконец он с затихающим "глок-глок-глок..." замер в каком-то из секторов. Номера секторов, понятное дело, совпадали с номерами, под которыми значились игроки. Гринни выпал четвертый. Шарик остановился на шестом.
Служитель ссыпал кости перед усатым Ноэлем Ашкенази.
Затем последовали: номер три - Везунчик, номер четыре - Гринни, номер один - Хосе Мартинес, номер пять - Бенедикт Мальта...
Номеру второму - Ване Четному - без закручивания рулетки досталось шесть последних костей, оставшихся в кисете.
Наступила слегка потрескивающая напряжением пауза.
* * *
Гонг!
Первый размен костей.
Размен костей... Первая фаза Игры. Каждый из игроков, пожалуй, без всяких сомнений согласился бы с тем, что размен - это решающий для каждого из них этап Игры (и обязательно становился таковым, но никто не мог сказать точно - в какой момент). У каждого игрока была своя теория насчет того, какой обмен ему выгоден, а какой нет. Каждый стремится набрать в своей "горсти" самый "удачливый" набор магических костей. Фокус Игры состоит в том, что, после того как - ударом гонга, конечно, - будет остановлен размен, решать, кому в Игре оставаться, будут уже сами кости.
Торг между игроками шел на привычном для них языке жестов и обмена короткими, непонятными для непосвященных, фразами. Гринни достался - на его взгляд - неплохой расклад, но парой костей он таки обменялся с Мальтой и Четным. Не поучаствовать в размене было дурным тоном.
Снова прозвучал гонг.
Игроки сложили кости в кожаные стаканы и принялись трясти. Трясли каждый на свой манер. Шептали заклинания. Гринни свой набор магических слов решил оставить напоследок. Всяк знает, что в Игре одно заклинание работает только один раз. Не больше. Первым выкинул свои кости Ашкенази. Последним - Везунчик. Секунд десять игроки рассматривали выпавшие у каждого из них комбинации. Потом Мальта молча налил себе виски, проглотил его, поднялся и вышел из-за стола. Он даже не стал занимать место в зале, чтобы досмотреть, как сложится Игра. Просто повернулся и покинул зал. Везунчик отреагировал на неудачу (а она, как верно угадал Гринни, его постигла) куда как более бурно. Побледнел, хватил об пол стакан с виски и был мгновенно выдворен из зала двумя мордоворотами из охраны.
Самой выигрышной была комбинация Ашкенази. Тася лопаточкой отодвинула выложенные на белую линию монеты к нему.
Гринни потер лоб. По своей силе комбинация, выпавшая у него, была третьей с конца. Он тоже позволил себе глоток виски. И почувствовал на себе пристальный взгляд Секача.