Тем временем женская фигурка на экране перестала бродить, остановилась у левого нижнего угла и стала совершать манящие движения одной рукой.
- А у вас что, отношения? - на сей раз бесцеремонно спросил я.
- Не твое дело, вообще-то, - изрек Леонид с явным недовольством в голосе. - Но раз уж так, то отвечу. Нет. Никаких отношений сейчас у нас нет.
- Понятно, - буркнул я. Больше эту тему мы не затрагивали и впоследствии старательно обходили. - Все, можешь спокойно работать. Да, постоянно забываю спросить, зачем тебе эта девица? - Я показал на девушку, продолжающую кого-то манить на рабочем столе. - Ведь память только зря жрет, да от работы постоянно отвлекает.
- Она у меня давно, - задумчиво и с расстановкой ответил начальник. - Привык. Спасибо за помощь.
Уже на своем рабочем месте, вдруг ощутилась физическая потребность позвонить Стелле - старинной своей подруге. И с чего вдруг? Даже не знаю. Захотелось вот. Мы иногда долго не встречались, часто проходили месяцы, но неизменно что-то сталкивало нас. Так получилось, что я всегда ощущал к ней симпатию. Вначале бессознательную, а потом вполне понимаемую. Никогда не пытался скрывать свои чувства и, порой, даже был уверен, что она испытывает ко мне что-то сходное. Бывало, мы ссорились, но опять быстро мирились и вновь проводили время вместе. В такие моменты я старался смотреть на нее как можно чаще и порой она тоже отвечала взглядом, скупо улыбаясь в ответ. Она вообще улыбалась чрезвычайно редко, и тогда я был сам не свой от счастья. Она неоднократно меня спасала, причем я того сначала даже не подозревал. Вследствие многолетней привычки мне всегда чего-то не хватало, когда ее не было рядом. Но со временем в ней проявились некоторые особенности, что не замечались раньше. Например, ее неприкрытая мизантропия, которую я неизменно пытался оправдать или отвергать, пока однажды она не вызвала меня на прямой разговор. Потом она пропала из доступного мне пространства. Исчезновение случилось столь неожиданно, что я долго ходил в депрессивном состоянии.
На звонок никто не отвечал, и я уже готовился перезванивать по другому известному мне номеру, как все-таки дождался:
- Ну? - спросила она в привычной для себя манере. - Тебе чего?
- Привет, Стелла. Это я. Как дела?
- Привет, вижу что ты. Куда пропал?
- Да никуда. Просто. Помнишь, как там в этом сериале? "Жизнь помотыляла, так сказать".
- Фу! Ты еще и телик смотришь? Зачем позвонил?
- Соскучился.
- Не ври, я всегда чувствую, когда ты врешь.
- Даже по телефону?
- Даже. Так что?
- Надо бы встретиться.
- Зачем? Столько времени ни слуху, ни духу, и тут на тебе. Объявился.
- Работы было много, шеф загрузил выше крыши.
- Придумал бы что получше. Не хотел общаться - так и скажи.
- Вот всегда так, если девушке в ответ на "привет, куда пропал?" ответишь: "пипец, работы до задницы!" - проникается и сочувствует, а если скажешь: "очень напряженный график" или "загружен начальством" - все. Делает губки куриной гузкой и обиженно заявляет, что хватит, мол, придуриваться, не хочешь общаться - так и скажи. Почему?
- Я не девушка, а молодая женщина, если забыл.
- Ну, извини! Для меня ты всегда девушка. Красивая и молодая.
- Вот опять ты… - но по интонации было ясно, что ей мои слова понравились и были приятны. - Только придумай, куда идем, и что будешь врать в свое оправдание.
- В качестве запасного варианта, если ничего иного не придумаю, то кафе. Сейчас скину эс-эм-эской… Ответь потом.
Я отбил адрес того самого кафе, из окна которого Леонид демонстрировал призрачный дом. Ничего лучшего тогда не пришло в голову.
- Получила? Если измыслю что-то еще, то перезвоню и скажу. Договорились?
- Ладно, сойдет. Если передумаю, сообщу.
И она прервала связь. Такое поведение было вполне в духе Стеллы. Я проверил телефон еще раз, но сообщений не было. Повторные мои звонки тоже остались без ответа. Не зная, что тут еще можно сделать, решил просто ждать развития событий.
23. Таверна
Хотелось собраться с мыслями и спокойно подумать. Чтобы никто не дергал, пришлось выключить телефон и отправиться в новую картинную галерею современного искусства, что сотворили из старого завода. Выставка неведомых мне живописцев не понравилась. Собрание напомнило похабные иллюстрации, делаемые школьниками в учебнике литературы на портретах классиков. Разглядываемые полотна не воспринимались и тем более не запоминались, но я пришел туда не за этим. Надо было морально подготовиться к встрече со Стеллой.
Полчаса дороги по московским пробкам можно считать почти фантастической удачей. Она уже ждала - пришла раньше. В кафе ничего не изменилось на первый взгляд: тот же зал, примерно такие же посетители, разве что столик другой. Теперь передо мной стояла розовая табличка:
Отличный сервис и радушный прием сделают визит к нам необыкновенно приятным. Здесь представлены лучшие блюда, поражающие своим изобильным разнообразием. Почувствуйте силу тысячелетий, сохраненную в рецептах традиционных яств. Посещение нашего кафе позволит ощутить особый колорит одной из древнейших европейских кухонь.
"Интересно, какой еще за колорит древнейших европейских кухонь? - подумал я. - Что они имеют в виду? Обжаренный на огне окорок мамонта? Запеченную в угольях голову пещерного медведя? Или что?"
- Почему опять долго не звонил? - спросила она после обоюдных приветствий. - Утром же обещал.
- Извини, магнитные бури, да и погода чего-то испортилась, - отстраненно произнес я. - Говорят, что это похолодание и дожди надолго.
Великий британский принцип: не о чем говорить - говори о погоде. Но тут не сработало.
- Ты мне зубы только не заговаривай, - возбужденно произнесла моя энергичная подруга. - Мы же еще тогда хотели договориться, куда пойдем. А это место только так, в качестве запасного варианта.
- Вот на запасной вариант и пошли, - спокойно подтвердил я. - Что-то не так?
- Не нравится мне здесь! - с вызовом произнесла Стелла. - Скучное место, унылое. Не кафе, а пельменная какая-то.
- Ну, почему же… - начал было возражать я, а потом вдруг резко передумал: - а вообще-то ты права. Место безрадостное, несмотря на эти разноцветные записки и экзотическое меню. Разве что тупо пожрать…
- Экзотическое? Не смеши меня. При таких ценах могли бы и пооригинальнее что-нибудь изобрести. Да, ты помнишь то заведение, где мы собирались встретиться, а я не пришла?
- Таких заведений не одно, - с утрированно кислым выражением уточнил я. - Ты что-то конкретное имеешь в виду или изволила выразиться так, для красоты слога?
- Только вот не надо, хорошо? Отлично понял, о чем речь. Я же этого терпеть не могу.
- Ладно, извини, - зачем-то сказал я.
- И перестань извиняться по каждому поводу, бесит. Так уж исторически сложилось, что друзья у меня в основном мужчины. С ними интересно и пить, и общаться, и помочь по хозяйству могут. Но иногда случается, что чудесные мои други начинают признаваться мне в любви, а затем происходят прочее сопутствующие этому события. Тут даже вариантов быть не может - друзья они просто друзья. Я не знаю, что можно сделать в таких ситуациях, чтобы все стало, как было, и не терять друга.
- А ведь их можно понять! - не утерпел я.
- Да?
- Да! Я тоже часто попадаю в подобную фигню, но с другой стороны. Вот одна моя "подруга" активно крутила передо мной задницей, а потом неожиданно заявила, что я ей просто друг. Перед этим она пригласила домой на кофе после того, как я сводил ее в ресторан. Так надеялся на что-то серьезное, думал, что под кофе подразумевается секс, ведь был-то вечер пятницы! А оказалось, что под кофе подразумевался именно кофе. Но я не помню, чтоб хоть одна такая "подруга" мне помогла в трудный момент. Компьютер починить, домашний вай-фай наладить, тяжести потаскать, до дома проводить - это всегда пожалуйста! "Ты же друг!" А как трахаться, так с каким-нибудь гопником, охранником или с начальником.
- Ну, знаешь! Уж мне мог бы такие вещи и не рассказывать!
- В том-то и дело, что к тебе сказанное не относится. Ни коим образом.
"Похоже, перегнул палку, - с запозданием подумал я, - надо срочно выправлять положение, если еще не поздно".
- Ладно, давай просто уйдем отсюда, а? - несмотря на ершистость моей подруги, сейчас совсем не хотелось с нею ссориться. - И пойдем туда?
- Давай, - неожиданно согласилась она. - Не боишься?
- Чего бояться-то? - неверно истолковывал я вопрос. - Мы же пока ничего тут не заказывали.
- Идти туда не боишься?
- С чего бы? Миленький такой ресторанчик под старину. Это сейчас называется - рустикальный стиль, самая брутальная и грубая разновидность кантри. Довольно модное направление. У моего теперешнего шефа внутри дачи…
- Я знаю, что такое рустикальный стиль, сама же тебе объясняла, если не ошибаюсь. Погоди, ты что, так ничего и не понял?
- В смысле? Ты про тот стиль?
- Нет, про то заведение. Щас, погоди…
Стелла достала свой смартфон, быстро набрала какое-то короткое сообщение, подождала несколько секунд, получила ответ и довольно кивнула.
- Все готово, столик для нас будет. Вот теперь пошли отсюда. Сам все поймешь.
Мы быстро покинули кафе, доехали до Пушкинской, чудом отыскали свободное место для парковки, а дальше решили отправиться пешком. Пришлось раскрыть зонты: моросил мелкий, но очень частый дождик. Я рассеянно смотрел по сторонам и думал, что московские бульвары в ненастную погоду не самые приятные места для прогулок: сыро, мокро, с деревьев падают крупные капли. Хотя и своеобразное очарование немного присутствует. Говорят, похолодание продлится как минимум неделю. А уж потом - кто его знает. Возможно дольше. Гарантировано предсказывать погоду научились лишь на ближайшее будущее, да и то пока не всегда. От недавней жары не осталось даже воспоминания. Градусник не поднимался выше пятнадцати днем, а ночами падал до пяти. Чуть ли не заморозки в Подмосковье. На севере Ленинградской области даже снег выпадал, и это во второй половине июня! Гидрометцентр только и обещал, что облачность с прояснениями да небольшой дождь, местами грозу. Это - ночью. Днем тоже небольшой дождь и тоже местами. Ну, и далее в том же духе. Еще дней семь мокро, холодно, с изморозью, редкими грозами и частичными недолгими прояснениями.
Тут я вдруг поймал себя на мысли, что подруга моя что-то давно и увлеченно рассказывает, а я даже поддакиваю временами, не сильно, правда, вникая в смысл разговора.
- …Самое сложное, на мой взгляд, не врать самой себе, - рассуждала Стелла. Видимо, диплом философа накладывал неизгладимый отпечаток на личность. - Нет, конечно же, много-много сейчас бывает возражений, что это очень просто, а врать себе - удел слабых. Бывает, врешь себе, чтобы показаться сильнее в своих или чужих глазах. Но дело-то тут в другом. Изображает из себя личность, как он считает, более сильную, более умную, прожженную, что всем по тупой роже бьет кулаком правды, да и самой себе тоже никогда не врет. Но такая личность все равно лжет, причем себе, понимаешь? Самооправдание, что ли. Что-то я запуталась во всех этих мысленных хитросплетениях…
Мы неторопливо шли по бульвару. Несмотря на дождь и зонты, быстро идти не хотелось, что-то меня тормозило и удерживало от посещения цели нашего движения. Мы обошли клумбу, миновали новый памятник Есенину и снова очутились под старыми деревьями.
- …Из-за такой внутренней лжи люди загружают себя ворохом придуманных программ и систем, - продолжала философствовать моя подруга, - где все как будто по плану и вроде бы регулярно. Схемы, пункты, пронумерованные этапы, шаги. Но я давно уже поняла неприемлемость такого существования для себя лично. Если делаешь то, что ты хочешь, значит, получаешь удовольствие от процесса, от самой работы, поэтому возрастает производительность. Надо перестать себя корить за невозможность достичь чего-то. Надо принять, что дамокловым мечом то, что "сделать надо" над тобой не висит. Если не можешь, то и не хочешь, а значит и не надо. Ведь нормально делать будешь, пока интерес по-настоящему сохранился. А потом… или бросишь, или схалтуришь. Надо наслаждаться самим процессом, а не призрачным результатом. Перестать заниматься самообманом. Не ври себе. Это помогает эффективнее достичь цели и испытать больше удовлетворения. Не везде это работает, но лично мне помогло. Жить стало проще и легче.
- Вообще-то очень удобная схема, хоть и вполне естественная, но исключительно для одиночек.
- Не согласна, - внезапно возразила Стелла, - Когда люди друг другу уступают, и принимают такими, какие есть, то можно всегда договориться. Если человека не тормошить, предоставить ему свободу действий, то он прекрасно может проделать то, что раньше получалось плохо и лишь из-под палки.
- Думаешь? Если кого-то не дергать, то он, скорее всего, вообще ничего делать не будет.
- Это только до поры до времени, пока жизнь не прижмет. Вот именно поэтому сейчас и стали столь популярны заведения типа того, куда мы направляемся.
- А какая связь? - удивился я. - Чего вдруг тебе так полюбился брутальный стиль в предприятиях общественного питания?
- Ты так ничего и не понял?
- А что понимать? Сейчас модно. То какой-нибудь псевдосредневековый хутор в стиле десятого века построят и одинокого жителя туда поселят, дабы отшельника изображал как аттракцион для туристов, то дачу оформят типа в деревенском стиле, то ресторан.
- Перестань ворчать. У тебя сегодня сварливое настроение.
- Просто не нравится мне все это. Неудобно. Знаешь, что больше всего ценю? Оптимальный минимализм. Ничего лишнего, зато есть только то, что нужно и как нужно. Удобно - значит красиво. В соответствии с потребностями современного человека.
- Не спорю, - вдруг согласилась она, - Правда, потребности у всех разные, не забыл? Но в том месте, куда я надеюсь с тобой попасть, дело немного иначе обстоит.
- Я чего-то не понимаю? Может, объяснишь?
- Не понимаешь ты самого главного, сейчас обо всем догадаешься. Я же скажу пока только одно: у этого заведения очень простое название - "Таверна".
Тем временем мы почти пришли. С Никитской свернули в переулок, и уже стояли перед малоприметной темной дверью с бронзовой табличкой рядом.
- Тут как бы переходная станция, - сразу же приступила к пояснениям моя спутница, когда мы вошли внутрь "Таверны" и заняли двухместный столик. - Отсюда можешь уйти в другую реальность, а можешь вернуться назад, никто не помешает. С собой можно привести или увести кого-нибудь одного. Здесь предоставляется возможность выбрать для себя тот мир, что больше всего тебе лично подходит.
- Как выбрать? Ты куда меня привела? - Заинтересовался я. Идея понравилась, и захотелось подыграть. Забавная шутка. - Здесь дают туристические проспекты или какие-нибудь иные предложения?
Похоже столик, который мы заняли, оставался единственным свободным. Почти сразу подошла девушка-официантка в длинном холщевом платье. Стелла ей что-то тихонько сказала, что - я так и не расслышал. Та улыбнулась, кивнула и очень быстро принесла уже знакомые мне глиняные кружки и тарелку с какими-то круглыми печеньицами.
- Все гораздо проще, - сказала Стелла, взяв одну кружку себе. - Через меню. Заказывая различные блюда, ты выберешь то, что характерно для того или иного пространства… Или - мира, если тебе так угодно. А после уже выйдешь именно туда, откуда происходит избранная тобою еда.
- А если я оставлю выбор за официантом? Или вообще ничего не стану выбирать?
- В обоих случаях вернешься назад, откуда пришел. Кстати - пиво, и вообще напитки, в выборе не участвуют, недаром в меню их нет. Пей, что душа пожелает.
- Хорошо, предположим, - кивнул я. - А если вдруг не понравится там? В той другой реальности? Что, кстати, весьма возможно.
- Войдешь из того мира в эту же Таверну, главное дорогу к ней не забудь. Там дверь, естественно, совсем не так будет выглядеть, как в Москве, но внутри - все то же самое.
"Забавная легенда, - подумал я, - такой концепт - удачное решение устроителей. Что-то знакомое, где-то я уже об этом слышал. Причем, именно слышал, словно рассказывал кто-то. Для определенной категории людей это же самое оно! Только и ждут, как бы поиграть в сказку".
- Не веришь мне, - с пониманием изрекла Стелла. - Правильно делаешь. Верить можно только себе, да и то с оговорками. Ты не дергайся, спокойно вокруг посмотри, по залу пройдись, к гостям приглядись. Только незаметно, здесь не любят пристального внимания к собственным персонам. Возможны незапланированные конфликты. Хочешь ржаную лепешку?
Я машинально взял темное печенье, и, не чувствуя вкуса, принялся его жевать. Потом осмотрелся и побрел внутрь зала. Стараясь не впадать в незапланированные конфликты, я как можно аккуратнее осмотрел помещение и сидевших там посетителей. Это что, сборище ролевиков-реконструктовов, причем из различных клубов? Актеры Театра юного зрителя прямо со сцены решили, не смывая грим и не меняя костюмов, пойти перекусить? Причем в полном составе? Никак не получалось сообразить: что это - очень хороший сон, бредовая явь или просто кто-то очень круто прикалывается? В конце концов, возникло странное чувство - какая-то дикая смесь раздражения, обиды и растерянности. Самым верным показалось уйти. Я направился к выходу, открыл дверь и вышел наружу.
Дверь за мной закрылась с легким скрипом, и я оказался на улице. Собственно, никакой улицы тут не было. Вокруг простиралась лишенная деревьев зеленая слегка бугристая равнина. По ярко-голубому небу медленно плыли редкие плоские облака. Кое-где, прямо из земли торчали двускатные кровли, крытые вместо шифера зеленым газоном. Вдалеке, у самого горизонта, виднелись пологие горы. Людей видно не было.
Я обернулся.
В первый момент показалось, что действительно сплю. За мной находилась такая же поросшая травой крыша, вместе с землей образующая стену в форме равнобедренного треугольника. В середине треугольника располагалась широкая плотно закрытая дверь, скроенная из неровных, но тщательно подогнанных почерневших от времени досок. С краю двери болталось массивное железное кольцо. Сама стена состояла из темных тесаных камней, сложенных плотно и добротно. Сверху, прямо на крыше, паслась серая коза, разглядывавшая меня хитрым недобрым взглядом с горизонтальными зрачками.
- Мээ-э-э-э? - спросила коза.
Я ничего не ответил, но решил, что на сегодня уже достаточно. Тем более, что с этой стороны горизонт резко отличался. Горы казались выше, явно темнее и сильно ближе, а где-то за ними неровным дымовым массивом извергался самый настоящий вулкан. Самого вулкана за горами видно не было, но упирающееся в землю сероватое облако не оставляло сомнений в его происхождении. Я подошел к темной двери, потянул за кольцо, дверь даже не шелохнулась, пришлось удвоить усилия, дверь подалась и с явным сопротивлением открылась, издав все тот же противный скрип.