– Пойдут на дрова – так он говорил. У нас их полно. – Сильветта указала на темный проход за спиной Лисандра – тот, где не горели свечи. Должно быть, они боялись пожара.
С каждым шагом по темному коридору волнение Ауры росло.
– Вы ведь не разломали эти ящики?
– Уж точно не все.
Лисандр опустил руку Ауре на плечо.
– Я понял, о чем ты думаешь. Ничего не выйдет. Ящики сколочены из тонких досок, они не выдержат.
Аура не слышала, что говорит Лисандр, она не отрываясь смотрела на пальцы, вцепившиеся в ее плечо. Они походили на пятнистые крабьи клешни. Вновь подступила тошнота. Аура еще не успела привыкнуть к побочному действию цветка Гильгамеша и теперь ощутила его с удвоенной силой. Резко вырвавшись, она поманила сестру.
Вскоре они с Сильветтой подтащили четыре уцелевших ящика к краю отверстия на пересечении коридоров. Лисандр был прав: тонкие дощечки едва ли выдержат вес человека дольше нескольких секунд. И все же попробовать стоило.
Они взгромоздили ящики один на другой, днищем кверху. Башня получилась Ауре по плечо. От верхнего ящика до отверстия в потолке – метра полтора. Да, вряд ли они втроем смогут забраться наверх. Взбираться по шатким ящикам – само по себе непросто, а они вдобавок стоят на самом краю дыры в полу! К тому же отверстия находились точно одно над другим, поэтому, забравшись на ящики, придется изогнуться над пропастью. Иначе до края не дотянешься.
У Лисандра снова нашлись возражения, на этот раз его перебила Сильветта, велев помалкивать.
– Полезешь первой, – сказала Аура, взяв сестру за руку. – Я буду крепко держать тебя, не бойся.
Сильветта решительно кивнула, но в глазах читался сильнейший страх. Сестры обнялись. Аура больше не допустит, чтобы с Сильветтой что-то случилось!
Ухватившись за верхний край башни из ящиков, Сильветта поставила ногу в щель между деревянными досками. Они угрожающе трещали и скрипели под ее весом. Аура крепко ухватила сестру за талию и ужаснулась, почувствовав сквозь платье, как она исхудала. Но сейчас это даже кстати – ящики качались по все стороны при каждом движении, но легкую как перышко Сильветту выдерживали.
И вот Сильветта добралась до верхнего ящика. Ауре пришлось на секунду отпустить сестру, чтобы та смогла забраться на самый верх. Ящики скрипели все пронзительнее, башня угрожающе раскачивалась. Если ящики рухнут – Сильветта упадет в пропасть.
По лицу Ауры ручьями лился пот. Она смахнула его рукой. Лисандр тяжело дышал. Медленно выпрямившись, Сильветта осторожно наклонилась, залезла по плечи в отверстие на потолке и подтянулась на руках. Секунду спустя она уже сидела наверху, пытаясь отдышаться, ветер трепал ее длинные волосы. Аура и Лисандр увидели бледное как мел лицо. Заглянув в отверстие, Сильветта ободряюще кивнула.
По телу Ауры пробежали мурашки: все обошлось. Она покачала конструкцию, проверяя ее на прочность. Осторожно поправив ящики, которые сдвинула Сильветта, Аура вскинула голову.
– Что ты там видишь? Может, люк? Или слуховое окно?
Прикрыв глаза от солнца ладонью, Сильветта осмотрелась. Наконец она кивнула.
– Тут есть несколько окон, и сама крыша довольно пологая. Думаю, забраться туда несложно.
– Она права, – подтвердил Лисандр, все еще задыхаясь от страха за дочь. – На крыше есть окна. Через них вы проберетесь в здание.
– А вы?
– Я остаюсь.
Аура предполагала, что он так скажет. Ей-то нет до него дела, но вот Сильветта без отца никуда не пойдет.
– Нет, вы полезете сейчас, вслед за Сильветтой.
– Я слишком стар, – возразил он. – Мне и на один ящик не взобраться, не говоря уж о четырех.
– Я буду вас держать. Как окажетесь наверху, Сильветта поможет вам выбраться.
– Нет, ничего не выйдет. Я не справлюсь. – Лисандр помотал головой.
– Хватит препираться! – прошипела Аура. – Если вы останетесь тут, Сильветта тоже никуда не пойдет.
Тяжело вздохнув, Лисандр потер глаза. Затем вдруг выпрямился. Осмотрев ящики, он тихо, чтобы не слышала Сильветта, обратился к Ауре:
– Я знаю, что ты позаботишься о Сильветте, если со мной что-то случится. И также знаю, что ты ненавидишь меня, Аура. Но если я не переживу сегодняшний день, пожалуйста, не пытайся заставить Сильветту меня возненавидеть.
Во взгляде читалась мольба, зрачки увеличились и потемнели.
– Хорошо, – пообещала Аура. – А теперь лезьте, наконец!
Глаза Лисандра засветились благодарностью. Размахнувшись, он бросил трость вверх. Сильветта поймала ее и положила рядом с собой. Лисандр начал взбираться по ящикам, Аура поддерживала его. Он дрожал, пытался взять себя в руки, но ничего не получалось.
Аура поежилась от мысли, что прикасается к человеку, которому семьсот лет. Это ведь все равно что дотронуться до мертвеца. Вдруг она задумалась, станет ли и сама такой же в будущем. Эта мысль так ужаснула Ауру, что она чуть не отпустила Лисандра, но в последний миг овладела собой.
Каким-то чудом старику удалось забраться на верхний ящик. Аура выдохнула.
Как вдруг нижний ящик заскрипел.
С треском вся конструкция просела сантиметров на десять, доски трескались, разлетались в щепки. Лисандр раскачивался из стороны в сторону и охал, пока Аура не схватила его за ноги. Он пытался удержать равновесие. Ящики продолжали раскачиваться, треснула еще одна доска, башня накренилась в сторону пропасти.
Вытянув руки навстречу, Сильветта схватила отца.
– Прыгайте! – крикнула Аура, отпуская ноги Лисандра.
– Но ящики…
– Черт возьми! Прыгайте же!
Из последних сил он оттолкнулся, в тот же миг Сильветта потянула его вверх. С шумом оба они исчезли из виду.
Ящики рухнули. Аура беспомощно протянула руки, но ей удалось поймать лишь самый верхний. Остальные полетели вниз.
В отчаянии Аура швырнула последний ящик об пол. Доски разлетелись в разные стороны. Взглянула вверх. Никого! Где же они оба? Она слышала какой-то шум. Сильветта говорила, что крыша пологая… Но вдруг они все же соскользнули?
Нет, вот они. Тем временем небо затянулось тучами. Серое лицо Лисандра едва выделялось на их фоне. Он задыхался и кряхтел. Аура заметила ссадину у Сильветты на щеке. В глазах ее блестели слезы – она боялась за сестру.
– Вам надо уходить! – крикнула Аура. – К юго-западу отсюда есть деревня. Только не заговаривайте с местными – они приведут вас обратно. Дождитесь ночи и попробуйте украсть двух лошадей!
Она знала, насколько безнадежен этот план. Но иного выхода у них нет.
– Я не уйду без тебя! – возразила Сильветта.
– Если ты не уйдешь сию минуту, значит, все напрасно! Подумай о Кристофере – ведь он погиб, чтобы ты могла бежать отсюда.
– Нет! – упрямилась Сильветта. Рукавом она вытирала мокрые щеки.
– Пожалуйста, Сильветта! Я как-нибудь выберусь…
– Попробую открыть тебе дверь снаружи, – решила Сильветта.
– Нет, ни за что! – Аура выругалась. – Вы безоружны, де Дион вас убьет!
Но Сильветта уже ее не слышала, до Ауры донеслись удаляющиеся шаги. Сильветта и Лисандр шли к лестнице.
Впервые Ауру охватила паника! Она побежала по коридору, не сводя глаз с потолка.
– Сильветта! – что есть мочи кричала Аура. – Не делай этого, Сильветта! Это самоубийство!
Потолочные балки вздрагивали под шагами. Аура шла следом, шаги на крыше раздавались прямо у нее над головой. Сильветта и Лисандр шли на верную смерть!
Снова выкрикнув имя сестры в беспомощном гневе, Аура опрокинула несколько свечей, и расплавленный воск брызнул на стены и на ботинки.
– Они убьют тебя!.. – Рухнув на колени, Аура закрыла лицо руками.
Шаги на крыше удалялись, затихали и наконец смолкли. Сильветта и Лисандр дошли до конца моста.
Как в дурмане Аура поплелась к лестнице. Позабыв взять хоть одну свечу, она спускалась по ступеням в полной темноте. Казалось, их стало больше, словно сам монастырь не желал ее отпускать, словно каменные стены разрастались ввысь и вширь.
Но вот Аура внизу. Сквозь створки падал тонкий луч света. Аура застучала кулаками по холодной дубовой двери.
– Де Дион, – отчаявшись, воскликнула она, – выпустите меня!
За дверью – тишина. Никто не отвечал.
Аура стучала в дверь несколько минут. Безуспешно. Обессилев и потеряв надежду, она опустилась на нижнюю ступеньку, обхватила колени и уставилась в темноту. Она так боялась за Сильветту, что ни о чем не могла думать. Так она сидела неподвижно, прислушивалась, размышляла, пока наконец волнение и усталость не взяли свое. Она уснула.
Проснувшись, Аура не могла сказать, сколько прошло времени. Может, всего несколько минут. А может – несколько часов.
Как вдруг раздался резкий и громкий звук. И еще раз. Выстрелы! Они эхом отдавались на лестнице, отражаясь от каменных стен.
Значит, де Дион и его люди расправились с Сильветтой и Лисандром. Странно, как Аура за долю секунды поняла, что произошло. Еще удивительнее, что паника тут же прошла.
По ту сторону двери опять засвистели пули. Кто-то крикнул. Молодой женский голос.
И – тишина.
Аура присела на ступеньку, закусила губу. Услышала быстрые шаги – кто-то приближался к двери. Вот в замок вставили массивный ключ, повернули. Правая створка со скрипом отворилась. Ослепительный свет залил всю лестницу. Кто-то шагнул к Ауре. Изящная фигура, кудрявые волосы…
Мария Калдани протянула ей руку.
Чтобы освободить Шарлотту, пришлось обыскать тело алхимика. Ключ от стеклянной двери маяка нашелся во внутреннем кармане пальто.
Хозяйка замка уже не могла самостоятельно идти. Джиллиан, зажав нос рукой, ступая по птичьему помету и косточкам, с трудом добрался до Шарлотты, ухватил ее под руки и потащил наружу. Она не сопротивлялась. Следом за Шарлоттой вылетело облако перьев, ветер тут же подхватил их и закружил над перилами, как снежинки.
Шарлотта лежала на галерее маяка лицом к морю. Платье, лицо, спутанные волосы – все покрыто белой пылью. Упав на колени, Джиллиан встряхнул Шарлотту, потом ударил по щеке. Она закричала – так громко, пронзительно, что заглушила шум ветра и рев моря.
Когда Шарлотта наконец открыла глаза, Джиллиан увидел, что даже глазные яблоки покрыты пылью. Ядовитая пыль от птичьего помета въелась в роговицу. Из носа, из уголков рта тонкими струйками текла кровь – пыль разъедала слизистые. Шарлотте нужна вода, много воды, и побыстрее!
Обезглавленное тело Морганта все еще держалось на перилах. Руки, безжизненно висевшие над морем, покачивались от порывов ветра, словно Моргант махал вслед удаляющемуся кораблю. Джиллиан безучастно наблюдал за этим несколько секунд, потом наклонился, схватил алхимика – своего отца – за ноги и перебросил через перила. Море похоронит его где-нибудь на далеком берегу или в пучине своих вод.
В стеклянный "фонарь" с воем ворвался ветер. Пыль и перья взметнулись вихрем, вылетели наружу, как призрачное знамя, и разлетелись во все стороны.
Взяв Шарлотту на руки, Джиллиан понес ее вниз по лестнице. Ступени без перил походили на бесконечную спираль, уходящую куда-то в пропасть. На первом этаже Джиллиан заметил одеяла и ящики с провизией – должно быть, Шарлотта велела привезти их сюда, когда поселилась на маяке. Там же обнаружилась бочка с питьевой водой. Уложив Шарлотту на пол, Джиллиан оросил ей лицо водой, заставил прополоскать рот. Немного воды попало и в ноздри. Она откашливалась и сморкалась, вместе с водой выходила и ядовитая пыль.
Снова подняв Шарлотту, Джиллиан спустился в потайной ход, ведущий в замок.
На западе виднелись заснеженные вершины, за ними только-только скрылось солнце. За холмами уже показались башни Ушгули, похожие на высокие надгробия. Дорога была истоптана целым стадом коз, которых пастух только что гнал в деревню.
С востока к Ушгули приближались молчаливые утомленные всадники. Группу возглавляла Мария. За все время пути она не сказала ни слова – даже Ауре, которая скакала прямо за ней. Сильветта и Лисандр сидели на одной лошади: старик уже не мог сам держаться в седле.
При штурме монастыря погибли пятеро сванов. Товарищи вели под уздцы их лошадей, перекинув тела погибших через седло.
Обезображенные трупы де Диона и двух рыцарей ордена навеки остались в пустом монастыре. Даже после смерти сваны мстили за павших друзей: рубили тела врагов саблями и били прикладами.
Двое сванов, насмерть забившие Кристофера, в бою не участвовали. Вместе с его телом Мария отправила их в Ушгули – готовиться к похоронам. Ауре не оставалось ничего другого, кроме как поверить, что сванка раскаялась. Сил для мести у нее уже не было. Стоя над изуродованным трупом де Диона, Аура ничего не чувствовала. Ни радости, ни торжества. Лишь ледяное безразличие.
Жительницы деревни встречали их чаем, самогоном и похлебкой, кипящей в котлах. Лисандра уложили в постель в доме матери Марии. У него начался жар, он бредил. Травник, которому сванка поручила выхаживать старика, заверил, что через неделю тот встанет на ноги. А пока и думать нечего о трехдневном путешествии до Сухума, не говоря уже о возвращении в Германию.
Мария проводила Ауру и Сильветту на кладбище на окраине деревни. Гроб с телом Кристофера стоял в часовне, кругом горели свечи. У дверей ожидали мужчины с факелами. Пока сестры в последний раз прощались со сводным братом, Мария была рядом.
Кристофера похоронили. Аура заказала у каменотеса большую плиту – такую, чтобы закрыла всю могилу. Мать Марии пообещала проследить, чтобы указание Ауры в точности выполнили.
Мария молилась, стоя на коленях перед могилой. Безмолвно шевелила губами. В свете факелов Аура увидела слезы на ее щеках.
Наконец жители деревни разошлись, у свежего холма остались только Аура и Сильветта с одним факелом. Ветер шумел на склонах гор, завывал в деревенских башнях. Отблески пламени дрожали на лицах сестер, могильный крест отбрасывал длинную тень на луг недалеко от кладбища.
– Что ты собираешься делать дальше? – спросила Аура, не отводя взгляда от могилы Кристофера.
– Сейчас я больше всего на свете хочу спать! И ни о чем не думать, – ответила Сильветта. Она устала, как и все, кто вернулся из монастыря. Но в голосе ее звучали нотки надежды: – А что бы ты делала на моем месте?
"Она понимает, – подумала Аура. – Понимает, что впервые у нее есть возможность распоряжаться собственной жизнью".
– Какая разница, что делала бы я? – сказала Аура. – Да ведь ты и сама знаешь, что делать. – Она вдруг вспомнила, какое обещание дала Лисандру. – Здесь, в деревне, Лисандр в безопасности. Мать Марии о нем позаботится. Придя к нам на помощь, Мария доказала, что ее намерения чисты. Лисандр – старый человек, однажды он…
– Тихо и незаметно умрет. Ты ведь это имела в виду?
– Да.
– Тогда мне нужно быть рядом.
– Ты уверена, что он этого хочет? – с сомнением спросила Аура. – Лисандр сделал все возможное, чтобы ты запомнила его хорошим человеком, стерла из памяти его постыдные деяния. Ради тебя он даже изменил свою жизнь. Но захочет ли он, чтобы ты видела его смерть? Как она придет и заберет его с собой, как и всех прочих смертных? Не похоже на Лисандра…
Опустившись на корточки, Сильветта задумчиво пересыпала с ладони на ладонь землю с могилы Кристофера.
– Наверное, надо просто спросить его?..
– Тогда иди, – согласилась Аура. – Я подожду тут.
Так она и поступила. Ждала час, два. У могилы, наедине с Кристофером – братом, которого раньше ненавидела, а теперь уважала. И вот, оставшись одна на этом кладбище в горах на краю света, она плакала оттого, что они так и не стали семьей. До этого у могилы плакала Мария, а теперь и Аура, опустившись на колени, гладила рукой могильный холм.
"Однажды на этой земле взойдет зеленый росток, – печально думала Аура. – Своими острыми, как маленькие лезвия, листочками, он попробует пробиться наружу. Но упрется в каменную плиту. Плиту, на которой будет высечено имя Кристофера. Только он сумеет подчинить себе бессмертие. Только он".
Наконец Сильветта вернулась и сообщила сестре о своем решении.
Наутро они оседлали лошадей, и Мария повела их по зеленым долинам Сванетии обратно к Черному морю.
Эпилог
В воздухе звенело эхо только что прошедшей грозы. Лишь на севере непредсказуемое безумие стихии сменяется абсолютной тишиной – такой, будто сама природа затаила дыхание. Вот ветер в сумасшедшем танце мечется среди трав на равнине, а в следующий миг кругом воцаряется благоговейная тишина.
Впервые у Ауры перехватило дыхание при виде этих заболоченных лугов. Экипаж раскачивался, приближаясь к светло-желтым дюнам. На востоке вспорхнула ввысь стая птиц и тут же растворилась в небе. Как будто облако, проносясь над этими пустынными просторами, обронило свою тень, а теперь та вновь унеслась в небо.
Линия горизонта, казалось, отодвигалась все дальше и дальше, словно была лишь миражом. Аура знала: расстояние увеличивается только от ее нетерпения. Чувствовала она себя великолепно, но ее тревожила мысль о возвращении домой: кто знает, что ее там ждет?
От кучера они с Сильветтой узнали, что в последние недели в замке чего только не происходило. Сперва госпожа Инститорис распустила всех слуг. Затем в деревню явился чудной старик. Он искал врача, а когда тот пришел на берег, то обнаружил в лодке другого старика, раненого. Вскоре в деревне стали распространяться слухи: дескать, Шарлотта Инститорис прикована к постели тяжелым недугом, да к тому же ослепла. Тогда же всех слуг, кроме Якоба, снова вызвали в замок. На работу их нанимал мужчина, очевидно, располагавший доверием хозяйки и действовавший от ее имени. Аура попросила описать этого человека, но кучер ни слова не смог сказать о его внешности: сам он его не видел.
На встревоженный вопрос Ауры о детях кучер ответил, что слышал разговоры в трактире: мол, деревенский учитель возобновил свои ежедневные поездки в замок. Выходит, с детьми все должно быть в порядке. У Ауры от сердца отлегло. А словоохотливый кучер добавил, что дети на некоторое время покидали замок, их привезли обратно дней десять назад. И даже поведал, что к замку детей отвозил его деверь, и тот, мол, рассказывал, что дети веселились и даже шалили. Человек, ныне ведущий дела в замке, их сопровождал.
Аура и Сильветта переглянулись. Кем бы ни был таинственный незнакомец, он, похоже, неплохо ладил с Джианом и Тесс.
Но что же Моргант?..
Наконец, преодолев пастбище, экипаж подъехал к песчаному валу. За ним простирались мягкие волны дюн. Но вид на замок пока закрывал большой песчаный холм.
– Боже мой! – вдруг воскликнула Сильветта. – Остановитесь!
– Что случилось?! – Аура вглядывалась в лицо сестры, а та вытянула руку и крикнула:
– Посмотри же, вон, наверху!
В тот же миг Сильветта выпрыгнула из экипажа прямо на ходу.
На гребне дюны возникли две точки. Они становились все больше и вдруг превратились в две крохотные фигурки, бегущие вниз по склону. На Тесс – белое платьице, на Джиане – его любимые потертые штаны. Мальчик надевал их каждый день, если никто за ним не присматривал.
Сильветта поспешила навстречу Тесс, увязая в мягком песке и выкрикивая имя дочери. Сильветта ликовала, Тесс сияла от счастья. Наконец они заключили друг друга в объятия.