Умник тотчас приободрился, балансируя на птичьих лапках вытянул передние лапы с подносом вперед. Ницан протянул руку, и в ней тотчас оказался высокий бокал холодного просяного пива. Детектив залпом выпил его, бокал тотчас наполнился по новой, Ницан с бокалом в руке пошел дальше, прихлебывая напиток мелкими глотками. Пиво было просто идеальным - по вкусу, температуре и степени газировки.
- Что же будем делать, Умник? - спросил Ницан негромко. - Обрати внимание, какая дурацкая история: мы выявляем уже два убийства, а никто не желает официально нас нанимать для расследования. Продолжаем заниматься самодеятельностью? Или плюнем на все?
Умник, явно не желая разделять с детективом ответственности за принятие решения, скрылся в кармане.
- Эх ты, - укоризненно протянул Ницан, допивая пиво. - Ну и черт с тобой… - он допил пиво (бокал тотчас растворился в воздухе), рассеянно оглянулся на золоченые крыши Домов Иштар. - Косметика Иштар… - пробормотал Ницан. - Косметика Иштар… Интересно, кто из господ Шульги владеет ею в настоящее время? - он искоса глянул на Умника, высунувшего голову из кармана и направился к стоянке такси.
Садясь в одиноко стоявший автомобиль, он сказал водителю:
- В храм Анат-Яху.
* * *
Храмовый комплекс Анат-Яху находился за городской чертой, в районе апельсиновых рощ. Его архитектура была вполне традиционной - четырехъярусная пирамида, как бы продолжавшая линии холма, на котором стояла, - с широкими лестницами, идущими с внешней стороны стен. На плоской площадке вверху поддерживался огонь, почти невидимый при дневном свете.
А вот дом престарелых, существовавший при храме с незапамятных времен, видимо перестраивался совсем недавно, причем достаточно смелым зодчим. Во всяком случае по форме он напоминал то ли ковчег Утнапиштима, то ли огромный старинный корабль с кирпичными парусами.
Выяснив, где располагается госпожа Баалат-Гебал Шульги-Зиусидра-Эйги (Ницану пришлось напрячь память, чтобы назвать тройную фамилию дамы), Ницан попросил аудиенции. Громогласная старушка согласилась неожиданно легко. Младшая жрица проводила посетителя в апартаменты, занимавшие весь последний этаж.
На этот раз Баалат-Гебал была не в мужском костюме, а в столь же бесформенной черной хламиде. Здесь же беззвучно сновали прислужники. Ницан так и не смог определить, живые ли это люди или големы. Если последние, то храмовый маг обладал высочайшей квалификацией.
Баалат-Гебал полулежала на широкой лежанке. На столике рядом стояла ваза, полная фруктов, и узкогорлый кувшин с охлажденным молоком. Пожилая дама посмотрела на остановившегося у двери детектива с откровенным любопытством.
- Можете спросить у Пилесера и Этаны, - пробасила она вместо приветствий, - я ждала вас. Я знала, что путаница с саркофагами всего лишь повод. Вы, милый мой, можете перехитрить кого угодно, но только не меня.
- И в мыслях не было, - искренне ответил Ницан.
Баалат-Гебал величественным жестом пригласила его сесть. Тотчас один из слуг пододвинул посетителю кресло. "Все-таки, голем", - подумал Ницан, усаживаясь. Такими бесстрастными могли быть лица только у искусственных существ. Он взглянул на госпожу Баалат-Гебал и вежливо улыбнулся.
- Так я вам и поверила, - сердито сказала она. - Не было в мыслях, скажите пожалуйста… - и вдруг неожиданно спросила: - Со смертью Навузардана не все чисто, верно?
- С чего вы взяли? - осторожно поинтересовался Ницан, принимая из рук голема стакан молока. Напиток был ледяным и в меру подслащенным.
- Интуиция, - коротко ответила она. - Он был слишком большим негодяем, чтобы вот так вот просто умереть от сердечного приступа. И потом: он никогда не жаловался на сердце. Многие были уверены в том, что у Навузардана его просто нет… - Баалат-Гебал нахмурилась: - Хотите знать, почему я не сказала полиции о своих подозрениях? Потому что его смерть устраивала слишком многих. Началось бы расследование, перетряхивание грязного белья. Но, повторяю: я уверена, что он умер не сам. Хотя не представляю себе, как все произошло. Но ваше присутствие здесь только укрепляет меня в этой уверенности.
- Очень жаль вас разочаровывать, госпожа Шульги-Зиусидра-Эйги, - дипломатично заметил Ницан. - Но я не занимаюсь расследованием обстоятельств господина Навузардана Шульги. Я выполняю задание клиента, господина Нарам-Суэна. А задание это гласит: разыскать шутника, ставшего причиной финансового конфликта между похоронным бюро "Счастливого пути!" и Домом Шульги. Вот, если хотите, текст моего контракта с Нарам-Суэном.
Баалат-Гебал отмахнулась от протянутого листа бумаги.
- Не собираюсь я ничего проверять. В конце концов, это ваше дело. Не хотите говорить правду - не надо. Так что вам от меня нужно?
- Задать несколько вопросов, - Ницан отставил в сторону наполовину допитый бокал. - Вопросы связаны с уже упоминавшимися мною событиями. Как только вы сочтете их выходящими за рамки поиска неизвестного шутника, можете меня выставить, это ваше право.
Баалат-Гебал усмехнулась, ничего не ответила. Усмешку детектив счел за разрешение и спросил:
- Скажите, вы поддерживаете отношения с госпожой Шошаной Шульги?
- Разумеется, нет, - фыркнула Баалат-Гебал. - Никто из нас не поддерживает отношений с этой сумасшедшей. Умчалась к варварам, теперь вот отказалась от своей доли в наследстве…
- Отказалась от своей доли? - Ницан навострил уши. - Так-так, а откуда вам это известно?
- Шошана прислала письмо. Можете убедиться, - могучая старуха протянула Ницану распечатанный конверт. - Какой была, такой и осталась. Общение с варварами не добавило ей ума ни на грош.
Ницан извлек из конверта лист плотной, чуть желтоватой бумаги, сложенный вдвое. Развернув лист, он прочитал вслух:
"Дорогая Баалат-Гебал! Не могу сказать, что очень обрадовалась твоему сообщению… - детектив прервал чтение, вопросительно взглянул на госпожу Щульги-Зиусидра.
- Читайте, читайте, - проворчала старуха. - Я же говорю - наши отношения никгда не были теплыми, - она потянулась к вазе с фруктами, выбрала крупное спелое яблоко, сочно захрустела им.
Ницан пожал плечами, продолжил чтение: "…сообщению. Так же, как не огорчилась известием о смерти Навузардана. Хотя по-человечески мне его, безусловно, жаль. Тем не менее полагаю, он заслужил преждевременную кончину всей прежней жизнью. Я давно отказалась от вашей безумной суеты, от пороков вашего города и вашего общества. Здесь, в Греции, хвала Мардуку, народ не испорчен погоней за богатством и властью. И я надеюсь, боги уберегут его от подобных напастей и впредь. Я счастлива по-настоящему и не собираюсь возвращаться назад. Так что известие твое о завещанных мне Навузарданом деньгах нисколько меня не обрадовало и не взволновало. По совести говоря, было бы правильным использовать эти деньги во искупление греха - или, если хочешь, ошибки - допущенной нашим покойным родственником в молодости…" - Ницан вновь прервал чтение и вопросительно посмотрел на Баалат-Гебал, безмятежно уплетавшей яблоко. Старуха сделал вид, что не заметила его взгляда. Детектив вернулся к письму. - "Не знаю, действительно ли он забыл о несчастном мальчике, но вам-то стоило бы восстановить справедливость. Если есть возможность сделать наследником моей доли несчастного Зуэна, с удовольствием подпишу все необходимые бумаги. Прошу тебя впредь обращаться ко мне только по этому вопросу. На прочие письма я отвечать не намерена. Шошана".
Слова "только по этому вопросу" были дважды подчеркнуты. "Неплохие отношения в семейке, - подумал Ницан. - Теплые, родственные. Мы с Умником и то лучше друг к другу относимся". Вслух спросил:
- О какой ошибке вашего брата идет речь? И кто такой Зуэн?
Баалат-Гебал махнула рукой.
- А, ерунда… Была у Навузардана в молодости пассия из этих… - она пренебрежительно скривила губы. - Из девок Иштар. Ничего не скажешь, красотка была, со вкусом у братца все было в порядке. Ну, молодость есть молодость, все прошли через это. Навузардан женился, остепенился. А Шошана вдруг узнала, что у той девки от него сын. Воспитывается в Управлении Государственного Призрения. Она закатила брату дикий скандал. Собственно, этот скандал и стал причиной ее отъезда.
- Вот как… А где сейчас та девушка? - поинтересовался Ницан. - Я имею в виду жрицу Иштар.
- Я-то откуда знаю? Может, умерла. Может, сделал карьеру - там, у них.
- Так Зуэн - это и есть незаконнорожденный сын Навузардана Шульги?
- Ну и что? - Баалат-Гебал пожала могучими плечами. - Да половина господ из Западных кварталов имеет незаконных детей! Им дают образование за счет государства.
- Да, конечно. А где он сейчас? Чем занимается?
- Понятия не имею. Никогда не интересовалась.
- А как звали его мать? - спросил Ницан.
- Ингурсаг, - ответила Баалат-Гебал. - Имя я хорошо помню. Но, повторяю, ее дальнейшая судьба меня нисколько не интересовала. Да и Шошана, как мне кажется, грызла Навузардана исключительно чтобы позлить. Впрочем, может быть и нет. Она у нас всегда была с принципами.
Ницан переменил тему разговора.
- В прошлый раз вы обвинили господина Этану Шульги в намерении оспорить завещание, - сказал он. - Нельзя ли услышать подробности?
- Какие там подробности, - госпожа Баалат-Гебал нахмурилась. - Этана расчитывал, что получит половину состояния - таков был первый вариант завещания. А получил всего лишь управление фирмы "Косметика Иштар". Фирма еле-еле сводит концы с концами.
- Почему же ваш брат изменил завещание? - спросил Ницан. - И когда он это сделал?
- Думаю, незадолго до смерти. А почему - кто ж его знает. Навузардан никому и ничего не рассказывал. Возможно, поссорился с Этаной. У этого моего племянника характер не сахарный, да и Навузардан был человеком весьма жестким. Могли схлестнуться, а потом брат вгорячах изменил текст завещания… Лучше бы вам обратиться к адвокату компании, он наверняка знает.
"Но вряд ли захочет объяснять", - подумал детектив. Тем не менее поинтересовался именем адвоката.
- Не помню. Спросите Этану, он совсем недавно с ним цапался, - ответила госпожа Баалат-Гебал.
Детектив откланялся и вышел. Количество вопросов возросло, а вот ответов он пока не получил.
Едва Ницан покинул храмовый комплекс, как рапаит немедленно выбрался из кармана, уселся ему на плечо и принялся верещать, всячески пытаясь привлечь внимание Ницана к стакану пальмовой водки. Ницан покачал головой, тяжело вздохнул и выпил.
- Спасибо, Умник, - сказал он. - Этого мне как раз и не доставало. Слишком много событий за такое короткое время. Смерть мага… Эта могучая старушка… Какой-то Зуэн, в пользу которого ненормальная сестричка Навузардана Шульги готова отказаться от своей доли наследства… Надо бы нам вернуться домой и упорядочить сведения.
Умник одобрительно пискнул. Ницан поглядел на клонившееся к закату солнце.
- Боюсь, к адвокату мы сегодня уже не успеем. И к Этане Шульги тоже. Пилесера оставим на закуску. Все-таки, основной наследник он. Правда, Этана - наследник обделенный. Да еще Шошана Шульги, живущая в Греции среди козопасов. Представляешь, Умник, там до сих пор нет ни водопровода, ни банков. А вся магия сводится к оберегам от волков…
Умник был поражен сообщением. Настолько, что в руке Ницана появилась не рюмка, не фужер и не стакан, а небольшая амфора, в которой плескалась густая маслянистая жидкость иссиня-черного цвета. Детектив озадаченно уселся на каменный парапет и осторожно понюхал. Тонкий аромат специй был незнаком. Конечно, не в интересах рапаита травить его какой-нибудь гадостью, но… На всякий случай Ницан решил воздержаться и отставил амфору подальше. Возмущенный крысенок заверещал, запрыгал вокруг глиняной посудины, стараясь привлечь внимание детектива. Ницан раздраженно отмахнулся:
- Отстань, не до тебя… - он немного подумал, нерешительно извлек из кармана телеком. - Придется, все-таки, известить господина Пилесера о появившихся фактах, а также о подозрениях, имеющих место быть не только у нас с тобой, но и у некоторых членов его семьи… В конце концов, почему это я должен скрывать от основного наследника истинное положение вещей? Прикончили-то не кого-нибудь, а его папашу. Так? Так…
Он набрал искомое слово.
Вместо фантомного изображения, к его разочарованию, глазам предстало темное облачко - Шульги-младший не желал показываться. Голос его звучал недовольно:
- В чем дело?
- Господин Шульги, это частный детектив Ницан Бар-Аба, - "р" в собственном имени у Ницана получилось прямо-таки устрашающим - как звериный рык.
Пилесер Шульги, однако, ничуть не устрашился.
- Вы отвлекаете меня от важного дела, - сердито заявил он. - Надеюсь, ваше дело окажется не менее важным.
- Скажите, господин Шульги, а есть ли в вашем доме кубки из яшпаа? - спросил Ницан. И сразу же понял, что более идиотского вопроса нельзя было придумать. Шульги младший, похоже, едва не выскочил из фантомного облака.
- Вы с ума сошли! - рявкнул он. - Звонить только для такого идиотского вопроса?! Да, черт побери! Есть! Кроме того, есть золотая посуда, серебряная, керамическая и так далее. Подробности я постараюсь выяснить у прислуги и сообщить вам в письменном виде в трех или четырех экземплярах. Вас устраивает? Надеюсь теперь услышать удовлетворительное объяснение от вас.
- Господин Шульги, должен вам сообщить: я приступаю к расследованию убийства вашего отца, - сообщил Ницан почему-то беззаботным и даже игривым тоном. - Если вас не устраивает моя кандидатура в качестве детектива, советую вам, в соответствии с существующим законом, обратиться в полицейское управление… А если устраивает, я готов встретиться с вами в любое удобное для вас время и обсудить условия моей работы. И разумеется, представить вам всю информацию, собранную на данный момент.
После долгой паузы Пилесер Шульги сказал ледяным голосом:
- Мой отец умер от сердечного приступа. Избавьте меня от идиотских заявлений. Аферист из вас плохой, - после чего отключился.
Ницан озадаченно посмотрел на коробочку телекома.
- Кажется, я его разозлил… - пробормотал он. - При чем тут аферист?
Он грустно осмотрелся. Дорога, ведущая от храмового комплекса Анат-Яху в Тель-Рефаим была абсолютно пуста. Солнце висело совсем низко над горизонтом; от столюов и деревьев тянулись длинные тени. Ницан поднялся с парапета, сунул телеком в карман и побрел по обочине.
- Ни такси, ни попутки… - бормотал он. - Чтоб я еще когда-нибудь взялся за расследование… И тебя же еще аферистом обзывают. Да хоть все там друг друга укокошьте - наплевать…
По направлению к городу пронеслась машина, обдав одинокого пешехода клубами сухой красноватой пыли. Ницан выругался и погрозил лихачу.
Неожиданно автомобиль - это был ярко-красный "утна", дорогой и капризный экипаж - затормозил и сдал назад. Детектив выжидательно посмотрел на машину. Задняя дверь распахнулась, и чей-то знакомый голос произнес:
- Вас подвезти?
Ницан заглянул внутрь. За рулем сидел Этана Шульги. Детектив уселся на заднее сидение, хлопнул дверцей
- Куда вы направлялись? - спросил Этана, трогаясь с места.
- Домой, - ответил Ницан. - Куда же еще можно направляться в конце дня? А вы, видимо, навещали тетушку?
- Она утверждает, что вы задавали ей странные вопросы, из которых можно сделать один-единственный вывод: со смертью нашего родственника не все в порядке, - сказал вместо ответа Этана Шульги.
- А разве со смертью кого-нибудь может быть что-то в порядке? - удивился Ницан. - Это же, все-таки, смерть, а не прогулка на Тростниковое море.
Этана пожал плечами. Его внимание было целиком поглощено извилистой и плохо освещенной дорогой
- Скажите пожалуйста, господин Шульги, а с чего вдруг вы надумали оспорить завещание вашего покойного дяди? - спросил Ницан, удобно развалившись на кожаных подушках.
Этана покосился на пассажира.
- Вы уверены, что я обязан отвечать на подоьный вопрос? - спросил он в свою очередь.
- Почему бы и нет? - Ницан усмехнулся. - Вы ведь все-таки встревожены, не так ли? Примчались в Анат-Яху по причине моего туда визита. Думаю, вы вполне разделяете подозрение вашей тетушки…
- Какое подозрение? Что за чушь вы несете? - недовольно спросил Этана.
- Госпожа Баалат С-Тройной-Фамилией уверена, что вашего дядю кто-то прикончил, - объяснил Ницан. - И что на то основания были у многих. У вашей второй тетки Шошаны. У вашего кузена Пилесера… У вас самого… Кстати! - сказал он удивленно, словно только сейчас об этом подумал. - У вас причин больше. Новый вариант завещания вас существенно обделил.
- С чего вы вообще взяли, что дядю Навузардана кто-то убил? - нервно спросил Этана. - Насколько я знаю, полиция ни о чем таком не сообщала.
Ницан промолчал. Как раз в это время они въехали на восточную окраину Тель-Рефаима. Этана затормозил и повернулся к Ницану.
- Хорошо, извольте. Надеюсь, ваши пьяные мозги способны понять, что я не имею никакого отношения к смерти Навузардана. К тому же, я все еще не верю в то, что он был убит. Об изменении завещания я узнал от адвоката. Дело в том, что ранее было оговорено: вся собственность Навузардана Шульги делится между мною и его сыном Пилесером в равных долях.
- Почему?
- Потому что изначально капитал компании принадлежал не только Навузардану, но и его старшему брату - моему отцу. Он умер в молодости, не успев оформить передачу своей доли мне. Но Навузардан при свидетелях поклялся, что после его смерти собственность "Дома Шульги" будет разделена между Пилесером и мной - при условии сохранения единства компании… После траурной недели вскрыли завещание - по нему я получил в управление "Косметику Иштар". Это же насмешка! Фирма едва сводит концы с концами, ее давно следовало объявить банкротом…
- Косметика Иштар… - повторил Ницан, пытаясь вспомнить, с чем это название связано. - Косметика Иштар… - какая-то смутная ассоциация мелькнула у него в голове, и он спросил: - Вы не были знакомы с Лугаль-Загесси?
- Кто это?
- Маг.
- Впервые слышу это имя, - ответил Этана.
- Я так и подумал, - Ницан вздохнул и открыл дверцу автомобиля. - Всего хорошего, господин Шульги… - пробормотал он, выбираясь из машины.
- Постойте! - воскликнул Этана. - Я отвезу вас домой, только скажите - куда. И потом: вы так и не сказали, почему вы считаете, что мой дядя был убит?
Не останавливаясь, Ницан махнул рукой. Этана некоторое время следил за ним, потом захлопнул дверцу и укатил.
- Черт-те что… - бормотал Ницан, двигаясь плохо освещенными проулками и внимательно глядя под ноги. - Убили-не убили… Какая разница… Главное - домой попасть…
Он остановился, с удивлением осмотрелся. Темные проулки привели его аккурат к входу в Дом Иштар. Ницан ничего не успел понять, как две юные жрицы подхватили его под руки и повлекли внутрь. Здесь от насыщенного сильными ароматами воздуха у него резко закружилась голова.
- Минуточку, красавицы, - пробормотал Ницан, осторожно высвобождаясь от нежных, но крепких ручек. - Честно сказать, я вовсе сюда не собирался. Вернее сказать… - тут ему в голову пришла неожиданная мысль. - А нет ли среди вас, милые мои, старой моей подружки Ингурсаг?