Изумруд Люцифера - Дроздов Анатолий Федорович 9 стр.


* * *

- Ап! - услышала она и медленно открыла глаза. Первое, что она увидела, было лицо Кузьмы. Оно улыбалось, и почему-то было далеко внизу. Рита, медленно крутя головой, осмотрелась. Это была ее кухня: на стенах, выклеенных цветными моющимися обоями, висели расписные тарелки, которые она привезла из Италии; это были ее шкафчики и столы, но видела она все это сверху, как будто парила под потолком.

- Смотрим на меня! - услышала она голос и, повернувшись на него, увидела Кузьму. Он был уже без пиджака. Поверх тонкого светло-серого свитера красовался ее красный кухонный фартук. Двумя руками Кузьма придерживал прислоненное к ногам зеркало в раме, и Рита удивилась: оно было из прихожей. "Чего это он?" - подумала она, и Кузьма поднял зеркало.

Рита увидела себя. Правда, она не сразу поняла, кто эта молодая женщина с худым, испуганным лицом, которая, по-восточному скрестив ноги, сидит на столе. На голове у нее была нахлобучена маленькая кастрюлька; на левой ладони, как у царицы "держава", лежало куриное яйцо, в правой руке, как скипетр, торчала поварешка. В довершение картины в зубах женщина держала кухонный нож. Какое-то время Рита недоуменно рассматривала изображение в зеркале и, наконец, сообразив, что она сама, завизжала, будто ее резали, и метнула яйцо в изображение. Яйцо, разбившись, растеклось по стеклу оранжево-блеклой массой.

- Спокойно! Все хорошо…

Кузьма мгновенно отставил в сторону зеркало, подскочил к столу, и вырвал из рук Риты поварешку, которую та собралась метнуть вслед за яйцом; подобрал выпавший из ее зубов нож и стащил с головы кастрюлю. Быстро проделав все это, он бросил посуду на разделочный столик, и бережно снял Риту со стола.

- Ты… Ты… - Рита задыхалась от возмущения.

- Водочки! Немножко!

Рита схватила появившуюся перед ней рюмку и опрокинула ее в рот. Жидкость обожгла горло и мгновенно привела в чувство. Она увидела, что сидит за столом, а перед ней - дымящаяся тарелка с ложкой и ломоть хлеба.

- Супчика! Быстренько! Закусили!

"Я не ем первое!" - хотела было сказать Рита, но вместо этого послушно взяла ложку и зачерпнула из тарелки. Суп оказался горячим и необычайно вкусным. Рита и не заметила, как тарелка опустела.

- Что это? - спросила она, когда Кузьма ловко убрал пустую посуду.

- Буйабез, французский рыбный суп, - пояснил Кузьма, ставя перед ней тарелку с густой аппетитной массой, от которой исходил приятный аромат. - В принципе, это та же наша уха, только готовится несколько по другому.

- А это что? - ковырнула она вилкой новое блюдо.

- Рагу. Старинный прованский рецепт.

Рита еще раз ковырнула массу вилкой, проглотила кусочек. Рагу было пряным и вкусным.

- Еще рюмочку под горячее!

Она послушно взяла наполненную Кузьмой рюмку, рядом с которой в мгновенно появилась другая. Они чокнулись ("За приятную компанию!" - сказал Кузьма) и вдвоем принялись за еду. Рита украдкой бросала взгляды на сидевшего напротив гостя. Он был уже без фартука. Ел быстро (видно было, что в самом деле голоден), но аккуратно. Она обратила внимание, что кусочек хлеба он положил на тарелку слева от себя и не откусывал от него, а отламывал маленькие кусочки, бросая их в рот. Красиво ел. За ужином они оба молчали, только Кузьма еще пару раз наполнял рюмки, они чокались, но без слов.

- Из чего вы это все приготовили? - спросила Рита, когда тарелка перед ней опустела.

- Из продуктов. Отсюда, - Кузьма указал на холодильник. - Я и не ожидал, что здесь такой выбор: копченая грудинка, вяленая колбаска, сыр, овощи… У нас с вами общий недостаток - любим поесть, - засмеялся он. - Даже рыбка мороженая была. Она, правда, залежалась, но оказалась еще ничего.

- Когда же вы успели все это приготовить? - удивилась Рита.

- Пока вы здесь отдыхали. - Кузьма показал на диванчик. - Извините, что так получилось, но я боялся, что мне так и не придется поесть, поэтому позволил вам немного поспать. Потом, когда все было готово, велел взобраться на стол… - он вздохнул. - Не думал, что будет такая реакция…

- Вы хотите сказать, что отключили меня? - спросила Рита. Водка и еда уже подействовали, ей было легко и хорошо. - Получается, что я, пока вы тут возились, совсем ничего не соображала?

- Именно так, - подтвердил Кузьма, - это было что-то вроде гипноза.

- Вы владеете техникой гипноза? Про какую такую девицу вы мне долдонили?

- Это старинный заговор, очень красивый. Слова не имеют значения, главное - монотонность и темп речи. Пациент впадает в транс, после чего выполняет любые команды. Что и было с вами.

- Любые команды? - Рита уже в полной мере ощутила действие выпитого. - То есть вы вполне могли воспользоваться моей беспомощностью в гнусных целях? - спросила она, кокетничая. - И я бы не воспротивилась?

- Даже бы и не вспомнили потом.

- А вы не воспользовались?

- Нет, - твердо ответил Кузьма.

- Почему? - серьезно спросила Рита. Ей и в самом деле хотелось услышать ответ на этот вопрос.

Кузьма почесал затылок.

- Если я вам скажу, что насиловать беспомощных женщин нехорошо, и мое воспитание не позволяет мне вытворять такое, вас это устроит?

- Нет! - твердо сказал Рита.

- А то, что я люблю свою жену, и ни разу не изменял ей за пятнадцать лет супружеской жизни?

Рита в ответ только хмыкнула.

- Придется признаться, - склонил голову Кузьма. ("То-то же!" - со злорадством подумала Рита.) - Я не вижу кайфа в такой ситуации. Это все равно, что с резиновой женщиной. Какое удовольствие от обладания бесчувственным телом?

Отвечая, он смотрел в стол, но, когда на мгновение поднял глаза, Рита заметила в них уже знакомые смешинки. И обиделась.

- Так вы хотите, чтобы я сама обнимала вас горячо?

- Этого никто не обещал, - ее же словами отозвался Кузьма, - и никто на это не рассчитывал. И вообще, Маргарита, может, лучше об Ангеле? Раз он вас так интересует…

- Давайте об Ангеле, - согласилась Рита, доставая из сумочки пачку тонюсеньких сигарет "Вог" и закуривая. - Развлеките девушку на словах, раз уж по-другому пренебрегли ею.

Кузьма коротко всхлипнул, подавившись смешком, затем сходил в прихожую и вернулся с трубкой и пачкой табака. Некоторое время они сосредоточенно курили. Кузьма первым нарушил молчание.

- Как я уже говорил, нас в семье было двое сыновей. Еще есть сестра, она родилась между нами. Влад - старший. Прадед Кузьма был жив, когда Влад родился, поэтому имя его досталось мне. Влада он очень любил, да его все любили. Долгожданный сын, внук и правнук, симпатичная мордашка, кудрявые волосы… Словом, забаловали его. А потом он вырос… Сами видели: под два метра, в отца пошел. Девчонки на него прямо-таки вешались, да и он ими не пренебрегал. Как вы правильно написали, из института его выгнали за слабость к женщинам. В советское время с этим было строго. Другой бы на его месте подождал год-другой и восстановился, хотя бы на заочном, а он решил в моряки пойти. Плавал несколько лет, потом вернулся… С женой и дочкой. С женой вскоре развелся, снова женился, занимался бизнесом… Вам он сказал, что Первакова виновата в том, что у него бизнес развалился, но виноват во всем он сам. Хороший бизнес непросто создать, но удержать его еще труднее. Он почему-то считал, что ему стоит только поставить дело, а дальше все будет само крутиться, принося деньги, а ему останется только сигары курить, да бабами своими заниматься…

Кузьма положил трубку в пепельницу.

- Мы с ним никогда не были близки, в детстве даже дрались часто. И все почему-то считали, что зачинщик этих драк я… Когда он был при деньгах и женщинах, меня не знал, а когда рухнуло все, приполз… Помните это время, лет шесть назад? Любой материал о колдунах и экстрасенсах в газетах шел "на ура". Я и сотворил парочку - с вымышленными героями… Материал-то знал великолепно. И, не подумав, спустил лавину. В редакцию хлынул поток писем: люди просили, умоляли свести их с магом и целителем. Некоторые и в редакцию приезжали. Письма эти читать было невозможно…

- Почему вы сами не взялись? - удивилась Рита. - Ведь можете.

- Не могу. Психологически не чувствую себя готовым. Время мое не пришло. Это ведь не статьи сочинять… И тут Влад появляется. Вспомнил я, что он тоже потомок прадеда Кузьмы, проверил - способности есть. Что-то он сам мог, чему-то я научил, подсказал. У него знакомых среди начальства полно, дали ему комнату под офис в хорошем месте, мы там сами ремонт сделали. И пошло… Он людей принимает, мне подробности рассказывает, я статьи сочиняю, которые для газеты в период подписки - мед! Читателей, что звонят после публикаций, спускаю Владу. Перекрестное опыление…

- Денег много рубили? - сощурилась Рита.

- Первое время, когда я ним рядом сидел, помогал и контролировал, крохи были. А потом, когда я ушел, наверное, много. Он мне не признавался, но я чувствовал. Потом ко мне, как к автору статей, люди приходить стали, бумажки показывать. А там заговоры, черные - на болезнь и уничтожение, по почте присланные. За излечение ведь люди мало платят, да еще норовят как бы подешевле, а за гадость ближнему… Я к нему - отпирается! Заговоры черные на компьютере набраны и на принтере выведены - докажи! Но я-то стиль его знаю… Деньги! У него сейчас четвертая жена, на двадцать лет моложе, на такую жизнь денег много надо…

- А у вас жена?.. - неожиданно спросила Рита. - Насколько моложе?

- На три года. И одна-единственная…

- А лет вам сколько? Если не секрет.

- Тридцать семь. Владу на четыре года больше. Вот так, Маргарита. Словом, отказался я с Владом работать, да из газеты к тому времени ушел. А тут вы… Я специально вас к нему отвез, думал, что вы фальшь почувствуете, высмеете его. А вы…

- Каждый может ошибиться! - нервно заметила Рита и взяла еще одну сигарету из пачки. - Вы ведь мне тогда даже не намекнули! Кстати! - щелкнула она зажигалкой. - Ну ладно, чертовщина эта вся, порчи, сглазы, заговоры черные на бумажках… А предсказания? Политические события - Первакова… Это что, тоже нашептали?

- Это Влад, - опустил голову Кузьма. - Я же ему своими статьями такую репутацию создал, что и большие люди со своими проблемами пошли. А их в транс ввести, чтобы они сокровенное рассказали… Я не видел, но думаю, что Влад злоупотреблял. Он ведь просто купается во всем этом: такая величина, газеты пишут, сильные мира сего с нижайшей просьбой приходят… Создал я Франкенштейна… А что касается Перваковой, то про ее предстоящий арест он, конечно, от кого-нибудь из своих, больших, клиентов узнал. А вот то, что она в стране… Он ведь не шарлатан в полном смысле этого слова. Людей пропавших чувствует… Это было честное предсказание. Только вот я зря об этом написал. Газета попросила…

- Что-то вы не ко времени каяться стали! - хмыкнула Рита.

- Старею, наверное, - улыбнулся Кузьма. - Ладно, Маргарита, пора спать, завтра нам с рассветом… Постелите мне где-нибудь на диванчике. Можно и на полу.

- Такому верному мужу - лучшее место! - съязвила Рита, вставая…

7

Она действительно выделила ему лучшее место: на диване в гостиной, через которую был проход в маленькую спальню за тонкой перегородкой без дверей - вход закрывала портьера. Было видно, что в этой большой (и единственной) комнате перегородку сделали кустарно и очень давно. Мебель в квартире была "антикварная", времен юности Кузьмы, чему он очень удивился. На кухне столы и шкафчики были посовременнее.

Ему было неудобно расспрашивать о мебели напрямую, поэтому, пока Рита застилала простынею диван, начал о квартире.

- Вы давно здесь живете?

- Всю жизнь, - ответила Рита и притащила из спальни подушку и одеяло. - Сколько себя помню. Сначала с папой и мамой, потом только с папой, а теперь сама. Папа, хоть и пенсионер, нашел себе любовь, такую же бабушку, и живет у нее. Не мешает дочке устраивать личную жизнь.

Она засмеялась и ушла в ванную. Кузьма тем временем принес из прихожей свою "тревожную" сумочку и, достав зубную щетку, стал ждать своей очереди. Ему было немного неловко: впервые со времени женитьбы он ночевал не у себя дома, да еще у женщины. К тому же такой, с которой не хотелось быть вместе. Утешало лишь, что это был деловой договор. Хотя (Кузьма это осознавал) нынешним вечером он несколько преступил рамки деловых отношений, правда, зашел не слишком далеко…

Рита появилась скоро. На ней была вызывающе короткая и прозрачная ночная сорочка. Кузьма сделал вид, что не заметил ее наряда, и поспешил в ванную. Вернувшись, он погасил свет, разделся и с удовольствием растянулся на прохладной чистой простыне. При этом пружины дивана жалобно скрипнули, а Кузьма с досадой подумал, что каждое его движение этой ночью будет замечено…

- Послушайте! - услышал он из-за портьеры. - Кузьма Иванович! Не спится. Расскажите еще что-нибудь. У вас хорошо получается.

- Может, лучше вы? - предложил Кузьма. - А то я тут откровенничаю один…

- А мне нечего рассказывать, - вздохнули за портьерой. - Я не маг и не экстрасенс, в транс вводить людей не умею. И биография обычная. Росла с папой, так как мама оставила нас. Школа, журфак университета, работа в "Оппозиционной". Три раза была за границей в рамках грантов в поддержку создания гражданского общества. Замужем не была. Личная жизнь, как заметил ваш Ангел, не складывается, потому что мужики от меня убегают…

Пружины под Кузьмой жалобно скрипнули.

- Что? - послышалось из-за портьеры. - Соврал ваш братец? Ага! Все-таки шарлатан…

- Не соврал, - вступился за брата Кузьма. - Просто Влад привык работать быстро, поэтому, не вдаваясь в причины, сразу переходит к следствию. Мужики действительно сбегают, но не потому, что с вами что-то не так, или кто-то сглазил.

- Тогда почему?

- Вы их пугаете.

- Что?

- Нормальный мужчина привык завоевывать женщину. А тут все ему сразу… Вот они и пугаются.

- Что-то я не заметила, - Рита была уязвлена и поэтому ответила резко. - Не отказываются. И просят еще.

- А потом сбегают… Вам это может показаться странным, но одного секса им мало. Они хотят любви. А вы… Видели тюльпаны, которые продают перед восьмым марта? У них бутон схвачен еле заметной резинкой - чтобы не раскрывались раньше времени и не теряли товарный вид. Так и вы - снаружи доступны, изнутри - закрыты. Я думаю, все дело в том, что у вас было не слишком радостное детство. Недолюбили вас.

За портьерой хихикнули:

- Вы, я вижу, большой специалист в области любви.

- Нет. Просто изучал психологию.

- В институте?

- В университете. Правда, нам, на филологическом, ее преподавали мало, поэтому я занимался сам.

- А чем это вас занесло на женский факультет?

- Генами прадеда Кузьмы. Филологический факультет в советское время был единственным местом, где серьезно изучали заговоры. Правда, как направление устного народного творчества в старорежимные времена, но все же… Можно было легально поехать в экспедицию по селам и весям с целью записи и систематизации заговоров, что я и делал. Мне бабушка мало чего передала, только то, что запомнила. А сам я многое откопал…

- Вы и жену на своем факультете нашли?

- Нет. На заводе.

- Да ну? - за портьерой зашевелились: было видно, что заинтересовались всерьез. - Расскажите, а? Так интересно…

- Что тут интересного? Учился я на дневном, стипендии не хватало, поэтому вечерами подрабатывал на заводе, в железнодорожном цехе. Трактора грузили на платформы и в полувагоны. Работа еще та: кран трактор поставит, а мы его толстой железной проволокой к платформе прицепим, а после проволоку ломами закручиваем посередине, чтобы в натяжку машину держалась. Работа тяжелая, платили не слишком много, отсюда и контингент был специфический: каждый второй - бывший зэк. Меня они не трогали, даже уважали по-своему. Студент, молодой, жалобы и заявления им помогал писать. Маша там диспетчером работала. Она тоже студенткой была, училась заочно на экономиста. Маленькая, беленькая, носик в веснушках - поначалу не очень показалась. Потом вижу: симпатизирует мне, отчего ж не воспользоваться…

Кузьма помолчал.

- Я хоть и не такой, как Влад, был, но все же… У нас на филологическом один парень на десять девчонок приходился, избаловали они нас… Может, и с Машей все быстро бы кончилось, но тут история одна… Я тогда в газету начал пописывать, ребята с которыми вместе работал, подбили: напиши, как наше начальство ворует. Я написал, газета напечатала. Начальству это очень не понравилось. Мне прямо сказали: парень, умолкни! А у меня - азарт. Еще одну статейку выдал. Словом, как-то вечером уединились мы с Машей в полувагоне, а тут подваливают двое. Тоже из бывших зэков, но начальством прикормленные. Начали кочевряжиться, как я потом понял, специально, чтобы спровоцировать. Много ли пацану, чтобы загореться, надо? Подрались. Я им накостылял, потом стало ясно, что этого они и хотели. Заявление в милицию… снятие побоев… уголовное дело о злостном хулиганстве… Статья - до пяти лет.

- И? - Рита аж привстала на своей постели.

- Посадили бы как миленького, если б не Маша. Милиция у начальства тоже, видно, была прикормлена, дело шурудили - только пыль стояла. А Маша уперлась: они первые напали, он защищался. Уж как только ее не ломали! Уволим! И уволили… Из института выкинем! И выкинули б, если б не ребята из газеты… Мать ее из деревни вызывали; мол, дочка твоя преступника покрывает, убеди дуру! Мать в слезы: "Дочушка, што ж ты робишь, ты ж яшчэ молодая, знойдзешь сабе…" А она стояла насмерть! Вот тут-то я на нее другими глазами посмотрел. Решил: если она сейчас, когда я ей по сути никто, так за меня бьется…

- Закрыли дело?

- Закрыли, но не сразу. Может, и довели бы до суда, несмотря на упорство Маши - единственного свидетеля, да ребята из цеха вмешались. У зэков тоже понятия о справедливости есть. Как-то в ночную смену отловили этих двоих, поговорили… Одному ломом по спине, второму челюсть свернули. После чего эта парочка быстренько уволилась и исчезла. А нет потерпевших, нет и дела…

- А дальше?

- Дальше неинтересно. Поженились с Машей. Первое время снимали квартиру, потом свою, кооперативную, построили. Денег было мало, считай, бедствовали. Потом дочка, Вика, родилась. У Маши беременность очень тяжело протекала, из девяти месяцев она, считай, семь пролежала на сохранении. Столько в больнице не держали, пришлось мне при ней сиделкой быть…

- В полном смысле?

- Это вы насчет горшков? Ну да.

- И не противно было?

- Сначала немного, потом привык. Человек быстро привыкает. Что поделаешь, если надо?

- Вы хотите сказать, - странным голосом спросила Рита, - что если бы я, к примеру, была вашей женой, и за мной понадобился такой уход…

- Дай Бог, не понадобится. Спите, Рита! А то, ей Богу, не встанем завтра…

Кузьма повернулся на своем скрипучем диване и ровно задышал. Рита еще долго ворочалась, но, в конце концов, тоже уснула…

Назад Дальше