Арчибальд подчинился просьбе дворецкого, устроился на заднем сиденье автомобиля.
- Где вы были всё это время, сэр? Я обыскал весь город, - спросил Освальд, когда Арчибальд забрался внутрь салона.
- Размышлял, - буркнул Арчибальд. Освальд не стал расспрашивать молодого человека, нажал на газ. Автомобиль тронулся с места.
Глава 3
1
Победа в Первой Мировой войне сыграла с Англией злую шутку. На первый взгляд, Британия сумела удержаться на вершине политического могущества. Версальская система ставила во главе стола международных отношений Англию и Францию. Однако, этот стол был о трёх ногах. И если с системой готовы были мириться США, устроившиеся по соседству с хозяевами, и СССР, вынужденный отсиживаться в сторонке, то Германия, которой выделили место в углу без ножки, чувствовала себя не в своей тарелке. Стоило ей поднабрать веса - и стол сломается. Однако размышлять об этом в двадцатых англичане просто не могли.
Быстрая демобилизация превратила миллионную армию солдат в миллионную армию рабочих. Им необходимо было предоставить возможность прокормить себя, поэтому правительству пришлось субсидировать убыточные отрасли, чтобы хоть как-то сгладить рост безработицы. Кризис угольной промышленности привёл к забастовкам шахтёров, необходимость расплачиваться с военными долгами делала и без того безрадостную ситуацию непроглядной.
По итогам выборов двадцать третьего года партия консерваторов потеряла значительную часть мест, правительство сформировали их противники, лейбористы. Тори, во главе со Стэнли Болдуином, оказались бессильны, но уже в следующем году им представился шанс восстановить свою гегемонию во внутренней политике. В июле двадцать четвёртого года коммунист Кэмпбелл опубликовал письмо с призывом к армии "повернуть оружие против своих угнетателей". Его арестовали, но жестокого наказания не последовало. Вместе с тем, его поступок вызвал всплеск недоверия к коммунистам в частности и левым силам вообще. А за четыре дня до выборов двадцать четвертого года была опубликован поддельный документ, так называемое "Письмо Зиновьева", в котором председатель Коминтерна якобы давал указания начать подрывную работу в армии и на флоте Британии с целью развязывания Гражданской войны. Естественно в сложившейся ситуации победу одержали правые. Правительство было переформировано, требования профсоюзов игнорировались, итогом стала стачка двадцать шестого года и, в связи с ухудшающимся экономическим положением и подрывом доверия к консерваторам, уже на следующих выборах двадцать девятого года лейбористы снова одержали победу.
Однако, расстановка в Палате общин не давала возможности проводить единую политику. Выправить экономическое положение не удавалось, недовольство в стране росло, в традиционно демократической Великобритании всерьез стали разговаривать о том, что парламентская система управления страной в условиях кризиса неэффективна. Многие видные деятели искусства, даже некоторые политики, открыто высказывались в пользу диктатуры. Общественное недовольство решил использовать в своих целях молодой аристократ, некогда член Лейбористской партии, ушедший оттуда в результате несогласия с политикой её лидера и действующего премьера Рамси Макдональда, баронет Освальд Мосли.
Представитель богатого аристократического рода, Мосли был честолюбив, по мнению некоторых его бывших сопартийцев эгоистичен, расчетлив, готов на всё ради достижения своей цели. Политическую деятельность он начал как консерватор ещё в восемнадцатом году, сумел победить на выборах и стал в то время самым молодым парламентарием. Но занять достойное положение в партии он не сумел, оставался, по его собственному выражению, "заднескамеечником". Честолюбие вынудило его переметнуться к лейбористам. В результате, он всё-таки добился того, что вошёл в состав правительства в начале тридцатых. Освальд со свойственным молодости энтузиазмом принялся исполнять свои обязанности. На фоне продолжавшегося роста безработицы Мосли решил с помощью популистской программы, прозванной "Манифестом Мосли", занять лидирующие позиции в партии. Освальд раскритиковал политику Макдональда, предложил отказаться от традиционной для Британии модели свободной торговли, ввести протекционистские пошлины, сформировать кабинет из пяти министров с чуть ли не диктаторскими полномочиями. Его инициативу не поддержали ни в первый, ни во второй раз. Обозлившись, Мосли окончательно порвал с лейбористами.
Освальд осознал свою неспособность занять лидирующее положение в существующих политических партиях, поэтому решил сформировать свою. Уже тогда Мосли не верил в эффективность парламентской системы, но пока не отказался от шансов добиться мест в парламенте и правительстве демократическим путем. С этой целью и создавалась так называемая "Новая партия". Для победы он прибег к социальной риторике, заявлял, что с помощью государственного вмешательства сумеет побороть безработицу, рассуждал о неспособности действующей власти решить насущные экономические проблемы, критиковал своих противников. Мосли раздал много обещаний, вложил значительные средства в агитационные материалы, издавал брошюры, в которых прогнозировался полный коллапс Британской империи в случае продолжения намеченной политики. Однако выборы тридцать первого года наглядно продемонстрировали неэффективность выбранных им методов. Тем не менее, он вызвал серьезный раскол в рядах кандидатов, голосовавших за лейбористов и, таким образом, сыграл на руку тори, которые одержали убедительную победу. Премьером так и остался Макдональд, потому и не наметилось резкого изменения ситуации внутри страны. Безработица продолжала расти, люди не могли обеспечить себя средствами к существованию. В этих условиях зарождался интерес к нетрадиционным для либеральной Британии политическим системам.
В конец отчаявшись, разуверившись в возможности обретения власти путём выборов, Мосли обратился к опыту итальянских фашистов. В тридцать втором году он встретился с Муссолини, вероятно, тогда ему и пришла идея о создании фашистской организации в Британии. Разработка концепции новой политической партии заняла больше полугода, и только в октябре тридцать второго сформировался Британский Союз фашистов (БСФ). Мосли в полной мере усвоил опыт своих предшественников - итальянцев. Поэтому, хотя прямо это и не утверждалось, Мосли рассчитывал прийти к власти насильственным путём. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть сухие факты.
В партии существовал строгий иерархический порядок. Власть Мосли фактически была абсолютной, его слово законом. Ниже стояли руководители региональных, районных отделений, офицеры и в самом низу рядовые члены. При партии был создан специальный орган, Силы обороны БСФ, представлявший собой сборище обычных бандитов, привыкших добиваться своего кулаками. Мосли всячески стремился расширить своё влияние, не гнушался любых источников финансирования. Впоследствии, он отрицал, что получал деньги из иностранных банков, но слова его были ложью. В первые годы существования БСФ Муссолини оказывал своим английским единомышленникам финансовую помощь, рассчитывая, что Мосли сумеет захватить власть в Британии и, таким образом, изменит расстановку сил в мире.
Угроза, исходившая от БСФ, в полной мере не воспринималась британским обществом. Более того, лозунг, выдвинутый Мосли, "Британия для британцев", нашёл отклик в среде оказавшихся в самом низу социальной лестницы граждан. Часто в Союз вступали настоящие головорезы, замешанные в кражах, грабежах и убийствах. И Мосли принимал их.
Не смотря на это, многие политики в той или иной мере поддерживали организацию Освальда в публичных выступлениях. Он, как противник любых левых идей, виделся этаким лекарством от заразы большевизма.
Политики попрозорливее видели в Мосли инструмент для достижения собственных корыстных целей. Например, лорд Ротермир, финансировавший организацию Мосли, рассчитывал на вливание фашистов в правое крыло консерваторов и, таким образом, добивался раскола внутри партии. К тридцать третьему году, когда влияние Болдуина росло, многие его противники видели в объединении с БСФ возможность заменить неугодного лидера. Поэтому в партию Мосли поступали чеки как от лорда Ротермира, так и от других видных представителей британского общества, таких, как леди Хаустон и лорд Наффилд. В связи с этим, Освальду пришлось отказаться от националистической и антисемитской риторики, наметившейся в тридцать третьем году. Дело в том, что Ротермир был противником антисемитизма и, конечно же, отказался бы от щедрых пожертвований в Союз, коль скоро его лидер использует неугодные лорду приёмы. Впрочем, это не первый и далеко не последний раз, когда Мосли изменит свои взгляды в угоду мимолетным интересам.
Отчасти Ротермир добился своей цели - из консервативной партии в БСФ перешёл ряд деятелей. Вступил в Союз и брат Стэнли Болдуина. Мосли прочувствовал тенденцию, наметившуюся в партии тори, стал высказываться резче. В частности, он в открытую говорил о необходимости введения диктатуры, устраивал марши своих сторонников, прозванных чернорубашечниками за цвет их одежды, нередко заканчивающиеся стычками с коммунистами и избиением недовольных.
Наконец, угрозу, исходившую от Мосли, почувствовал Болдуин. Он выступил с речью, в которой говорил о необходимости сохранения демократических традиций, осторожно намекнул на опасность, исходившую как со стороны левого крыла лейбористов, так и со стороны Союза Мосли, взывал к консерватизму, в той или иной мере свойственному большинству англичан. Вместе с тем, озабоченное усилением фашистской организации правительство начало тайный сбор информации и слежку за наиболее активными чернорубашечниками. Можно предположить, что инициатором этих мер был Болдуин. Более того, отчетливее стали звучать призывы к официальному запрету деятельности партии. Правда, на такой шаг в Британии пойти не могли. Как только предложения о запрете деятельности партии озвучивались в прессе, их тут же заглушили возражения недовольных. Не смотря на тяжёлое экономическое положение, Великобритания оставалась страной, в которой свобода слова являлась одной из высших ценностей.
В тридцать четвертом Мосли активно противостояли лишь коммунисты, но их усилий явно было недостаточно. Несмотря на беззаконные выходки чернорубашечников, несмотря на улучшающуюся экономическую обстановку, движение фашистов, получавшее помощь как внутри страны, так и вне её, продолжало набирать силу. В первой половине тридцать четвёртого года регулярно проводились митинги БСФ, Мосли выступал с речами, большим тиражом печатались газеты "Блэкшет" и "Фэшист Уик", содержащие фашистские агитационные материалы. Продолжала расти численность региональных отделений Союза, активно пропагандировался образ врага в лице коммунистов, воспевались успехи стран, в которых фашистское движение одержало победу. Штаб-квартиру фашистов перенесли в Лондон, в Уайтлендский педагогический институт. Поговаривали о скором приходе Освальда к власти, оставался лишь один вопрос - каким путём?
Впрочем, чаяниям честолюбивого лидера не суждено было сбыться. И причиной этого стал инцидент в зале Олимпия. Седьмого июня около тысячи чернорубашечников маршем проследовали от штаб-квартиры Союза к залу, где планировалось выступление Мосли. Он много говорил о победе в Первой Мировой войне, взывал к патриотизму слушателей, не учитывая того, что уже несколько лет в среде британской молодежи зрели антимилитаристские настроения. Всякий раз, когда его перебивали выкрикиваниями "Долой Мосли!", "Фашизм - это голод и война!", в дело вступали чернорубашечники. Они демонстративно избивали кричавших (чаще всего ими оказывались коммунисты). После того, как его перебивали, Мосли делал длинный паузы, обстановка внутри зала накалялась.
Впоследствии, секретарь Стэнли Болдуина, Джеффри Ллойд, так охарактеризовал манеру Мосли: "В английской политической практике издавна допускаются добродушная перебранка и даже резкие замечания во время собрания, и эту практику считают для себя оскорбительной только неопытные и чересчур самонадеянные ораторы, полагающие, что каждое их слово должно выслушиваться в благоговейном молчании".
Чернорубашечники непросто били осмелившихся нарушить тишину, они калечили людей, не гнушались добивать упавших и прекративших оказывать сопротивление. Вмешивались и женщины-фашисты, проявлявшие не меньшую жестокость. Самым загадочным в творившемся бесчинстве было то, что констебли, дежурившие у "Олимпии" безразлично наблюдали за происходящим, не смея вмешиваться. Позже, один из них проговорился, что им строго-настрого запретили оказывать фашистам противодействие.
После "Олимпии" Освальд написал статьи в своих газетах, где в восторженной манере отозвался о прошедшем мероприятии, утверждал, что британцы осознали и приняли как данность восхождение новой политической силы - БСФ. Уже не молодой, но всё такой же неопытный, падкий до лести и честолюбивый Мосли так до конца и не осознал, к каким последствиям привели действия его молодчиков во время митинга.
Независимые газеты кричали о жестокости и безжалостности чернорубашечников, их лидера поносили. Общественность, до того настроенная к БСФ скорее благожелательно, резко переменила своё мнение. На последующих митингах и сходках, устраиваемых Мосли, число его противников в разы превосходило число сторонников. Подобно громадной волне, возникающей вовремя обманчивого штиля, восстали антифашистские силы Британии. Безотносительно политической ориентации, всех их объединяла ненависть к БСФ. Мосли закидывали гнилыми фруктами, чернорубашечников гнали из мелких и крупных городов, даже рьяные сторонники движения стали покидать Союз. БСФ дискредитировал сам себя, в результате чего наступил период упадка фашистского движения.
Лорд Ротермир понял, что не сумеет использовать Мосли в своих целях и сделать фашистов придатком партии тори, поэтому он отвернулся от БСФ. Перестали выделять деньги промышленные предприятия и крупные компании внутри страны. Оставалась надежда на иностранные источники. Но и здесь Освальда ожидало разочарование - советник Муссолини по внешнеполитическим связям открыто заявил, что считает дальнейшее финансирование БСФ нецелесообразным, поскольку после инцидента в "Олимпии" движение себя полностью дискредитировало. Лидер итальянских фашистов частично прислушался к этому совету и урезал выделяемые суммы.
Даже лейбористы, до того терпимо относившиеся к движению Мосли и призывавшие не преувеличивать угрозы, исходившей от него, направили целую делегацию в Хоум-офис, департамент Британии в том числе несущий ответственность за безопасность, которая выразила обеспокоенность происшествием в "Олимпии", намекнула на бездействие полиции во время избиения невинных людей. Прозвучал даже намек на возможность формирования охранных отрядов партии лейбористов, которые насчитывали более 4 миллионов сторонников, для противодействия фашистам. На фоне недавнего нападения на один из региональных центров БСФ противников Мосли, нанесших существенный урон, слова лейбористов могли быть восприняты как угроза. Если предположить, что бездействие полиции действительно было следствием приказа сверху с целью показать методы, которыми фашисты намеревались захватить власть и таким образом показать истинную сущность Союза, то расчёт оправдался.
Впрочем, параллельно с вспышкой антипатии, звучали и слабые голоса взывающие если не к поддержке фашистов, то к справедливому отношению к Союзу Мосли. Так ряд газет осуждал действия антифашиство во время выступления Мосли, носившие явно провокационный характер. Звучали обвинения и в адрес коммунистических организаций. Тем не менее, движению Мосли это не помогло.
Начался массовый исход рядовых членов движения. Стремительно росшее в начале тридцать четвертого года, организация Мосли была близка к тому, чтобы прекратить своё существование к концу того же года. Пришлось урезать тиражи фашистских газет, сворачивать ряд региональных отделений. Лидеры БСФ вынуждены были начать сбор средств внутри организации, что вызвало вторую волну сокращения численности Союза.
Улучшение внутриэкономического состояния сыграло определённую роль. Впервые за долгие годы уровень безработицы стал снижаться, Великобритания стала уверенно выбираться из кризиса. На фоне этого популистские лозунги Мосли о скором крушении экономики Британии, необходимости лишения парламента его полномочий казались не более чем уловкой.
К началу тридцать пятого года БСФ представлял собой политически несостоятельную организацию. Лишившись возможности непарламентского захвата власти, Мосли уже не мог переориентироваться и подготовиться к грядущим выборам. Миновав зенит, Союз слишком быстро катился к горизонту.
Однако ситуация в мире сильно переменилась со времени создания БСФ. Национал-социалисты во главе с Гитлером превращались в серьезную политическую силу не только внутри Германии, но и на внешнеполитической арене. В них Освальд и усмотрел основную возможность возрождения своей организации. В конце тридцать четвертого и начале тридцать пятого года Мосли вернулся к антисемитской риторике, от которой всего год назад был вынужден отказаться. Немецкие газеты, некогда отзывавшиеся о БСФ в пренебрежительном тоне, стали отмечать положительные стороны партии Мосли. Союз привлёк внимание немцев. Этого Мосли и добивался. Он старался найти подход к Гитлеру, несколько раз пытался назначить встречу с фюрером, дабы заручиться поддержкой германского народа. Но попытки его, как правило, заканчивались неудачей. Тем не менее, он продолжал стараться: в выступлениях утверждал, что считает Версальскую систему несправедливой, говорил о необходимости её пересмотра, угрозе на востоке, необходимости сближения Германии и Англии.
Интересно отметить, что встреча Мосли и члена НСДАП фон Шаппуиса еще во времена расцвета БСФ, в июне тридцать четвертого, не произвела на последнего должного впечатления. Освальду он дал довольно нелицеприятную оценку, назвав склонным к позёрству и преувеличению, рекомендовал делать ставки на других деятелей фашистского движения Англии.
Наконец, когда антисемитизм стал фундаментом доктрины БСФ, а Мосли готов был переименовать организацию в Союз фашистов и национал-социалистов Британии, с ним связался официальный представитель Германии, группенфюрер СС Юлиус Штрейхер. Воспрянувший Мосли поблагодарил столь высокопоставленного военного за телеграмму, ответил в духе истинного национал-социалиста, отметив необходимость решения еврейской проблемы не только в Германии, но и на Альбионе. С этого момента немцы стали присматриваться к Освальду Мосли.