Через несколько минут он включил стартовые двигатели корабля Тихальта и вышел на орбиту, после чего направил корабль обратно в сторону Ойкумены и вклинился в гиперпространство. Планета Смейда съежилась за кормой; ее светило, белый карлик, стало стремительно удаляться и скоро потерялось, превратившись в одну из миллионов таких же искр, мерцающих в бездне. Звезды смутно проносились мимо подобно светлячкам, унесенным порывом ночного ветра; их свет проникал сквозь иллюминаторы корабля благодаря противоточному отражению - в гиперпространстве допплеровский эффект не играл никакой роли. Перспектива исчезла, зрение обманывало мозг. Звезды перемещались от носа к корме, как дрожащие блестки на черной бумаге. Ближние двигались быстрее дальних - но как далеко они были? На расстоянии протянутой руки? Ста метров? Двадцати километров? Человеческий глаз не мог оценить такие расстояния.
Герсен ввел в звездоискатель код Ригеля, включил автопилот и устроился настолько удобно, насколько позволяла спартанская кабина корабля модели 9B.
Посещение таверны Смейда оказалось для него исключительно полезным, хотя преимущество это было приобретено ценой смерти Луго Тихальта. Малагейт стремился завладеть монитором Тихальта; такова была предпосылка, определявшая события будущего. Малагейт не откажется вступить в переговоры и, несомненно, будет действовать с помощью посредника. "Не обязательно, - поправил себя Герсен. - Он предпочел расправиться с Тихальтом собственноручно". Во всей этой истории было что-то непонятное. Зачем было убивать Тихальта? Просто потому, что такова была злобная прихоть Палача Малагейта? Вероятно. Но Малагейт убивал и калечил так часто и так много, что быстрая смерть одного беззащитного человека вряд ли могла принести ему глубокое удовлетворение.
Скорее всего, он сделал это просто по привычке, не задумываясь - так, как другие люди машинально отгоняют муху. Для того, чтобы прекратить отношения с человеком, который мог оказаться неудобным, проще всего было его убить. Существовала и третья вероятность: что, если Тихальт проник за завесу анонимности? Для Малагейта - так же, как для других "князей тьмы", самых влиятельных авторитетов на вершине иерархии организованной преступности - возможность оставаться неузнанным имела первостепенное значение, причем Малагейт был буквально одержим скрытностью. Герсен проанализировал свой разговор с Тихальтом. Несмотря на испитую внешность опустившегося завсегдатая кабаков, Тихальт употреблял выражения, свойственные образованным людям. В его жизни были лучшие времена. Почему он выбрал презренную профессию наемного наводчика? На этот вопрос, конечно, нельзя было дать осмысленный ответ. Почему человек занимается тем или иным ремеслом? Каким образом ребенок более или менее заурядных родителей становится, например, Палачом Малагейтом?
Тихальт намекал или подразумевал, что Малагейт играл какую-то роль в процессе предоставления в аренду корабля, теперь экспроприированного Герсеном. Учитывая это обстоятельство, Герсен произвел тщательную инспекцию всего, что находилось на борту. Он нашел традиционную бронзовую табличку с указанием места изготовления корабля, каковым оказался город Ливингстон на планете Фьямме в Кортеже Ригеля. На мониторе также была укреплена тонкая бронзовая табличка с выдавленными на ней серийным номером и наименованием изготовителя - компании "Прецизионные приборы Феритце" из Сансонтианы на планете Оллифейн, опять же в Кортеже. Герсен не нашел, однако, никаких сведений о владельце звездолета или о месте его регистрации.
Следовательно, необходимо было определить владельца корабля на основании косвенных улик. Герсен занялся решением этой проблемы. На долю агентств по продаже недвижимости приходились примерно две трети всех кораблей наводчиков, занимавшихся поиском миров с конкретными характеристиками: планет, богатых полезными ископаемыми, миров, подходящих для колонизации группами диссидентов и переселенцев, планет, флора и фауна которых были достаточно любопытны с точки зрения торговцев редкостями или биологов, а также, в самых редких случаях, миров, населенных разумными или полуразумными существами, интересовавшими социологов, культурологов-систематиков, лингвистов и т. п.
Такие агентства были сосредоточены в космополитических центрах Ойкумены - в трех или четырех мирах Кортежа (главным образом на Альфаноре), на планетах Катберт, Балагур и Алоизий в системе Веги, на Новале, на Копусе и Орпо в системе Пи Кассиопеи, на Квантике и на Древней Земле. Если Луго Тихальт работал на агентство по продаже недвижимости, логично было бы начать поиски с Кортежа Ригеля. Но ни в коем случае нельзя было полностью доверять всему, что говорил Тихальт. По сути дела, насколько помнил Герсен, Тихальт сослался на то, что его спонсором не было обычное агентство. В таком случае сфера поисков становилась гораздо меньше: помимо агентств, наводчиков чаще всего нанимали исследовательские институты и университеты. И тут Герсену пришло в голову новое соображение. Если Тихальт был когда-то студентом или преподавателем в каком-то лицее, колледже или университете, он вполне мог обратиться в то же образовательное учреждение, когда искал работу.
Герсен поправил себя: такая ситуация не обязательно была самой вероятной. Понимая, что давние знакомые, скорее всего, хорошо помнили о его амбициях, гордец обратился бы за помощью в учебное заведение своей молодости только в последнюю очередь. Можно ли было назвать Луго Тихальта гордецом? Нет, не в этом смысле - по меньшей мере, так считал Герсен. Тихальт производил впечатление человека, вполне способного броситься под защиту старого знакомого института, окажись он в бедственном положении.
Существовал другой очевидный источник информации - компания "Прецизионные приборы Феритце" в Сансонтиане, где несомненно зарегистрировали покупателя монитора. Посетить эту компанию следовало еще по одной причине: Герсен хотел извлечь записывающее волокно. Для этого необходимо было вскрыть монитор. А для этого требовался ключ. Мониторы нередко защищали от взлома взрывными капсюлями или устройствами, выделявшими сильнодействующую кислоту или щелочь, уничтожавшую запись. Насильственное извлечение волокна редко позволяло получить полезные данные.
Должностные лица компании "Феритце" могли согласиться или отказаться удовлетворить его запрос. Город Сансонтиана находился в Брайхисе, одном из девятнадцати суверенных государств Оллифейна. Брайхиши славились строптивостью, необъяснимой с точки зрения чужеземца, не говоря уже о многих других странностях. Законами Кортежа, однако, не признавались частные право-притязания, поступающие из Запределья, и не рекомендовалось использование потайных взрывчатых устройств с целью защиты информации. Соответственно, постановление, определявшее обязательное оснащение космического корабля, гласило: "Посему изготовители таких приборов (т. е. мониторов) обязаны беспрекословно предоставлять ключи, коммутационные реле, кодирующие микросхемы, цифровые шифры и любые другие средства, устройства или данные, необходимые для безопасного вскрытия вышеупомянутых приборов, без каких-либо задержек, обжалований, ошибок, чрезмерных сборов или каких бы то ни было иных действий или бездействия, намеренно препятствующих получению запрашивающей стороной требуемых ключей, кодирующих устройств или данных в тех случаях, когда запрашивающие стороны способны продемонстрировать свое право собственности на вышеупомянутые приборы. Предъявление таблички с серийным номером, первоначально или впоследствии закрепленной изготовителем на приборе, считается необходимым и достаточным свидетельством существования такого права собственности".
Превосходно! Герсен мог получить ключ, но компания не обязана была предоставлять информацию о предыдущем зарегистрированном владельце монитора. Ситуация становилась особенно сомнительной в связи с тем, что Аттель Малагейт мог ожидать прибытия Герсена в Сансонтиану именно с такой целью, принимая соответствующие упреждающие меры.
Открывались новые, весьма непривлекательные перспективы. Герсен нахмурился. Не будь он человеком осторожным и предусмотрительным, такие варианты и возможности могли бы ускользнуть от его внимания. Да, обратившись непосредственно к изготовителю, он сэкономил бы большое количество времени и усилий - и, скорее всего, поплатился бы жизнью за опрометчивость... Смирившись с неизбежностью, Герсен покачал головой и вызвал на экран звездную карту.
Почти прямо по курсу, не слишком далеко, в секторе Лебедя находилась звезда T342; ее планета, Ювилль, приютила пренеприятнейшую расу психопатов, населявшую пять городов: Онни, Ме, Че, Дун и Ве. Согласно безоговорочным правилам, улицы каждого из пяти городов окружали центральную пятиугольную цитадель, образуя правильные концентрические пятиугольники. Единственный космический порт планеты, на одиноком острове посреди океана, местные жители вульгарно называли "Дырой". Герсен мог найти все необходимое в космопорте - у него не было ни малейшего желания посещать города Ювилля, тем более что в качестве пропуска в каждый из них требовалось сделать на лбу татуировку того или иного цвета в виде пятиконечной звезды. Таким образом, на лбу туриста, желавшего посетить все пять городов, должны были красоваться пять пятиконечных звезд: оранжевая, черная, лиловая, желтая и зеленая.
Глава 4
Из сборника "Новые открытия в космосе" Ральфа Куорри:
"Судя по всему, предпочтения сэра Джулиана Хоува объяснялись его стремлением подражать исследователям эпохи позднего Возрождения. По возвращении на Землю команды его кораблей соблюдали (добровольно или вынужденно) нечто вроде обета молчания, обязывавшего их хранить в глубокой тайне известные им сведения. Тем не менее, не все его спутники умели держать язык за зубами, и кое-какие подробности стали достоянием гласности. При всех его достоинствах, сэр Джулиан Хоув был буквально одержим идеей поддержания дисциплины. Кроме того, у него полностью отсутствовало чувство юмора. Он обращал на собеседника невозмутимый холодный взор; он говорил, почти не шевеля губами; его шевелюра была ежедневно причесана одинаково, с фотографически идентичным пробором. Хотя, вопреки сплетням, сэр Джулиан не требовал, чтобы персонал являлся к обеду в смокингах, некоторые из его правил отличались исключительной придирчивостью. Фамильярно обращаться друг к другу по имени запрещалось; в конце каждой смены покидавшие и занимавшие посты астронавты должны были отдавать друг другу честь - несмотря на то, что на кораблях Хоува никаких военных, по сути дела, не было. Техникам, чьи обязанности не имели отношения к научным исследованиям, не разрешалось покидать корабль и спускаться на поверхность невиданных новых миров. Этот запрет вызывал такое негодование, что почти послужил причиной мятежа, в связи с чем первый помощник сэра Джулиана, Ховард Коук, убедил капитана ввести некоторые послабления.
Кортеж Ригеля стал самым знаменитым открытием сэра Джулиана: двадцать шесть великолепных планет! Многие из них не только могли быть колонизированы, но и отличались благотворным климатом, причем лишь два мира уже населяли квазиразумные автохтоны. Пользуясь прерогативами первооткрывателя, сэр Джулиан присвоил планетам системы Ригеля имена героев своей юности: "Лорд Китченер", "Уильям Гладстон", "Архиепископ Ролло Гор", "Эдит Макдевотт", "Редьярд Киплинг", "Томас Карлайл", "Уильям Керкудбрайт", "Сэмьюэл Б. Горшэм", "Сэр Роберт Пиль" и т. п.
Увы, история лишила сэра Джулиана его прерогатив. Он передал на космическую станцию Модли сообщение о своем предстоящем возвращении, сопроводив его описанием планет Кортежа Ригеля и перечнем наименований, каковыми он удостоил эти изумительные миры. Перечень попал в руки никому не известного молодого связиста по имени Роджер Пильгем, с отвращением отвергнувшего культурно-исторические приоритеты титулованного первопроходца. Связист обозначил двадцать шесть планет Ригеля различными буквами в алфавитной последовательности и поспешно придумал для них новые, случайно приходившие в голову имена, навеянные легендами далекого прошлого, романтическими мечтами и просто сумасбродной фантазией - Альфанор, Бандерлог, Вальпургия, Гошен, Диоген, Единорог, Жизель, Закаранда, Исс, Крокиноль, Лионесс, Мадагаскар, Нирвана, Оллифейн, Пильгем, Раротонга, Сцион, Турмалин, Улугбек, Фьямма, Хризанте, Цитрус, Чертовщина, Шангри-Ла, Эльфланд и Юдоль. Один из многочисленных спутников этих миров, охарактеризованный в послании как "кувыркающийся по эксцентрической орбите уродливый обломок хондритовой пемзы", связист Роджер Пильгем великодушно окрестил "Джулианом".
Пресса получила и опубликовала этот список, после чего планетам системы Ригеля были официально присвоены перечисленные в нем наименования, хотя знакомые сэра Джулиана немало удивлялись неожиданно экстравагантной номенклатуре, предложенной почтенным исследователем космических просторов. Кроме того, высказывались всевозможные догадки по поводу того, кто такой был Пильгем, и чем он заслужил такую честь. С окончательным разъяснением этой головоломки приходилось повременить до прибытия сэра Джулиана.
Тем временем самонадеянный связист, Роджер Пильгем, продолжал трудиться в полной безвестности - не осталось никаких свидетельств того, как он себя вел и о чем он думал, когда возвращение сэра Джулиана на Землю стало неминуемым. Опасался ли он последствий своей выходки? Испытывал ли какие-нибудь сожаления? Относился ли он к своей дальнейшей судьбе с безразличием закоренелого циника? Несомненно, ему пришлось смириться с мыслью о том, что его по меньшей мере уволят.
В свое время триумфальное возвращение сэра Джулиана состоялось. Вскоре после этого, выступая с докладом, сэр Джулиан произнес знаменитую фразу: "Возможно, наиболее достопримечательный ландшафт наблюдается в Новогрампианских горах Северного континента планеты Лорд Бульвер-Литтон". Кто-то из слушателей вежливо поинтересовался тем, где именно находилась планета Лорд Бульвер-Литтон, и подлог связиста обнаружился.
Ярости сэра Джулиана не было предела. Роджер Пильгем предусмотрительно скрылся в неизвестном направлении. Сэру Джулиану предложили восстановить первоначальные наименования, но непоправимый ущерб был уже нанесен. Дерзкая выходка служащего космической станции приобрела популярность, а громоздкая номенклатура сэра Джулиана постепенно стерлась из памяти неблагодарного человечества".
Из "Популярного путеводителя по планетам", 303-е издание 1292 г.:
"Альфанор - планета, заслужившая репутацию административного и культурного центра Кортежа Ригеля. Занимает восьмую орбиту.
Постоянные характеристики
Диаметр: примерно 15 тысяч километров
Масса: 102% массы Земли
Средняя продолжительность суток: 29 часов 16 минут 29,4 секунды (и т. д.)
Общие замечания
Альфанор - крупный, солнечный мир с преимущественно прохладным морским климатом. Три четверти поверхности планеты (учитывая площадь полярных льдов) покрывает океан. Суша подразделяется на семь почти сопряженных континентов, раскинувшихся наподобие семи лепестков цветка; их наименования: Фригия, Умбрия, Лузитания, Скифия, Этрурия, Лидия и Ликия. Океан усеян бесчисленными островами.
Экологические системы планеты отличаются сложностью и устойчивостью. Разнообразная туземная флора успешно сопротивляется импортированной, причем земные растения, в отличие от альфанорских, требуют здесь особого ухода. Энергичная фауна Альфанора также принимает самые различные формы; порой встречаются опасные хищники - например, смышленые большие гирканы из пещер Верхней Фригии, а также угри-невидимки, обитающие в Тавматургическом океане.
Политическая структура Альфанора - пирамидальная демократия, простая в принципе, изощренная и неочевидная на практике. Континенты подразделяются на провинции, провинции - на префектуры, префектуры - на округа, а округа - на районы. Районом считается любая территория, численность населения которой составляет пять тысяч человек. Комитет каждого района направляет представителя в законодательную ассамблею округа, представитель округа входит в состав конгресса провинции, а делегат провинции становится членом континентального парламента. Каждым континентальным парламентом выбираются семь ректоров, заседающих в Верховном Совете в Авенте, в Морской провинции Умбрии, а все ректоры, большинством голосов, избирают председателя Верховного Совета".
Из предисловия к справочнику "Народы Кортежа" Штрика и Чернитца:
"Население планет Кортежа никак нельзя назвать однородным. С Земли в систему Ригеля переселялись многочисленные волны мигрантов; в рамках каждой миграции различные этнические группы предпочитали держаться обособленно, а в новых условиях, в результате частичного скрещивания и формирования новых поведенческих характеристик, такие группы приобретали дальнейшие специализированные признаки.
Альфанор преимущественно населен светлокожими брюнетами среднего роста, хотя любой наблюдатель, прогулявшись по Большой Эспланаде в Авенте, на протяжении часа успеет встретиться с представителями всевозможных человеческих типов.
Гораздо труднее определить психологию обитателей Альфанора. В этом отношении любой колонизированный мир отличается от другого и, несмотря на очевидные различия, накладывающие неповторимый отпечаток на образ жизни местного населения, невозможно дать осмысленное описание этих различий, не вдаваясь в детали - не в последнюю очередь потому, что любые обобщения, относящиеся к обитателям всей планеты в целом, осложняются, искажаются и даже опровергаются региональными вариациями".
Ригель, прямо по курсу, стал яркой голубовато-белой точкой, от которой, казалось, разбегались соседние звезды. Герсену было почти нечего делать - оставалось только размышлять о пункте назначения, бороться с беспокойством и внутренним напряжением, строить предположения относительно возможных намерений Аттеля Малагейта и планировать свои реакции на вероятные угрозы. Первая проблема: где приземлиться? Он мог законно воспользоваться любым из ста восьмидесяти трех космопортов на двадцати двух из двадцати шести планет, не считая неограниченных пустынных и диких территорий, где он мог бы посадить корабль, если решил бы рискнуть арестом за нарушение законов о карантине.
Насколько важно было для Малагейта заполучить монитор Тихальта? Организовал ли Палач слежку в каждом космическом порту? В принципе это можно было сделать, подкупив портовых должностных лиц. Самый дешевый и, пожалуй, самый эффективный способ заключался в том, чтобы пообещать существенную награду первому, кто сообщит о прибытии Герсена. Конечно, Герсен мог приземлиться на любой планете какой-нибудь другой солнечной системы, а затем воспользоваться пассажирским транспортом. Трудно было бы контролировать каждый космический порт Ойкумены.