– Леша, как тебе лекция?
Блудный эльф медленно, как подвыпивший, обернулся,
сфокусировал взгляд на мне, убежденно протянул:
– Надо бороться с этими гадами. Они всех достали. Буду
теперь целыми днями молиться об их свержении. Жалко, магия в
этом мире не работает. А то я бы их всех уничтожил. Хотя, молитва – тоже своеобразная магия!
Как это было неприятно, его наивную плоскую инициативу
пришлось поддержать. Лишь для того, чтобы заработать доверие
и переключиться в более конструктивное русло. План был
простой. Если не доходит через голову, возможно, дойдет через
другие части организма. С детьми так и надо! Пока он еще
выныривал из транса, я загадочно, сдерживая сволочной смех, сообщил:
– Молодец, так держать. Ты знаешь, что мне тут ребята
рассказали. Этот, руководитель этого центра, ну, в общем, это – из
другой команды. Ты заметил, – тут я постарался произнести
утвердительно и с нажимом, сделать внушение. – И тебе тоже
здесь, наверное, уже говорили об этом?
– Нет, – попятился возмущенный эльф. – Да такого не может
быть! Как же "за чистую любовь и семью"? Это же грех, вообще.
– Ну вот, я тоже не поверил, но недавно видел, как он
зажимал в углу одного парня. А сегодня на лекции, ты заметил, -
опять утвердительно и с нажимом, – он на тебя все время косился.
Ты его так внимательно и преданно слушал, кивал постоянно, ловил взгляд. Похоже, он что-то не то подумал.
– Да я просто слушал, как все! – помрачнел эльф.
– Да ты так часто кивал и глаз с него не спускал, – я
настаивал внушающим тоном. – И он тоже на тебе часто
останавливал взгляд. Ребята говорили, что это очень плохой знак.
Он начнет тебя преследовать тут везде. И это ни от кого не
скроется.
– Блин! Да не верю я! – поморщился эльф.
– Я бы тоже не поверил, если бы не видел все сам. И
вообще, я тут почитал немного в интернете. Здесь это принято, только сразу не афишируется. А тех, кто относится к этому
негативно, стараются переделать. Я вот уже подумываю, что надо
сваливать отсюда.
Не ожидавший такой внедогматической атаки на свою
религиозно-философскую позицию Алексей опешил. Я попал не
то чтобы в десятку, но в твердую семерку.
Во время проповедей на улице блудного эльфа, наверняка, уже пытались увещевать члены конкурирующих организаций.
Тряся Библией, они цитировали что-то из Апокалипсиса.
Пытались доказать, что его так называемый Учитель на самом
деле самозванец и обманщик. И, еще хуже – предтеча антихриста.
Что кроме Библии нет книг достойных доверия. Что всякие
современные философии от лукавого и ведут прямиком во тьму
где будет плачь и скрежет зубов. Неофит к тому времени хорошо
усвоил постмодернистский гибрид из буддизма, христианства и
корейской зауми. Он уже казался ему простым, понятным и
совершенным. Убедить конкурентов в истинности своей позиции
он не мог, но в то же время, был абсолютно иммунен к их
увещеваниям.
И тут такой удар не в бровь, а ниже пояса! Сообщение о
новых тайнах общины моментально прижилось на субстрате
чувства, беспокоившего неофита в последнее время. Что-то было
не так, что-то тревожило. Чувствовалось какое-то противоречие, нереальность, неправильность происходящего. Всегда есть место
голосу совести. Но он загонялся в подполье постоянным
повторением новых истин, молитвами, ранними подъемами,
зарядками, попрошайничеством и общением с членами общины
так глубоко, что почти не достигал сознания.
Теперь же, появилась видимая, вероятная причина
дискомфорта. Появилось русло, в которое все накопившееся за
пару месяцев напряжение и протекло под большим давлением.
Алексей думал весь оставшийся день. Ночевать в центре после
всего услышанного ему стало страшно. Сам бы он не назвал это
словом страшно. Скорее всего, он бы сказал: "душно". Что-то
давило на него. Он ощущал противоречивость своего положения.
Ему надо было разобраться, найти, увидеть источник
дискомфорта. Для этого нужна была тишина и покой. Постоянные
лекции, молитвы и общение забивали его ум хламом и не давали
сориентироваться. Вечером, после всех занудных мероприятий и
ритуалов, во время небольшого перерыва перед ужином, он нашел
меня и сходу спросил:
– Как можно отсюда выбраться сегодня так, чтобы никому
ничего не объяснять?
Я пожал плечами, стараясь явить совершенно безразличное
отношение к вопросу, хотя внутренне ликовал. Уже обдумал
несколько планов экстренной эвакуации блудного эльфа к его
заскучавшей маме. Желая немного отыграться на причинившем
мне столько хлопот семействе и сектантах, я решился на самый
шумный:
– Ну не знаю. Может быть, сказать, что у тебя аппендицит
прихватил и надо в больницу?
– А если здесь есть врачи и они обнаружат?
– Для диагностики воспаления нужен анализ крови и осмотр
специалиста. Все это делают в больнице. Думаю, тебя туда
отвезут и родственникам позвонят. А там уже всех успокоишь и
поедешь домой.
Эльф, недолго думая, согласился. Я показал, что нужно
схватиться за живот над пупком и со временем смещать руку
вправо вниз. Рассказал что, надо жаловаться на постоянную
тупую ноющую боль, тошноту и рвоту. Не ходить, а сидеть или
лежать. А если перемещаться, то скрючившись. Посоветовал
ничего не есть во время ужина. Поспешил удалиться, чтобы не
вызывать лишних подозрений.
Представление началось прямо во время ужина. Блудный
эльф сидел с бледным видом, в левой руке держа стакан с
компотом, а правой потирая пупок. Когда заботливая соседка
спросила, почему тот ничего не ест, страдалец перечислил ранее
усвоенные симптомы. За столом, как ни странно, оказался человек
с медицинским образованием. Он очень обрадовался, что его
компетенция пришлась кстати и быстро выдал возможный
диагноз.
Все вокруг засуетились. Руководство, желая побыстрее
удалить неблагополучного адепта из среды еще не вполне
утвердившихся в вере неофитов поспешило вызвать скорую.
Блудный эльф, сопровождаемый подбадривающими и
сочувствующими комментариями чрезмерно неравнодушных
собратьев по несчастью, погрузился в спасительную карету и
укатил в Город. Я, не желая больше забивать на лекциях голову
всяким мусором, который протискивался в сознание даже вопреки
всем попыткам этому противиться, упросил руководство
отпустить меня домой на следующий же день.
10. Только не туда!
Звонок насторожил. Не ожидал я сейчас никаких гостей. Из-
за открывшейся двери выскользнула Светлана Николаевна! Один
вид этой женщины привел меня в замешательство большее, чем, если бы в коридоре оказался медведь. Голос же просто вынял из
меня душу. Прокрадываясь на кухню, она уныло и тускло
поздоровалась. Потребовала чаю. Сообщила, что ей снова нужна
моя помощь. Это было уже слишком! Я возмутился. Преодолевая
присущее ей высокомерие, она заплакала:
– Мне больше не к кому обратиться. Он опять попал в
плохую компанию.
Я предположил что он, наконец-то связался с наркоманами.
Ничего подобного! Неугодная маме девушка тоже оказалась не
тем вариантом. Все было куда прозаичнее: он уехал в Город на
площадь. Добывать. На вопрос что страшного в таком вот
добровольном сопровождении политических процессов, она
жалобно ответила:
– Как, что плохого? Он дома не ночует. Там живет в палатке.
Покрышки жжет, камни бросает в милицию. Это же опасно!
Верните его оттуда!
Вот есть же у этой семейки талан делать сюрпризы! Да
такие, что никогда сам и не придумаешь. Ни в трезвом состоянии, ни в пьяном, ни в накуренном. Какая изощренная
изобретательность! Какой неожиданный полет фантазии!
Гениально! Пришлось юлить. Я рассказал, что на самом деле все
нормально. Даже важно и значимо для нашего общества. Даже
процитировал пропаганду из телевизора, чтобы она от меня
отцепилась. Мол борется с преступной властью вместе с другими
патриотически настроенными ребятами. Противно конечно, но с
меня хватит!
Не помогло. Она завела нудную песнь об опасностях. О том
что там арестовывают людей и сажают в тюрьму. О том, что там
уже есть погибшие. Что президент никогда не пойдет на уступки, а блудный эльф Ородрохан, заявил, что будет бороться с
государственным злом до последнего. Что после секты она сына
вовсе не узнает. Мол, раньше он вообще не интересовался
политикой. А теперь твердит что-то про тоталитаризм, про какую-
то свободу, про общечеловеческие права. Все выспрашивала о
том, что там с нами делали. Перед моими глазами пронеслась
кафедра с вещающим фюрером, голова блудного эльфа
кивающего в такт ее речи и я не сдержался:
– Твою ж мать!
– Вот, и я говорю, поймите меня как мать. Мне страшно!
– Долбаное будущее! Хрен угадаешь! – продолжил я сцепив
зубы.
– Что Вы имеете ввиду?
– Я хочу сказать, – повысил голос, – что мне тоже страшно.
Там же стреляют и все горит. Ну, найду я его там, ну, сообщу, что
вы о нем беспокоитесь. И что это даст? Вы же ему сами об этом
много раз уже говорили.
– Говорила, – согласилась дама. – Я и в больницу попадала
уже с приступом. И отец ему грозил. Ничего не помогает.
Внушите ему что-нибудь, чтобы он домой вернулся. Пожалуйста!
Я решил зайти с другой стороны. Возмутился:
– А вы не заметили, что каждый раз становится только хуже?
Вам не страшно, что от вмешательства может произойти еще что-
то? Совсем непоправимое?
– Я не думала об этом, – замялась Светлана Николаевна. – Но
я себе места не нахожу. Я точно скоро в больницу попаду. Если
его вразумит моя смерть, то я, наверное, точно умру.
Последние слова посетительница сказала с напряжением и
после, закрыв лицо руками, разрыдалась. Повторила крамольную
мысль о том, что это именно я буду виноват в ее
преждевременной кончине. Я схватился за голову и уперся
локтями в стол, желая отгородится от мучительного общества.
Мать блудного эльфа продолжила обвинять и давить:
– Это Вы во всем виноваты. Если бы вас не было, он бы тихо
играл дома со своими эльфами у меня на глазах. Я бы даже за
пивом ходила, только бы он сидел дома. Но он уже не хочет ни
пива ни эльфов. Он там кидает в милицию кирпичи и бутылки
горючие. А они пулями стреляют из ружей. Я когда на все это
смотрю по телевизору, у меня сердце обрывается. Этот горящий
ад у меня уже в душе. Я так долго не выдержу.
Последние слова довершили копирование происходящего на
экране мини-ада в мое собственное сердце, я сломался:
– Хорошо. Я туда пойду. Вы тоже туда пойдете, принесете
ему там чего-нибудь вкусного, коньяка, теплую одежду…
– Он не хочет со мной встречаться. Я уже ходила. Мы с
мужем пытались увести его силой. Его новые друзья мужа моего
побили.
– Вот, скажете ему что раскаиваетесь. Пришли попросить
прощения и ждете его внутри за баррикадами. И не уйдете, пока
он не заберет вещи. Я буду рядом и как бы случайно с ним там
встречусь. Попробую разрулить.
Светлана Николаевна перестала рыдать, опустила руки и
посмотрела на меня шальными глазами из-под потекших ресниц.
Я поспешил сообщить, что больше чем на день там не задержусь.
И если ничего не получится, то на этом моя помощь закончится.
11. Мегашабаш
Тишина морозного утра лишь изредка давала трещинки от
далеких взрывов и выстрелов. После беспокойной ночи,
наполненной матрасно-одеяльными мечтами о светлом будущем, постоянно прерываемыми грохотом жестокого настоящего,
обитатели лагеря нехотя готовились пережить еще один день. Что
он принесет – этот новый морозный день, никто не знал.
Все конечно догадывались, что на завтрак будет горячий
гороховый суп, борщ или похлебка из пшена, именуемая в
простонародии кулешом. Все предполагали, что со сцены опять
будут звучать проповеди очередного фюрера о справедливости, добре и его борьбе со злом. Бытовой и культурный аспекты жизни
в лагере уже давно стали привычными и обыденными.
Но вот о том, что сегодня случится на передовой, мало кто
взялся бы пророчить. Линия фронта постоянно двигалась то
вверх, то вниз по улице. Будущее было туманным и
непредсказуемым, а вовсе не светлым и прозрачным. Вечное
противоречие: буйные головы, ведомые хитрецами, хотят как
лучше, а получается как обычно – хуже, чем было.
– Мама, я так рад, что ты все поняла!
Спросоня, блудный сын обнял Светлану Николаевну так
крепко, что та даже выпустила из руки пакет с гостинцами и
вещами. Она сразу, рефлекторно ответила на неожиданные
объятия. Прижала к себе единственного ребенка, желая теперь
лишь одного: очутиться сейчас дома в безопасности, тишине и
чистоте. Унести его с собой. И держать вот так пока дурачок не
успокоится и не забудет всю эту чушь. Держать, пока он не
скажет, что неплохо было бы купить пивка, превратиться в эльфа
Ородрохана и нырнуть в безопасную иллюзию полную друзей и
огнедышащих драконов. Исстрадавшаяся женщина теперь уже не
обращала внимания на суровый подкопченный аромат немытых
тел, исходивший от ее чада и окружающих. Не обращала
внимания на грохот близких выстрелов и взрывов. Погрузилась в
такие желанные и, непостижимо недостижимые мечты.
– Нас становится все больше и больше! – восторженно
вещал, закатывая глаза и не обращая совсем никакого внимания на
состояние матери, блудный эльф. – Ты смотришь новости? Люди
приезжают со всей страны! Они уже начали выполнять наши
требования. Скоро наши жертвы принесут долгожданные плоды.
Мы будем стоять до последнего!
Боевой настрой сына резанул женщину по сердцу. Стараясь
сдержать слезы, нахлынувшие после иллюзии облегчения, она
прошептала:
– Да, да. Скорей бы все это закончилось. Мы с папой очень
ждем тебя дома. Даже Кузя по тебе соскучился. Ходит, мяукает, ищет тебя. Может, сделаешь перерыв. Поехали домой.
Помоешься, поешь, в интернете посидишь.
– Нет! Я же сказал, что буду здесь жить до полной
капитуляции врага. Так надо, понимаешь! Ради нашего будущего!
Ради нашей семьи!
Атмосфера беспорядка, тесноты и немытости начала вдруг
душить Светлану Николаевну. Побледнев, она пошатнулась, оперлась о стену, прошептала о том, что долго так не протянет.
Что следующее свидание будет в больнице. Переживания
измотанной матери для доблестного революционера,
отстаивающего вечные истины, не аргумент.
– Мам, ну не выдумывай. У меня тут все хорошо. Ты,
наверное, езжай домой. Полежи там, отдохни. Телевизор не
смотри. Там все сильно преувеличивают. Пойдем, я тебя провожу
до метро.
Я вклинился, пока они еще были вместе. Окликнул эльфа по
имени голосом радостным и восторженным, насколько позволяли
печаль о бессмысленности происходящего и нежелание во всем
этом участвовать. Эльф меня узнал. Тоже обрадовался. Опять
завел восторженные речи о борьбе с тоталитарным злом. Из секты
спасся, но вся чушь, которой он там наслушался, еще долго будет
выветриваться. Стал вербовать меня в какую-то сотню. Обещать
самые лучшие рекомендации перед руководством революции. Это
просто жопа! Что тут можно сделать!? Фокус с не той командой
уже не прокатит. У них тут такая сборная, что хрен разберешь.
Армия фантазеров и фанатиков под руководством вполне
адекватных и корыстных лиц. Правильно! Как говорил великий
Ницше, и повторяли руководители концлагерей: "каждому свое".
Идеалистам – идеи, ведущие в неизвестном им направлении, прагматикам – власть над идеалистами через идеи и
причитающиеся материальные блага. На мои вялые сомнения
Алексей возмутился с новой силой. Попытался укорить:
– Что ж так?! Или ты так!? Прийти, погулять, у костра
погреться, чайку попить. А с прихлебателями диктатора пусть
другие разбираются.
– Мне особо некогда здесь воевать. Работать надо. Да и с
трудом верится, что все это сможет изменить нашу жизнь к
лучшему.
– Надо верить! Жить дальше как мы жили тоже нельзя.
– А что, плохо жили?
– А что, хорошо?
– Заводы кое-как работают, машины ездят. "Преступная
власть" платит пенсии и зарплаты бюджетникам. Лучше тут уже
не сделаешь. Для этого лучше работать, а не камни разбрасывать.
– Да как можно работать, если все разворовывается? Как
можно работать, если они не хотят учиться у Европы? Это же
старые комуняки засели во власти и возрождают совок!
Где-то я это уже слышал. Как будто ты раньше пытался
работать, подумалось мне. Глядя в шальные глаза Алексея, я
понял, что предметного разговора не получится. Тут хоть прилети
волшебник на голубом вертолете и сделай всех счастливыми,
"преступники" останутся преступниками, только потому, что их
так уже назвали и триста раз повторили для закрепления
материала. Люди, как обычно, жаждут чуда и за это чудо готовы
отдать любые ресурсы, лишь бы не трудиться. А все преграды, названные таковыми, на пути к маячащим вдалеке миражам
сметут, не обращая внимания на то, что они хоть как-то
уравновешивали и сохраняли существующий порядок.
Деваться некуда, за разговором направился с блудным
эльфом в глубь лагеря, который уже проснулся, бурлил и
копошился. Рубились дрова. Выковыривалась брусчатка. Кипели
котлы с будущим обедом. Атмосфера братства и полевого быта
манила и завораживала своей простотой, дикостью и варварством.
Как раз то, что искал Алексей в виртуальных мирах с драконами и
в сектах. Замечательно! Нашлось во плоти! Вот он – ресурс
революций! Вот он – самый надежный революционер! И что
нужно человеку для счастья! Я задумался, разглядывая небритые, чумазые и оттого, еще более воодушевленные лица мятежников.
Цель, ради которой можно собраться вот так вместе на огромный
пикник в центре мегаполиса, неустанно кричать лозунги и кидать
камни. Ведь всем этим людям чего-то не хватало в жизни, если