Воцарилось молчание.
- Майор Фелпс приехал, - сказала я, меняя тему. - Я встретилась с ним на борту дирижабля. Он теперь полковник, но гнет прежнюю линию.
По неписаному закону в доме не говорили о Крыме и Антоне.
Повисла ледяная тишина.
- Да? - с кажущимся безразличием произнесла мама.
- Джоффи недавно получил приход в Уонборо, - сказала Полли, надеясь сменить тему. - Он открыл первую церковь ВСБ в Уэссексе. Я разговаривала с ним на прошлой неделе. Он сказал, что пользуется большой популярностью.
Джоффи - это мой второй брат. Он ударился в религию еще в раннем возрасте, перепробовал себя во всех конфессиях и наконец стал адептом ВСБ.
- ВСБ? - пробормотал Майкрофт. - Это что за чертовщина?
- Всемирное Стандартизованное Божество, - ответила Полли. - Смесь всех религий. Мне кажется, эта церковь хочет прекратить религиозные войны.
Майкрофт хрюкнул.
- Религия войн не вызывает, ею войны только оправдывают. Температура плавления бериллия?
- Тысяча двести восемьдесят шесть целых пятьдесят семь сотых градуса по Цельсию, - ответила, не раздумывая, Полли. - Мне кажется, что Джоффи делает великое дело. Ты должна позвонить ему, Четверг.
- Возможно.
Мы с Джоффи никогда не были близки. В течение пятнадцати лет он называл меня Доктор Зло и каждый день давал мне подзатыльники. Мне пришлось сломать ему нос, чтобы отбить эту привычку.
- Если ты звонишь другим людям, почему бы тебе не позвонить и…
- Мама!
- Он преуспевает сейчас, Четверг, насколько я понимаю. Может, тебе стоит с ним повидаться?
- Мы с Лондэном порвали, мам. Кроме того, у меня есть парень.
Для мамы это была исключительно хорошая новость. Она страдала от того, что я до сих пор не обзавелась распухшими лодыжками, геморроем и больной поясницей, а она из-за этого не может воспитывать внуков, называя их в честь полузнакомых родственников. Джоффи был не из тех, кто желает иметь детей, стало быть, их должна заиметь я. По чести, я не против детей, но я хочу родить их тогда, когда захочу сама, и воспитывать их так, как считаю нужным. А Лондэн в качестве спутника жизни интересовал меня в последнюю очередь.
- Парень? А как его зовут?
Я назвала первое имя, которое пришло на ум.
- Орешек. Филберт Орешек.
- Хорошее имя, - просияла мама.
- Дурацкое, - проворчал Майкрофт. - Совсем как Лондэн Парк-Лейн. Я могу уйти? Сейчас "Журнал Джека Обжоры" показывать будут.
Полли и Майкрофт встали и покинули нас. Имя Лондэна, как и Антона, больше не всплывало. Мама предложила мне устроиться в моей старой комнате, но я тут же отказалась. Потом мы долго ругались из-за того, что я не желаю жить в родном доме. Между прочим, мне уже почти тридцать шесть. Я допила кофе и пошла вместе с матерью к выходу.
- Дай мне знать, если передумаешь, дорогая, - сказала она. - В твоей комнате все по-прежнему.
Если это правда, значит, на стенах до сих пор висят кошмарные постеры моих подростковых кумиров. Даже думать об этом жутко.
Глава 10. ОТЕЛЬ "FINIS", СУИНДОН
Мильтоны были, пожалуй, самыми горячими поклонниками своего кумира. Если просмотреть телефонную книгу Лондона, обнаружится около четырех тысяч Джонов Мильтонов, две тысячи Уильямов Блейков, с тысячу Сэмюэлей Кольриджей, пять сотен Перси Шелли, примерно столько же Вордсвортов и Китсов и горстка Драйденов. Массовая смена фамилий порой приводила к проблемам в охране правопорядка. После инцидента в пабе, когда преступник, жертва, свидетель, домовладелец, полицейский, произведший арест, и судья - все до единого оказались Альфредами Теннисонами, закон обязал всех, кто носит данное имя, вытатуировать за ухом регистрационный номер. Эту меру приняли без особого энтузиазма, как и большинство правоохранительных мер.
Мильон де Роз.
Краткая история Сети тективно-интрузивных правительственных агентств
Я въехала на парковку перед высоким зданием, залитым светом, и заперла машину. Отель казался весьма оживленным. Как только я вошла в вестибюль, я поняла причину. По крайней мере две дюжины мужчин и женщин, одетых в бесформенные белые мешковатые рубахи и брюки, толклись в вестибюле. У меня упало сердце. Большое объявление у окошка администратора приглашало всех на 112-й ежегодный конвент Джона Мильтона. Я глубоко вздохнула и не без труда пробралась к окошку. Администраторша средних лет с громадными серьгами в ушах лучезарно улыбнулась.
- Добрый вечер, мадам, мы рады приветствовать вас в "Finis", построенном по последнему слову стиля и комфорта. К вашим услугам - четырехзвездный отель со множеством современных удобств. Мы от всей души надеемся, что вы будете счастливы жить у нас!
Она отбарабанила текст, словно мантру, одновременно легко расправляясь со "смеющимся бургером".
- Моя фамилия Нонетот. Я бронировала номер.
Администраторша кивнула и стала просматривать регистрационные карточки.
- Посмотрим Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Нонетот, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон, Мильтон. Нет, прошу прощения. Похоже, мы вас не занесли.
- Может, проверите еще раз?
Она перепроверила и нашла мою фамилию.
- Вот. Кто-то по ошибке сунул ее среди Мильтонов. Мне нужны данные кредитной карточки. Мы принимаем: Бэббидж, Голиаф, Ньютон, Паскаль, Клубный завтрак и Джем Роли-Поли.
- Джем Роли-Поли?
- Извините, - сказала она. - Не тот список. Это пудинги на вечер.
Она снова улыбнулась, и я подала ей свою кредитку "Бэббидж".
- Ваш номер восемь сто двадцать восемь, - сказала она, протягивая мне ключ с таким огромным брелоком, что я едва смогла его поднять. - Все наши комнаты снабжены кондиционерами, мини-барами и чайниками. Вы уже поставили свою машину на нашей просторной самовысыхающей стоянке на триста машин?
Я спрятала улыбку.
- Да, спасибо. У вас есть помещения для содержания животных?
- Конечно. У всех отелей сети "Finis" есть помещения для всех видов домашних животных. Кто ваш любимец?
- Дронт.
- Какая прелесть! У моего кузена Арнольда была гигантская гагара по кличке Бини - версия один-четыре, так что прожила она недолго. Да, в наши дни они стали намного лучше. Я зарезервирую местечко для вашего маленького друга. Хорошего отдыха. Надеюсь, вас интересуют поэты-лирики семнадцатого века?
- Только профессионально.
- Вы преподаватель?
- Литтектив.
- Ага.
Администраторша наклонилась поближе и понизила голос.
- Честно говоря, мисс Нонетот, я терпеть не могу Мильтона. Ранние его вещи, полагаю, хороши, но едва Чарли отрубили голову, наш Джон мигом спрятал язык в задницу. Вот что делает с человеком избыток республиканских идей.
- Это уж точно.
- Я чуть не забыла. Это вам.
Она, словно фокусник, достала откуда-то из-под стола букетик цветов.
- От мистера Лондэна Парк-Лейна…
Вспышка. Грохот.
- …и в "Чеширском коте" вас ждут два джентльмена.
- "Чеширский кот"?
- Это наш прекрасно оборудованный и весьма популярный бар. Его обслуживает прекрасный профессиональный персонал, там прекрасная теплая атмосфера, и вы сможете приятно отдохнуть.
- Кто они?
- Персонал бара?
- Нет, те два джентльмена.
- Они не назвались.
- Спасибо, мисс?..
- Баррет-Браунинг, - ответила администраторша. - Лиз Баррет-Браунинг.
- Хорошо, Лиз, оставьте цветы себе. Пусть ваш парень ревнует. Если мистер Парк-Лейн позвонит еще раз, скажите, что я умерла от геморрагической лихорадки или чего-то подобного.
Я пробралась сквозь толпу Мильтонов в "Чеширского кота". Его легко было найти. Над дверью светился большой неоновый красный кот на зеленом неоновом дереве. То и дело красный неон ярко вспыхивал и гас, оставляя лишь кошачью улыбку. До моих ушей донеслись звуки джаза, и я улыбнулась узнав непередаваемое пиано Холройда Уилсона. Его манеру ни с кем нельзя было спутать. Он родился и вырос здесь, в Суиндоне. Он мог бы играть в любом баре Европы, стоило ему лишь позвонить, но предпочитал оставаться в Суиндоне. Бар был оживленным, но не переполненным, сидели в основном Мильтоны - пили, шутили, оплакивали Реставрацию и называли друг друга Джонами.
Я подошла к стойке. Это был "счастливый час", когда все напитки стоили 52,5 пенса.
- Добрый вечер, - сказал бармен. - Чем ворон похож на письменный стол?
- Тем, что Эдгар По написал про обоих?
- Отлично, - рассмеялся он. - Что будете пить?
- Половинку "Ворчуна особого", пожалуйста. Меня зовут Нонетот. Меня кто-то ждет?
Бармен, одетый Шляпником, показал на столик в другом конце зала. Там сидели двое мужчин, полускрытых тенью. Я взяла бокал и направилась к ним. В баре было слишком многолюдно, чтобы устроить какую-нибудь пакость. По пути я постаралась рассмотреть обоих.
Старшему, румяному седовласому джентльмену с большими бачками, пожалуй, основательно перевалило за семьдесят. Он был одет в скромный, но изящный твидовый костюм с шелковым белым шейным платком. В руках он держал пару коричневых перчаток, перебросив их поверх набалдашника трости, и еще я увидела на стуле рядом охотничью шляпу. Когда я подошла поближе, он закинул голову и расхохотался, точно морской котик, - видимо, второй мужчина пошутил.
Этот второй был не старше тридцати. Он сидел на самом краешке стула и, кажется, немного нервничал. Мелкими глотками пил тоник. На нем был костюм из ткани в тонкую полоску, дорогой, но видавший лучшие дни. Я поняла, что уже где-то видела его, но где именно, вспомнить не смогла.
- Это вы меня искали?
Оба одновременно встали. Старший заговорил первым:
- Мисс Нонетот? Счастлив познакомиться с вами. Меня зовут Аналогиа. Виктор Аналогиа. Начальник Суиндонского отделения литтективов. Мы беседовали с вами по телефону.
Он протянул руку, и я ее пожала.
- Рада встрече, сэр.
- Это оперативник Безотказэн Прост. Вы будете работать вместе.
- Очень рад с вами познакомиться, мадам, - торжественно сказал Безотказэн. Получилось несколько неуклюже и до жути чопорно.
- Мы не встречались раньше, мистер Прост? - спросила я, пожимая ему руку.
- Нет, - твердо ответил Безотказэн. - Я бы помнил.
Виктор предложил мне сесть рядом с Безотказэном, тот с вежливым бормотанием сдвинулся в сторону. Я попробовала свой коктейль. Вкус был… как у старой попоны, выдержанной в кобыльей моче. Я надрывно закашлялась. Безотказэн предложил мне носовой платок.
- "Ворчун"? - уточнил Виктор, приподняв бровь. - Смелая девочка.
- С-с-спасибо…
- Добро пожаловать в Суиндон, - продолжал Виктор. - Прежде всего позвольте заверить вас: мы вам очень сочувствовали. По любым меркам Аид был чудовищем. Мне не жаль, что он мертв. Надеюсь, вы полностью поправились?
- Я-то да, но другим повезло меньше.
- Мне очень жаль это слышать. Вам здесь рады. Сотрудники такого уровня никогда прежде не снисходили до нашего болота.
Я озадаченно посмотрела на мистера Аналогиа.
- Не понимаю, к чему вы клоните.
- Я хотел сказать - хотя и не слишком ясно выразился, - что все мы здесь скорее ученые, чем обычные ТИПА-агенты. Вашу должность прежде занимал Джим Крометти. Его застрелили в старом городе при странном инциденте на книжной ярмарке. Он был напарником Безотказэна. Мы все очень дружили с Джимом. У него осталась жена, трое детей. Я хочу… нет, я чертовски сильно хочу найти того, кто отнял у нас Джима.
Я в легком замешательстве смотрела на их напряженные лица, пока не упала, звякнув об пол, монетка. Они решили, что я настоящий и полномочный оперативник ТИПА-5, переведенный сюда на время отпуска по ранению - обычное дело. В Двадцать седьмом мы постоянно использовали в операциях потрепанных типов из Семерки и Девятки. Все без исключения они были чокнутые, как мартовские зайцы.
- Вы читали мое личное дело? - медленно проговорила я.
- Нам его не дали, - ответил Аналогиа. - Нечасто к нам попадают оперативники с заоблачных вершин ТИПА-5. А чтобы заменить Джима, нам нужен был опытный профессионал, который в то же время мог бы… ну, как бы это сказать…
Аналогиа замолчал, видимо подыскивая слова. За него закончил фразу Безотказэн:
- Нам нужен человек, который при необходимости не побоится использовать чрезвычайные средства.
Я оценивающе смотрела на обоих, раздумывая, не лучше ли сразу прояснить ситуацию. Мне, конечно, доводилось стрелять, и даже не так уж давно, вот только палить пришлось в мою же собственную машину и, судя по всему, в пуленепробиваемого гениального преступника. И служила я в ТИПА-27, а не в Пятерке. Но если Ахерон и правда ошивается где-то поблизости, а стало быть, месть по-прежнему актуальна, стоит, видимо, поддержать игру.
Аналогиа нервно поерзал.
- Убийство Крометти расследовал, конечно, отдел расследования убийств. Неофициально мы мало что можем сделать, но Сеть всегда гордилась определенной независимостью. Если раскопаем что-то полезное в ходе других расследований, на это косо смотреть не будут. Понимаете?
- Конечно. У вас нет никаких догадок по поводу того, кто мог убить Крометти?
- Неизвестный предложил ему встретиться, чтобы продать редкую рукопись Диккенса. Джим пошел посмотреть… сами понимаете, без оружия.
- Мало кто из суиндонских литтективов вообще умеет пользоваться пистолетом, - добавил Безотказэн, - а о возможности потренироваться даже не подозревают. Литературные расследования и оружие - вещи несовместные. Перо сильнее меча, ну и в таком же духе.
- Слово - это хорошо, - холодно ответила я, внезапно войдя во вкус роли таинственной дамы из ТИПА-5, - но девятимиллиметровая пуля решает проблему в корне.
Пару секунд они молча таращились на меня. Затем Виктор достал из кожаного футляра фотографию и положил ее на стол передо мной.
- Мы хотели бы узнать ваше мнение об этом. Снимок сделан вчера.
Я посмотрела на фото. Эту рожу я помнила даже слишком хорошо.
- Джек Дэррмо.
- Что вы о нем знаете?
- Не много. Он начальник службы внутренней безопасности "Голиафа". Хотел узнать у меня, что Аид собирается сделать с рукописью "Чезлвита".
- Я раскрою вам тайну. Вы правы, Дэррмо из "Голиафа", но к отделу внутренней безопасности никакого отношения не имеет.
- Тогда кто он?
- Из Отдела передового вооружения. Восьмимиллиардный годовой бюджет, и все до цента идет через него.
- Восемь миллиардов?
- Не считая мелочи на карманные расходы. Ходят слухи, что, разрабатывая плазменные винтовки, они перекрыли даже этот бюджет. Дэррмо умен, амбициозен и непреклонен. Он приехал сюда недели две назад. Надо думать, такой человек в Суиндон и не заглянул бы никогда, если бы здесь не случилось нечто весьма интересное для "Голиафа". Мы думаем, Крометти видел оригинал рукописи "Чезлвита", а если так…
- …то Дэррмо здесь по той же причине, что и я, - перебила я. - Ему показалось подозрительным, что я выбрала из всех предложений место литтектива в Суиндоне, - ради бога, не сочтите за оскорбление.
- Не сочтем, - ответил Аналогиа. - Но раз Дэррмо здесь, мне кажется, и Аид где-то поблизости. По крайней мере, в "Голиафе" думают, что это так.
- Понимаю, - сказала я. - Тревожно, правда?
Аналогиа и Прост переглянулись. Они дали понять мне ровно столько, сколько собирались: я здесь желанная гостья, они хотят отомстить за смерть Крометти и им не нравится Джек Дэррмо. Так что оба пожелали мне приятного вечера, надели плащи и шляпы и ушли.
Джазовое выступление подошло к концу. Я вместе со всем залом зааплодировала Холройду, тот неуверенно встал на ноги и, прежде чем уйти, помахал зрителям. Как только кончилась музыка, бар быстро опустел, я осталась почти в одиночестве. Справа от меня парочка Мильтонов строила друг другу глазки, а у стойки несколько одетых по-деловому якобы бизнесменов заливали в себя все спиртное, которое можно купить на ночные командировочные. Я подошла к пианино и села. Взяла несколько аккордов, пробуя руку, затем рискнула начать запомнившуюся басовую партию дуэта. Посмотрела было на бармена, чтобы заказать еще выпивки, но он протирал стаканы. Когда я в третий раз сыграла вступление к кульминации дуэта, кто-то коснулся клавиш и точно вовремя взял первую ноту первой партии. Я закрыла глаза. В первое же мгновение я поняла, кто это, можно было не проверять. Я чувствовала запах крема после бритья, видела шрам на левой кисти. По затылку прошла дрожь, по телу прокатилась волна жара, и я невольно подвинулась влево, чтобы дать место партнеру. Чужие пальцы бегали по клавишам слаженно с моими, мы играли почти безупречно. Бармен посматривал на нас одобрительно, и даже коммерсанты перестали разговаривать и заинтересовались, кто это там играет. По мере того как возвращались воспоминания, мои руки играли все увереннее и быстрее. Мой партнер, которого я не хотела замечать, поддерживал темп, не отставая от меня.
Мы играли так минут десять, но я не могла заставить себя посмотреть направо. Я знала, что если сделаю это, то против воли начну улыбаться. Я хотела, чтобы он понял, что мне на него плевать. Вот тогда пусть делает со своим обаянием что хочет. Когда пьеска кончилась, я продолжала сидеть, не поворачивая головы. Мужчина, пристроившийся рядом, не шелохнулся.
- Привет, Лондэн, - сказала я наконец.
- Привет, Четверг.
Я рассеянно взяла пару нот, но так и не посмотрела на него.
- Давно не виделись, - сказала я.
- Несколько капель воды утекло-таки, - ответил он. - Лет десять.
Голос его не изменился. Тепло и чувственность, так хорошо знакомые мне, остались прежними. Я все-таки посмотрела на него, поймала встречный взгляд и быстро отвела глаза, ставшие подозрительно влажными. В смятении я нервно потерла нос.
Он немного поседел, но носил прежнюю прическу. Вокруг глаз легли мелкие морщинки - возможно, они объяснялись богатством переживаний, а не старостью. Когда я уехала, ему было тридцать, а мне двадцать шесть. Интересно, а я выгляжу не хуже? Или я уже слишком стара, чтобы дергаться из-за внешности? В конце концов, Антона не вернешь. Мне вдруг захотелось сказать: "Может, попробуем снова?", но, как только я раскрыла рот, слова застыли у меня в горле. Резко нажатое "ре" продолжало звучать, и Лондэн все смотрел и смотрел на меня, глаза его заморозило на середине моргания. Папа не мог выбрать времени хуже.
- Привет, Душистый Горошек! - сказал он, выходя из теней. - Я ничему не помешал?
- Самым недвусмысленным образом - помешал.
- Тогда я ненадолго. Что об этом скажешь?
Он протянул мне желтую кривую штуку размером с большую морковку.
- Это еще что? - осторожно принюхалась я.
- Плод нового растения, выращенного из клеток соскоба семьдесят лет вперед. Смотри…
Он очистил шкурку и дал мне его попробовать.