- Микрочипы, находящиеся внутри организма сообщают всю информацию, происходящую с внутренними органами в информационный блок, который является одновременно программным продуктом, отвечающим за вашу жизнедеятельность. Это сделано для того, чтобы миновать промежуточные цепи и мгновенно реагировать на происходящие изменения. Для того чтобы вывести информацию о состоянии организма непосредственно для визуального наблюдения требуется сигнал-запрос. По запросу информация поступает непосредственно в мозг. В данном случае, в информационном блоке были включены или перестроены программные сегменты, которые фильтруют всю информацию и всё, что касается работы нового органа, не удается передать на терминал.
- Что это может означать и несет ли это какую-то угрозу?
- Ответ отрицательный. Угрозы для вашего организма не существует.
- Каковы мои действия?
- Находится в рабочем режим. Повторяю, опасности для жизнедеятельности нет.
- Хоть это утешает, а то чего доброго…
- Ау, госпожа Шульц, вы случайно не заснули? - услышала Луни голос Сампари. Она тут же открыла глаза. Тот удивленно смотрел на неё.
- Вы так долго о чем-то мечтали, что я подумал, что вы заснули, сидя за чашкой кофе, - он улыбнулся, продолжая смотреть на неё. Она поставила чашку на стол, после чего произнесла:
- Немного устала. Меня так срочно выдернули из привычного ритма в связи с этой заменой, что я все еще не могу войти в привычную колею. Пожалуй, немного вздремну, не возражаете?
- Нисколько. Тем более что времени еще полно.
Луни вручную повернула кресло, оказавшись к столу спиной. Теперь она могла спокойно обдумать происходящее.
- Итак, дополнительный орган активировался. И произошло это в тот момент, когда Плахов коснулся моей руки. Почему? Или это просто совпадение? Вряд ли. Скорее всего, его прикосновение послужило своего рода сигналом. Каким, для чего? А может быть, я слишком всё драматизирую, и новый орган предназначен для моей охраны? Он активировался, так как прикосновение постороннего послужило сигналом об угрозе или опасности. Нет, это вряд ли. А с другой стороны, что еще можно придумать? Загадка. Остается ждать. Надо попытаться проверить, что произойдет, если я снова коснусь кого-то рукой. Кстати, когда Сампари дотронулся до скафандра, ничего не произошло, стало быть, необходим непосредственный контакт, минуя любое защитное покрытие.
Луни неожиданно повернулась на кресле к столу и, оценив ситуацию, произнесла, обращаясь к Гроссману:
- Простите, вас не затруднит дать мне одну галету?
Гроссман тут же пододвинул коробку ближе к Луни. Она потянулась за галетой и сделала это столь стремительно, что в последний момент успела коснуться его руки. Однако ничего не произошло. Откусив кусочек, стала запивать давно остывшим кофе. Луни обвела всех взглядом. Все спокойно сидели вокруг стола. Сампари что-то изучал на компьютере, который неизвестно откуда появился на столе, Гроссман допивал кофе и о чем-то сосредоточенно думал. Курманен развернул кресло и сидел спиной к компании, видимо решил вздремнуть. Сидевший рядом Плахов играясь водил пальцем галетой по столу, мурлыкал про себя какой-то мотив.
- Возможно, я вообще зря паникую и слишком много времени трачу на анализ органа в собственном организме, вместо того, чтобы размышлять о том, как сделать вид, чтобы не привлекать к себе пристального внимания экипажа и вообще, больше думать о возвращении на Землю? Интересно, а что ждет меня на Земле? Чтобы не ждало, но хуже, чем возвращение в лабораторию вряд ли будет. Там меня совершенно точно разберут на части, а это будет означать просто смерть.
Смерть, смерть, смерть… - как эхо прозвучали слова в мозгу Луни, и она снова зажмурилась и скорее автоматически спросила:
- Понятие смерти?
- Биологическое прекращение существование любого органического организма. Для мыслящих существ определяющим фактором смерти является остановка функционирования мозга, как основного элемента контролирующего жизнедеятельность всех органов.
- Что я буду чувствовать, когда умру? - неожиданно спросила Луни.
- Ничего.
- Вот так, коротко и ясно. Ничего я не буду чувствовать. Что же, это несколько успокаивает. А раз так, то пора действительно перестать думать о дополнительном органе, как потенциальной угрозе и заняться другими вещами.
- Предлагаю развлечься, - неожиданно услышала она голос Плахова, и обернулась в его сторону.
- Как насчет того, чтобы скоротать время до обеда игрой в карты? - и он неожиданно извлек из сумки, которая лежала возле его кресла, потрепанную колоду карт.
- Желающие есть? - снова обратился он к сидящим за столом.
- Смотря во что? - ответил Сампари.
- Это как общество пожелает. Вы как, госпожа Шульц, присоединитесь к нашей компании?
- Без проблем, все равно уснуть уже не смогу.
- Отлично, а как вы, господин Гроссман?
- Если господин Курманен не будет, то я готов присоединиться.
- Я пас, - послышался сиплый бас Курманена, впервые за все время произнесшего слово.
- Отлично. Четверка есть. Во что играем? Покер, преферанс или во что-то еще?
- Право не знаю. Я в преферанс уже сто лет, как не играл, - заявил Сампари, достав между тем компьютерный блокнот для записи.
- А вы что скажете? - и Плахов снова обратился к Луни.
- Право не знаю. Может быть проще в тысячу сыграть?
- Я за, - тут же воскликнул Плахов, - у кого какие мнения?
- Согласен, - поддержал предложение Луни Гроссман. Сампари уже делал разрисовку, чтобы записывать очки, а Плахов тем временем перебирал колоду, выбрасывая из неё восьмерки, и другие не участвующие в игре карты.
- Не возражаете, если я первым сдам, или кинем жребий, кто первый? - азартно произнес Плахов, тасуя карточную колоду.
- Мешайте, мешайте, раз уж предложили сыграть, - начальственным тоном произнес Сампари.
Плахов раздал карты, и игра началась. Луни не стоило большого труда принять участие в игре, так как в базе данных среди многочисленных игр значились и карточные, включая игру под названием тысяча. Пока Плахов вынимал младшие карты и мешал, она познакомилась с правилами игры и усвоила, что она весьма проста и, как любая другая, построена исключительно на везении при распасовке карт и просчете, вариантов возможных раскладов. Учитывая, что везение при раскладе от неё не зависело, главное, на что она могла рассчитывать, это мгновенный расчет того, какие карты могут быть у соперников.
Игра началась, и первые несколько розыгрышей показали, что надежды соперников выиграть у Луни были весьма призрачными. Стоило соперникам сделать два, три хода, как она легко прогнозировала дальнейший расклад карт. Не прошло и часа, как игра завершилась в её пользу. Пока играли, она сумела коснуться руки Сампари. Но и на этот раз внутри организма ничего не произошло.
- Впрочем, - решила она, - раз вся информация о новом органе фильтруется, то стало быть вряд ли есть возможность узнать, как он реагирует, а уж тем более функционирует или нет.
- Кто бы мог подумать, что вы так лихо умеете играть в карты? - удивленно произнес Сампари, раздавая на новую игру.
- Новичкам везет, - спокойно произнесла Луни.
- Так я и поверю, - хмыкнул Плахов.
- Верьте, не верьте, но я действительно в эту игру играю впервые.
- Как же, как же, - произнес Сампари, ожидая, когда игроки сделают ставки, и кто-то возьмет прикуп.
- Сто десять, - заявил Плахов.
- Пас, - ответил Гроссман и бросил карты на стол.
Луни оценила карты и возможный прикуп, мгновенно сделала ориентировочный расчет и тут же увеличила ставку до ста пятидесяти.
- Двести, - неожиданно произнес Плахов. Луни взглянула на него, понимая, что его действия явно противоречат картам, которые у него могут быть на руках. Червовый марьяж, а стало быть, сто очков были у неё. А кроме этого дама пик и два туза. Следовательно, при самом благоприятном раскладе он не смог бы набрать заявленной ставки.
- Непонятно, зачем начиная игру записывать в свой актив минус двести очков? - подумала Луни и тут же ответила, - играйте.
Плахов взял прикуп, но судя по виду остался вполне доволен. Сбросив три карты, игра началась. Как и следовало ожидать, Луни набрала больше всех очков, а Плахов записал в свой актив минус двести.
- Неплохое начало, - ехидно произнес Гроссман, пододвигая на столе карты в сторону Луни, чей черед был сдавать.
- А вам что, слабо рискнуть? - неожиданно резко высказался Плахов.
- Слабо не слабо, но рисковать нужно умеючи, особенно аналитику, - последнее слово было сказано с таким ехидством, что всем был понятен его подтекст. Плахов среагировал мгновенно и тут же ответил.
- Куда нам тягаться с инженерами, да еще горными. Куда не плюнь, везде мелидий, разве что спутник дал слабину и показал не то, что есть на самом деле.
За столом наступило минутное замешательство, во время которого Луни раздавала карты.
- Сто пятьдесят - таинственным голосом произнес Гроссман, едва взглянув на свои карты.
- И пять сверху, - добавил Сампари.
- Сто шестьдесят, - заявил Плахов.
- Двести, - продолжая улыбаться, произнес Гроссман.
Началась партия, в которой Гроссману записали минус двести. Невольно все рассмеялись. После очередной сдачи, к немалому удивлению Луни очередь заявить ставку в двести пришлась на Сампари.
- Странно мыслит!? У него на руках максимально может быть один бубновый марьяж и в лучшем случае два туза и две десятки.
Игра сложилась, как и предполагала Луни не в пользу Сампари. Ему записали минус двести, а Луни тем временем набирала очки и продолжала с любопытством наблюдать за игроками и их странным поведением во второй партии.
В итоге она в очередной раз выиграла, набрав тысячу очков. Но самым поразительным было не это, а то, что в процессе игры страсти постепенно накалялись, и едкие остроты то и дело сыпались в адрес друг друга, а по результатам игры все оказались в минусе.
- Все, айсинг, пора сделать передых. Вильямс, как наши дела? - обратился Сампари к водителю.
- Идем по графику. Прошли сто десять километров.
- Так мало?
- Вы же сами приказали, чтобы никаких гонок по пересеченной местности.
- Ладно, ладно. Молчу. У кого какие предложения насчет обеда?
- Я пока не голоден, - проворчал Гроссман.
- Я тоже, - вслед за ним, разворачивая кресло, произнес Плахов.
- А как вы? - обратился Сампари к Луни.
- Я как все.
- В таком случае, через пару часов остановимся на обед, возражений нет?
- Нет, - чуть ли не хором ответили все за исключением Луни, после чего последовала примеру остальных и развернула кресло. Закрыв веки, она дала команду:
- Прошу дать анализ поведения экипажа во время игры в карты?
Через несколько секунд она получила весьма странный ответ, который её озадачил:
- Имел место эмоциональный всплеск у всех трех игроков, что стало причиной принятия интуитивных решений без анализа конкретной ситуации. Анализ внешних данных: реакция на внешний раздражитель, голосовые модуляции, частота колебаний зрачка и ряд других особенностей поведения наблюдаемых объектов, имеют отличия в рассматриваемом интервале времени от первоначальных. Причины неизвестны.
- Интересно! Что бы это могло значить?
Глава 9
Два часа до обеда прошли незаметно. Экипаж, за исключением водителя и руководителя группы, мирно дремал. Сампари все это время работал за компьютером. Луни заметила, как он о чем-то задумывается, потом что-то пишет. Возможно, работал над статьей или предстоящим отчетом о командировке. За это время оба не обмолвились ни словом, и лишь в конце, когда Вильямс спросил Сампари относительно остановки, тот рассеянно ответил:
- Да, конечно. Как и намечали, сделаем остановку на обед, - после чего закрыл крышку компьютера и громко объявил:
- Господа, подъем. Время обеда.
В это время Вильямс затормозил и перевел двигатель в режим холостого хода. И без того тихо работающий двигатель стало еле слышно. Как только разложили стол, Вильямс перебрался с водительского места и, усевшись рядом с Плаховым, весело произнес:
- Господин Сампари, вы чувствуете, сколь виртуозно я ехал, что вся команда погрузилась в спячку.
- Вы преувеличиваете, не вся. Я и госпожа Шульц, положим, не спали. Но в целом, вы молодец, надеюсь, что и оставшуюся часть пути мы проедем в том же ритме?
Вильямс улыбнулся, но промолчал. В это время на столе стали появляться небольшие контейнера с продуктами, которые были заранее уложены в вездеход. Открывая их, команда пыталась определить, что на обед, и по выражению лиц, можно было понять, что это были обычные сублимированные продукты, которые использовались на лунной базе и космической станции.
Обед прошел спокойно. Ничего не значащие реплики не вызвали у Луни никаких дополнительных подозрений, относительно того, что команда ведет себя либо слишком спокойно, либо излишне эмоционально. Обычный рабочий обед. Чтобы не привлекать к себе внимание со стороны экипажа, ей пришлось принять немного пищи. Не самое приятное занятие. Оно не понравилось ей с самого начала, когда она впервые попробовала человеческие продукты. Прием пищи занимал чисто бутафорский процесс, и затем требовал удаления из организма, что вызывало лишние проблемы. Луни вспомнила, как однажды спросила Кайт:
- Для чего ей есть человеческую пищу, если для поддержания энергетики организма достаточно использовать обычные таблетки?
- Нельзя жить в обществе людей и не быть похожими на нас. Человек тоже иногда делает то, что ему не совсем хочется, просто, так положено. Понятно? - ответила Хелен.
- Зачем? - снова спросила она, и вспомнила, как та нахмурившись, сурово произнесла:
- Если ты хочешь выжить среди людей, будь такой же, как они. Если мы едим, значит и ты должна уметь это делать. Все остальное не имеет значение. Понятно?
- Да.
Больше она никогда не касалась этой темы, но каждый раз, когда по программе занятий ей требовалось попробовать человеческую пищу, она делала это внутренне понимая всю бессмысленность данной задачи, которой почему-то отводилось столь много внимания.
После обеда Сампари предложил всем получасовой отдых, а затем вновь тронуться в путь.
- К чему терять время, мы и так всю дорогу отдыхаем, - последовала на это реплика Гроссмана.
- В таком случае, прошу за штурвал. Поведете вездеход? - довольно резко ответил Сампари.
- Без проблем, - неожиданно задиристо произнес Гроссман.
- Как же, так я и доверю кому-то вести свой трактор, - встрял в разговор Вильямс, - Чтобы вести эту таратайку, нужно иметь навыки. Это вам, дорогой мой, не Хамер. Да и управлять им вовсе не так просто, как кажется. Так что не будьте столь самоуверенны.
- При чем тут моя самоуверенность! - повысив голос, ответил Гроссман, - Я знаком с техникой управления вездеходами подобного класса, и если хотите отдохнуть, нет проблем, я могу повести машину за вас. Чем меньше будем мешкать, тем быстрее вернемся домой.
- А куда спешить? - неожиданно произнес Плахов, - командировочные идут, так что чем больше дней мы проторчим здесь, тем больше заработаем. Или я не прав?
- Деньги надо зарабатывать мозгами, а не пустой отсидкой на заднице в этом убогом вездеходе, - снова повысив голос, резко ответил Гроссман.
Наступило минутное затишье, словно перед грозой, которая возникла на фоне ясного неба, принеся с собой сильный порыв ветра и непонятную смену погоды. Спокойствие, которое было за обеденным столом, вдруг сменилось напряженной атмосферой. Возникшую тишину нарушил голос Сампари:
- Господин Гроссман, если вам так неймется заняться делом, то можете прогуляться. Наверняка на поверхности вы найдете занятие по душе, нежели чем вести бессмысленные словесные баталии.
- Могу и прогуляться, - зло бросил Гроссман, и неожиданно поднявшись со своего места, направился в сторону переходного шлюза. Снова возникла пауза. В тот момент, когда Гроссман открыл дверь, Вильямс неожиданно бросил ему вслед:
- Учтите, ждать не будем. Придется пешком догонять, - и как-то неестественно рассмеялся.
Дверь шлюза захлопнулась, и через минуту его фигуру можно было наблюдать на одном из мониторов, который был установлен на приборной доске. Вильямс зачем-то помахал ему рукой, и хотя Гроссман не мог этого видеть, он неожиданно вытянул руку и недвусмысленно выставил указательный палец. Жест был хорошо виден, ибо не сговариваясь, все смотрели на экран монитора. Гроссман повернулся и направился вперед.
- Гроссман, кончайте дурачиться, и возвращайтесь обратно, - произнес Сампари.
- А то что, ждать не будете, как выразился Вильямс?
- Сами же говорили, что не будем терять время, а теперь проявляете какое-то мальчишество. Приказываю вам вернуться.
- Раньше надо было приказывать, когда я еще не вышел. А теперь придется подождать.
В этот момент Вильямс неожиданно запустил двигатель и громко произнес:
- Надо пугнуть этого придурка. Увидите, побежит как миленький назад.
Луни услышала, как зажужжал электродвигатель вездехода. Судя по звуку, Вильямс включил реостат на полную мощность. Машина чуть дернулась и рванула с места. Луни, как и всех остальных, вдавило в кресло.
- Вильямс, какова черта… - воскликнул Сампари, но было поздно. Вездеход на полной скорости промчался мимо одиноко идущей по лунному грунту фигуры человека. Судя по изображению на мониторе, казалось, что между ним и вездеходом было расстояние не более метра. Фигура Гроссмана исчезла с экрана. Между тем, проехав несколько метров, Вильямс неожиданно заломил крутой вираж, и вездеход развернулся на сто восемьдесят градусов. Все ожидали увидеть Гроссмана стоящего, или идущего по направлению к вездеходу, но вместо этого на экране монитора была видна лишь колея от колес вездехода, а рядом следы человека, которые неожиданно обрывались. Самого Гроссмана нигде не было видно.
От неожиданности все замерли, словно предчувствуя что-то нехорошее. Сампари, стараясь сохранять спокойствие, которое давалось ему с большим трудом, произнес:
- Гроссман, ответьте, мы вас не видим на экране монитора?
Пугающая тишина еще больше накалила атмосферу нехорошими предчувствиями. Все молчали, ожидая, что предпримет руководитель экспедиции. Луни взглянула на Сампари и мысленно произнесла:
- Оценить обстановку. Определить степень опасности. Выявить причины происходящего. Дать руководство к принятию решений.
Ответ пришел практически мгновенно:
- Нештатная ситуация. Степень опасности минимальная. Причин для активных действий нет. Сохранять нейтралитет и наблюдать за происходящим.
Луни не успела как следует оценить полученную информацию, так как в этот момент Плахов, сидевший возле неё приподнялся, и деловито произнес:
- Господин Сампари! Вы разрешите мне выйти на поверхность, чтобы на месте оценить ситуацию и выяснить, куда делся Гроссман?
- Да, разумеется, - чуть дрожащим голосом ответил тот, пытаясь понять, что могло произойти, и что необходимо предпринять.