"Нет, - через мгновение отозвался дракончик. - Того, на кого налагаешь чары, необходимо видеть. Иначе ничего не получится. Смех, сон, чесотка - все эти заклятия таковы. Смотреть надо и тогда, когда хочешь остановить кровь".
"Ну, хорошо-хорошо".
Лайам скривился и фыркнул:
- Надо же - еще и чесотка!
Вернулся Эласко, таща за собой надутого толстячка.
- К вашим услугам, квестор, - неприветливо пробормотал владелец гостиницы. - Идемте со мной! - Прежде чем Лайам успел отозваться, толстячок повернулся и пошел прочь, бесцеремонно расталкивая толпу. - У меня и без того жизнь тяжелая, - брюзжал он, поднимаясь по лестнице, - я уже кучу денег потерял из-за этого чародея, того и гляди потеряю еще! Это хорошо, что он сдох, вот вам и весь сказ! - вызверился вдруг толстячок, останавливаясь на площадке. - Он свое получил, однако в его комнате никто не хочет теперь жить - из-за вони. И если завоняет сильнее, сбегут остальные жильцы! - Из коридора на лестничную площадку и впрямь сочился какой-то душок, очень слабенький, но все-таки ощутимый и неприятный. - Я пиво не разбавляю, я плачу налоги, я воздаю богам должное, и все равно мои постояльцы мрут в номерах. Прямо кара небесная, но скажите, за что? Прислуга не в состоянии разобраться, что там воняет! Может, хоть вы поймете! - Толстяк ткнул пальцем в глубь коридора и повернулся, чтобы уйти, но Лайам придержал его за руку.
- Простите мою назойливость, - сказал он с явным сарказмом, - но пара моих вопросов никак не должна вас отяготить. В ту ночь, когда был убит чародей, работы хватало?
- Работы? О боги, работы хватает всегда. Стряпня, уборка, подвозка продуктов…
- Посетители. Их было много? Общий зал таверны был полон?
- Да, - быстро ответил хозяин, сообразив, что квестор начинает сердиться.
- А сколько комнат у вас было занято?
- На этом этаже - всего две. В одной ночевал чародей, в другой - человек, за которого я могу поручиться.
- Прекрасно, - сказал Лайам. - Этот человек сейчас здесь? Мы можем поговорить с ним?
- Он скупщик шерсти, квестор. Агент герцога. Он уехал на север.
- Мы говорили с этим агентом, - вмешался Эласко. - Он спал и ничего не слыхал.
- Ладно, тогда скажите мне еще вот что. Этот чародей, он ведь не сидел в своем номере сиднем, а куда-то там уходил. Он не дал вам понять, куда направляется? Может, спрашивал, как пройти к какому-то месту?
Хозяин немного подумал, затем покачал головой.
- Нет, квестор. Я сам носил ему хлеб и пиво. Он ни о чем не расспрашивал. Он вообще все время молчал.
Лайам усмехнулся и отпустил толстячка.
- Благодарю вас. Ступайте к своим клиентам.
Хозяин, как шарик, скатился по лестнице вниз. Лайам вошел в коридор и, толкнувшись в ближайшую дверь, тут же получил подтверждение, что попал куда надо.
Его окатило смрадом, и он узнал этот смрад. Так воняют недельной давности трупы. Эласко, задыхаясь, поднес к лицу обе ладони. Лайам выругался и зажал пальцами нос.
- Боги! Не загляни мы к матушке Хэл, я мог бы поклясться, что тело все еще здесь!
Еще не закончив фразы, он понял, что вывод поспешен. Запах был силен, и все же разлагающийся покойник уже смердел бы на весь постоялый двор. "Возможно, тут спрятана какая-то часть его тела?" - подумал он и скривился, представив, какая.
- Не полагаете ли вы, - проговорил Эласко, кашляя и вытирая рукавом слезящиеся глаза, - что такой запах может источать призрак усопшего?
- Я полагаю, что где-то издохла крыса, - мрачно ответил Лайам. - Крыса, кошка, собака или пара мышей.
Кроме удушающей вони, в комнате не наблюдалось ничего необычного. Большая кровать с балдахином, стол, стул, подставка для умывального тазика. Имелось тут и окно, и Лайам поспешил его отворить. Бодрящий весенний ветерок тут же вытеснил отвратительный запах и позволил обоим квесторам свободно вздохнуть.
- Свежий воздух - это просто какое-то чудо!
- Но не ночной, - рассудительно заметил Эласко. - По ночам вредные испарения и миазмы…
- Значит, Пассендуса обнаружили тут? - перебил его Лайам, не желая выслушивать лекцию о губительном влиянии ночи. Он опустился на колени и приподнял край покрывала. Под кроватью не было ничего, кроме пыли.
- Да, он лежал поверх покрывала, совершенно одетый.
Лайам встал и посмотрел на балдахин. Ближе к центру его ткань провисала.
- Кошка, - пробормотал он, - или крыса, и ткнул провисшую ткань кулаком. Что-то подпрыгнуло от удара, и его передернуло.
- Квестор?
Интересно, что там такое? Лайам подтащил стул к кровати и залез на него. Шелк балдахина проминал сильно разложившийся трупик небольшого зверька, похоже лисенка. По расположению лапок и мордочки злополучного существа Лайам понял, что у него свернута шея.
Внутренне содрогаясь, он соскочил со стула.
- Без перчаток не стоит туда и соваться, впрочем, я думаю, хозяин гостиницы сам возьмет на себя этот труд.
Эласко вытаращил глаза.
- Там что-то есть?
- Да, дохлый лисенок. Наверняка он был фамильяром Пассендуса, а потому его тоже убили и зашвырнули наверх.
- Лисенок? Зачем убивать лисенка?
- Видите ли, фамильяры это нечто большее, чем обычная домашняя живность. Лис защищал хозяина и был убит.
- Все равно это слишком жестоко. И… и ни о чем важном нам не говорит. Похоже, мы зря сюда приходили. Вам не кажется, а?
Лайам лишь хмыкнул. Похоже, что зря. О чем может поведать почти разложившийся трупик? Практически ни о чем. Впрочем, в том, что лисенка душили руками, таился какой-то невнятный намек, но на что?
Несмотря на распахнутое окно, вонь в комнате все-таки ощущалась.
- Ладно, - сказал Лайам, - по крайней мере, я знаю, кто извлечет пользу из нашего посещения. Идемте к нему.
Владелец гостиницы выслушал Лайама с недоверием, но как только гости направились к двери, он бросился к лестнице, на ходу подзывая слуг.
На улице Лайам задумался, что делать дальше, Эласко деликатно молчал.
В Саузварке, например, ему самому вовсе незачем было бы таскаться по каким-то гостиницам или аптекам. Эдил Кессиас поручил бы все это своим подчиненным, а те, без сомнения, справились бы с таким поручением, ибо отличались толковостью и расторопностью в своем большинстве. А вот в расторопности уоринсфордских стражников Лайам вовсе не был уверен. "Значит, - вздохнул он, - придется действовать самому. А там посмотрим, куда заведет кривая…"
- Послушайте, не пора ли нам с вами чего-нибудь перехватить?
Эласко пожал плечами и повернул к таверне, из которой они только что вышли, но Лайам остановил его и указал рукой на скопище ларьков и палаток. Это был рынок, и он находился всего в квартале от них.
- Там, пожалуй, и перекусим.
Рынок, осененный шпилем расположенного невдалеке пантеона, живописно смотрелся, но планировки не имел никакой. Молодые люди долго рыскали и кружили по его лабиринту, пока, наконец, в самом дальнем конце площади не наткнулись на лоток, где торговали горячей едой. Лайам купил себе пару запеченных в тесте колбасок и вонзил в одну из них зубы еще по дороге к небольшому скверу с фонтаном, за которым уже возвышалась громада святилища всех богов. Эласко шагал рядом с ним, подозрительно разглядывая свой бутерброд.
Лайам коротко хохотнул.
- Вижу, вам не часто приходится есть на улице, а?
- У нас в доме свой повар, - смущенно отозвался Эласко и смолк.
- Вы живете с родителями?
- Да, с семьей. Мой отец - здешний торговец.
- А он ничего не может знать о судне под названием "Тигр"?
Они нашли свободную скамейку и сели. Солнце грело, но не припекало, со стороны фонтана текла прохлада, колбаски оказались отменными, и Лайам пришел в отличное расположение духа.
Эласко не сразу сообразил, о каком судне идет речь, а вспомнив, покачал головой.
- Боюсь, что нет. С Фрипортом он почти не торгует. Его интересы связаны с княжествами Суви. - Он вновь понюхал свой бутерброд, затем добавил: - Это на северо-западе - за Альекиром.
Лайам кивнул. Он знал, где находятся княжества, но никогда там не бывал, хотя его не раз заносило в соседние с ними земли.
- Вы, насколько я понимаю, второй сын в семье?
Юноша, решив наконец-то, что отравление ему не грозит, уже вознамерился откусить кусочек колбаски, но приостановился и склонил голову набок.
- Нет, не второй. И не третий, и не четвертый, а старший. А что?
- Да нет, ничего, - торопливо ответил Лайам. - Просто старшие сыновья обычно идут по стопам отцов, а младшие… делают другую карьеру.
- О да, в большинстве семей все происходит именно так. Честно говоря, мой отец очень переживал, когда узнал, что я поступаю на службу. Но я искал себе дела поинтереснее, чем купля-продажа, и до сих пор думаю, что не прогадал. Наверное, вы поймете, о чем я. Мне нравится стоять на страже закона, поддерживать в Уоринсфорде порядок и охранять покой горожан.
- Меня-то как раз больше манит торговля, - признался Лайам и, спохватившись, добавил: - Но каждый сам выбирает дорогу, и в этом смысле, мне кажется, я могу вас понять.
С натяжкой, конечно, с превеликой натяжкой. От достатка служить не идут. Эласко, словно заглянув в его мысли, покраснел и уткнулся в свой бутерброд. Ел он, впрочем, с большим аппетитом и, проглотив последний кусок, весело улыбнулся.
- Наверное, дело охраны правопорядка поставлено в Саузварке гораздо лучше, чем тут?
- Да нет, особой разницы я не вижу, - ответил Лайам. "Разве что саузваркский эдил - не хапуга и совсем не заносчив".
- И все же служить в Саузварке, мне кажется, интереснее во сто крат. Быть на виду у его высочества, исполнять важнейшие его поручения! Умоляю вас, расскажите, что он за человек?
"Этот Эласко - довольно приятный парень, но в географии не силен!"
- Боюсь, что этого я вам не скажу. Я живу в Саузварке недавно, а герцог туда наведывается очень нечасто. Но даже если бы он вдруг и приехал, вряд ли меня пригласили бы на прием.
Молодой квестор дернулся, как от удара.
- Так вы никогда его не видали? - изумленно воскликнул он.
- Никогда, - подтвердил Лайам, озадаченный реакцией собеседника. - Когда герцог в последний раз объезжал побережье, меня вообще не было в Таралоне.
Эласко, покраснев от смущения, сбивчиво заговорил:
- Простите, квестор… просто эдил Куспиниан говорил… Простите, я, видно, не так его понял.
- А что такое он говорил?
- Только то, что вы с его высочеством - на короткой ноге. То ли госпожа председательница ему это сказала, то ли квестор Проун… впрочем, не все ли равно? Умоляю, забудьте мои слова и ничего не говорите эдилу! Это моя оплошность, а не его!
"Так вот почему Куспиниан со мной столь любезен, - сообразил Лайам, улыбаясь в душе. - Что ж, если эдилу угодно так думать, то кто я такой, чтобы выводить его из заблуждения? Ареопаг не отвечает за то, что творится в чужих головах!"
- Ладно, забудем об этом, - отозвался он и подумал, что эту фразу в ближайшее время ему, возможно, придется повторять не раз и не два. - Я вроде бы сыт. Мы можем вернуться к работе.
Они споласкивали руки в чаше фонтана, когда услышали оклик вдовы Саффиан.
- Квестор Ренфорд! - вдова приближалась к ним со стороны пантеона. Неподдельное удивление на лице ее быстро переросло в откровенное недовольство. - Как вы тут оказались? Вы что, так и не удосужились дойти до тюрьмы?
Лайам невольно почувствовал себя виноватым.
- Прошу прощения, госпожа председательница. Мы просто остановились тут, чтобы перекусить.
Вдова повернулась к Эласко.
- Неужто в крепости не нашлось приличной еды?
Пятна, оставленные на щеках юноши недавним волнением, снова побагровели. Он раскрыл было рот, но тут же закрыл, не издав при этом ни звука.
- Мы только что осмотрели гостиницу, где был убит Пассендус, - сказал Лайам, начиная сердиться, - и решили, что в крепость возвращаться не стоит.
- Ах, значит, вы так решили! А позвольте узнать, почему? Разве тело чародея не там? Разве Хандуитов куда-нибудь перевели? Что вам понадобилось в гостинице? - Вдова гневно прищурилась и попыталась скрестить на груди руки, но ей помешала корзина.
- А также мы навестили книготорговца, - севшим от робости голосом добавил Эласко.
- Который, кстати, сообщил нам прелюбопытные вещи.
Лайам вкратце пересказал вдове, чем они с Эласко занимались все утро, упомянув отдельно о том, что им удалось выведать у старичка-книгочея, и подчеркнув, что теперь между двумя преступлениями стала проглядывать связь. Суровое лицо председательницы смягчилось не сразу, но в конце концов она неохотно кивнула, то ли в знак одобрения, то ли задумавшись о чем-то своем.
- Так что сейчас мы хотим обойти городских фармацевтов, - закончил свой монолог Лайам и, после довольно продолжительной паузы, пояснил: - Чародеи частенько заглядывают в аптеки, сударыня, вы и сами должны это знать.
- Да-да, они вечно охотятся за редкими травами, - рассеянно проговорила вдова и вдруг встрепенулась. - Что ж, я вижу, вы не теряли времени зря. Прошу извинить мою резкость, я просто была очень удивлена, увидев вас здесь. Последние годы у ареопага не возникало необходимости вести дознание вне мест заключения.
- Понимаю, сударыня.
Не возникало необходимости! А что можно выяснить, торча за решеткой? Что они вообще себе думают, эти странные господа? И где находилась сама госпожа председательница все эти часы? Уж точно не в крепости. Лайам недовольно скривился и тут же себя осадил. Кто может запретить бедной женщине почтить память мужа? Но все-таки можно было бы и подсократить ритуал. Особенно когда делаешь вид, что сокрушаешься о каждой потраченной впустую минуте…
Вдова задумчиво хмурилась, покусывая губу.
- Все идет хорошо, но… но мне не нравится упоминание о холодной палате. Я всегда… я всегда полагала, что ее существование больше легенда, чем явь.
"Она часа три непрерывно молилась, - напомнил себе Лайам. - Тут немудрено и свихнуться".
- Похоже, что нет.
- Нет, - пробормотала женщина. - Нет, значит - нет. Продолжайте дознание, квестор. Мне надо посовещаться… мне… в общем, встретимся позже - в тюрьме.
Она побрела к рынку, погруженная в свои размышления. Ей, видите ли, надо посовещаться, но с кем? Когда вдова исчезла из виду, Лайам щелкнул пальцами и громко, с наслаждением выбранился.
- Поняла ли она, что мы собираемся выследить чародея? Думаю, нет.
- Боюсь, нет, - согласился Эласко. - Она словно бы не в себе.
- Хм, да… Ладно, забудем. Да и аптекари сами к нам не придут. Где тут ближайшая лавочка, набитая травками и порошками?
Эласко на миг задумался, затем решительно двинулся к рынку - по горячему следу госпожи Саффиан.
Городские часы пробили шесть, и Лайам с чувством проклял всех на свете аптекарей и сборщиков трав.
Они начали с того, что переговорили со всеми рыночными лоточниками, торговавшими травами и безвредными зельями, но никто из них не припомнил покупателя с харкоутским выговором. "Что вы, сэр, тот, кто живет в Харкоуте, все может купить и там!"
- Ладно, - оптимистично заявил он, покидая площадь, усеянную палатками, киосками и ларьками. - Человек мало-мальски сведущий к этой шушере не пойдет. Поспрашиваем в аптеках.
Эласко, воодушевленный его уверенностью, с готовностью закивал.
Они протащились по всем аптекам Уоринсфорда, и каждое посещение отнимало у них частицу надежды хотя бы что-нибудь для себя прояснить. Наконец эта надежда исчезла бесследно. Физиономия Эласко сделалась кислой, своего лица Лайам не видел, но он и без того догадывался, что его спутник может на нем прочитать. В последние полгода ни к одному местному аптекарю никакие странные незнакомцы не обращались, да и откуда бы им взяться, милорды? Уоринсфорд - город маленький, тут у каждого клиентура своя. Даже чистенький фармацевт, над входом в лавку которого красовалась горделивая надпись "Поставщик королевской гильдии магов", ничем не сумел обрадовать высоких гостей. Он имел дело только с посредниками, которые время от времени забирали у него травы и снадобья и переправляли их дальше - в Торквей.
Чувство горечи, охватившее Лайама, усиливалось с каждой минутой, однако упрямство не давало ему прекратить бесполезный обход. Маг, если только он настоящий, а не поддельный, просто не может не сноситься с аптеками. Ему ведь постоянно нужна всякая всячина, которую только там и найдешь.
- Ах, этот чертов книжный червяк! - вырвалось у него, когда последний удар колокола затих. - Ну почему он не ослеп чуточку позже?
Они снова стояли на набережной - возле грязной припортовой лавчонки. Шарлатан, ее содержавший и удовлетворявший спрос портового люда на снадобья известного рода, тоже не смог им ничего сообщить. Эласко виновато потупился, потом собрался что-то сказать, но Лайам остановил его жестом. Если тут кое-кто опять начнет извиняться, ему не избежать купания в холодной реке.
- Боюсь, мы впустую потратили время, - заявил он, получая мрачное удовольствие от собственных слов. - Мне очень жаль. Нам нужно вернуться в крепость. Возможно, госпожа председательница сумеет нас как-нибудь вразумить. Или ваш раскрасавец-эдил придумает что-то.
Солнце уже садилось, но работа в порту не стихала. Тут по-прежнему было полно грузчиков и телег. Силуэты судов скользили над золотистой водой, тени их парусов пересекали Уорин. Лайам ничего этого не замечал. Нахохлившись и сунув руки в карманы, он брел к тюрьме, понимая, что день потрачен впустую. Поражение всегда поражение, даже если ты в том нисколько не виноват.
Слабое утешение принес ему и визит к травнику, снабжавшему Хандуитов лекарствами. То, что просила пересылать для нее болезная Ровиана, оказалось на деле мазью от ревматизма, вызывающей бледность и раздражение горла, если принимать ее внутрь. Лайам велел в другой раз послать симулянтке нечто похожее, но абсолютно безвредное, чтобы мадам Хандуит чудесным образом исцелилась. Это, конечно, доказывает, что Хандуиты пытались ввести следствие в заблуждение, но с целью, в общем, невинной - вызвать жалость к себе. И потом, каждый волен глотать что угодно. Не надо только насылать на своих родичей демонов, однако чем теперь подтвердить, что кто-то этих демонов насылал?
Внезапно их окружили мальчишки, они с визгом и воплями сражались за мяч. Стайка отчаянных сорванцов налетела, как освежающий шквал, и понеслась дальше - к причалам. Лайам остановился, глядя им вслед.
- Дети торговцев, - осмелился заметить Эласко, указывая на выстроившиеся вдоль набережной особняки. - Носятся всюду, как чумовые, будто за ними некому приглядеть. - Он помолчал и мотнул головой в сторону опрятного здания с красивым кирпичным фасадом. - А это - тот дом, где все и произошло.
- Да неужели?
Дом, некогда принадлежавший Элдину Хандуиту, вовсе не походил на мрачное и запущенное строение, успевшее угнездиться в воображении Лайама. Болтающиеся на ветру ставни, пустые проемы окон, за которыми словно что-то шевелится, заколоченный досками вход. "Наверное, так все и выглядело месяца четыре назад". Он расправил плечи и, глубоко вздохнув, тронул спутника за плечо.
- Идемте. Не стоит заставлять эдила Куспиниана тревожиться, что мы не успеем на ужин.