Я почувствовал и другое, и это меня встревожило. С окружающих коек слышалось уже меньше вздохов и бурчаний. Присутствие крадущейся фигуры заставило притон внезапно затихнуть, а это могло означать только одно - что некоторые курильщики опиума, видно, преследуя свои цели, просто притворялись находящимися в состоянии глубокого наркотического опьянения или близком к такому состоянию.
Найланд Смит лежал, как мертвый, и, доверяясь темноте, я тоже лежал без звука и движения, растянувшись на полу, но наблюдая за дьявольским лицом, наклонявшимся ниже и ниже к моему. Я крепко закрыл глаза.
Осторожные тонкие пальцы коснулись моего правого века. Догадываясь, что произойдет, я закатил глаза, когда он ловко поднял мое веко и опустил опять. Человек пошел дальше.
Я спас положение! И, заметив опять эту тишину вокруг - тишину, которую слушало много ушей, - я был несказанно обрадован. На какое-то мгновение я осознал полностью, насколько в этом месте, которое просматривалось и сзади и спереди, мы были отрезаны от мира, в руках людей Востока и в какой-то степени во власти людей, принадлежавших к самой загадочной расе, - китайцев.
- Молодец, - прошептал лежавший рядом Смит. - Я бы, наверное, так не сумел. Он после этого даже не стал меня проверять. Боже мой! Какое ужасное лицо! Петри, это горбун, о котором говорится в записях Кэдби. Я так и знал. Ты понимаешь?
Я скосил глаза, насколько возможно было, не меняя позы, и увидел, как кто-то поднялся с койки и пошел за согбенной фигурой. Они прошли тихо мимо нас, маленький желтый человечек шел впереди странной кошачьей походкой, за ним следовал невозмутимый китаец. Они подняли занавеску, и я услышал удалявшиеся по лестнице шаги.
- Не двигайся, - прошептал Смит.
Он был сильно возбужден, и его волнение передалось мне. Кто занимал комнату над нами?
Послышались шаги на лестнице, и китаец появился вновь, прошел через всю комнату и вышел. Маленький согбенный человечек перешел к другой койке. В этот раз он повел вверх по лестнице человека, выглядевшего, как индийский матрос.
- Ты видел его правую руку? - прошептал Смит. - Дакойт! Они приходят сюда, чтобы доложить и получить приказ. Петри, доктор Фу Манчи там, наверху.
- Что будем делать? - тихо спросил я.
- Ждать. Потом можем попытаться бегом подняться по лестнице. Вызывать сначала полицию - бессмысленно. У него наверняка есть какой-нибудь другой выход. Я скажу, когда начинать, пока этот маленький желтый дьявол здесь. Ты ближе к занавеске, и тебе придется идти первому, а если горбун последует за тобой, я с ним разберусь.
Наш шепот был прерван возвращением дакойта, который, как и китаец, прошел через всю комнату и сразу вышел. Третий человек, в котором Смит признал малайца, поднялся по загадочной лестнице, спустился и вышел, за ним последовал четвертый, чью национальность определить было невозможно. Затем, когда мягко ступавший горбун перешел к койке справа от двери, Смит прошептал: "Петри, пошел наверх!"
Дальнейшее выжидание становилось опасным, а дальнейшее притворство - бессмысленным. Я вскочил на ноги. Выхватив револьвер из кармана пиджака, я прыжками понесся к лестнице и в кромешной темноте побежал наверх. Сзади рос хор животных криков, и надо всеми звуками возвышался какой-то сдавленный вопль. Но Найланд следовал за мной по пятам. Я несся по лестнице, вдыхая более чистый воздух, вломился в дверь, находившуюся в конце лестницы, и ввалился в комнату, в которую она вела, едва устояв на ногах.
Я увидел всего лишь грязный стол, с какими-то объедками на нем, на которые я в возбуждении не обратил внимания, лампу, висящую на бронзовой цепи, и человека, сидящего за столом. И с того мгновения, как мой взгляд остановился на нем, я думаю, даже если бы это место было дворцом Аладдина, я бы не смог смотреть ни на какие его чудеса, пока здесь был этот человек.
На нем был простой желтый халат почти такого же оттенка, как его гладкое лицо, лишенное растительности. Его руки были большими, длинными и костлявыми, и он сидел, опираясь острым подбородком на костяшки пальцев, покрытые тонкой кожей. У него был большой высокий лоб и редкие, неопределенного цвета волосы. Я не могу убедительно описать его лицо, глядевшее на меня через грязный стол. Это было лицо архангела зла, и его главной частью были жуткие глаза, в которых отражалась его душа. Они были узкие и продолговатые, с еле заметной косинкой, и зеленые, как сверкающие изумруды. Но их необыкновенное ужасное действие было в определенной дымке, какой-то пленке (что напомнило мне о подобной пленке в глазах птиц, называемой третьим веком), которая закрывала их, когда я распахнул дверь, но, казалось, поднялась, когда я перешагнул через порог, открыв его глаза во всем их ослепительном сиянии.
Я помню, что остановился как вкопанный, успев сделать лишь один шаг вперед. Гипнотическая злая сила этого человека превосходила все, что я когда-либо испытывал раньше. Он был удивлен этим внезапным вторжением, но ни следа страха не появилось на этом необыкновенном лице, только что-то вроде жалости и презрения. И пока я стоял как зачарованный, он медленно поднялся, не сводя с меня своего взгляда.
- Это Фу Манчи! - закричал Смит за моей спиной пронзительным голосом. - Это Фу Манчи! Держи его на мушке! Пристрели его, если…
Я так и не услышал конца этой фразы. Доктор Фу Манчи протянул руку куда-то под стол, и пол ушел у меня из-под ног. Мой запоздалый выстрел явно не достиг своей цели. Перед глазами мелькнула струя пламени, затем до меня донеслись еще один вскрик, последовавший за моим, гудящий звук (ловушка захлопнулась) и трель полицейского свистка. Последнее, что я видел, - это пристальные зеленые глаза, и с пронзительным воплем, который я не мог подавить, я падал вниз и вниз, пока не погрузился в ледяную воду, которая сомкнулась над моей головой.
Когда я выплыл на поверхность, меня обволокла густая тьма; я выплевывал мерзкую масляную жидкость, стараясь перебороть ужас, который держал меня за горло: ужас перед окружавшей меня темнотой, перед глубинами, которые были подо мной, перед ямой, в которую я был брошен, задыхаясь среди вони и накатывающихся волн прилива.
- Смит! - закричал я… - Помоги! Помоги!
Хотя казалось, что мой голос не слышал никто, кроме меня самого, я уже собирался кричать опять, но в этот момент я сумел собрать в кулак свою волю и слабеющее мужество и понял, что у меня имелся более рациональный способ использовать свою энергию. Я поплыл прямо вперед, полный отчаянной решимости встретить не дрогнув все ужасы на моем пути, и если уж погибнуть, то погибнуть в борьбе.
Жидкая капля огня просвистела в темноте и шипя врезалась в воду рядом со мной.
Я почувствовал, что, несмотря на мою решимость, я начинаю сходить с ума.
Еще одна огненная капля… и еще одна!
Моя рука коснулась гниющего деревянного столба и скользких бревен. Я достиг одной границы моей водяной тюрьмы. Сверху опять упала огненная капля. Я едва мог сдерживать вопль, дрожавший в моем горле и рвавшийся наружу. Я был близок к истерике. Мне все труднее было держаться на поверхности в промокшей, отяжелевшей одежде. Я запрокинул голову и посмотрел вверх.
Именно капли горящего масла из лампы, просачивавшиеся через щели в полу, падали на меня. Видимо, смертельная ловушка захлопнулась механически.
Огненный дождь вскоре прекратился, но пол над моей головой вот-вот мог обрушиться. Это был только вопрос времени, так как он медленно раскалялся докрасна. Комната наверху была объята пламенем!
Моя промокшая насквозь одежда тянула меня вниз, и я уже слышал, как пламя жадно пожирало гнилое дерево над моей головой. Скоро этот огненный котел обрушится на меня. Языки пламени становились все ярче, освещая полусгнившие сваи, на которых стояло здание, показывая следы прилива на покрытых илом стенах, показывая, что спасения нет!
Какой-то подземной трубой этот вонючий отстойник был соединен с Темзой. И по этой трубе, вместе с уходящим приливом, мое тело отправится туда, куда отправились Мэйсон, Кэдби и многие другие жертвы. К одной из стен, сообщавшихся с ловушкой, были прибиты ржавые железные перекладины, но нижних трех не было!
Все ярче и ярче разгорался страшный огонь - огонь моего будущего погребального костра, - бросая красный отсвет на маслянистую воду и делая еще страшнее картину клокочущего липкого ужаса вонючей ямы. Но при этом свете я что-то увидел… выступающую балку на высоте нескольких футов над водой… и прямо под железной лестницей!
- Милостивый Боже! - выдохнул я. - Хватит ли у меня сил?
Внезапно меня охватило неудержимое желание расхохотаться. Я знал, что это предвещало, и с суровым отчаянием переборол его.
Моя отяжелевшая одежда тянула меня вниз, как железные доспехи, боль глухо отзывалась в груди, кровь бешено пульсировала в венах. Я из последних сил напряг мускулы. Каждый взмах руки давался мне мучительно, но я поплыл к балке… ближе… ближе. Ее черная тень падала на воду, которая теперь выглядела как настоящая лужа крови. До моих ушей донеслась какая-то смесь звуков, какой-то отдаленный шум. Я уже был в тени балки, но почти выбился из сил… Если бы я мог поднять одну руку…
Сверху донесся пронзительный крик!
- Петри! Петри! - Голос, видимо, принадлежал Смиту. - Не прикасайся к балке! Ради Бога, не прикасайся к балке! Продержись на воде еще несколько секунд, и я смогу до тебя добраться!
Еще несколько секунд! Возможно ли это?
Я сумел повернуться и поднять голову, едва не теряя сознания, и увидел самое странное зрелище из всех, что я видел той ночью. Найланд Смит стоял на самой нижней железной перекладине… поддерживаемый отвратительным горбатым китайцем, стоявшим на второй перекладине, находившейся выше!
- Я не могу до него дотянуться!
Когда Смит с отчаянием произнес эти слова, я снова взглянул наверх и увидел, как китаец дернул себя за косичку и стащил ее со своей головы! Вместе с ней слез и парик, к которому она была прикреплена, и ужасная желтая маска, лишенная креплений, отвалилась от лица!
- Вот, вот! На! Скорее! О! Скорее! Спусти к нему это! Скорее! Скорее!
Роскошное облако волос упало на тонкие изящные плечи той, кто, наклонившись, передал Смиту этот необычный спасательный трос. Я был поражен, узнав девушку, которую я застал в комнатах Кэдби. Это было чудо! Она спасла мне жизнь.
Я не только держался на воде, но и смотрел не отрываясь вверх на это прекрасное лицо, на котором алело смущение, и мои глаза встретились с ее глазами, безумными от страха… за меня!
Смит, вывернувшись до предела, сумел дослать фальшивую косичку мне в руки, и я с отчаянной силой добрался и ухватился за нижнюю перекладину железной лестницы. Теперь, когда рука моего друга обхватила меня, я понял, что был на грани полного истощения сил. Последнее, что я отчетливо помню, - это рушащийся пол комнаты над моей головой и большое горящее стропило, с шипением упавшее в воду под нами. Его огненный пролет осветил два сабельных лезвия на заклепках вдоль верхушки балки, за которую я хотел схватиться.
- Отрубленные пальцы, - сказал я и потерял сознание.
Я не помню, ни как Смит вытащил меня из ловушки, ни как мы пробирались через дым и пламя узкого прохода, открывшегося наверху. Я только помню, как я сидел, поддерживаемый рукой моего друга, а инспектор Раймэн подносил к моим губам стакан.
В глаза мне ударил яркий свет. Вокруг нас собиралась толпа, лязг и крики приближались.
- Пожарные машины идут, - объяснил Смит, видя мое замешательство. - Заведение Шень Яна в огне. Это твой выстрел пробил лампу, когда ты падал в ловушку.
- Все выбрались из здания?
- Насколько нам известно, все.
- А Фу Манчи?
Смит пожал плечами.
- Его никто не видел. Там была какая-то дверь с заднего хода…
- Возможно ли, что он…
- Нет, - сказал Смит. - Я не поверю, пока не увижу его мертвым.
Память вернулась ко мне опять. Я попытался встать.
- Смит, где она? - закричал я. - Где она?
- Я не знаю, - ответил он.
- Она сбежала, доктор, - сказал инспектор Веймаут, когда из узкого переулка вынырнула пожарная машина. - Мистер Сингапурский Чарли тоже смотался, и, к сожалению, еще кое-кто. Мы взяли нескольких бродяг из притона - одних спящими, других нет, - но боюсь, придется их опять отпустить. Мистер Смит говорит, что девушка была загримирована под китайца. Наверное, поэтому ей удалось ускользнуть.
Теперь я вспомнил, как меня тащили из ямы за фальшивую косичку, как странная вещица, которая принесла смерть бедному Кэдби, дала спасение мне, и я, казалось, вспомнил, что Смит уронил ее, когда обхватил меня рукой на лестнице. Возможно, девушка сохранила маску, но ее парик упал в воду. В этом я был уверен.
Той же ночью, когда пожарная бригада все еще тушила последние очаги огня на почерневшем остове бывшего опиумного притона Шень Яна, а мы со Смитом мчались в такси прочь от места Бог знает скольких преступлений, мне в голову пришла одна мысль.
- Смит, - сказал я, - ты принес тогда с собой косичку, найденную на Кэдби?
- Да, я надеялся встретить ее владельца.
- Она у тебя с собой?
- Нет, я нашел владельца.
Я засунул руки глубоко в карманы большого пиджака, который мне одолжил инспектор Раймэн, и откинулся на спинку сиденья.
- Мы никогда по-настоящему не преуспеем в этих делах, - продолжал Найланд Смит. - Мы слишком сентиментальны. Я знал, что это значило для нас, Петри, что это значило для всего мира, но у меня не хватило духу. Я был ей обязан твоим спасением, и я должен был отплатить тем же.
ГЛАВА VII
РЕДМОУТ
На Редмоут пала ночная тьма. Я взглянул в окно на зелень и серебро ночного пейзажа, расстилавшегося внизу, к западу от кустарников, с неровным шатром листвы, и за буками, стоявшими в центре этого лабиринта зелени, был просвет, через который виднелся кусок Вэверни с широкой водной гладью, над которой слышались слабые крики птиц. Кроме них да шороха листвы, не было ни звука.
Идиллическая картина сельского покоя, музыка английского летнего вечера; но для меня в каждой тени Прятались фантастические ужасы, каждый звук казался сигналом страшной опасности. Ибо смертоносная рука Фу Манчи распростерлась над Редмоутом, готовая обрушить на его обитателей страшные бедствия - ужасную кару загадочного Востока.
- Ну что ж, - сказал Найланд Смит, подойдя к окну и встав рядом со мной, - мы надеялись, что он мертв, но теперь мы знаем, что он жив!
Преподобный Дж. Д. Элтем нервно кашлянул, и я повернулся, опершись локтем на стол, изучая игру чувств на тонком, изящном лице священника.
- Вы считаете, я правильно сделал, послав за вами, мистер Смит?
Найланд Смит глубоко затянулся табаком из любимой вересковой трубки.
- Мистер Элтем, - ответил он, - вы видите перед собой человека, который пробирается на ощупь. Сегодня я не ближе к выполнению своей миссии, чем когда я уехал из Мандалея. Вы даете мне ниточку, за которую можно ухватиться, и вот я здесь. Подведем некоторые итоги. Ваши домашние встревожены рядом попыток грабежа со взломом. Вчера, возвращаясь из Лондона со своей дочерью, вы были каким-то образом одурманены и заснули в купе, где вы были вдвоем. Ваша дочь проснулась и увидела желтолицего человека с чемоданчиком инструментов в руках.
- Да, разумеется, я не мог рассказать все подробно по телефону. Этот человек стоял у окна. Он заметил, что моя дочь проснулась, и сделал шаг к ней.
- Что он делал с чемоданчиком, который держал в руках?
- Она не заметила или не упомянула, что заметила. В общем-то естественно, она была так напугана, что больше ничего вспомнить не может, кроме того, что она пыталась разбудить меня, но безуспешно, затем почувствовала, как чьи-то руки сжали ее плечи, - и потеряла сознание.
- Но кто-то дернул стоп-кран, и поезд остановился.
- Греба не помнит, чтобы она это делала.
- Гм! Конечно, в поезде не было никакого желтолицего, когда вы проснулись?
- Меня разбудил проводник, но ему пришлось долго трясти меня.
- Доехав до Большого Ярмута, вы сразу позвонили в Скотланд-Ярд? Вы поступили очень умно, сэр. Сколько вы пробыли в Китае?
Мистер Элтем вздрогнул от удивления. Это выглядело почти комичным.
- Возможно, нет ничего странного в вашей догадке, что я жил в Китае, мистер Смит, - сказал он, - хотя я об этом не упоминал. Дело в том, - его тонкое нервное лицо покраснело от явного смущения, - что я уехал из Китая, будучи, так сказать, в немилости у епископата. С тех пор я удалился от дел. Нечаянно - я торжественно заявляю вам, мистер Смит, совершенно нечаянно - я затронул некоторые глубоко въевшиеся предрассудки в моем стремлении выполнять свой долг - как я его понимал. Вы, кажется, спросили меня, сколько я пробыл в Китае? Я был там с 1896-го по 1900 год, всего четыре года.
- Я припоминаю эти обстоятельства, мистер Элтем, - сказал Смит со странным оттенком в голосе. - Я все пытался вспомнить, где я встречал ваше имя, и только что мне это удалось. Я счастлив встретить вас, сэр.
Церковник опять покраснел, как девушка, и слегка наклонил голову с редкими светлыми волосами.
- Есть вокруг Редмоута ров с водой, как подразумевает само название? Ведь Редмоут - значит "красный ров"? Я не смог ничего увидеть в темноте, - признался Смит.
- Он остался. Редмоут раньше назывался Раунд Моут - круглый ров, и здесь находился монастырь с приором, который был распущен Генрихом VIII в 1536 году. - Педантичная манера его рассказа временами казалась мне чудной. - Но ров больше не заливается водой. Мы даже выращиваем там капусту. Если вы говорите о стратегическом положении этого места, - опять смущенно улыбнулся он, - то оно весьма неплохое. У меня забор с колючей проволокой и… другие предосторожности. Видите ли, это уединенное место, - добавил он извиняющимся тоном. - А теперь позвольте ненадолго оставить вас. Если разрешите, вернемся к моим проблемам после более приятного времяпрепровождения, которое нам предстоит за обедом.
Он вышел.
- Кто он, хозяин этого дома? - спросил я, когда за ним закрылась дверь.
Смит улыбнулся.
- Ты хочешь знать, что вызвало "немилость епископата"? - спросил он. - Ну, хорошо. Эти "глубоко сидящие суеверия", которые затронул наш преподобный друг, кончились Наньянским восстанием.
- Боже мой, Смит! - сказал я.
Я не мог совместить скромную личность священника с воспоминаниями, которые разбудили во мне эти слова.
- Он явно должен быть в нашем списке опасных личностей, - быстро сказал мой друг, - но он настолько ушел в тень в недавние годы, что мне кажется вероятным, что о нем только теперь вспомнили. Преподобный Дж. Д. Элтем, мой дорогой Петри, хотя и не очень большой специалист по спасению душ, спас не один десяток христианок от смерти и кое-чего похуже.
- Дж. Д. Элтем… - начал я.
- "Пастор Дэн"! - резко сказал Смит, - "воюющий миссионер", человек, вместе с гарнизоном из дюжины калек и одним доктором-немцем удержавший госпиталь в Наньяне, который штурмовали две сотни вооруженных повстанцев. Вот кто такой преподобный Дж. Д. Элтем! Но что он собирается делать сейчас, мне еще предстоит узнать. Он что-то скрывает, что-то, что делает его объектом интереса младокитайцев!