- Мы… вы вышли на Платона? - помертвело выговорила агентесса. Понимание момента - она только что упустила сказочный, единственный в своем роде шанс продвинуться по службе, стать героиней департамента, персонажем формат-сериалов! рвал душу на тысячу частей!
- Жду подтверждения, - неприязненно поглядывая на Амирову, пробурчал сантехник.
"Но почему вы ждете - здесь?! - едва не выкрикнула Жуля-Зульфия. - Почему не в штабе на Тибете или хотя бы в эвакопункте циклонов, упрятанном в коморку на Ленинградском вокзале?!"
Происходит что-то странное. Зульфия собрала нервы в кулак, вытянулась перед шефом:
- Что делать мне?
- Налаживай связь с эвакопунктом, - проворчал Валерий-Рихард. - Здесь есть возможность подключиться к Скайпу?
- Угу, - кивнула агентесса. Теперь ей становилось многое понятно. Штраус оставил возле себя мелкотравчатую подчиненную только для того, чтобы та занималась архаичными средствами связи. Шеф-директор безусловно мог бы и сам справиться с доисторическим мобильным телефоном и компьютером - в агентов, отправляющихся на задания в определенную эпоху, закачивают массу необходимой для работы информации. Но одно дело знать, другое дело - пользоваться. Зульфия находилась в среде начала пограничного столетия уже более тридцати дней, ее пальцы уверенно порхали по клавишам и кнопочкам. Штраусу на подобные манипуляции потребовалось бы время и усилия, могли возникнуть промашки и затяжки.
"На сегодня я связистка", - выставляя перед шефом разложенный ноутбук, подумала Амирова. Монитор уже показывал им внутренность вокзальной каморки эвакопункта. Через мгновение на экране показалось незнакомое Зульфие сосредоточенное лицо. Почти беззубая носитель-бомжиха глядела с экрана на сантехника:
- Операции придали статус "Здесь и Сейчас", господин Штраус, - прошамкала одутловатая "красотка" с фиолетовой блямбой под глазом. - Мы только что распределили штурмовую группу Гордеева, готовимся взять квартиру Раисы Журбиной.
Зульфия Амирова так стиснула скулы, что заломило щеки! Герр Штраус шумно выдохнул. Зульфие почудилось, шеф выдохнул - и с п у г а н н о.
3 июля 4 часа 36 минут Калифорния.
На крыльце ночлежки сидели одноглазый метис в засаленном махровом халате и тощий афроамериканец в шортах и разномастных сланцах. К крыльцу подъехал джип с тонированными стеклами, из салона бодро выпрыгнул пастор.
- О, отец Донован, как дела? - благовоспитанно поздоровались бродяги. - Как съездили на конференцию?
- Доброй ночи, Фил и Мэтью, - добродушно ответил отче. - Съездил я нормально, а сейчас помогите-ка мне, бездельники.
Бездельники живенько подобрались, подскочили к открытому багажнику, духовный отец показал им на четыре полные канистры:
- Отнесите это все в холл. Я нашел для вас работу, завтра заправите газонокосилки пожертвованным бензином и выкосите лужайку перед мэрией.
Фил и Мэтью переглянулись без особой радости по поводу возникшей на завтра трудовой повинности. Про себя два лентяя (совершенно нецензурно) подумали о духовном отце, как о рабовладельце. Но канистры вытащили и перенесли их в здание ночлежки.
- Ступайте спать, бездельники, - строго приказал им пастор и взял с переднего сиденья джипа довольно тяжелый портфель. - Я еще немного поработаю и тоже, помолясь, на боковую.
3 июля 4 часа 52 минуты Калифорния
Звонок в службу "911".
- Скорее высылайте пожарные машины!! Возле церкви Святого Патрика пылает ночлежка!! Люди не могут выбраться сквозь зарешеченные окна!!
3 июля 15 часов 52 минуты Москва
Герр Штраус быстро переговаривался с бомжихой. Отрывочными, непонятными для Фии фразами.
Зульфия, превратившись в соляной столб, торчала за его спиной. Как каждый работник хроно-департамента она прекрасно знала историю своей организации. Если верить фактам, а не слухам, то код "Здесь и Сейчас" присваивался оперативным мероприятиям лишь трижды за все десятилетия существования департамента. И каждый раз это значило лишь одно: существующей хроно-популяции грозит УНИЧТОЖЕНИЕ. Люди, свободно перемещающиеся по временам, вынуждены работать в режиме р е а л ь н о г о времени. И никаких поблажек ждать не стоит. Работать нужно здесь, сейчас, отсчитывая в реальности каждую секунду данного исторического отрезка.
Шея, доставшегося Штраусу сантехнического тела покраснела от натуги. Зульфия смотрела на влажные, слипшиеся волосики макушки Валерия Анатольевича и пыталась представить, что сейчас твориться в офисе Восточно-Европейского сектора хроно-департамента! Находящееся в вегетативном состоянии, лишенное интеллекта тело Зульфии Амировой лежит в капсуле хроно-перемещений. Вокруг, занимая все возможные для использования капсулы, лежат бойцы из подразделения немедленного реагирования во главе с начальником Гордеевым, "пожарные бригады", созванные из всех остальных секторов земного шара присутствуют. Двенадцать лет назад, после побега маститого агента Платона Извекова в теле Раисы Журбиной, площадь офиса Восточно-Европейского сектора расширили до максимума. До самой предельной возможности. Такого количества активных агентов и капсул для перемещений не было ни в одном секторе Земли: высшие чины хроно-департамента отлично понимали, на сколь серьезную угрозу будущему несет предатель - Платон Извеков. Бывший высокопоставленный чин активного крыла циклонов, решивший, что должен жить ВЕЧНО.
С одной стороны Зульфия молилась, чтобы тревога оказалась ложной. Ей была невыносима мысль - она, Зульфия Амирова и ее брат позорно проглядели подсказки мадам Истории, не поняли ее намеков на Платона! на аварию, случившуюся по его причине! Пошагово не проследили ситуацию с покупкой квартиры врачом Ириной Корнеевой!
С другой стороны… Если мыслить мировыми историческими масштабами… Кошмар - закончится. Платона вычислят и выловят, будущему перестанет угрожать катастрофа глобального уничтожения хроно-популяции!
Но своя рубашка, как известно…
Прерывая мысли Фии, из прихожей донесся колокольный перезвон звонка. Жуля-Зульфия подбежала к двери, глянула в глазок…
И вначале ничего не разглядела. Немного поменяла ракурс обзора, привстав на цыпочки - внизу маячила детская кудрявая макушка. Ребенок чуть откинул голову назад и показал лицо; Зульфия тут же опознала в нем носителя - десятилетнюю Тонечку Ватюшину. Шестнадцать дней назад, занимаясь подборкой тел для повторной операции по "тушению бревен", Фархад не поставил девочку даже в резерв, как потенциального носителя. Но поскольку для успешного хроно-перемещения необходимы два непреложных фактора - точные географические и временные привязки (в носителя невозможно попасть как по заказу "сегодня я хочу попутешествовать в Иван Ивановича Иванова", да будет так!), Тонечку, как требовали правила внесли в реестр. Антонина всецело попадала под условия для хроно-разработок: сегодня девочка прервет свой цикл. Ее точное местоположение засекли камеры наблюдения московского метрополитена. Порядка полутора часов, этим ранним вечером, девочка просидела на станции метро. Потом - пропала. И больше о Тонечке Ватюшиной никто и никогда не слышал.
"Господи, неужели уже задействовали всех окрестных потенциалов и докатились до детей?! - мысленно ужаснулась Зульфия. - Использовать как носителя такую малышку!.." Агентесса распахнула дверь во всю ширь, отступила в сторону, предлагая "девочке" войти в прихожую…
Не по-детски хмурое лицо Тонечки исказилось: чуть дрогнула и ушла к носу верхняя губа, став на секунду "заячьей". Амирова в который раз за сегодняшний день почувствовала, как подкосились ноги: на коврике перед дверью в квартиру Светы Жуковой, в теле десятилетнего ребенка стоял глава всемирного хроно-департамента Сигизмунд Гуревич.
"Матерь Божья!! - пронеслось в голове агента Амировой. - Мы что уже - н а г р а н и?!?! вот-вот исчезнем целой популяцией?!"
Ни один агент мужчина, ни за что по доброй воле не отправится в тело женщины носителя!! Мужики, существующие в определенном гормональном благоденствии, теряют разум во время ежемесячных гормональных перепадов женщины, к моменту ПМС им напрочь башни сносит!
Отважный поступок господина Гуревича оправдывал лишь возраст Тонечки. До пубертатных передряг Ватюшина еще не доросла, Тонечку выбирали исключительно по принципу территориальной доступности: от станции метро, где в последний раз камеры наблюдения зафиксировали ребенка, лишь две автобусные остановки. Господин Гуревич поступил рассудочно - не стал задействовать под себя тело взрослого носителя (оставил для "пожарных" или штурмовиков), притопал тоненькими ножками на коврик перед дверью.
Зульфия невольно поклонилась девочке, совсем ушла с прохода… В несчастной голове Светланы Жуковой пульсировала мысль: "На грани, мы уже на грани!! Все руководство стягивается к Москве, никто не усидел в тибетском центре, операция под грифом "Здесь и Сейчас" вошла в критическую фазу…"
3 июля 5 часов 11 минут Калифорния
Вокруг пылающей ночлежки метались пожарные, полицейские, спасатели. К капитану Фридману подошел шеф-пожарный Моррисон в тяжелых, залитых пеной сапогах; откинул прозрачную полумаску с лица - на долю секунды на лбу пожарного возникла глубокая горизонтальная складка с весьма заметным уклоном на виски.
- Мы опоздали, - тихо произнес Моррисон. - Бродяги погорельцы как тараканы разбежались в разные стороны. Пока разгребем пожарище, пока найдем и вычислим погибших под руинами ночлежки…, а как их вычислить?… Они тут все - перекати-поле… Так что, считай, что он - ушел. А мы…
Пожарный не договорил, обреченно махнул рукой и, надвинув маску на лицо, пошел на помощь к подчиненным носителя-Моррисона.
3 июля 16 часов 14 минут Москва
Крошечная девочка, похожая на кудрявого ангелочка вошла в гостиную и села на стул перед укрытым павлово-посадскими платками столом.
- Я отдал приказ на штурм квартиры, - мелодичным бубенчиком прозвучал в комнате тонкий детский голосок.
- Их будут брать - живыми? - напряженно произнес сантехник Сидоров.
- Как получится, - пожимая плечами, выговорила детка. - Платон мог заминировать квартиру. Ты помнишь, он уже так делал.
3 июля 16 часов 16 минут Москва
Арсений Гаврилов мамочку боялся и любил. В один день мамочка бывала злой и нетерпимой, в другой день осыпала поцелуями, баловала. Арсений научился распознавать наступающий признак немотивированной агрессии и - прятался. В хорошую погоду уходил из дома, а коли время было подходящим, как можно дольше оставался в школе. Если же приступ жестокости мамочки накатывал внезапно - ночью или в холода, старался спрятаться. Хотя бы в шкаф, хотя бы запереться в туалете или в ванной, юркнуть за диван, под стол и притвориться незаметным.
Особенно страшно становилось, когда мама садилась перед зеркалом и начинала разговаривать сама с собой на разные голоса. Однажды, впервые увидев эту сцену через щелку в дверце шкафа в спальне, Арсений чуть не намочил штаны от ужаса! Неузнаваемо злобное, чужое, совершенно м у ж с к о е сделалось ее лицо!
Позапрошлой весной Арсений понял, что не просто у г а д ы в а е т мамино настроение, а с л ы ш и т ее мысли. И не смотря на то, что это с л ы ш а н и е предупреждало его о наступающей смене настроения мамочки, перепугался до невероятности! Развитой и умненький мальчишка, лишь только освоив интернетный поисковик, первым делом загнал в него симптомы странного маминого поведения и получил такой ответ, что запретил себе и думать о возможности читать чужие мысли!
Наиболее часто в поисковике маячило жуткое слово "шизофрения". Арсений исследовал понятие, вчитался в смысл и…
Он был и оставался умненьким мальчишкой. Мамочка много сил времени потратила на развитие единственного сына.
Порой она была настойчивой и резкой, добиваясь понимания. Могла нависнуть над сыном, прошипеть: "Не сделаешь, как я велю - придушу собственными руками!!" Порой бывало - плакала, когда Арсений приходил с расспросами…
Со временем Арсений заставил себя думать, что фрагментарная жестокость мамочки идет для его блага. Мама жестко принуждает его изучать науки, далеко опережая школьную программу. Когда преподаватели перешептывались "интеллектуальный и лексический уровень Гаврилова превосходит мыслимые показатели!", то ни одно слово для него не оставалось тайной: лексический и интеллектуальный запас Арсения действительно превосходил и одноклассников и, что скрывать, порой учителей. Уже к третьему классу Арсений прошерстил учебники по физики и химии для старшеклассников, перешел к программе для университетов. Наиболее требовательной мама бывала к точным наукам, признавала историю и географию, но поплевывала на литературу и прочие "художества".
Мальчишка постепенно (пожалуй, вынужденно, от безысходности) научился гордиться. Стал принимать жестокость, требовательность - нормой. Благом. Пользой.
И если бы ни страшное слово, витающее в сознании - ШИЗОФРЕНИЯ - простил бы маме даже розги! Даже то, что раз от разу они меняют квартиры, школы, переезжают, теряют (а по большому счету вовсе не имеют) друзей, знакомых… Арсений спрашивал о папе и о родственниках: мама отвечала странно. Бывало плакала и говорила, что отец ни в чем не виноват, она сама уйти решила, хоть и любила очень-очень - он хороший! Порой обзывала папку толстым пьющим дебилом и запрещала спрашивать! Однажды рано повзрослевший Арсений заявил, что хочет разыскать хоть каких-то родственников - мама жестоко его избила. А через час целовала, плакала, залечивала синяки примочками.
Третьего июля Арсений проснулся от едва слышных звуков - в гостиной тихонечко поскуливала мама. Мальчик выбежал из спальни, увидел, скорчившуюся в углу мамочку…
Мама выглядела совершенно обезумевшей! Сидя на полу, она оплетала руками подтянутые к груди колени и выла, как затравленный зверек!
- Мама, мамочка, - подбегая, запричитал Арсений, - что случилось?! тебе плохо?!
- Нет, Арсюша, нет, - клацая зубами, мамочка трясла растрепанной головой, - со мной все в порядке…, сегодня мы уедем… далеко-далеко… он нас не найдет…
- Кто?! кто нас не найдет?! - мальчик гладил маму по спутанным волосам, сам был готов заплакать!
- Ты успокойся, сынка, - внезапно, почти нормально, произнесла мама. - Сейчас ты позавтракаешь, потом пойдешь гулять… - Мамины глаза опять обрели горячечную сумасшедшинку, заблестели, замерцали некой внутренней решимостью: - Не возвращайся до трех часов… Нет, до четырех! Иди гуляй, я дам тебе денег на мороженое и кино… Пообедаешь в кафе… Главное запомни - не возвращайся до четырех часов! Хорошо? - говоря это, мама убирала в шкаф измятый льняной пиджак мужского размера. - Ты у меня послушный мальчик?
- Я понял, мама.
Арсений быстро позавтракал, выкатил из дома велосипед и оправился в сквер к фонтану, где сегодня было весело: по площади гуляли аниматоры, зазывали горожан в новый развлекательный центр с аттракционами…
Мальчишка в центре побывал, сходил в кино, питался практически одним мороженным…
Вернулся, как велела мамочка - в начале пятого часа.
Мама выглядела странно. Сосредоточенная, собранная, она бродила по квартире и сбрасывала вещи из раскрытых шкафов в объемные сумки.
- Мы снова переезжаем? - вздохнул Арсений и сел на диван перед не включенным телевизором. Переезжать с места на место, менять жилища и приятелей надоело до ужаса! К гадкому слову "шизофрения" умный ребенок уже давно добавил еще одно понятие - "паранойя". Мамочка вела себя так, словно вечно кого-то боялась, от кого-то бежала, пряталась…
- Мы уезжаем в другой город, - задумчиво разглядывая собранный баул, произнесла мама. - Так… документы у меня в сумке… Ты есть хочешь? - сосредоточила взгляд на сыне.
- В холодильнике вчерашние котлеты, - пожал плечами мальчик. - И суп.
- Тогда, давай. Быстренько покушай и вперед!
Арсений пошел на кухню. По длинному коридору вдоль дверей в удобства, шел и смотрел на кухонное окно, метрах в семи вперед по курсу. В окне вдруг показались мужские ноги в тяжеленных ботинках… Арсений не успел даже толком удивиться, как ноги пружинисто оттолкнулись от стены над окном, придали амплитуду телу и через секунду, ноги, одетые в ботинки с подкованными каблуками, врезались в стекло! Пугающе огромный, одетый в черную, перепоясанную ремнями одежду мужчина с короткоствольным автоматом в руках, ввалился сквозь разбитое окно на кухню!
Арсений закричал!
Пронзительный мальчишеский крик потонул в чудовищном грохоте! За спиной Арсения раздался взрыв, выбивший толстенную входную дверь!
Дверь не долетела до мальчишки каких-то сантиметров, только случайно не угробила. Взрывная волна ударила в спину, мальчик рухнул на пол и, крича, закрыл руками голову!
В съемную квартиру, где жили мамочка и десятилетний сын, вбегали бронированный мужики с автоматами наперевес…