Впервые в жизни Артур видел в глазах человека такой страх. Стоило красавице назваться, как несколько военных обнажили оружие, но не пытались напасть, а защищались им с таким видом, какой бывает у загнанной лани в окружении стаи волков. Вот только в данном случае сама стая испытывала почти сковывающий ужас. Военные будто увидели оживший детский кошмар или нечто подобное.
– Миледи… – Полковник держался молодцом, но по виску пробежала струйка пота. В такую-то погоду. – Можете ли вы подтвердить свою личность?
– Бюрократия, умный мальчик, бюрократия, – вздохнула красавица и принялась копаться в сумочке.
Пока Фари искала паспорт, ну или что у них здесь принято, Лазарь разглядывал обнаженные шпаги. С виду совсем обычные, они тем не менее отличались от всех виденных ранее. Пусть эти "все" и ограничивались экспонатами Эрмитажа.
Оружие оэмэровцев было несколько длиннее и тяжелее. Выковано явно не из простого железа или стали. Лезвия не блестели, а свет как будто обтекал их, нежно лаская кромки острия. По самой плоскости шла вереница рун и знаков, коих Артур опять же никогда не видел. Впрочем, вероятно, скоро ему придется привыкнуть к этой фразе – никогда не видел.
Паренек мог поклясться, что заметил, как мимо прошла женщина в черной шубе, ведущая на поводке снежного барса размером с молодого тигра. Да и вообще, стоило приглядеться, и становилось понятно: по проспекту Хай-драйв ходят не обычные люди. Некоторые, те, что со шпагами, прикуривали щелчком пальцев или перескакивали поребрик, просто пролетая над ним.
Лишенные шпаг порой доставали из карманов устройства, полные шестеренок и миниатюрных трубочек. На небольших экранах сквозь черно-белую рябь проглядывались лица других людей, а из уменьшенной горловины граммофона звучали скрипучие, механические голоса.
Те, кого Лазарев сперва принял за уборщиков, намывающих витрину, на деле оказались надутыми робами. Да-да, просто одежда без людей внутри. Только воздух, умело орудующий швабрами, ведрами и губками.
И самое удивительное – все это происходило так обыденно, легко и просто, будто каждый бредущий по проспекту привык именно к такой обстановке.
– Ну вот как всегда. – Эйя защелкнула замочек и повернулась к полковнику. – Я забыла документы дома.
– В таком случае нам придется проехать в отделение.
– Вот и отлично! – заулыбалась Фари. – Вы тогда езжайте, а мы домой.
Она взяла Артура за руку и уже было развернулась, когда раздался лязг металла об обивку ножен. Те военные, которые еще не держали шашку наголо, обнажили оружие и сомкнули круг, взяв парочку в плотное кольцо. Сцена набирала популярность у прохожих, и за мгновение вокруг красных мундиров скопилось немало зевак.
Лазарев даже заметил одного ушлого парня в заплатанном пальто и неброских ботинках. Он сновал туда-сюда, держа в руках подобие фотоаппарата. Только модели прошлого века, к которой прибавились все те же трубочки, вентили и шестеренки.
– Вы поняли, о чем я, – насупился Гойе. – Будьте любезны пройти к мехповозке.
Что за мехповозка, Артур не знал, но ему и не требовалось. Полковник даже не думал обнажать рапиру, пугая одним своим суровым взглядом каменно-серых глаз.
– Мой милый Шарль. – Эйя погладила Лазаря по голове, отчего тот поморщился. Терпеть не мог, когда трогают волосы. – Мы знаем друг друга вот уже почти сто десять лет. – Мальчик поперхнулся. А ведь выглядела всего на двадцать с хвостиком. – Может, пришло время забыть старые обиды?
Военный нахмурился, что сделало его еще более пугающим, и все же провел пальцами по щеке.
– Как только заживут шрамы от когтей Ледяного Арбиса, сразу все забуду.
– Но они не заживут! – возмутилась Фари.
– Значит, придется вам все же проехать с нами. Заодно и проверим, что вам потребовалось от несчастного мальчика.
– Я вполне счастливый, – обиделся Артур.
– Пока что, – криво ухмыльнулся Гойе. – Никто рядом с феей Полярной звезды не может долго оставаться в таком состоянии.
Стоило прозвучать этим словам, как толпа ахнула и расступилась. Люди продолжали следить за внеплановым шоу, но теперь выдерживали дистанцию в пару метров. Один лишь ушлый прощелыга мелькал то тут, то там, делая снимки и сверкая вспышкой.
– В каком состоянии? – Не то чтобы Артур был идиотом, но сегодня его постоянно тянуло что-нибудь переспросить.
– В незамороженном!
На сей раз недовольной оказалась Эйя. Она сжала пальцы так сильно, что Лазарю захотелось крикнуть. Но какой мальчик закричит от боли, тем более рядом с девушкой? Пусть девушке и прилично за сто пятьдесят. Вот и Лазарев молча стиснул зубы.
– Не пытайся, Шарль, – произнесла Эйя надменно. – Он все равно не испугается.
– Поч…
Договорить Гойе не успел. Он внимательно вгляделся в лицо Артура, и на его собственной физиономии отразилась эмоция разочарования.
– Вижу, твои поиски увенчались успехом… К несчастью для нашего города.
– Долго еще будет длиться этот фарс?
Соседние витрины засверкали морозными узорами. Люди запахнули вороты и начали жаться друг к другу, стараясь сохранить ускользающее тепло. По лезвиям шпаг побежали змейки инея, а полковник нервно теребил белеющие шрамы.
Артур не чувствовал, но видел, как на улице стремительно холодает.
– Что ж. Если вам так нужно убедиться в моей личности, я помогу. – На сей раз голос Фари зазвучал низко и глубоко.
Словно волчий вой в лунную ночь или как рев метели, несущейся по широкой улице.
Еще до того как красномундирники успели среагировать, Эйя резким движением правой руки откинула полу шубы. На поясе висела шпага в темно-синих, почти черных ножнах. Леди легко выхватила обыкновенную шпагу с самой простой гардой. С тонких губ сорвались слова на незнакомом языке, и руны на лезвии вспыхнули. За долю мгновения Эйя прочертила что-то у самых ног, оставляя в воздухе несколько знаков. Совсем как после игры с бенгальскими огнями. Вот только в данном случае знаки никуда не пропали.
Военные не успели даже опомниться, как ночь ожила. Люди вокруг закричали, а репортер принялся щелкать с утроенным рвением. Тени под ногами начали подниматься с асфальта. Обретая черты и становясь объемными, сверкая красными, искрящимися глазами-звездами, они тянули почти бесформенные, но все же руки. Шагали по проспекту, стягиваясь со всех концов улицы. Стекали с крыш зданий, отрывались от силуэтов людей и фонарей, выскальзывали из-под капотов автомобилей (или, как их здесь называли, мехповозок). Красномундирники, даже очнись они от страха, ничего бы не успели сделать. Тени уже пленили их тесными, крепкими объятиями.
Артур испугался.
По правде говоря, нет людей, не испытывающих страха. Есть люди, умеющие с ним бороться. Но мальчик не знал, смог бы он одолеть такой страх или нет.
– Достаточно! – рявкнул Шарль.
В его руке белым светом вспыхнула рапира, и тени истлели, открывая рты в беззвучном крике. Они вернулись обратно на крыши, втянулись под капоты и подошвы ботинок, обратно скрутились в тонкие фонарные прутики и просто размазались по асфальту.
– Мальчик, – полковник наклонился к Артуру, – пока не поздно, возвращайся домой.
– Он дома! – ледяным тоном произнесла Эйя. – Теперь дома. До встречи, полковник Шарль Гойе.
И с этими словами она повернулась к небоскребу. Военные не посмели перечить и расступились. Все так же ведя Лазарева за руку, фея рассекла ошарашенную толпу с легкостью атомного ледокола.
– Лучше бы тебя оставили на озерах Забвения! – донеслось в спину.
– А что такое…
– Потом, – отрезала Фари голосом, не терпящим возражений.
Они перешли дорогу, не обращая внимания на гудки клаксонов и вой тормозящих агрегатов. Один водитель зазевался и не успел нажать педаль. Артур встал как вкопанный, но Эйя взмахнула рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи. Настоящий буран пронесся по дороге, а в следующее мгновение мехповозка застыла. Приподнятая на ледяном гребне, она зависла в полуметре над землей. Хозяин повозки с трудом открыл дверь и начал что-то кричать. Эйя ничего не сделала, но Артур почувствовал нечто, исходящее от нее. И от этого нечто рот водителя сковала та самая изморозь, которая заперла комнату в детском доме.
Полковник наверняка видел все это, но не посмел даже окликнуть, не то что остановить. Теперь Лазарь начал подозревать, что его похитительница – не такая обычная леди, какой хотела казаться поначалу.
В фойе высотки вели вращающиеся двери. Внутри на ресепшене сидели молодая девушка и парень чуть постарше. Фари уверенно направилась к ним, таща на буксире зазевавшегося Артура.
Мальчик никак не мог навосхищаться местным убранством. Сверху свисала многоярусная люстра, увенчанная тысячей электрических свечей. По потолку шла роспись, какую он видел только на картинках исторических учебников. С западной стороны звенели колокольчики аж пяти лифтов, и в каждом стоял швейцар, нажимающий кнопочки вместо посетителей.
Собственно прислуга, щеголяющая в вишневых мундирах и забавных шапочках, была приветлива со всеми работниками и жителям небоскреба. Коих оказалось так много, что паренек сперва растерялся. Столько он не видел даже на оживленном Невском. А здесь – в одном только холле.
– Мисс Фари, – заулыбалась девушка и мигом побледнела.
Лазарь не видел лица своей спутницы, но полагал, что оно не светится радостью и счастьем.
– Мой ключ, пожалуйста.
По стойке ресепшена поползла иневая корка. Словно в присутствии феи все леденело, вот только Артур все еще не ощущал холода.
– Д-да, к-конеч-ч-но, – промямлила работница.
Она повернулась к трубкам и опустила рычаг.
Лазарев ахнул – это же система воздушной почты. Загружаешь контейнер в трубу, закрываешь крышку, и письмо летит на другой конец своеобразной магистрали. Такие мальчик видел только в кино.
Через десять длинных, морозных для окружающих секунд трубка выплюнула пластиковый бокс, где лежал небольшой золотой ключ. И он был не просто желтого, блестящего цвета, а сделан из золота.
– Благодарю, – протянула Эйя и отошла от стойки.
Иней тут же истек, оставив после себя небольшую испарину.
– Пойдем, – скомандовала фея.
Спорить не хотелось. Да и резона нет. Сам же вызывался на авантюру, никто не заставлял. Проходя через холл, Артур не мог не заметить, что некоторые приветственно снимают шляпы перед Фари. Ей вежливо улыбаются, а кто-то спешит с папками и документами, но, наткнувшись на взгляд ведьмы, замирает на месте. Благо, будучи не замороженным, а просто испуганным.
У самого лифта леди и мальчик остановились в ожидании, пока стальная коробка не отвезет их куда-то наверх.
– Какие красивые глаза.
Справа, словно из воздуха, возникла приятная старушка. Невысокого роста, она держала идеально прямую осанку, отчего казалась чуточку выше и моложе. Седую голову прикрывала шляпа, на шее лежал воротник из песца, а дрожащие руки опирались на трость из дерева драгоценных пород. Узловатые пальцы были увенчаны кольцами, а на мизинце левой руки сверкал алмаз размером с переспелую вишню.
– Герцогиня Лармонт. – Данный кивок буквально сочился официозом. – Не ожидала увидеть вас так рано.
– Ох, милочка, ты же знаешь. – Дама улыбнулась, демонстрируя ровный ряд вставных белых зубов. – Нам, старикам, сложно привыкнуть к быстро меняющемуся миру.
Артур глянул в окно – у них на дворе первая половина прошлого века. Интересно, как бы герцогиня себя чувствовала на Земле?
– Вы с семьей или одна?
– С моим прапрапра… ну, сколько-то там раз правнуком. – Герцогиня продолжала разглядывать Лазаря, что ему категорически не нравилось. – С бароном Лармонтом, ты его знаешь.
– Знаю, – согласилась Фари. – Приятный мальчик.
Герцогиня засмеялась.
– Преимущества моего положения – все пытаются льстить. Даже последняя мышь в Литтл-гарден-сквере знает, что мой правнук тот еще охламон.
Судя по тому, как скривилась Эйя, "охламон" – слишком мягкое слово для описания потомка герцогини.
– Вижу, ты со мной согласна. Кстати, хорошо ты поставила на место Шарля. Уж слишком он обнаглел, получив звездочки полковника.
– Власть портит людей.
Руки герцогини сжали трость, а улыбка чуть померкла, но вскоре старушка вновь сверкала достижениями ремесла дантистов.
– Именно поэтому ты последнее десятилетие провела на Земле? Подальше от власти? Или от властей?
– Вы знаете, почему я там была.
– Знаю. – Артур мог поклясться, что услышал змеиное шипение. – И вижу, твои поиски увенчались успехом.
– Вы второй человек за день, кто так говорит.
Эйя еще несколько раз нажала на кнопку, но лифт, будто издеваясь, не спешил опускаться. Стрелка показывала, что он все еще находится на уровне двадцать седьмого этажа. Всего же их было пятьдесят один.
– Куда-то торопитесь? – поинтересовалась Лармонт. – Хотя не удивлюсь. Вы, молодые, все время спешите. Не умеете ждать, потому и стареете слишком быстро.
– У нас выдался напряженный день.
– Понимаю, – протянула герцогиня.
– Вряд ли что-то понимаешь, старая интриганка, – одними губами прошептала Эйя.
Так, чтобы не услышала мадам, но чтобы Артур мог разобрать каждое слово. Лазарев удивленно посмотрел на фею, а та подмигнула и еще раз вдавила кнопку вызова.
– И все же занятные у вас глаза, молодой человек. Красивые.
– Спасибо, – неуверенно поблагодарил мальчик. – Наверное.
– Наверное, – засмеялась герцогиня. – Вы слышали? Он сказал "наверное". Ох, сэр, а с вами будет весело. Особенно если вы окажетесь чуточку более похожим на отца и меньше – на мать. Она мне никогда не нравилась, а уж после известных событий…
Дзинкнул звонок, и двери бесшумно расползлись. Эйя буквально зашвырнула Артура вовнутрь и, проигнорировав швейцара, вставила ключ в замочную скважину. Стоило фее его повернуть, как лифт пополз наверх.
Артур не мог поверить своим ушам. Его только что забрали от человека, который знал родителей! Настоящих родителей, о которых мечтает каждый детдомовец, что бы он вам ни говорил. Все брошенные дети надеются, что их найдут и заберут.
– Она знает моих родителей! – выпалил Лазарев, нисколько не заботясь о том, что устраивает сцену при постороннем человеке.
– И? – холодно спросила Эйя. – Я тоже их знала.
Мальчик почти захлебывался возмущением.
– Где они?!
– На Гранд-Луис-грэйвъярд. Ряд сорок девять, место семь.
Артур так и не закрыл рот. Он достаточно хорошо знал английский. Что понятно, учитывая, насколько просто ему давалась речь полковника и герцогини. "Грэйвъярд", выражаясь русским языком, – кладбище.
– Выходит…
– Они умерли. – На лице Эйи не отобразилось даже тени эмоций. Только в лазурных глазах промелькнула грусть. – Почти сто шестьдесят лет назад.
– Но… но… но это невозможно! Мне ведь только тринадцать!
– А говорил четырнадцать, – вновь подмигнула Фари.
Очевидно, что ведьма пыталась его рассмешить, но парнишка не был настроен веселиться. В один день он внезапно узнал, что в мире существует магия, что через дверь в подсобку можно попасть на Бесконечный остров и что его родители уже полтора века как мертвы. Да даже пятнадцатилетний подросток не рассчитан на такие потрясения!
– Вот поэтому я ничего и не рассказала. Мой дорогой Артур, я искала тебя последнее десятилетие вовсе не для того, чтобы вывалить весь ворох настоящей истории мира за полчаса.
– А есть что-то еще, чего я не знаю? – обреченно вздохнул Лазарев.
Смех у Эйи хоть и был ледяным, но оставался красивым. Как и она сама.
– Проще сказать, что ты знаешь, и при этом остановиться только на имени!
Двери лифта открылись, и Артур вновь потерял дар речи. Он планировал оказаться в длинном коридоре, ну или в просторном холле, но никак не ожидал, что лифт может вести прямо в квартиру. Если, конечно, так можно назвать подобные апартаменты.
– Спасибо, Макс, – прозвучало позади.
– Приятного дня, миледи.
Раздалось шуршание вытаскиваемого ключа, и лифт заскользил вниз. Двери с хлопком закрылись, оставляя фею и недавно обыкновенного мальчика одних. Одних в хоромах, площадью, наверное, с весь этаж. Артур по такому случаю даже вспомнил, как называются подобные "квартиры", – пентхаус. Дорогущие помещения, где живут одни лишь богачи и звезды.
Гостиная размерами со спортивный зал была обставлена со вкусом. Никакого кричащего золота и драгоценных камней, но даже тумба для светильника выглядела дорого. Тут стояло несколько металлически-стеклянных столиков. Диваны, обитые белой кожей и накрытые теплыми пледами, с узорами, похожими на картины. Здесь даже имелось подобие телевизора. Пузатого, гигантского, допотопного, но телевизора.
У северной стены, как и полагается, находился камин. Настоящий, с весело трещащими поленьями. Над ним висело зеркало в раме из хрома. В нем отражалась задняя часть помещения – несколько комнат и лестница, внимание, на второй этаж.
– Там у нас библиотека, гостевая спальня и тренировочный зал.
– А здесь…
– Здесь моя комната, твоя комната, рабочий кабинет и непосредственно гостиная.
Артур прикинул в уме примерную площадь небоскреба, потом вспомнил уроки геометрии и понял, что может заблудиться в собственной комнате.
– Не дворец, конечно, но…
– Шутишь?!
По сравнению с комнатушкой на четверых человек пентхаус – не дворец. Пентхаус – собственный аэродром, скрещенный с футбольным полем.
Чтобы присесть на ближайшее кресло, стоявшее на ворсистом персидском ковре, Лазарю пришлось сделать почти дюжину шагов. Столько бы хватило, чтобы трижды пересечь его прошлое место жительство. Да еще и запас бы остался.
Артур садился так осторожно, будто брал в руки вазу из китайского фарфора. Все это вызвало усмешку у Эйи, а вскоре засмеялся и сам мальчик.
Конечно, он не был алчным до материальных благ и не ставил новый дом выше родителей, просто… Просто он не видел их никогда в жизни, а большую ее часть и вовсе полагал… Ну, об этом лучше даже и не думать. Когда ты не наивен и не глуп, сложно воспринимать бросивших тебя людей как сбежавших из страны шпионов, королей, звезд мирового масштаба или рок-музыкантов, разлученных волей случая. А именно этим грезили дети в учреждении.
И новость о том, что родители умерли, выбила Артура из колеи. Но ненадолго. Ровно на то время, чтобы понять, что он ничего не чувствует по этому поводу. Ведь нормальный человек не горюет каждый день, осознавая, как давно погибли его прапрапрадедушки и бабушки. Сто пятьдесят лет – большой срок. У Артура не имелось шанса увидеть их. А значит, ничего, в сущности, не изменилось.
Хотя нет. Кое-что поменялось. Теперь Артур знал, что его родители все же были магами и жили в волшебной стране. Вряд ли кто-то еще может похвастаться таким.
– Вижу, ты успокоился.
Эйя кинула шубу прямо на пол, оставшись в одном костюме. Она села на подбежавший к ней хромированный стул и взмахом руки взворошила поленья в камине.
– Тогда задавай вопросы. Но не про родителей. Для этого ты еще не готов.
– А когда буду готов?
Фари покачала головой:
– Ты не самый умный в этой комнате. Спрашивай о чем-нибудь другом. А чтобы придать тебе стимула, давай как в сказках – три вопроса.
– Всего? – возмутился мальчик.