- Именно так, - кивнул Арнольд. - Можете туда ходить хоть в одиночку, хоть группами, а потом задавать любые вопросы. Включенный мной аппарат будет стоять посреди комнаты.
- Папа, а будатор не опасен? - спросила Мартина.
- Нет. Пользоваться будатором так же безопасно, как рассматривать амёбу под микроскопом. Только здесь вы будете разглядывать не микроорганизмы, а картины, порожденные памятью пробудившегося времени. Вы - первые из людей, кто увидит это. Вам будут завидовать потомки.
- Осколки вселенной, перемешанные в кашу, - проговорил Эребро, как бы размышляя вслух, и покачал головой. - Пространство и время, раздробленные в прах! Разбуженное время…
- Ожившая память столетий! - восторженно подхватил Арсениго Гурули.
- Довольно, - жестом прервал Завара сыпавшиеся с разных сторон реплики. - Я сам помню газетные заголовки. На три четверти газетчики врут, а на четверть - перевирают. И часто из-за них… Ну, ладно, - провел он ладонью по глазам, словно отгоняя наваждение. - Имейте только в виду, что прибор не доведен до конца, хотя остались, в сущности, пустяки.
- Арнольд, успокойся, - произнес Делион. - Мы верим в твой гений. Но те мельчайшие осколки, которые образуются в приборе… Их энергия фантастически высока.
- Неужели ты думаешь, Атамаль, что я не позаботился о безопасности наблюдателя? - перебил Завара. - Дурного же ты обо мне мнения. Шар окружен защитным полем.
- Каков запас прочности энергетического барьера? - спросил деловито Рабидель.
- Минимум стократный.
- Отлично, отлично, - потер руки марсианин.
Вместе с этими словами кончили бить напольные часы, стоявшие в углу гостиной.
- Я ждал двенадцати, чтобы народился новый день! - торжественно произнес Завара. - Сейчас я включу будатор, уже заряженный рабочим веществом, и это будет начало новой эры!..
- А что взято в качестве рабочего вещества? - поинтересовался Делион.
- Хороший вопрос, - кивнул Завара. - Дело в том, что мой аппарат должен в принципе пробуждать память любого вещества, в каком бы состоянии оно ни находилось. Это могут быть, полагаю, любые частички. Ну, а внешняя форма… Она может быть любой. - Он обвел взглядом стол. - Годится вот эта кожура банана, стакан, ложка. Короче, любой предмет. Ведь атомы вокруг нас в большинстве своем не разрушаются, а только рекомбинируются, перегруппировываются. Помните, у Омара Хайяма? Звонкий кувшин из обожженной глины, - а когда-то это был падишах. Ну, вот. Я вышел из головного корпуса и зачерпнул немного земли из клумбы перед центральным входом. Ждите меня!
Дверь за Арнольдом захлопнулась, но люди за столом продолжали молчать.
- Прометей! - нарушил Арсениго паузу. - Нет, что я говорю? Завара больше чем Прометей. Тот подарил людям только огонь, а Завара - власть над временем, а значит - и над пространством.
- П…причем здесь пространство? - спросил Мишель.
- Одно, молодой человек, неотделимо от другого, - пояснил Арсениго.
- Вы слишком часто, Гурули, упоминаете имя Прометея, - заметил Делион.
- Потому что мы с ним, можно сказать, земляки, - расплылся в улыбке Арсениго. - Я родился и жил в тех горах, к которым он был некогда прикован цепью по воле разгневанных богов.
И тут заговорили все разом, словно рухнула плотина, преграждавшая поток.
- Относительно власти над пространством и временем вы несколько поспешили, Арсениго, - заметил марсианин. - Насколько я понимаю, работа над будатором еще предстоит немалая.
Гурули отмахнулся от реплики, как от надоедливой мухи:
- Ну и что? Важен принцип. А доводка, градуировка и прочее - это дело десятое.
- Не скажите, - нахмурился Делион. - Сейчас аппарат напоминает необъезженного мустанга, который может сбросить седока. Либо завезти не туда, куда надо.
- Все равно лучше скакать на необъезженном мустанге, чем на полудохлой кляче. А мустанга мы укротим, не бойтесь!
Гурули так победно оглядывал всех, словно это именно он, поднятый из ничтожества Заварой и вообще работающий в Ядерном без году неделя, будет доводить будатор до ума. И именно в его руках - вековая мечта человечества.
Сильвине было досадно, что она пропустила разъяснения Арнольда и теперь не понимала, о чем, собственно, идет речь. Нагнувшись к Делиону, который, по ее разумению, лучше всех разбирался в предмете - после, разумеется, Завары - она попросила растолковать ей суть вопроса.
Александр положил ладонь на ее руку.
- Когда Арнольд вернется, мы вместе пойдем в его кабинет, - сказал он. - Я все разъясню вам на месте.
- Спасибо, Атамаль.
Завара задерживался. В гостиной начало нарастать незримое напряжение.
- Послушайте, Даниель, - неожиданно спросила Сильвина. - Какую, собственно, работу вы выполняете в Ядерном центре?
Радомилич вспыхнула:
- Я не обязана давать отчет.
- Зачем отчет. У вас есть физическое образование?
- Нет.
- Я так и думала.
- Если вам неизвестно, могу сказать. Я приготовляю для физиков тибетский чай.
- Не маловато ли?
- Не маловато, - вступился за девушку Делион. - Если бы вы, Сильвина, хоть раз отведали этого напитка…
- Воображаю.
- И вообразить не можете, Сильвина, - вступил в разговор Рабидель. - Каждый раз, когда я бываю в Ядерном… Короче, чай Даниель - напиток богов.
- И я берусь это доказать всем присутствующим! - сказала пришедшая в себя Радомилич. Она достала из сумки, перекинутой через плечо, несколько полиэтиленовых пакетиков и, подозвав одного из шарообразных, попросила принести кипятку и несколько чашек - непременно из китайского фарфора.
Вскоре ароматы экзотического разнотравья заполнили гостиную.
В эту минуту отворилась дверь, и на пороге появился Завара. Несколько мгновений он стоял словно в тяжелой раме и молчал, как будто испытывая терпение гостей. Затем втянул ноздрями воздух, подошел к столу, и Даниель протянула ему полупрозрачную чашку с золотистым напитком. Сделав глоток, Завара произнес:
- Будатор действует. Я включил его. Каждый может пойти туда и погрузиться в его тайны. - Он обвел взглядом гостей и продолжал. - Шекспировский герой говорил: порвалась связь времен. Теперь можно сказать: связь времен наладилась! Итак, кто первый?
Делион поднялся. За ним поспешно встала Сильвина, поправляя платье.
- Ждем ваших впечатлений, - произнес Завара и сделал глоток остывшего тибетского чая.
Они шли в молчании.
- Какое большое помещение, - заметил Делион.
- Проект Арнольда, - пожала плечами Сильвина. - Все сам придумал. Хотел, чтобы его кабинет был на отшибе. Прилетает, улетает - мы не видим и не слышим.
- Сильвина, трудно жить с гением?
- Не просто.
- Сочувствую.
- Арни - человек непредсказуемых решений. С ним общаться - все равно что с тигром.
Они вошли в кабинет и остановились, завороженные. Посреди помещения’на полу стоял полупрозрачный огромный шар, похожий на хрустальный. От него волнообразно струилось слабое сияние, так что шар напоминал пульсирующее сердце. Голубой свет, свет вечности, напоминал людям о неземном, о межзвездных просторах, со всех сторон охватывающих крохотный, с таким трудом обжитый человечий мирок.
- Этот свет я уже видела, - сказала Сильвина.
- Когда?
- Вечером, когда заходила сюда к Арнольду. Шар был еще упакован.
- И свет пробивался сквозь упаковку?
- Да.
- Странно. Очень странно, - пробормотал Александр. - Это наводит на размышления.
Они подошли поближе, разглядывая будатор.
- Похоже на елочное украшение, только раздутое до невероятных размеров, - заметила Сильвина.
На столе продолжала гореть настольная лампа, которую Завара забыл выключить. В круге света, отбрасываемом ею, лежали бумаги, испещренные математическими символами, обрывки перфоленты…
Делион бросил взгляд на бумаги, покосился на револьвер, лежащий немного поодаль.
- Я жду пояснений, - напомнила Сильвина.
Округлый корпус будатора был истыкан изнутри многочисленными датчиками и измерительными приборами. Делион наскоро разъяснил спутнице их назначение.
- А что там, внутри, плавает? - спросила Сильвина. - Вот эти облачка, сгустки, островки…
- Перед вами - фантастический сгусток, в котором время, материя и пространство сплавились воедино. Для этого их предварительно пришлось получить из рабочего вещества, измельчив его, искрошив в космическую пыль…
- А смысл?
- Посмотрите, от каждого прибора в глубину шара, к определенному его участку, ведет датчик. Вот эти тоненькие, как нитки, жилки… Дело в том, что каждый такой участок автономен, и время в нем течет по-своему, независимо от соседних участков шара.
Сильвина наморщила лоб:
- Это и есть параллельные пространства?
- В известном смысле.
Аппарат продолжал работать. Казалось, шар жил какой-то своей внутренней жизнью. Внутренний объем сферы напоминал калейдоскоп, узор которого непрерывно менялся.
- Выходит, поток времени внутри шара разбился на отдельные ручейки?
- Да.
Приборы, показывающие течение времени, благодаря круглому старомодному циферблату напоминали обыкновенные часы, только вот стрелок на них было целых пять.
- В глазах рябит, - произнесла Сильвина, разглядывая пляшущие стрелки на одном из циферблатов. - Зачем их так много?
- Как я понимаю, это дань нашему, человеческому, восприятию времени. Вот эти, самые подвижные, показывают привычные для нас единицы времени: секунды, минуты и часы.
- А оранжевая?
- Годы.
- Выходит, каждое такое крохотное деление обозначает целый год… - задумчиво произнесла Сильвина. - Понятно. А вон та, зеленая, с серебристым наконечником?
- Века.
- Она показывает столетия? Выходит, десяток таких делений составляют тысячу лет?
Делион кивнул.
- С ума сойти!
- С ума сходить не надо. - Атамаль взял ее под локоть. - Предоставьте это другим.
- А на этом циферблате стрелка поползла назад.
- Значит, время потекло в обратную сторону.
- Разве так бывает?.
- Как видите.
Несколько минут Сильвина пристально рассматривала аппарат. Затем неожиданно спросила:
- Как вы думаете, Атамаль. Чем его очаровала эта… чаёвница?
- Не верьте слухам.
- Послушайте, но я же не слепая! - воскликнула Сильвина. - Зачем-то на юбилей притащил… А как он смотрит на нее!
- Даниель - секс-бомба. Такая любого мужчину взорвет на тысячу осколков. Как будатор - атомы вещества.
- Я серьезно.
- А если серьезно, советую не обращать внимания на слухи.
- И вы ничего не знаете? - Сильвина испытующе посмотрела на него.
- Ньютон сказал: гипотез не измышляю. Я стою на той же точке зрения.
- Ладно, сменим тему. Мужская солидарность… Что это за красная черта на циферблате? Глядите, стрелка к ней приближается. - Она схватила Александра за руку. - Шар может взорваться?!
- Красная линия не означает какого-либо критического состояния, - успокоил ее Делион. - Скорее, это символ, имеющий исключительное значение в истории человечества, если обратиться к его хронологии. Видите, рядом с красной чертой две буквы - "Р.Х.".
Она всмотрелась:
- Неужели это…
- Вот именно. Я помогал Заваре размечать циферблаты. Буквы "Р.Х." означают - Рождество Христово. Две тысячи двести лет назад. Начало той самой эры, в которой мы с вами и по сей день существуем.
Стрелка, немного помедлив, остановилась перед красной чертой, затем пересекла ее, продолжая вращаться в обратную сторону.
Сильвина вглядывалась в таинственную глубину шара, на мгновение представив себе, что превратилась в крохотное незримое существо и нырнула туда, в искореженные пучины пространства - времени…
- А теперь сосредоточьтесь. Выберем там, внутри определенную точку и сконцентрируем на ней все свое внимание.
В глубине шара то собирались, то таяли эфемерные колышущиеся туманности. Одна из них привлекла ее внимание, и женщина начала всматриваться в нее до боли в глазах. Словно под влиянием ее взгляда туманность начала уплотняться, границы ее отвердели, приобрели незыблемость, оставаясь прозрачными. Внутри, на площадке, окруженной строениями, показались юркие фигурки. От площади веером расходились улицы, кривые и узкие.
- Похоже на детскую игрушку… - прошептала Сильвина.
Делион приложил палец к губам. Картины продолжали сменять друг друга. По мостовой, выложенной грубо обтесанным камнем, двигалась вереница подвод, запряженных мохнатыми лошадьми. Из окон высовывались люди, махали руками, переговаривались с возчиками - об этом можно было судить по движению губ.
- Как в немом фильме…
- Это не фильм, - покачал готовой Атамаль. - Это пробужденная память материи.
…Перед ними там, в глубине шара, вырос дом, богатый, с мраморными колоннами. Это была часть виденной ими ранее улицы, только взятая крупным планом. Перед домом - или, скорее, дворцом - была разбросана солома, закрывавшая проезжую часть.
- Убрать не успели?
- Солома специально положена, чтобы повозки не грохотали. Видимо, в доме находится тяжелобольной.
Это была, похоже, городская окраина. Сразу за домом поднимался пологий холм, по которому шла грунтовая дорога, с обеих сторон обсаженная деревьями.
- Знакомое место. Мне кажется, я там была когда-то, - сказала Сильвина.
- Быть вы там никак не могли, - покачал головой Атамаль. - Сейчас посмотрим время действия. Вот, примерно четырехсотый год до нашей эры. За это время все эти строения давно в прах превратились. Разве только колонны могли остаться…
- А где это все происходит?
- Судя по архитектуре - Древний Рим.
- Но почему они ходят так забавно - задом наперед? И телеги пятятся назад.
- Очень просто. Посмотрите на стрелки: время там продолжает течь в обратную сторону.
- Сон…
- Скажите, Сильвина, разве могут двое людей видеть одновременно одинаковый сон?
Контуры строений задрожали, начали таять. Исчез и дворец с колоннами. Свет и темнота, внутри малой туманности начали сменять друг друга с такой бешеной скоростью, что в глазах зарябило. Потом на дне туманности снова прорезалось бесконечное кружево улиц. Это был великий город с высоты птичьего полета. Сильвина узнала его по Форуму, описания которого столько раз читала.
- Где же Колизей? Никак не найду.
- Он в ту пору еще не был.
- А когда его построили?
- Несколько столетий спустя. Где-то в семидесятые годы, но уже нашей эры.
- Все-таки для меня загадка: как может получиться такая картина - вид города с высоты? Такое впечатление, что оператор снимал. Но летательных аппаратов тогда не было.
- Роль вертолета могла сыграть любая песчинка, которую ветер поднял в воздух, - пояснил Делион. - И вид Рима сверху - это то, что она "запомнила".
Вдруг повалил дым. Пожар наступал на город сразу с нескольких сторон. Дома пылали, как свечи. Люди, ища спасения, выскакивали из окон и дверей, метались в замкнутом пространстве узких улочек, некоторые бежали к реке, которая серебристой тесемкой рассекала город на две части. Сильвине казалось, что она слышит вопли отчаявшихся римлян.
На вершине холма стоял дворец, огонь к нему подобраться не мог. На балконе показался человек. Скрестив руки на груди, он молча созерцал пожар.
Делион посмотрел на шкалу времени, что-то прикинул и уверенно произнес:
- Нерон.
И тут же, словно по мановению волшебного жезла, древний город исчез, растаял. На его месте проступили звезды, только они образовывали диковинные, никогда не виданные Делионом и Сильвиной созвездия.
В разных частях сферы, там, в глубинах замкнутого пространства, начали возникать другие картины. Некоторые, едва проявившись, тут же исчезали, растворялись в небытии. За считанные мгновения они переживали долгие тысячелетия истории, и, похоже, не только человеческой.
Сражение воинственных племен… Туча стрел, затмившая солнце… Воины на низкорослых конях скачут, пригнувшись к гривам… Люди в звериных шкурах окружили яму. В ней тяжело переваливается попавший в ловушку зверь, размахивая во все сторона бивнями. Поблескивая на солнце, копья летят в добычу.
А там, в центре будатора, возникает раскаленный шар, плывущий в космической бездне. Стрелка, показывающая время, начала вращаться настолько быстро, что слилась в сияющий круг. А шар превратился в спиралевидную туманность, которая принялась растягиваться.
Люди и сами не могли бы сказать, сколько времени простояли, пораженные фантастическим зрелищем.
- И точно, калейдоскоп… - задумчиво произнесла Сильвина, когда они отошли в сторонку. - У меня в детстве был такой. Чуть встряхнешь трубку - и узоры меняются. Но кто в данном случае крутит трубку калейдоскопа? Кто вызывает эти картины?
- А кто вызывает картины в нашей памяти? Они возникают произвольно.
- Не знаю. Иногда вспоминаешь то, о чем думаешь.
- По теории Завары, каждая частичка во вселенной обладает памятью. За время своего существования она запоминает все, что происходит в окружающем пространстве.
- На манер фотоаппарата?
- Вроде того. Но память эта таится глубоко. Потому, чтобы добраться до нее, и нужны сверхмощные силовые поля.
- И все-таки кое-что, Атамаль, мне непонятно.
- Спрашивайте, я к вашим услугам.
- Арни сказал, что в качестве рабочего вещества взял горсть земли где-то там, на территории Ядерного. При чем же здесь, скажем, Древний Рим?
- Видите ли, элементарные частицы, эти кирпичики, из которых состоит вселенная, практически бессмертны. По крайней мере, с нашей, человеческой точки зрения…
- А другой - у нас нет.
- Вот именно. Возьмем, скажем, бабочку-однодневку: для нее месяц должен представляться вечностью. А вот для элементарной частицы тысячелетия - все равно, что мгновения для нас. Помните Нерона, который стоял на балконе, наблюдая, как пламя пожирает Вечный Город?
- Еще бы! - Сильвина покосилась на будатор и зябко передернула плечами. - Такое до гроба не забудешь.
- То, что я сейчас скажу, вас, возможно, потрясет. В той порции воздуха, которую вы только что вдохнули, обязательно есть хотя бы молекула того воздуха, которым дышал этот изверг.
- Выходит, я дышу с Нероном одним воздухом?
- В известном смысле.
Сильвина посмотрела на часы, стоящие на письменном столе Завары, и ахнула:
- Ого! Около часа прошло. Гости бог знает что о нас подумают.
- А теперь посмотрите на свои часы, - посоветовал Делион.
- Зачем?
- На всякий случай.
- На моих только пять минут прошло. Что это значит?
- Парадоксы времени, о которых не подозревал старина Эйнштейн.
- С чем они связаны?
- Думаю, с расслоением пространства, его расщеплением на параллельные миры.
- Как там, внутри? - показала Сильвина на будатор.
- Да.
- Но ведь мы находимся не внутри шара, а вне его!
- В этом и состоит загадка, которую я пока не могу разгадать, - признался Делион.
- Не знаю, как там пространство расщепляется, но у меня голова просто раскалывается от всех этих чудес.