- С Чиль-Панса пришло сообщение: они начали умирать, по очереди… Сначала погибли во время дежурства оба полицейских, составлявших протокол, главный менеджер отеля, три человека из персонала, а вчера здесь, на Имбре, - твой врач и дизайнер, сегодня снова дизайнер. Девять человек. Смерть каждого была скоропостижной, внезапной. Убийствам даже не придана видимость несчастного случая.
Они посидели в тишине.
- Это я виноват, - подавленно произнес Ион. - Я, со своими дурацкими амбициями…
- Они предали тебя, - заметил Йюл.
- Надо было оставить все как есть. Я самодовольный, тупой эгоист!
- Хорошо! - закричала Зира. - Тогда каждый может спокойно плевать тебе в лицо! Утрись и сейчас, и оставим все как есть - чтобы больше не было новых жертв!
Снова воцарилось молчание.
- Нужно убедиться, но я думаю, что и так понятно: Селон, которым расплатился Анахайм, - фикция, - заговорил Скальд. - Скорее всего это какой-нибудь безжизненный астероид в восьмом секторе, который без особого труда перевели в собственность нашего злопамятного господина. А тайна продолжает оставаться тайной - где-то есть другой Селон, который по праву принадлежит господину Регенгужу.
- Мама, у тебя можно курить? - спросил Ион.
Зира кивнула.
- Вы должны определиться, господа, - сказал Скальд, - и решить, так ли вам необходим этот поединок, чреватый жертвами.
- Чихали мы на его угрозы, - резко заметил Ион.
- Нет, а как вы это себе представляете? - вмешался Йюл. - Как вы заставите его отдать вам то-не-знаю-что?
- Нам поможет господин Икс, - сказал Зира.
- Тогда прежде всего нужно обеспечить надежную защиту женщин и детей, - сказал детектив.
- Лично я не собираюсь сидеть взаперти, - немедленно возразила Зира. - Я не женщина. Я Зира Эвора Регенгуж-ди-Монсараш.
- Подождите-подождите. - Скальд потер ладонями лицо. - Если мы с вами все время будем спорить, ничего не получится. Итак, кто в авангарде, а кто в тылу?
На пороге комнаты появился Гиз в сопровождении Гладстона.
- Вы на весь дом кричите. Вам нужны сведения об Анахайме? По полученным данным вполне можно провести полную идентификацию личности.
- По полученным откуда? - удивился Ион.
Гиз взглянул на Гладстона. Пес гавкнул, раскрыл пасть и выплюнул на подставленную юношей руку маленький диск.
- Мы времени зря не теряем, папа, - сказал Гиз, подавая диск отцу.
- Теперь дело за вашими знакомствами в С-патруле, Ион, - сказал Скальд. - Ай да псина… Дай пять! - Он присел на корточки протянул Гладстону руку, тот с достоинством подал ему тяжелую лапу.
- Я даже еще не знаю всех его возможностей, - не удержавшись, похвастался Гиз. - Гипер-класс-компьютер… Четыре триллиона чипов!
Ион воззрился на сына.
- Это на карманные деньги, папа, - торопливо сказал Гиз.
3
- Господин Ион Хадис Регенгуж-ди-Монсараш подвергает сомнению честность господина Анахайма, подозревая, что последний расплатился за свой карточный долг не настоящей планетой Селон, а другой, не представляющей никакой ценности, - в отличие от Селона подлинного, - раздался с большого экрана телевизора голос диктора.
- Передают в новостях каждый час. Кто автор? - спросила Зира.
- Я, - ответил Ион.
Вся семья, вместе со Скальдом, собралась у Зиры. Гладстон лежал посередине комнаты и вылизывал по очереди всех четырех кошек хозяйки. Сонные кошки лениво кусали пса за нос, за уши, но этот орешек был им явно не по зубам. Временами какая-нибудь одна из них, жалобно мяукнув, пыталась вырваться из железных объятий, но безуспешно. Гладстон последовательно и методично выполнял свою работу.
- Сегодня решением правительства Имбры запрещено производство и использование уже имеющихся в употреблении воздушных поясов Рудайя. Как известно, это особое защитное поле применяется в основном для охраны политических деятелей, звезд шоу-бизнеса, известных деятелей. Считалось, что в нем человек становится неуязвим для окружающих. За последнюю неделю на Имбре произошло четыре случая самовозгорания людей, находящихся под защитой пояса Рудайя. Только что, в считанные секунды, погибла известная певица Флоренс… Правительство планеты скорбит вместе с вами…
- Какой ужас, - прошептала Ронда, глядя на ослепительной красоты лицо женщины, по обычаю заметно затененное в знак траура.
- Комментарий ученых краток: произошел сбой в системе, известный как закон Иваневича, - продолжал диктор. - Физические законы перестают действовать без всяких видимых причин.
- Так не бывает! - буркнул Скальд. - На все есть причина…
- Выделено шесть косвенных признаков, предшествующих ситуации, когда происходит сбой, - слишком мало, чтобы предвидеть ее. Вообще проблема самовозгорания людей изучена довольно детально, но способов его предотвращения пока не найдено. Внезапно потерявший свои физические поля биологический объект переходит в запрещенное состояние, что вызывает процесс самораспада, не распространяющийся на одежду жертв…
- Вижу, вся семейка в сборе, - на экране вдруг появилось надменное лицо Анахайма. Йюл вскочил на ноги. - Сядьте, господин Йюл. Не буду тратить попусту слова. - Изображение внезапно исказилось помехами. - Пусть… смелый… семьи… тот, кто не, - помехи стали очень сильными, - придет… поговорить. Имбра, район шестьдесят три, восемь, пять. Жду. - Снова пошли новости.
- Совсем обнаглел, - возмутился Йюл. - Фантом прямо какой-то.
- Ну вот, за что боролись, на то и напоролись, - сказал Скальд. - Давайте решать, кто из нас пойдет. Полагаю, самая подходящая кандидатура - моя.
- Он ясно сказал, кого ждет, - вмешался Гиз. - Самого смелого из семьи.
- Но девочка не справится. У нее слишком мало опыта, - возразила Зира.
Лавиния подпрыгнула на месте.
- Это дискриминация!
Ион строго взглянул на нее.
- Мы не собираемся обсуждать этот вопрос, дочка. Когда тебе стукнет шестнадцать…
- До шестнадцати еще сто лет ждать! Я не доживу! - рыдающим голосом возразила девочка.
- Лавиния, ты действуешь всем на нервы, - осуждающе покачал головой Йюл. - Ты что, не понимаешь, что это не детские забавы?
- Ждите меня здесь, - сказала Зира. Скальд вопросительно взглянул на Иона, но женщина предупреждающе повысила голос: - Господин Икс!..
Напрасно Зира пробовала обнаружить жилище Анахайма по каким-то исключительным внешним признакам - необычной или роскошной архитектуре. Оно было типовым в ряду подобных поместий Имбры.
Модуль покружил над матовым куполом, а когда раскрылись его панели, Зира по-молодому лихо спикировала точно в центр площадки и легко выскочила из модуля на землю. Под ногами у нее засветилась дорожка, она пошла по ней к каменному дому в форме древней котти-пагоды. Снаружи он был выкрашен охрой и производил впечатление построенного из натуральных материалов; местами стены казались потемневшими от старости. Но Зире не понравилась эта слишком тщательная стилизация, она во всем ценила чувство меры.
Интерьер дома напоминал о прохладных сказочных дворцах. Тыква, чей плод считался в религии котти священным, был представлен здесь в разных видах - из тыкв-курительниц под иконами с ликами древних веселых и толстощеких божков доносился запах благовоний, а ярко-оранжевая гигантская тыква красовалась посреди огромного холла, намеренно перегораживая дорогу и символизируя величие и самодостаточность природного начала, превосходящего все достижения цивилизации.
Пульсирующая дорожка обогнула тыкву и привела Зиру в довольно уютную комнату, напоминающую кабинет, где на полу был расстелен пушистый ковер с орнаментом из кипарисов. Здесь ее ждал Анахайм. Он сидел за рабочим столом. Когда Зира вошла, он с холодной задумчивостью оглядел ее и кивком предложил сесть. Одет он был в прежний джинсовый костюм, выглядел очень молодым, очень здоровым, и Зира, чувствуя его изучающий взгляд, покраснела.
- Ну? - спросила она, чтобы прервать неприятную затянувшуюся паузу.
- Значит, вы, госпожа Регенгуж, самая смелая? - спросил Анахайм немного насмешливо. - Что ж, давайте поговорим. Как-то, почти незаметно для меня, у нас с вашей семьей завязалась интересная игра. Я даже не ожидал, что ваш сынок окажется таким упрямым. Но, честно сказать, мне интересны люди, от которых не знаешь чего ждать. Предсказуемость хороша только изредка - когда делаешь дело и сам прогнозируешь результат. А когда ты развлекаешься - интересен сам процесс, волнение, которое тебя охватывает. Результат игры воспринимается как дар судьбы, и это не сравнимо ни с чем.
- Вы уже проиграли свою игру. Отдайте то, что принадлежит Иону, и оставьте нас в покое, - сказал Зира ровным голосом. - На вашей совести уже девять жизней ни в чем не повинных людей…
- Тринадцать, - спокойно поправил ее Анахайм. Зира побледнела. - Нет-нет, не беспокойтесь, что вы. С вашими близкими все в порядке. Мы ведь играли с Ионом в игру "Тринадцать"… Ну и я подумал, что было бы неплохо… для симметрии…
- Они были виноваты только в том, что стали свидетелями вашей слабости… но это так жестоко… это не имеет названия, - взволнованно произнесла Зира.
- Ну хорошо, хорошо, если вы настаиваете, больше никто не погибнет, - рассеянно сказал Анахайм. - Я согласен - это слишком скучно.
Зира смотрела на него и не могла найти слов. Анахайм взглянул на нее. Его равнодушное лицо немного оживилось. Он встал из-за стола и присел на краешек.
- Но все равно делать-то что-то нужно, - сказал он. - Я предложил вам отступные - вы упорно отказываетесь от них. И никакой это не безжизненный астероид - вполне приличная планетка, даже с атмосферой. Это Скальд мутит воду. Зачем вы его слушаете? Если приложить руки, климат там станет вполне сносным. Оборудуете планету под какой-нибудь развлекательный комплекс, там, кстати, есть горячие озера с редким видом мраморных рыб. Когда в полдень вода почти достигает точки кипения, рыбы краснеют, раздуваются и, чтобы выжить, начинают стаями высоко подпрыгивать над водой, пытаясь охладить поверхность своего тела. И выживают только самые выносливые. Вот так и нас самих иногда поджаривают - и тогда мы начинаем суетиться и подпрыгивать… Туристы валом повалят… Да что я вас уговариваю?
- Я сама удивляюсь, зачем вы нас уговариваете, - сказала Зира. - И голос ваш звучит как-то очень неубедительно.
Маска безразличия на лице Анахайма снова чуть дрогнула, и он неожиданно рассмеялся, потер пальцем переносицу.
- Вы проницательны, госпожа Регенгуж. Я неубедителен, потому что не хочу, чтобы вы соглашались на мои уговоры.
- Что?
- Мне нравится эта игра, в которую нас втянул случай. Я предлагаю вам продолжить ее.
- Нет, - категорически отказалась Зира.
Анахайм расстроился.
- Ну почему?!
- У вас руки в крови…
- Вы боитесь меня? - прищурился Анахайм.
- Наверное да. Я боюсь вашего психического нездоровья.
- Как странно слышать из ваших уст слова "Я боюсь…". И это говорит самый смелый из семьи? - Анахайм пристально смотрел на Зиру, и она снова почувствовала, как у нее начинают гореть щеки.
- Оставьте нашу семью в покое, господин Анахайм… - еле слышно проговорила женщина и, повернувшись, пошла к двери.
- Ты постарела, Эва, - негромко сказал он ей вслед.
Зира замерла. Сердце у нее заколотилось. Анахайм подошел к ней, взял за руку и развернул к себе. Он стоял совсем близко, и она отчетливо различала исходящий от него запах свежести, здоровья, молодости, знакомых до боли мужских духов… Он прикоснулся к ее лицу, осторожно разглаживая морщины. Она слабо отстранилась. Он усмехнулся, но в его глазах промелькнуло что-то слишком человеческое - слишком неестественное для такого равнодушного, пресыщенного лица.
- Ты была необыкновенной. Такой страстной, смелой… И в то же время очень ранимой. Если бы можно было все вернуть - море, горячий песок, твои губы и твои рассказы. - Он вздохнул. - Нет, ничто нельзя повторить дважды, иначе не о чем было бы вспоминать.
- Вы не смеете так со мной разговаривать, - задыхаясь, сказала Зира. - Эти воспоминания принадлежат не вам, а вашему отцу…
- Твои сказки были невероятно хороши. Из-за них я простил тебя, когда ты ушла. Ах, как мне хотелось в них верить - Роа, Браззаль… Ничего подобного я больше никогда не слышал. Я любил тебя, а ты любила меня. - Он говорил грустно. Зира плакала, ей хотелось ударить его по лицу, но не было сил.
- Ты вылитый отец, и не только внешне… Он тоже был горазд на всякие гадости…
- Теперь я наконец понял, почему я так любил тебя, - что бы ни случилось, чем бы ни грозила тебе судьба, ты всегда упрямо повторяла: "Я не боюсь!" - Анахайм удивленно покачал головой. - Поэтому я пощадил твоего сына. Почему же сейчас ты боишься? Ты состарилась, Эва?
Зира вытерла слезы и хотела что-то сказать, но Анахайм мягко прикрыл ей рот ладонью.
- Подожди. Вы все будете играть по моим правилам. Для начала, чтобы взбодрились твои мужчины, я заберу у тебя твою гордость, твою крошку Лавинию. Пусть суетятся, подпрыгивают, будто их поджаривают. А тебе по старой дружбе достанется самое простое - ты должна будешь ответить на вопрос, - Анахайм сделал эффектную паузу, - кто я. Тебе это будет сделать легче всех, не так ли?
- Я и так знаю, кто ты, - ты дьявол…
Анахайм довольно усмехнулся.
- Помнишь, ты говорила, что никто не целовал тебя так, как я?
Он резко привлек Зиру к себе и поцеловал в губы долгим поцелуем, от которого захватывает дух, потом разжал объятия. Она плакала, а он стоял рядом и улыбался, с интересом наблюдая за ней.
Зира закрыла лицо руками и побежала к двери, слыша за своей спиной его короткий довольный смешок…
Из модуля Зира сразу позвонила домой.
- Где Лавиния? - с тревогой спросила она.
- Мы все ждем тебя, мама, не расходимся, - встревоженный ее тоном, ответил Ион. - А что…
- Все хорошо, сынок. Я скоро буду. - Зира торопливо отключила связь.
Дома она оказалась уже через три минуты. Ион с Рондой и Скальдом сидели на диване, Йюл расхаживал по комнате, лохматя свою кудрявую темную шевелюру, а Гиз, пристроившись в уголке, читал про себя инструкцию. Гладстон, обняв лапами спящих кошек и спрятав нос, лежал на полу смирно, будто тоже спал. Лавиния, сидя перед визором в кресле, смотрела новости.
Зира без сил опустилась на диванчик.
- Дай мне попить, Йюл, будь так добр… Спасибо. Он очень опасен. Безумец. Совершенный безумец… Угрожает украсть Лавинию.
Мужчины переглянулись. Лавиния сидела в кресле неподвижно, будто не слышала, о чем говорят.
- Что же делать? - встревоженно произнесла Ронда.
- Защищать девочку изо всех сил, - сказал Скальд. - Йюл, нужно продумать все возможные пути его нападения. Думаю, дома Лавинию слишком опасно держать - Анахайм шутя проник сюда.
- Он пришел пешком, постучал в дверь. У него было приглашение, подписанное твоей рукой, Ион. Даже идентификатор не распознал подделку и впустил его. Ты не помнишь, на Чиль-Пансе ты не приглашал его к себе в дом? - сердито спросил Йюл.
- Как же, отлично помню, - ответил Ион. - Как только он плюнул мне в лицо, я сразу подписал и вручил ему приглашение на ужин.
- Доченька, на завтра занятия отменяются, - сказала Ронда.
- Хорошо, мама, - отозвалась девочка, вся поглощенная просмотром новостей.
Гладстон вдруг поднял голову, встал и подошел, принюхиваясь, к Лавинии.
- Фу! - почему-то испуганно воскликнула она и вскочила.
С грозным рычанием пес прыгнул на девочку. Ронда в ужасе вскрикнула. Но Гладстон пролетел сквозь Лавинию, словно через пустое место, и, опрокинув кресло, всей своей тяжестью обрушился на напольную глиняную вазу с цветами. С хрустом давя лапами мокрые осколки и сломанные цветы, он развернулся, выпустил из глаз два красных луча-рассеивателя, и девочка-голограмма исчезла…
- Она выходила за книгой! - взволнованно сказал Гиз, а Ронда зажала обеими руками рот, чтобы не закричать…
4
Ожидая, пока сидящий перед ним полноватый темноволосый мужчина по имени Буф Баар закончит диктовать компьютеру текст, Скальд прикинул, сколько времени тот тратит ежедневно на то, чтобы поддерживать свою холеную, фигурно выстриженную бородку в таком идеальном состоянии, и неожиданно пришел к выводу, что господин Баар не женат. Кроме того, он одевается у очень дорогого портного и любит комфорт. Но сегодня почему-то нервничает - со слишком характерным нажимом проговаривает окончания фраз и энергично жестикулирует, обмахиваясь папкой с бумагами, хотя кондиционер в кабинете работает безупречно. Итак, не женат и нервничает…
Наконец Баар поднял на Скальда глаза.
- Чему обязан? - Голос у него был сочным, очень приятным.
- Простите, вы женаты? - спросил Скальд, удивляясь собственной бестактности.
- Нет, - удивленно ответил Баар и тут же настороженно поинтересовался: - Чего вы хотите?
Скальд рассыпался в любезностях, объясняя путь своего появления в этом кабинете, а когда наконец прозвучало имя господина Иона Регенгужа-ди-Монсараша, Скальду показалось, что его собеседнику захотелось с головой утонуть в своем обширном кожаном кресле.
- Совсем недавно вы работали секретарем у господина Регенгужа, господин Баар. И на Чиль-Пансе произошла одна странная история.
- Я ничего не знаю об этом, - севшим голосом произнес Баар.
- Я хороший друг господина Регенгужа и готов предложить вам неплохую сумму за какие-либо подробности. Да что я говорю - неплохую. Очень хорошую сумму. Я готов купить у вас ваше рекламное агентство по цене, превышающей его рыночную стоимость в пять… шесть… - Скальд следил за выражением лица собеседника, - семь… восемь… десять… пятнадцать… двадцать. - Страх в глазах Баара постепенно вытеснялся алчностью. - В сорок пять раз. В пятьдесят. - Скальд остановился.
- Это невозможно, - страдающим голосом пробормотал Баар.
Скальд достал кредитную карточку.
- Одно движение моей руки, и вы очень богатый человек, - сказал он. - И больше не нужно суетиться каждый день, ломая голову над новыми рекламными роликами, не нужно более высокими, чем у конкурентов, гонорарами переманивать на свою сторону всех этих пресытившихся и избалованных поп-звезд, диск-жокеев, новомодных экстрасенсов и тупорылых спортсменов, которые не в состоянии вызубрить даже пять слов.
- Значит, вы понимаете меня? - оживился Баар. - Специфику этой работы?..
- Конечно. Они всегда опаздывают, срывают съемки, курят вам в лицо, стряхивают пепел вам на брюки, а когда разговаривают, фамильярно хлопают вас по плечу.
- Но с животными в рекламе работать еще хуже, - с отвращением сказал Баар.
- Этого больше не будет, - твердо пообещал Скальд.
Баар, всё еще колеблясь, включил четыре монитора в углах кабинета, должных помочь засвидетельствовать законность сделки, и заполнил типовой договор купли-продажи своего агентства. Когда покупатель перевел на его счет деньги и с формальностями было покончено, Баар откинулся на спинку кресла. Его бледное лицо постепенно розовело.
- Я должен уступить вам место? - нерешительно спросил он, приподнимаясь.