Джуди так и подпрыгнула.
– Это не случайность, иначе тебя бы не вызвали. – Голос Джуди прозвучал как-то бесцветно. Она тоже начала одеваться.
Я уже застегивал сандалии.
– Полицейский сказал, что брат Ваган тоже так думает. Наводит на размышление и время пожара. – Нет, я, честное слово, не смотрел на нее. Да и зачем? Она же уже надела юбку, блузку и повязала на голову шарф. – Мне кажется, тебе не стоит в это дело ввязываться, – заметил я. – Поспи, а я скоро вернусь.
– Ах скоро?! – Если прежде она была в легком негодовании, то теперь пришла в бешенство. – Да какое мне дело, когда ты вернешься? Я еду с тобой.
Возможно, вы решили, что я был против? Хотя, конечно, не стоило идти у нее на поводу. Но я ведь любил Джуди не только за красивые глаза и солгал бы, если бы сказал иначе. Правила правилами, но я был рад, что ее внимательные глаза усидят все. Если я что-нибудь пропущу, уж они-то точно это заметят. Впрочем, инспектор АЗОС и не должен расследовать поджог. Это работа полиции.
Я гнал ковер гораздо быстрее, чем днем, по почти пустым летным коридорам. И все же кое-кто умудрялся меня обгонять. Один маньяк едва не врезался в нас, но в последний момент сумел увернуться и унесся прочь, как летучая мышь из преисподней. Ненавижу пьяных. В дневных заторах есть единственное преимущество – отсутствие лихачей и пьянчуг. Пусть это преимущество весьма сомнительное, но и ему можно порадоваться.
Маги давно обещают научить сильфов ковров не подниматься в воздух с пьяными водителями, но я сомневаюсь в успехе этой затеи. Для духов воздуха полет естественен, и никакая авария им не страшна. Так зачем же им беспокоиться, в каком состоянии находится человек, управляющий их ковром?
Я свернул со скоростного шоссе и по пустынным проселкам устремился на север, к монастырю святого Фомы. Или вернее к тому месту, где он недавно стоял. Когда мы приблизились к территории, оцепленной констеблями и пожарными, монастырь еще тлел.
Бороться с пожаром в Энджел-Сити – нелегкое дело. Ундины слишком слабы и ненадежны для этой работы: им не хватает подземных вод. Пожарные или сами засыпают огонь песком, или вызывают пыльных демонов, у которых это лучше получается. Но с большими пожарами может справиться только вода, поэтому приходится обращаться за помощью к Иной Реальности. Пожарные маги Энджел-Сити заключили договоры с Элелогапом, Фокалором и Вепаром – демонами, имеющими власть над водами. Однако этих адских духов надо все время сдерживать, иначе они разрушат механическую систему дамб, труб и насосов, доставляющую издалека воду в город.
Сегодня был именно тот случай, когда требовалось нечто более действенное, нежели песок или жалкая струйка водопроводной воды. Я как раз показывал свое удостоверение весьма потрепанного вида констеблю, когда одна из монастырских башен вспыхнула вновь. Маг в багровой пожарной форме указал на нее духу, заключенному внутри поспешно начертанной пентаграммы. Я заметил колеблющиеся очертания, напоминающие русалку: значит, пожарный вызвал Вепара.
Не хотел бы я иметь такую работенку, как у этого мага. Отчаянная спешка, в которой всегда вызываются противопожарные духи, приводит к тому, что пентаграмма рисуется на первом попавшемся свободном месте. Часто даже не хватает времени проверить, нет ли в ней щелей, через которые может выскользнуть адский дух, чтобы убить своего повелителя… Только военная магия налагает большую ответственность на оператора.
Но этот парень был хладнокровен, как ледяная ундина. Он воззвал к Вепару чистым пронзительным голосом:
– Заклинаю тебя, Вепар, Богом живым, Богом вечным, Богом истинным, Богом святым и всемогущим, сотворившим небо, землю, воды морские и все, что наполняет их, Саваофом, Ягве, Тетраграметоном. Пролей воды на это пламя, пролей их гуда и столько, где и сколько это принесет наибольшее благо для его погашения и наименьшее зло жизни и собственности. Здесь, в пентаграмме, без шума, ропота и обмана. Повинуйся, повинуйся, повинуйся!
– Если я спасу от разрушения монастырь, мне будет очень больно, – жалобно сказал демон.
Я скорее почувствовал, чем услышал голос Вепара. Как и его обличье, голос демона был настолько красив, что я чуть было не забыл, к какому роду творений он принадлежит.
Хорошо, что этого не забыл маг. – Повинуйся, иначе я отолью твое имя из свинца, положу его на жаровню, залью серой и отправлю тебя в Бездну, Озеро Огня и Серы – специально для непокорных духов, забывших свое место пред лицом Господним. Повинуйся, повинуйся, повинуйся! – Маг простер руку, сжатую в кулак, над медным сосудом, словно собираясь бросить что-то в горящие уголья.
Даже я, при всей своей материальности, отнесся бы серьезно к подобной угрозе. Вепара же, состоящего исключительно из духовной субстанции, это должно было испугать вдвойне. Внезапно вода пропитала воздух вокруг башни. Я увидел, как легкая дымка сгустилась сначала в туман, потом в дождь. То же самое, должно быть, происходило в самой башне. Пламя исчезло.
– Позволь мне уйти, – обиженно сказал Вепар. – Я проявил послушание, ты доволен?
Маг-пожарник оказался достаточно сообразителен: он не позволил демону вовлечь себя в дискуссию. Уклонившись от прямого ответа, он просто позволил Вепару уйти.
– О дух Вепар, ты честно выполнил то, что я требовал от тебя, поэтому я милостиво позволяю тебе удалиться, но не причиняя вреда человеку или иной твари. Иди, я сказал, но будь готов прийти, куда бы тебя ни вызвали священными обрядами магии. Повелеваю тебе удалиться мирно и без шума. Мир Господень да будет всегда с нами. Аминь.
Он не выходил из магического круга, пока силуэт, похожий на русалку, не растворился в пентаграмме. Затем шагнул, или, вернее, шатаясь, вывалился наружу. Я надеялся, что пожар уже усмирен: судя по тому, как выглядел маг, сейчас он не смог бы даже поднести ко рту чашку чая.
Ко мне подошел тощий констебль с азиатской внешностью.
– Инспектор Фишер? – Дождавшись моего кивка, он протянул руку. – Я легат Кавагучи. Брат Ваган просил, чтобы вы приехали сюда. – Тут он заметил Джуди – на его бесстрастном лице отразилось удивление, но через мгновение оно вновь окаменело. – А кто… э-э… ваша спутница?
"Какого дьявола ты приволок свою подружку?" – вот что в действительности означал этот вопрос.
– Легат, позвольте представить вам мою невесту Джудит Адлер, – холодно ответил я и, не дожидаясь, Пока он набросится на меня, ледяным тоном продолжал: – Мисс Адлер работает в издательстве "Рука-Славы". Поскольку есть основания полагать, что в пожаре замешана магия, я счел необходимым заручиться ее компетентной оценкой как эксперта. – Мой встречный немой вопрос к легату означал. "А тебе-то какое дело?"
Кавагучи сдался. Он отвесил Джуди легкий поклон (Джуди ответила ему тем же), потом повернулся ко мне:
– По-видимому, ваши опасения не беспочвенны. Это и впрямь похоже на поджог и убийство, совершенные с помощью магии.
Я так и задохнулся.
– Убийство?!
– Похоже на то, инспектор. Брат Ваган сообщил мне об исчезновении одиннадцати монахов. Пожарная команда уже нашла останки троих, а когда развалины остынут, скорее всего найдет и остальных.
– Помилуй их, Господи, – прошептал я. Джуди, стоявшая рядом, кивнула. Пока не случается подобное, не задумываешься о тех, кто мирно трудился во славу Господню. И вот они сгорели, как свечи на алтаре. На мой взгляд, убийца, отнявший жизнь у служителя Церкви – не важно, какой, – заслуживает не только смертной казни, но и вечного наказания после смерти. Кавагучи извлек вощеную дощечку и стиль.
– Инспектор Фишер, буду весьма признателен, если вы объясните мне, почему брат Ваган считает, будто этот несчастный случай связан с вашей последней работой.
Не успел я ответить, как подошел и сам брат Ваган. Трудно представить, что есть на свете такое бедствие, которое способно поколебать самообладание настоятеля. Он низко поклонился мне и даже что-то учтиво пробормотал, когда я представил ему Джуди. Но глаза его были черными озерами муки. Когда брат Ваган приблизился к одному из фонарей пожарной команды, я увидел, что половина его лысины обезображена ожогом.
Я объяснил Кавагучи, что меня интересовало и почему. Его стиль так и бегал по восковому покрытию дощечки. Легат почти не смотрел на то, что пишет. Позже, в полицейском участке, он использует заклинание депалимпсестизации, чтобы разделить все слои своих заметок.
Когда я закончил, он удовлетворенно кивнул.
– Итак, вы считаете, что в пожаре была заинтересована одна из фирм, связанных с Девонширской свалкой?
– Совершенно верно, легат, – ответил я.
– Именно так я и сказал, легат Кавагучи. Судя по размаху злодеяния, у кого-то поставлены на карту огромные прибыли, – подтвердил брат Ваган.
– Ясно, – произнес Кавагучи. – И все же вы должны понять, сэр, что ваше заявление относительно расследования инспектора Фишера – не более чем слова, до тех пор, пока у нас не будет прямых доказательств. – Я это прекрасно понимаю, легат, – ответил настоятель. – У всех свои ритуалы.
На самом деле я не считаю светские законы ни уточнением законов Священного Писания, ни системой обрядов, но у брата Вагана своя точка зрения.
Молодой пожарный с хрустальным шариком судмагэксперта в петлице ждал, пока на него обратят внимание. Когда наконец Кавагучи повернулся к нему, парень сказал:
– Легат, я определил очаг возникновения пожара. – Он помедлил. Кавагучи поднял брови, ожидая продолжения. – Похоже на то, что пламя вспыхнуло под землей, в помещении библиотеки.
Я вздрогнул. И брат Ваган тоже. Даже в полумраке и хаосе, царившем вокруг, Кавагучи заметил это. Джуди, наверное, тоже.
– Весьма любопытно, не правда ли, джентльмены, – сказал легат.
Мы с настоятелем посмотрели друг на друга. Он устало махнул обожженной рукой, предоставляя мне слово.
– Сведения я получил именно в библиотеке, – ответил я. – Теперь, как я догадываюсь, все свидетельства, которые там были, пропали.
– Те пергаменты, на основании которых вы сделали свои выводы и которые могли бы послужить для дальнейшего расследования, несомненно, уничтожены, – мрачно подтвердил брат Ваган. – Признаюсь, я даже не вспоминал о них, пытаясь прежде всего спасти братьев. Но слишком немногих, слишком… – Мне показалось, что аббат вот-вот разрыдается. Но усилием воли он заставил себя собраться и вернуться к интересовавшему нас предмету. – И все же сами сведения в отличие от помещения, где они хранились, могли уцелеть. Все зависит от того, пережил ли пожар Эразм.
– Эразм? – спросили мы с легатом в один голос.
– Библиотечный дух, – пояснил брат Ваган. Он не называл духа по имени, когда мы спускались к нему, но в тот момент это было ни к чему.
Кавагучи, Джуди и я – все как один повернулись к дымящимся руинам монастыря святого Фомы.
– Неужели такое возможно? – тихо спросила Джуди. – Если дух успел полостью переместиться в Иную Реальность, когда начался пожар, то некоторая надежда у нас есть, – сказал настоятель. – Ведь монастырь стоит на освященной земле и, значит, в какой-то степени защищен от воздействия мира материального на мир духовный. Кавагучи задумался.
– Давайте поговорим с пожарными, – согласился он. – Если они решат, что дух мог выжить, мы отправим команду чар-и-спасения вниз, в библиотеку, и посмотрим, что можно сделать. Его показания были бы нам сейчас очень кстати.
– Показания бесплотного существа, не подкрепленные материальными документами, не имеют силы в суде, – напомнила Джуди.
– Благодарю за замечание, мисс Адлер. Я отдаю себе в этом отчет, – сказал легат. В его голосе не прозвучало досады. Я понял, что Джуди просто хотела доказать ему свою компетентность.
– Меня волнует не столько расследование вашего друга, – продолжал Кавагучи, – сколько выяснение обстоятельств нынешней трагедии. Для этого показаний духа вполне достаточно.
– Конечно, вы правы, – согласилась Джуди. Одна из многих замечательных черт ее характера в том, что, когда ей приходится уступать чьему-либо мнению (что вообще-то случается не часто), она признает правоту противника спокойно и без колебаний. А ведь многие продолжают спорить еще долго после того, как проиграли.
Кавагучи ушел посовещаться с пожарными. Я повернулся к брату Вагану:
– Святой отец, я не могу выразить словами свое огорчение. Я и не подозревал, что кто-либо способен на такое безумие, как нападение на монастырь.
– Я тоже, – ответил аббат. – Не вините себя, сын мой. На этой свалке вы обнаружили великое зло, я понял это сразу, как только вы рассказали мне о ней. Теперь все подозрения подтверждаются куда более ужасным образом, чем можно себе представить. Но горе не причина, чтобы сидеть сложа руки. Напротив, оно обязывает нас продолжать расследование с еще большим упорством, чтобы раскопать всю грязь.
Это была горькая правда. Я ничего не сказал в ответ, лишь опустил голову. К моему облегчению, вернулся Кавагучи. Я проводил взглядом двоих мужчин в красной форме, устремившихся в развалины. Заметив, куда я смотрю, Кавагучи кивнул:
– Они попытаются, инспектор. Разумеется, они не могут ничего обещать.
– Понимаю. – Я не слишком-то и надеялся. Помолчав, я спросил: – Вы вызвали меня сюда для того, чтобы снять показания, или я могу чем-нибудь вам помочь?
– Боюсь, что ради первого, если только в вашем ковре не скрыты какие-нибудь невероятные возможности. – Не подмигнул ли мне легат? Я не уверен. Если у него существовало чувство юмора, то оно было суше, чем Энджел-Сити в разгар засухи.
– Ну, если так, – сказал я, – разрешите поинтересоваться, что вам все-таки удалось обнаружить? Чем больше я узнаю фактов о начале пожара, тем лучше смогу сопоставить их с деятельностью предприятий, пользующихся Девонширской свалкой. Во всяком случае, мне это поможет выяснить, чьи заклинания причиняют вред окружающей среде, а вам – кто устроил этот пожар. – Мне уже доводилось работать с констеблями. Они всегда скупы на информацию, даже если ты горишь желанием помочь следствию. Похоже, Кавагучи испытывал мучительную внутреннюю борьбу. При любых других обстоятельствах его замешательство показалось бы смешным.
– Что ж, разумное предложение, – сказал он наконец. – Пойдемте со мной. Вы можете сопровождать нас, если хотите, мисс Адлер.
– Как это великодушно с вашей стороны, – произнесла Джуди.
Я знал, что она пойдет с нами в любом случае, независимо от желания Кавагучи, и начнет бушевать, как демон, вырвавшийся из пентаграммы, если ей этого не позволят. Прозвучавшая в голосе Джуди ирония сгустилась до сарказма. Легат не мог этого не заметить, но ничем не выдал себя. Интересно, не изобрели ли полицейские маги Энджел-Сити амулет против сарказма? Я бы с радостью его приобрел, Все глупости вылетели у меня из головы, когда легат привел нас с Джуди на свой командный пункт (брат Ваган пошел следом, не получив, как я заметил, никакого официального приглашения). Эксперт-пожарник уже был там, беседуя с тощей белокурой девицей в форме полицейского констебля. Рядом с ней стоял такой мощный детектор заклинаний, что мой по сравнению с ним казался детской игрушкой. Я уставился на прибор с откровенной завистью. Как только Кавагучи представил меня даме – главному чудотехнику Борнхольм – я спросил:
– Сколько же в этой штуковине мегагейст? Должно быть, она заметила мою зависть, потому что улыбнулась (сразу показавшись моложе и интереснее) и ответила:
– Четыре активных и восемьдесят коррелятивных.
– Ух ты! – не удержался я, а Джуди тихонько присвистнула.
Я с грустью подумал: "Когда же АЗОС приобретет портативный детектор такой мощности?" Наверное, только в следующем тысячелетии, ибо как раз тысячелетие нужно для того, чтобы у АЗОС появилось нормальное современное оборудование.
– Ну, что здесь у нас? – спросил Кавагучи. Борнхольм была хорошим констеблем: сперва она посмотрела на легата. Когда он кивнул, чудотехник заговорила:
– Даже с этим детектором будет очень нелегко. Остаточная магия быстро исчезает с освященной земли. – Она повернулась к брату Вагану. – Аббат устроил здесь все самым наилучшим образом – это делает честь ему и его братьям, но весьма затрудняет следствие.
– Ну ладно, я и не ожидал, что вы преподнесете мне готовое дело, запечатанное папской печатью, – усмехнулся легат. – Хотя не сожалел бы, если б так случилось. Расскажите, что вам удалось узнать?
– По поводу ваших подозрений относительно поджога, – сказала Борнхольм, – можно с уверенностью сказать, что найдены отчетливые следы саламандры. Следы взрывчатки выглядят иначе.
– Ого! – воскликнул Кавагучи. – А нет ли у этой саламандры каких-нибудь особенностей, по которым можно проследить ее передвижение в Иной Реальности?
С помощью разных обрядов удается вызывать различные виды саламандр. Если тварь, устроившая пожар, необычная, можно многое узнать о ее хозяевах.
Но чудотехник покачала головой:
– Самая обыкновенная саламандра. Такими пользуются тысячи туристов, чтобы разжечь костер в лесу. Конечно, они добавляют изгоняющее заклинание, чего в данном случае сделано не было. Саламандру не изгнали, а наоборот, подтолкнули к более решительным действиям. Это как взрывчатка – самая элементарная магия.
– Вот чертова пакость, – выругался Кавагучи, хоть и был не совсем прав, поскольку саламандры – создания нравственно нейтральные. Но тем не менее он прекрасно выразил общее мнение.
Борнхольм, поколебавшись, продолжила:
– При беглом осмотре мне показалось, что там есть что-то еще. Но я хотела сначала найти явные следы поджога, и к тому времени, как я взялась за поиски этого "чего-то", оно исчезло. Освященная земля, говорю же. Я заслуживаю наказания – ведь все зависело от моего выбора.
– Что ж, выбирать – ваше право, – вздохнул Кавагучи. – Вы поступили так, как сочли нужным. Полагаю, вы велели детекторным духам не только проанализировать данные, но и запомнить их. Дальнейшие выводы мы сделаем позже.
– Конечно, – ответила Борнхольм таким тоном, словно хотела сказать: "Вы что, за идиотку меня принимаете?" И я нисколько не осуждал ее. – Вся беда в том, – добавила она, – что нельзя сделать выводы из несуществующих фактов. – Понятно. – Кавагучи ударил кулаком по ладони. Его я тоже не осуждал. Пусть этот детектор – самый лучший прибор всех времен и народов и внутри него живут целые орды самых искушенных микробесов, но все же чудотехник права: нельзя проанализировать то, чего нет.
Вдруг из дымной мглы послышался крик:
– Легат! Легат!
Кавагучи обернулся. Остальные – тоже. Один из духоспасателей выбрался из разрушенной библиотеки и, стуча сапогами, бросился к нам. Закопченный и потный, он казался до смерти измученным, но глаза его победно сияли.
– Мы установили связь с библиотечным духом, легат!
– Хорошая новость! – воскликнул Кавагучи. – Первая хорошая новость за сегодняшнюю ночь. И в каком же состоянии дух?
– Я как раз хотел об этом доложить, легат. – Хрупкая надежда, зародившаяся было у меня, вновь растаяла. – Дух здесь, он проявился достаточно ясно, и мы могли бы перемещать его, но он в плохом состоянии, в очень плохом. Судя по всему, тот, кто устроил пожар, преследовал несчастное создание и по Ту Сторону.
– Несчастный Эразм. – В голосе брата Вагана прозвучало неподдельное сочувствие.