И. К. Вам нечего бояться. (Стражам.) Развяжите его, мы судим не его. (Стражи развязывают руки человека.) Расскажите нам о ночи с 12-го на 13 июля накануне праздника Искупителя, когда вы делали обход квартала Скальцы.
МУЖЧИНА. А! Вот в чем дело. Я уже рассказывал эту историю…
И. К. Расскажите ее еще раз.
МУЖЧИНА. Хорошо. Рота была встревожена… Я обязательно должен оставаться в капюшоне?
ДЖУЛИАНО МОРОЗИНИ. Постарайтесь, солдат, пересказать свою историю, не прерываясь.
МУЖЧИНА. Ладно. Праздник начинался на следующий день, а вы сами знаете, что это такое. Все пьют, страсти разгораются, вспыхивают ссоры. Короче, я обходил Скальцы, когда со стороны Большого канала послышались крики, потом все стихло.
И. К. Вы были один, солдат? Разве вы не должны делать обход с напарником?
МУЖЧИНА. Вообще да. Но он занимался кабатчиком, который просрочил час официального закрытия таверны. Мы договорились встретиться чуть дальше.
И. К. И чуть позже! Продолжайте.
МУЖЧИНА. Крики доносились из дворца Гамбини. Я направился туда и постучал в дверь. Подождал несколько минут и вновь постучал. Наконец мне открыл молодой человек. Его одежда была заляпана кровью.
Мужчина замолчал. Палладио выглядит отрешенным и не интересуется рассказом, хотя является его главным героем.
МУЖЧИНА. Выражение лица у него было, Святая Мария прости меня, как у мадонны: экстаз и отчаяние.
Д. М. Солдат, не утомляйте нас стилистическими изысками. Что вы сделали потом?
МУЖЧИНА. Я был крайне удивлен. Тип оттолкнул меня и убежал. Я бросился за ним. Но я был один, а во дворце могли быть люди, нуждавшиеся в помощи. Я закрыл дверь на двойной оборот ключа. Убийцу все равно вскоре бы отыскали.
И. К. Хм… на двойной оборот.
МУЖЧИНА. А, да. Я пошел по кровавому следу, ведущему на второй этаж до спальни, окна которой выходили на канал. Сцена была освещена десятком фонарей. Описывать ее?
И. К. Именно для этого мы вас сюда привели.
МУЖЧИНА. Синьор Гамбини хороший… был хорошим и благородным человеком. Выглядел патриархом в своем облачении… Он лежал поперек кровати с широко открытыми глазами. С одним глазом. Во втором торчал кинжал, загнанный по рукоятку. У кровати сидела очень красивая женщина. Тоже мертвая. Но я не обнаружил на ней раны. Я вышел из дворца, позвал стражу, которая появилась очень быстро.
И. К. Вы поймали убийцу через три дня?
МУЖЧИНА. Ну да. Он даже не защищался. Похоже, он нас ждал.
И. К. Мы благодарим вас, солдат. Ваши показания очень ценны.
Иноченте Контарини нажимает на невидимый звонок. Появляются два стража и выводят солдата из Черной Палаты. Обвинитель поворачивается к Десятке и продолжает рассказ.
И. К. Антонио Палладио убил Арнольфо Гамбини и его любовницу без видимых причин. Мы полагаем, что это преступление на почве страсти, но не можем привести доказательств. Поэтому для начала хотелось бы, чтобы Марко Тревизан высказался по поводу того, кто был его учеником. Мэтр, пожалуйста.
МАРКО ТРЕВИЗАН. Братья мои, я глубоко переживаю, выступая перед вами в этот траурный час для Белой Руки. Если мне приходится говорить об этом человеке, то я могу только восхвалять его, он был безупречен и вел себя образцово до этой роковой ночи.
И. К. Говорите, Тревизан. Вы знаете обвиняемого лучше других.
Палладио в открытую смотрит на Тревизана и выпрямляется, пока учитель рассказывает об ученике .
М. Т. Антонио, когда я обратил на него внимание, был нарушителем закона. Он воровал на рынках Торчелло и возглавлял банду парнишек, за которыми присматривала стража. Мальчишка был чрезвычайно ловок, как говорил покойный сержант Дзанотти, сообщивший мне о нем. У него был истинный талант перевоплощения. В двенадцать лет он мог сойти за древнюю старуху и с невероятной легкостью похитить любую вещь. Однажды его поймали солдаты Сан Вителе. Его посадили в тюрьму, заковав в железа по рукам и ногам. А утром он исчез словно по мановению волшебной палочки, словно птичка, выпорхнувшая из окна. За этот подвиг он получил прозвище Стриж. Думаю, что он, как и эта птичка, жил под стрехами в каком-нибудь гнезде, где и прятал свои жалкие сокровища. Я расставил ловушку юному дарованию, в которую он и угодил. Я предложил ему обычную сделку: пять лет службы у меня, чтобы обучиться владению кинжалом, с запрещением покидать Венецию и находиться под строжайшим наблюдением, которое я ему гарантировал. Либо галеры. Антонио выбрал службу. Он быстро превзошел мои ожидания, как и ожидания Совета. Должен вам об этом напомнить. Его вступление в Белую Руку с вручением кинжала состоялось здесь восемь лет назад. Его приняли единогласно.
Д. М. Мы не ставим под сомнение ни ваши достоинства, ни достоинства вашего ученика, мэтр Тревизан. Мы сейчас судим преступление, которое ставит корпорацию шпионов в очень деликатное положение в глазах великих семейств. Я не сказал бы, что… неразумный поступок Антонио Палладио накладывает тень на саму Белую Руку. Он скорее выводит ее из тени. Шпионы, как и монахи, должны работать в тишине. Кроме того, знать не любит, когда ее убивают.
М. Т. Я сознаю это. Антонио с честью и достоинством носил мой кинжал все эти годы, ни разу не замарав его блеска. Я…
Патриарх бледнеет и поворачивается к Палладио, который наконец берет слово.
АНТОНИО ПАЛЛАДИО. Настало время ответить за совершенное мною преступление. Я убил Арнольфо Гамбини и женщину, бывшую вместе с ним, Изабеллу, в приступе безумия, которое никак не умаляет моего проступка. Я заслуживаю смерти.
ДЖУЛИАНО МОРОЗИНИ. Судить будем мы. Если хотите говорить, говорите. Но будьте точны. Безумие или нет, но сообщите, почему и как вы совершили это двойное убийство. Объяснитесь.
Палладио ни к кому не обращается. Он не сводит глаз с ламбрекенов Черной Палаты.
А. П. Я знал Изабеллу задолго до падре Тревизана. Она жила на Гидечче. Отец ее был рыбаком, но утонул в море. Она отправилась в Верону, где жили родные ее матери. Тревизан взял меня под свое крыло. Прошли годы. Я обучился профессии, я исполнял свои первые фигуры . Изабелла появилась, когда мне исполнилось двадцать лет. Мы встретились, словно расстались только вчера. И я прожил с нею четыре года несравненного счастья.
И. К. Сожительство никогда не считалось полезным для шпионов, хотя никогда не ставился вопрос и о внесении его в индекс. Вы смогли все это время скрывать свое истинное занятие и умолчать имена тех, кто оплачивал вам этот маленький домик в Сан Стефано? Как вам это удалось?
А. П. Я могу заставить проглотить язык и глухонемого. В любом случае вы бы убили ее, если бы сомневались в чем-либо. Или я ошибаюсь?
И. К. Вы никогда не ошибались, Антонио. Кроме этой ночи, рассказ о которой мы никак не можем услышать из ваших уст.
А. П. Все началось в прошлом году. Изабелла стала чужой, скрытной. Мы пытались зачать ребенка, но тщетно. Она ходила к колдуньям, чтобы затежелеть, и мне это не нравилось. Я следил в это время за англичанином и часто отсутствовал.
Д. М. Вы говорите о Кристи? Вы проделали блестящую работу, чтобы добыть доказательства его вины.
А. П. Надеюсь, он все еще в темнице?
Д. М. Он пока еще жив. Но мы собрались здесь, чтобы говорить о вас, а не о нем.
А. П. Ревность, подозрение, горечь в душе месяцами точили меня. Я был в отчаянии, я уже не мог с ней разговаривать. Наши раздоры переходили в яростные стычки. Однажды я ее ударил. Я тут же исповедовался. Я не знал, что делать.
М. Т. Вы были влюблены.
А. П. Я был в безумии. Я следил за ней по всей Венеции. Но ей удавалось ускользнуть от меня, от Антонио Палладио. Ах! Каким бы отличным рекрутом она была, если бы один из учителей-шпионов заинтересовался бы ею.
Десятка обменивается смущенными взглядами. Обвиняемый, похоже, не замечает этих взглядов, ибо продолжает дрожащим, от волнения голосом.
А. П. В тот вечер она отсутствовала. Я не спал уже несколько ночей. Утром начинался праздник Искупителя, и я выпил больше обычного. Изабелла не переставала мне повторять: "Я скоро тебе все объясню. Сам увидишь, что нам еще суждено счастье". Но ничего мне не объясняла. Один из моих информаторов сообщил мне, что видел ее входящей во дворец Гамбини. Когда он нашел меня, я был пьян. О дальнейшем вы можете легко догадаться. Я почти в бессознательном состоянии бросился из Сан Стефано в Скальцы. У меня об этом беге по улицам остались смутные ощущения. Проникнуть во дворец было детской игрой. Я поднялся в спальню, нашел их обоих и…
И. К. И…
Тишина, опустившаяся в Черной Палате, затягивается. Я пользуюсь этим, чтобы поменять перо.
И. К. Ну ладно, вы убили. Но вы убили кинжалом, тайным оружием вашего братства !
Обвиняемый пожимает плечами. Он смирился с неприятностями этого мира.
А. П. Что я могу на это ответить?
И. К. Мэтр Тревизан настолько хорошо обучил вас, что даже научил презирать смерть?
А. П. Смерть?
Палладио смеется. У него сатанинский смех.
А. П. А почему мне бояться смерти? Я бессмертен.
Иноченте Морозини, считая, что его оскорбили, хочет возразить, но судья, выбранный из Десяти, закрывает прения мановением руки и вызывает стражей, чтобы увести обвиняемого.
И. К. Сошел с ума, таким и останется.
Д. М. Мы столкнулись с преступлением на любовной почве! И огласки в такого рода делах избежать не удается. Теперь мы должны обсудить этот случай и как можно скорее вынести приговор. Мы и так опаздываем. Тревизан, секретарь, прошу вас покинуть зал.
- Ну и что?
Роберта подскочила, едва не выронив исторический документ. Роземонд вернулся. И стоял позади нее.
- Вы меня напугали.
- Позволите?
Роземонд наклонился, чтобы собрать листки, лежащие на коленях колдуньи. Он вложил их в папку и небрежно бросил на стол в центре амфитеатра. Потом прислонился к черной доске.
- 1570-й, 1798-й, сегодня, - перечислил он.
Роберта откинулась на спинку стула и скрестила ноги. Она была разгорячена то ли чтением, то ли еще чем.
- Мне кажется, что тайна вокруг графа сгущается. - Ей было очень трудно сосредоточиться. - Вы уверены, что речь идет об одном и том же Палладио? Быть может, совпадение?
Роземонд нахмурился, втянул голову в плечи и выпятил грудь. Его бывшая ученица задала вопрос, ответ на который он подготовил уже давно.
- Ну, если вы начинаете таким тоном…
Роберта сжалась на стуле.
- Мы ничего не знаем о приговоре Десяти, - начал Роземонд профессорским тоном. - Корпорация шпионов была, быть может, самой скрытной и активной Светлейшей. Однако мы встречаем Палладио в 1574 году при дворе Селима в сердце Оттоманской империи. Венецианец представился султану в качестве приговоренного к смерти заочно. Он предлагал свои услуги и план битвы при Лепанте, которая долгие месяцы готовилась во Дворце Дожей. Иное дело, работал Палладио на самого себя или на Десятку. В любом случае Селим потерпел под Лепанте унизительное поражение. По логике, Палладио должен был быть по крайней мере обезглавлен. Но венецианец еще три года оставался в Константинополе, проживая во дворце Топкапи. И не был пленником. Селим очень его ценил. Просвещенный султан даже посвятил ему три строфы в своих "Мыслях":
Венецианец постоянно делился сокрытыми тайнами.
Греки, эфиопы, волхвы и скоморохи делились с ним своим знанием.
Даже Лазарь не был забыт.
Роземонд, как истинный актер, позволил эху - своего голоса затихнуть под сводами амфитеатра. Околдованная Роберта не шевелилась. Она вернулась на двадцать один год назад, когда, слушая курс профессора, содрогалась каждое воскресное утро. Сегодня было еще лучше: восхищение сохранилось, а господин Роземонд выступал ради нее одной.
- Эти строфы являются первым доказательством того, что Палладио уже занимался колдовством. Волхвы, изгнанные христианами, нашли приют у Селима. И привезли с собой гримуары, посуду, предметы, заряженные магией, вроде берцовой кости святого Лазаря, оказавшейся в Топкапи.
- Лазарь считается наставником в области воскрешения, - заметила Роберта.
- В 1574 году его покровитель Селим умирает. Палладио становится нежелательной фигурой. И бежит. Несколько месяцев молчания. Потом на пляже Маракаибо его обнаруживает выброшенным морем на песок брат-францисканец Хозе Луис Саламанка. Он лечит Палладио. Брат ведет дневник о своей жизни среди индейцев. И описывает ларец из черного дерева, который потерпевший кораблекрушение бессознательно прижимал к сердцу. В нем хранилась рукоятка от кинжала с разбитым стеклянным лезвием. - Роземонд глубоко вздыхает. - Но Палладио, пресытившись джунглями, покидает Бразилию, направляясь на Старый континент, чтобы попасть в иезуитскую семинарию в Реймсе во Франции. Идет 1580 год. Граф называет себя Антуаном Мартине - помните, стриж? - и преподает диалектику, искусство лжи, если вам будет угодно. Он готовит некоторое количество шпионов, которым Рим поручает просочиться в елизаветинское общество.
Роземонд берет белый мелок с подставки в нижней части доски и начинает рисовать какие-то фигуры.
- Через четыре года Палладио возвращает себе свое имя и обосновывается при дворе Ивана Грозного. Наш венецианец, полу-Распутин, полу-Макиавелли, похоже, известен властям. Бояре ему поручают миссию скинуть тирана с трона. Ему это удается примерно через полгода. Но Палладио ищет нечто другое, чем политические интриги. Он покидает Москву, когда голова царя еще не остыла на острие пики.
Роземонд стер все фигуры с доски и присел на стол, сунув руки в карманы.
- Перепрыгнем через два века и перенесемся на восток. 1785 год. Джайласмер в Раджистане. Писцы магараджи отметили приезд венецианца с тремя мешками золота, который организовал прибыльный караванный путь по перевозке пряностей из Азии в Средиземноморский бассейн. Палладио приобрел небольшой дворец и прожил в нем десять лет, проводя опыты и пытаясь применить свои знания на практике. Его застают в момент, когда он оживлял умершего ребенка. Его дом сожгли, а все имущество конфисковали. Он едва успел сбежать и покинул Раджистан, будучи беднее церковной крысы. Но он вернул к жизни мертвого. Ему удалось это сделать. Роземонд замолчал. Эстафету подхватила Роберта.
- Возвращение в Европу и встреча с Бонапартом…
- … молодым человеком, перед которым открывается будущее, что может позволить графу проводить свои опыты. Палладио стал хорошим колдуном. Даже слишком хорошим. Что едва его не погубило. Времена магии изменились. - Роземонд вздохнул, словно сожалел об ушедшей эпохе. - После неудачи в большой пирамиде Палладио работает в одиночку и вдали от всех. Хорошая предосторожность. Иначе его подвиги, несомненно, не дошли бы до нас.
Роберта вскочила и подошла к профессору.
- Вы знали, что я буду спрашивать вас о графе.
- Вы ставите под сомнение мои качества историка? - фыркнул Роземонд. - Разве я не учил вас ясновидению, юная ученица? У меня было время подготовиться к вашему появлению. Кроме того, Палладио не так давно был главной заботой Колледжа колдуний.
Он порылся в карманах в поисках сигарет, достал пачку, потом спохватился.
- Его существование покрыто густой завесой тайны. Но кое-какие улики позволяют мне утверждать, что граф установил определенные отношения с неким лицом, о котором мы часто говорили в этих уважаемых стенах.
Роберта вдруг увидела экстатическое лицо Ла Вуазен. И вспомнила о черных мессах, где лилась детская кровь, чтобы поклониться, чтобы вызвать…
- … Дьявол, - выдохнула она. - Ну конечно. Палладио подписал договор с Дьяволом. Это объясняет его бессмертие.
И тут же спросила:
- Почему Палладио заинтересовал колледж?
- Когда в программе был курс борьбы… с сатанизмом, меня попросили составить список всех договоров, подписанных с Дьяволом, которые хранятся в итальянских и французских библиотеках. Мне оказали помощь все хранители, кроме одного, хранителя Либрерии Марчиана, венецианской библиотеки, которая находилась в руках графа. Официальные пути не позволяли получить доступ к документам, но я знал, что там хранятся такие договора, но не знал ни их точного числа, ни их значимости. Поэтому я обратился к одному итальянскому собрату, которому удалось пробраться в Либрерию. У Палладио действительно хранятся подлинные договора. Четыре. Один из них подписан самим графом.
Роземонд помолчал несколько секунд, потом подвел итог:
- Палладио был шпионом Совета Десяти до той ужасной ночи накануне ежегодного праздника Искупителя в 1570 году. Убийство во дворце Гамбини. Через три дня его арестовали. Меж тем праздник в разгаре. Молодой человек в лихорадочной поспешности вызывает Сатану, который обещает ему бессмертие в обмен на привычный товар, быть может, душу смертного. Так он одновременно уходит от смертной казни и от Времени. Став бессмертным, он бродит по векам и континентам.
- А я встречаю его в Лондоне в виде человека, чей возраст исчисляется несколькими веками. Если он попросил бессмертие, Дьявол, похоже, его обманул.