* * *
Второй и четвертый курс театральной постановкой превзошли своих предшественников, и адепты, еще утром страдавшие, что им не позволено присутствовать на балу старших курсов, сейчас хлопали в ладоши и кричали: "Брависсимо!". Несколько раз вызывали на сцену актеров, а затем поднесли для всех участвовавших в пьесе огромный фруктовый торт, над ним Велинка колдовала весь день, еще и ночь прихватила.
- Ребят, какие они молодцы! Я ничего интереснее еще не видел, - возбужденно делился адепт четвертого курса боевого факультета с друзьями, они сидели перед нами. - А Элизка Брекноуг такую шикарную ведьму сыграла. Эх, как жаль, говорят, она помолвлена. Вот где были мои глаза раньше, какая девчонка очаровательная, вроде и красавицей не назовешь, но как глянет, так душа замирет. А может, мне рискнуть и отбить ее у жениха, пока время есть?
- Не стоит, Питер, Алистер Данглир, ее жених, начистит тебе рожу, и все дела, - посоветовал его сосед, а затем оглянулся зачем-то назад и, увидев Алистера, сидевшего рядом со мной, побагровел и спросил, - а что, неправду сказал?
- Правду, все именно так и будет, - успокоил Алистер паренька и предложил, - хлопайте, хлопайте, выражайте свое признание талантливым адептам нашей Академии. Вот ведь, шустрые какие, - наклонившись ко мне и совсем негромко произнес он, - на минутку отвернешься, и уведут Элизу.
- Да ладно тебе, - улыбнулась я, - она еще в куклы играет, а ты - вот он, уже есть. Сестренке проще других, у нее голова о будущем замужестве не болит, а надуманные проблемы ей совсем не нужны. Так что никуда Элиза от тебя не денется, вон, глазами тебя ищет, видишь? А кстати, братцы, вы чего сидите? Марш с цветами к сцене, - поторопила я, и Патрик с Алистером отправились вперед поздравлять Алису и Элизу с потрясающим выступлением. И да, цветы были не из теплицы лечебного факультета, Патрик нашел старинный рецепт холодного фарфора, и, создав тесто, они две недели с Алистером по вечерам упражнялись в лепке. Как результат, девчонки получили по букету хризантем, аналогов которым не было во всем мире, и срок их жизни обещал быть очень долгим.
- Интересная задумка, - ко мне передвинулись Шерлос с Веспасианом, - и работа кропотливая. Алистера хоть рисовать учили, а где Патрик этому обучился? Талантливый мужик: и взрывать умеет, и цветы лепить.
- Талантливые люди талантливы во всем, - пояснил Веспасиан и предложил, - пойдемте в раздевалку, там и ребят подождем, пока мелкота не повалила.
Радостные младшекурсники покидали зал и, одевшись, спешили в свои корпуса, где в столовых для них были накрыты праздничные столы с фруктами, выпечкой и несколькими видами соков и компотов. А мы отправились в коттедж лорда Сириуса и Ребекки, где нас ждал стол в честь дня рождения Ольгерда Тримеера. Подарки для гостей мы делали втроем с Алисой и Элизой в течение нескольких дней. На кухне Академии напекли имбирного печенья и расфасовали по пакетам, а еще подготовили чайные сборы для мужчин и женщин, и Алиса с Патриком накануне все унесли в коттедж профессора Лангедока.
Нас было не много, но гости подходили, пили чай с пирогом, получали подарочек и спешили обратно исполнять свои служебные обязанности. Так отметилась почти вся служба безопасности Академии, ректор, его супруга была с нами, и преподаватели, которые учили еще адепта Тримеера. Десять минут общения с одним из них оказались очень познавательными и перевернувшими в дальнейшем некоторые события, изменившими не одну жизнь. Но обо всем по порядку.
Преподаватели не могли задерживаться надолго по причине того, что они дежурили на балу, и потому, сменяя друг друга, ненадолго появлялись и, рассказав небольшую историю или фразу, с которой у них ассоциировался Ольгерд, исчезали. При появлении пожилого профессора Крабера молодежь поднялась, а лорд Сириус предложил гостю удобное кресло. Профессору было много лет, мне как-то сказали, что уже далеко за полтора столетия, но я не приняла эту информацию всерьез, выглядел он лет на восемьдесят. Всегда подтянутый, в синем классическом костюме и белой рубашке, поверх которых профессор носил черную мантию, застегнутую у горла на серебряную булавку, длинные седые волосы лежали плотной пеленой на спине, а темная охотничья шляпа довершала наряд. Он преподавал во втором семестре шестого курса и весь седьмой год, это был один из самых известных преподавателей империи в области некромантии и черных магических искусств. Его ученики работали в Тайной канцелярии и императорской службе черной магии, строго следившие за тем, чтобы такими практиками не увлекались дилетанты, нанося себе и окружающим серьезный ущерб.
- Добрый вечер! - занимая кресло, поприветствовал всех лорд Крабер. - Не люблю, скажу сразу, появляться вот на таких встречах и стараюсь по возможности их избегать. Больно осознавать, что молодые и талантливые ушли в Вечность, а я все живу и вспоминаю их еще адептами Академии. Но не прийти к вам я не мог, это было бы слишком.
Бабушка поставила перед профессором фарфоровую чашку с крепким горячим чаем и блюдце с мясным пирогом.
- Спасибо, леди Ребекка! Ольгерд Тримеер не любил некромантию, - продолжил лорд Крабер, - но изучал подробно, даже скрупулезно, что позволяло ему не прибегать к помощи соответствующих специалистов при расследовании преступлений. До него у меня был только один такой интересный ученик, его мягко говоря, воротило от магии смерти, но он ее освоил великолепно, используя по необходимости в своих профессиональных делах. И вот их обоих нет среди нас. Чем больше я думаю об Ольгерде Тримеере, тем чаще приходят воспоминания о том, первом, ученике. Его имя вам ничего не скажет, - констатировал профессор, глядя на нас, адептов, - сейчас ему было бы столько же лет, как и Сириусу. Он пропал тридцать с лишним лет назад.
- Прошу прощения, что прерываю, - тонкие длинные иголочки вонзились в подушечки пальцев так, что молчать было невозможно, - а Вы не о лорде Гавардере Мордерате говорите?
- Хм, однако, - профессор поставил чашку с чаем обратно на стол и удивленно посмотрел на меня, - а откуда, адептка Тримеер, Вы узнали о нем? Нет, правда, откуда?
- Я слышала о нем, он ведь отец покойного лорда Герния Мордерата, - ответила я. - А почему Вы ставите лордов Гавардера и Тримеера вместе? С чем это связано?
- Скажите, адепты, кто-нибудь из вас получал отложенное послание? - уходя от ответа на мой вопрос, спросил нас профессор.
- Нет, мы даже не знаем, как проверять канал, где они хранятся, - ответил за всех нас Алистер. - Я как-то спросил об этом, но мне посоветовали не бежать впереди лошади и подождать следующего семестра, в котором на соответствующей дисциплине нас этому будут обучать.
- Понятно, - слегка кивнул профессор, - на самом деле это несложно. Смысл манипуляции таков: оставшись наедине с собой, настройтесь на воздушное пространство, окружающее земной шар. Представьте себе, что вы парите высоко над землей, растворяясь в воздухе, и как только достигнете такого состояния, мысленно произнесите: "Я, имярек, готов выслушать оставленные для меня послания". И те послания, чей срок подошел, начнут раскрываться. Это происходит по-разному, вы можете просто услышать голос, что-то сообщающий вам, или увидеть картину послания. Попробуйте на досуге, - предложил он и, глядя на меня, продолжил, - Ольгерд довел это действо до совершенства, мгновенно подключаясь к отложенным для него посланиям. Но все началось с посланий, которые адепт Тримеер получил из далекого прошлого, когда его еще на свете не было. И автором этих посланий был лорд Гавардер Мордерат. Я не знаю, что было в них, Ольгерд об этом не говорил, он только подошел через несколько занятий и спросил о том, кто такой Гавардер Мордерат. Я объяснил, что это был мой ученик и что с ним произошло, юноша внимательно выслышал меня и, поблагодарив, покинул аудиторию. А затем через некоторое время я услышал от одного преподавателя, затем от другого, что адепт Тримеер стал еще серьезнее и вдумчивее, как будто он уже знал свой путь в жизни и пошел по нему, не оглядываясь. И есть еще один объединяющий момент - их гибель. Она странная и непонятная, потому что пробиться к той точке, когда она случилась, нам не удалось.
- В смысле? - уточнил лорд Сириус, с профессором беседовали только мы, адепты шестого курса, и он, бабушка и Алиса с Элизой угощали леди Альфидию и Инару.
- У Ольгерда Тримеера все закрыл плотный огненный шквал, а у Гавардера темная глубокая вода, и пройти вслед за ними не получается, - пояснил лорд Крабер.
- Профессор, профессор Крабер, - услышав его слова, мгновенно вмешалась леди Альфидия, - не спешите посвещать эту компанию в Ваши знания и выводы, мы оглянуться не успеем, а они дел наворотят, долго расхлебывать придется.
- Поздно, Альфидия, - насмешливо фыркнул лорд и мальчишески озорно передразнил ее, - оглянуться не успеем, и они дел наворотят. За внука беспокоишься? Ну и зря, хороший юноша, вдумчивый.
Однако леди Альфидию было не остановить, как результат: подхватила профессора под руку, и они оба покинули нас, объясняя, что им еще предстоит дежурить на балу.
Мы вернулись в свой жилой корпус, когда еще продолжался бал, а младшие курсы уже готовились ко сну и сновали по коридору от комнат к умывальной и обратно. Марк сидел на подоконнике неподалеку от моей комнаты и смотрел на улицу, там старшекурсники запускали фейерверки. Увидев нас, он обрадовался и тут же рассказал, чем кормили за праздничным столом.
- Элиза, я сейчас принесу, погоди, не уходи, - поспешил Марк в комнату и тут же вернулся с тарелкой, на которой лежали груша, яблоко, горсть конфет и кусок праздничного пирога, - вот, тебя с нами не было, угощайся.
- Марк, а наши все на балу? - уточнила я, когда он выслушал слова благодарности от Элизы.
- Нет, в своей комнате ваша новенькая сидит, за ней заходили новички с финансового факультета, но она дверь открыла, их приглашения выслушала и, не сказав не слова, обратно закрыла и все, - поведал он. - Ее и Карл Барнаус звал, но девушка отказалась. Ильгус и Ардер сходили ненадолго и уже вернулись.
- Понятно, спасибо, - поблагодарила я и ушла в свою комнату.
Приготовившись ко сну, я легла в кровать, чтобы не закружилась голова, и, представив себя, плавающую в белых пушистых облаках, произнесла ключевую фразу, приглашающую отложенные послания открыться мне. Вихрь налетел мгновенно, закружил и понес меня куда-то, я закрыла глаза, а когда открыла, то увидела, что сижу в кресле библиотеки замка Рэдривел.
Леди Изольда Норберт, скрестив руки на груди, стояла у окна и смотрела вниз, там, на площадке, через несколько часов состоится наша битва. Это продолжалось недолго, вот она вздохнула и, развернувшись, подошла к столу, где опустилась в кресло, стоящее напротив меня. Сейчас на ней было домашнее серое платье, я задержала взгляд на руках, вернее, на кольцах, надетых на пальцы. Леди задумчиво смотрела сквозь меня, ибо в тот момент я была в библиотеке только в ее грезах.
- Видана Тримеер! Если ты сейчас смотришь это послание, значит, я погибла, а ты не только жива, но и сумела уничтожить мое кольцо, - она погладила золотое кольцо на среднем пальце. - Мне хочется верить, что все будет не так, но лучше перестраховаться и переоценить своего противника, чем сделать наоборот и обречь своего сына на гибель. Итак, я мертва, а ты смотришь на меня, пока еще живую, и слушаешь мое послание, мое завещание. Я не буду говорить тебе о своей ненависти, глядя в бездну, понимаешь, что эмоции ничего не значат, особенно если мне требуется помощь и не кого-то мифического, а именно Виданы Тримеер. Сейчас я буду говорить с тобой как с равной себе, будто между нами не стоит разница в двадцать с лишним лет. Когда Георг подрос, я поняла намного быстрее, чем мое окружение, что он никогда не станет правителем, у мальчика отсутствует этот талант. Он прекрасный воин, я приложила для этого немало сил, неплохой советник, но это всегда вторые роли и никогда первые. В этом статусе мой сын не устраивает род Зархак и лорда Делагарди, это горькая правда, и я ее тебе раскрываю.
Ему достанется приличное наследство, и с этим не будет готов согласиться род, а значит, будут предприняты попытки уничтожить Георга, пока они не добъются своей цели. Он сам попросил разрешения перевестись в Академию, да, я понимала, что причина в тебе, но меня пугала иная перспектива - Мордераты. Императорский род ничего не делает просто так и, давая разрешение, они преследуют свои цели, а именно - бастард должен быть на глазах и под контролем. Я надеюсь, что они уже все выяснили и в курсе, что адепт Норберт, в отличие от своего дальнего родственника Яснуса Тетрамона (ты ведь не удивлена, не так ли?), не обладает талантом правителя, хотя в нем течет кровь императора Фетарха Х.
Леди поднялась и прошлась по библиотеке, а затем подошла к креслу, где по ее замыслу должна была сидеть я и где, конечно, сидела в данный момент, и оперевшись на спинку кресла, слегка наклонилась ко мне, глядя в глаза, негромко произнесла:
- Я знаю, кто его сестра - это Тамила Рамон, вычислять пришлось долго, но я решила не трогать девушку, она - моя страховка в общении с тобой, Видана. Ведь упади с ее головы хоть один волос по моей вине, и ты откажешься помочь Георгу. Я не знаю, как ты это сделаешь, особенно после того, как погиб лорд Тримеер, но считай мою смерть платой за его, мы квиты. Спаси моего мальчика. Ты спросишь, почему я не прошу об этом Гикса и Бейлу? Гикс не сможет пойти против рода, он славный малый, но Роберт и Регина нашего рода не позволят ему защитить моего сына. Бейла искренне любит Георга, но и она давно на крючке у Регины, а та, не дрогнув, откроет своей старческой рукой ларчик с компроматом на ее родственников, но в такой нужный момент, что полетят головы, и Бейлы в том числе.
Она опустила руку в карман и что-то достала, немного подумала и положила на мою ладонь небольшой старинный ключ.
- Это от банковской ячейки, запоминай адрес, - и леди Изольда продиктовала адрес отделения императорского банка, где был открыт мой счет, - там лежит один фолиант, отдашь его Мордератам, но только при одном условии: они пощадят Георга и позволят спокойно жить в империи.
Она вернулась в свое кресло и зябко поежилась.
- Я оставлю еще одно послание с просьбой о помощи, но самое трудное достается тебе. Знаешь, я не жалею о том, как прожила свою жизнь, было весело, но только почему-то в душе пусто, и я, еще молодая леди, устала. Меня не радуют къярды на банковских счетах, наличие недвижимости в разных королевствах, драгоценности и внимание мужчин. Мы еще не вступили в битву, а я уже мертва, давно. Видишь, даже сын, единственный, кем я по настоящему дорожу в этой жизни, меня не в состоянии удержать на белом свете. А все почему? Я много думала об этом, лежа бессонными ночами в своем роскошном доме, и поняла - предназначение женщины давать жизнь, а не забирать ее. Но, если ты думаешь, что я позволю просто убить себя, то это не так. Видана Тримеер, если в нашем противостоянии верх одержишь ты, знай - это будет настоящая победа, твоя победа. Ты видишь мое послание, я говорю спасибо за уничтожение кольца и за невозможность для меня стать бессмертной. И помоги Георгу, по-жа-луй-ста!
Видение исчезло, я лежала в своей кровати, в дверь кто-то негромко постукивал. Я поднялась и, накинув халат, открыла ее, счастливые Тамила и Камилла, появившись в комнате, обняли меня.
- Прости, что потревожили тебя, но мы буквально на минутку, только проведать, как ты, - сказала сестренка. - Если все хорошо, то мы пойдем спать.
И я согласилась, пожелав им сладких снов, а у меня были еще дела. Я вернулась в кровать и, вытягиваясь, подумала о том, что послание преследовало две цели. Первая - согласно древнему магическому ритуалу, леди представила свою смерть, может, даже позволила ей войти глубоко в сердце и смирилась с ней, как я читала, после такого ритуала древняя дева с косой могла отступить еще на много лет. Вторая - собственно само послание для меня, если смерть решит взять свое и не оставлять леди Изольду в нашем мире. Она просчитала свои возможности и сделала все для того, чтобы одна из двух целей воплотилась в реальность.
- Леди Видана, какое счастье, что Вы здесь, - этими словами встретил меня домоправитель, - стол в гостиной накрыт, но хозяин сидит в кабинете и упорно делает вид, что день рождения не у него, а кого-то другого.
- Спасибо, Томас, сейчас внесу сумятицу в его жесткий деловой распорядок, - пообещала я, поднимаясь по лестнице, где в коридоре между гостиной и кабинетом стоял сердитый лорд.
- Я думал, что Вы проигнорировали мое приглашение, леди Тримеер, - сухо произнес лорд Мордерат, искусно пряча волнение в глазах.
- Извините, лорд Гиен, меня немного отвлекли, и появилась серьезная тема для разговора с Вами, - поведала я и развела руками, - вот только я без подарка.
- Да, конечно, - распахивая передо мной дверь в гостиную, где жарко горел огонь в камине и был накрыт стол, произнес он. - Ваше появление здесь и есть подарок. Занимайте свое любимое кресло, а я сяду напротив и буду общаться с Вами и с малышами.
После этих слов парочка присмирела, и я спокойно опустилась в кресло.
- Как прошли праздники в Академии? - поинтересовался лорд Гиен. - Как театральная постановка?
Я рассказала о выступлении, а затем о послании, которое получила от леди Изольды. Меня слушали внимательно, не забывая сканировать живот и подкладывать мне на тарелку фрукты.
- И как Вы думаете, о каком фолианте идет речь? - поинтересовался он, пригубив из бокала красного вина.
- Уверена, в банковской ячейке лежат документы об убийстве лорда Тримеера и императора Птолемея. Я думаю, что это была страховка леди Изольды, хотя такие сведения можно было продать за кругленькую сумму, но денег у нее и так достаточно. Лорд Гиен, Вы можете взять на себя роль переговорщика с императором?
- Я передам Ваше предложение, - согласился он, - мне, может, показалось, но Вы о чем-то еще хотели со мной поговорить?
И я, подумав, поведала свои предположения относительно семейного бизнеса под названием "Брачный аферизм".
- У меня небольшое предложение, леди Видана. Время еще есть, лорды потерпят, с них не убудет, приберегите пока эту информацию до нужного момента. А он наступит, даже не сомневайтесь. Скажем так, это козырь в рукаве, которым Вы ударите по картам, брошенным против Вас. А за это время у Вас появятся все недостающие детали, и сложится полная картина, и скажу, она такая интересная… Мне очень хочется увидеть их лица, когда Вы расскажете эту историю длиною в сорок лет. А сейчас давайте отложим в сторону наши дела и просто пообщаемся, тем более что у меня появилось предложение, - загадочно довершил он фразу.