* * *
Пима была права - "бастаад" ждал меня, опутанный множеством кабелей, соединявшими комп с самыми важными узлами машины. Каждые три дня комп включал на несколько минут двигатель, проверял давление в шинах, схождение колес, тормозную систему, тестировал приборы, обновлял данные в памяти и так далее. Можно было трогаться с места хоть через две секунды, но я не спешил. Сев в машину, я включил радио и откинулся на спинку сиденья. Послышался тихий вздох выдвигающейся из приборной панели пепельницы. Из динамика донеслись аплодисменты и смех.
- Доктор! - услышал я высокий скрипучий голос.
- Слушаю? - вежливо ответил второй, с претензиями на баритон.
- Дайте мне таблеток от жадности. Только побольше. Побольше! ПОБОЛЬШЕ!!!
Публика взревела. Волна аплодисментов достигла микрофонов, захлестнула их и хлынула в мой "бастаад". Я слегка поправил положение спинки, хотя сразу же подумал, что самое большее минут через пятнадцать снова сменю его на прежнее, затем проверил специальные кобуры под креслом и бардачок. Аплодисменты в динамике утихли.
- Знаешь, я работаю над эликсиром молодости… - сообщил баритон.
- А мне дашь немного?
- Гм… ладно. У тебя бутылка найдется?
- Вот, держи. А если вдруг не получится?
- Получится, получится…
- А если нет?
- Наверняка получится!
- Но все-таки, если нет?
- Ну тогда верну тебе бутылку!.. Помощник режиссера вывел на световое табло надпись "Бурные аплодисменты и смех", толпа отреагировала соответствующим образом. Я тоже, выключив радио.. В наступившей тишине я включил зажигание и подождал несколько секунд, пока не послышался тихий писк сигнала готовности топливной смеси. Я едва не прослезился от этих простых действий, от ощущения почти душевного контакта с собственным автомобилем - словно приветствовал своего любимого коня, словно прощался со своим сожженным фашистами танком, словно… Тьфу! Подъехав к ближайшему бару для автомобилистов, я заполнил холодильник пивом, бутербродами, а оба термоса наполнил кофе, попробовав его предварительно на вкус. Толстощекая официанточка с вздернутым носиком и небольшой примесью черной крови жалобно посмотрела на меня, словно завидуя; я так и ждал, что она скажет: "Умоляю, заберите меня отсюда. Я задыхаюсь!" Однако если ей и было тут плохо, то все же не настолько.
Расплатившись, я включился в неспешный, не слишком плотный в это время поток автомобилей. Приближаясь к границе города, я проверил на экране трассу и с некоторым опасением вставил в щель компа отмычку. На этот раз я добыл ее из другого источника и не был уверен, что она столь же хороша, как и те, которыми я пользовался два года назад. К счастью, все было в порядке - я получил разрешение перейти на самую быструю полосу и приоритет на ней. В течение двух часов я выжимал из машины все, что было возможно; это был, конечно, не "дагхил", но именно это мне в ней и нравилось. В том демоне скорость практически не ощущалась, просто все окружающее быстро перемещалось за окнами автомобиля. "Бастаад" же вибрировал и дрожал, приборы сообщали о сражении компа с топливными насосами и трансмиссией. Машина буквально ластилась ко мне, будто говоря: "Смотри, как я стараюсь!" И я это ценил. На третьем часу я включил автопилот и позавтракал. Я ощущал странное возбуждение, словно ехал на первую в жизни оргию или вечеринку с наркотиками. Через час, съехав с главной дороги, я увидел, что горизонт явно поднялся выше. Поля солнечных батарей! Несколько минут спустя дорога вместе со мной углубилась в густой лес высоких столбов, с овальными пластинами батарей на вершинах. Под столбами, насколько хватало взгляда, тянулись ряды торчащей из земли ботвы ананасов и прочей капусты. Огромный щит с гордостью извещал, что я еду через крупнейшее в стране поле солнечных батарей, одно из немногих, не занимающих впустую плодородной земли.
Еще через двадцать минут я замедлил ход и свернул в узкое боковое ответвление. Столбы приблизились, и я, почти как в "Коралловом Гроте", пересекал полосы солнечного света и тени. Потом поле кончилось, и я проехал мимо ржавых ворот с надписью: "Айвор Паунси. Авиетки. Флаеры. Ремонт и прокат". Остановившись за воротами, я посидел несколько минут, докуривая сигарету и размышляя над тактикой беседы. Я не заметил никакого движения на аэродроме, никто не выходил ни из одного из трех зданий. Единственным движущимся предметом был выцветший рукав-ветроуказатель, уныло развевавшийся в воздухе, словно убогая реклама противозачаточных средств. Включив передачу и стараясь не шуметь, я подъехал к ближайшему зданию. "Конторы". Меня рассмешило множественное число. Втянув носом воздух и не чувствуя запаха топлива, я закурил и вошел в здание. Контора выглядела именно так, как и можно было ожидать: календарь на этот год, являвшийся самой новой вещью в помещении, стол из пластика, давно уже отказавшегося от имитации дерева, несколько листов бумаги, придавленных куском латунной трубы. Три стула у стены. Телефон с разбитым корпусом. На столе - стакан с остывшим чаем, а на подоконнике - детский телескоп. Я медленно подошел к двери возле полки с телефоном и открыл ее. В темной комнате сопел на койке какой-то мужчина. Вернувшись на цыпочках обратно, я быстро обыскал стол. В самом верхнем ящике обнаружился старенький пистолет типа "том". Самое ненадежное оружие в мире. В ближайшее время в этом предстояло убедиться Айвору Паунси.
Снова подойдя к двери, я резко рванул ее на себя и столь же энергично захлопнул.
- Эй! Есть тут кто? Шеф! - крикнул я. Щелкнула ручка, и в контору вбежал тот, кого я
только что видел спящим.
- Айвор Паунси? - спросил я.
- Да… - Он был явно удивлен при виде потенциального клиента. - Слушаю вас?
- Флаер на семь дней?
Он схватился за волосы на затылке и резко дернул, затем вытянул губы и некоторое время думал.
- Увы… - наконец выдавил он. - Сейчас ничем не могу помочь… - В голосе его слышалось явное сожаление.
Я не замедлил воспользоваться его замешательством.
- Если бы не левый товар, ты бы давно уже разбогател. Причем совершенно честным способом. Разве не так? - Я театрально подмигнул.
Он повел себя столь же театрально: сперва прищурился, потом окинул меня тяжелым, по его мнению, взглядом и презрительно выпятил губы.
- Немедленно убирайтесь! - рявкнул он.
Мое сердце радостно забилось. Его правая рука чуть передвинулась. Моя же потянулась к носу, который я начал чесать указательным пальцем. Некоторое время мы смотрели друг на друга, наконец Паунси не выдержал:
- Вон отсюда! И бегом! - заорал он.
Я расхохотался - настолько презрительно, насколько это было возможно. Рванув ящик стола, он неуклюже вытащил из него "том".
- Тоже мне - профессионалы… Любой, кто имеет хоть какое-то понятие об оружии, называет это устройство "том-металлолом"… Его ненадежность превышает сто процентов…
Паунси мне не поверил. Быстро щелкнув предохранителем, он выстрелил мне в живот. Меня аж скрутило со смеху.
- Но на всякий случай… - с трудом выговорил я, - я вынул патроны.
Он замахнулся и швырнул в меня этим куском железа. Я не успел уклониться, бок заболел от удара, но сердце снова радостно забилось. Айвор Паунси прыгнул ко мне, пытаясь с разбегу нанести некое подобие прямого справа. Без особых усилий отодвинув его кулак от своего лица, я с размаху ударил его в грудь. Он застонал и отшатнулся, но от своих намерений не отказался. Встав в стойку, он посмотрел на мой живот. Я подождал, пока он замахнется для пинка, развернулся, словно тореадор, и не слишком сильно стукнул его по носу. Затем блокировал хук слева (если это молено было так назвать) и двинул его в живот, после чего еще успел добавить коленом в пах. Я слегка отодвинулся, чтобы он не порвал на мне одежду, оседая на пол, и закурил. Прежде чем он со стоном поднялся с пола, я успел вдоль и поперек изучить календарь.
- В чем дело? - простонал он. - Что тебе надо?
- Мы уже на "ты"? - удивился я.
Он переместился к столу и с нескрываемым облегчением на лице оперся о него задом. Я шмыгнул носом.
- Ну, так чего вам надо?
- Калп Манктелоу… - сказал я, внимательно глядя ему в глаза. - Это ведь твой дружок, верно?
Он искренне удивился. И перепугался.
- Да я его уже несколько лет не видел!.. - возмущенно ответил он. - Да и вообще, я только однажды выпил с ним водки, и еще в другой раз мы немного поболтали. У меня не было для него работы. И все…
С сожалением покачав головой, я бросил на пол наполовину выкуренную сигарету и раздавил ее носком ботинка. Паунси слегка выпрямился и неожиданно швырнул в меня стаканом с остатками холодного чая. На этот раз он угодил мне в локоть, и это было не слишком приятно. Сразу лее после броска он снова шагнул вперед, на этот раз пытаясь поступить более здраво. Не слишком убедительный удар пришелся мне в живот, мне удалось дважды ответить ударами в лицо, один раз под глаз, другой в губы. Чуть сильнее прежнего я пнул его в пах и, чтобы зря его не уродовать, завершил серию резким ударом в подбородок. Он беспомощно раскинул руки, ноги его подогнулись, и он рухнул на пол.
Я тщательно обследовал стол, а затем перешел в спальню. Там тоже не оказалось ничего интересного. Достав из багажника "бастаада" моток веревки - Пима была права, - я привязал Паунси к стулу, вытянув его руки на крышке стола, после чего слегка подстроил телескоп и установил его на штативе. Затем закурил и принес из ванной кружку холодной воды. Реакция Паунси была вполне адекватной. Дождавшись, когда он окончательно придет в себя, я переставил принесенный из спальни стул так, чтобы он меня видел, и сказал:
- Слушай меня, и желательно внимательнее. Я хочу знать, кто и зачем нанял с твоей помощью Манктелоу. Раз! - Я поднял указательный палец. - Два - когда это было. Три - подробности. И чем больше, тем лучше. Все. Посмотри налево… - а когда он бросил туда взгляд и увидел установленный на штативе телескоп и поднимающийся от прожженной крышки стола дымок, я закончил: - Эта белая точка через минуту доберется до твоей руки и начнет по ней путешествовать, оставляя весьма заметный след. И это только начало. Короче говоря, здесь не останется камня на камне; я уже знаю, где ты хранишь канистры с топливом, и сровняю с землей твое убогое заведение. От тебя тоже мало что останется. Даю слово! Я должен выйти отсюда с необходимыми мне сведениями, и я выйду. А тебе выходить не обязательно. Все ясно?
Паунси дернулся, однако поза, в которой он пребывал, давала не слишком много возможностей для сопротивления. Повернув голову, он посмотрел на телескоп. Короткая дорожка черного обугленного пластика уже почти касалась его руки.
Я не слишком изящно зевнул и потер лоб. Чувствуя на себе испуганный взгляд пленника, я примерился к телефону. Провод был достаточно длинным, так что я не стал его обрывать, а просто запустил аппаратом в стекло. Когда оно разлетелось вдребезги и наступила тишина, я объяснил:
- Здесь будет сильно вонять. Немного свежего воздуха нам не помешает. Есть у тебя чего-нибудь выпить?
Предоставив ему возможность наедине с собой изрыгать самые изощренные ругательства, я достал из холодильника в машине две банки пива; одну выпил сразу, а со второй в руке вернулся в контору Паунси. Он дернулся, пытаясь отодвинуть руку от пятнышка сфокусированного солнца. Пока что ему удавалось это сделать ценой врезавшихся в запястья пут. Я небрежным движением открыл банку.
- Я же уже говорил, - простонал он. - Я его несколько лет не видел, это правда. Меня спрашивали о нем из полиции, дней пять назад. Я все им сказал. Все… Гос-с-споди!..
Жар коснулся его руки. Я глотнул из банки и снова зевнул.
- Отпусти меня! - завопил он. - Садист!
- Ну?! - прорычал я, вскакивая со стула. - Только еще раз попробуй сказать!
Он замолчал, вернее, застонал. Я видел, что нацеленное на крышку стола пятнышко жара расползлось на его руке и, собственно, не причиняет ему боли. Тем не менее он скулил совершенно искренне. Я отхлебнул пива.
- Не знаю, - выдавил он сквозь сжатые зубы. - Ничего не знаю. Не видел я этого придурка… Даже полиция мне поверила.
- Полиция - это полиция, - философски заметил я. - А я - это я… Что-то мне кажется, что я не слишком точно настроил линзу…
Я протянул руку к штативу и начал манипулировать верньерами.
- Сейчас настрою… - пробормотал я, откручивая винт, - и займусь… канистрами. Ну вот, наконец-то, - сообщил я Паунси. - Теперь будет лучше.
- А-а-а!.. - заорал он, как только пятно легло на тыльную сторону его руки. - Хватит!!! Все скажу!
- Да брось, - махнул я рукой. - Раз ты ничего не знаешь, то что ты можешь мне сказать? Пойду лучше…
- Не-ет! Скажу! Скажу… Это я нанял Калпа! Быстрее! Убери эту дрянь…
Я сбросил штатив со стола и придвинулся так, чтобы Паунси мог на меня смотреть.
- Ну, быстро. Уважай мое время и нервы. Итак?
- Скажу… О господи… Две недели назад… Может быть, шестнадцать дней… Кто-то мне позвонил… Не знаю кто… В самом деле! - Он поднял ко мне вспотевшее лицо. - Я не вру! - крикнул он, увидев, что я встаю.
Я отвязал длинные куски веревки. Теперь он мог сидеть, мог двигать руками. Достав из внутреннего кармана пиджака "биффакс", я положил его на колени и глотнул пива.
- Покажи ручками, где живет Боженька. И говори! - Он послушно поднял руки.
- Сначала он сказал мне, что знает, чем я занимаюсь…
- А кстати, чем? - заинтересовался я.
- Контрабанда, конечно, - удивился он. - Что удастся - люди, экзотические животные, иногда немного конопли…
- Ладно, и что дальше?
- Ну, этот тип сказал, что ему нужен кто-то для быстрой работы на один раз. Мол, хорошо заплатит, и мне тоже что-то перепадет. Я спросил, что за работа, но он засмеялся и сказал, что детали обговорит с исполнителем, ну, я и перестал допытываться. Тогда он сказал, что ищет кого-то, кому нужны деньги, кто хорошо соображает, и лучше, если это будет не мой знакомый. Я задумался, но тут как раз заходил на посадку флаер, и я вспомнил про Калпа Манктелоу. Я назвал своему собеседнику это имя и последний адрес Калпа. И все. На следующий день я получил две сотни. Больше ничего…
- Несколько дней назад ты еще мог их потратить на цветы для Калпа. Теперь далее с этим ты опоздал… - сказал я.
- Ка… Калп?.. - заикаясь, переспросил он.
- Калп, Калп! - передразнил я. - Подставил ты своего дружка. Теперь он для святого Петра бочки крутит…
- А я?.. - простонал он.
Я удивленно посмотрел на него. Он был прав.
- Ну… Раз ты еще жив…
- Меня здесь не было всю последнюю неделю, - быстро пояснил он.
- Ну что ж, тогда будь осторожнее, чтобы слово "последняя" не приобрело слишком неприятный для тебя смысл, - посоветовал я. - Вспомни хорошенько, это все, что ты знаешь? Поскольку мне кажется, что…
- Нет! Клянусь! Ничего больше. Я… Я был уверен, что этому незнакомцу нужен пилот. Даже брякнул что-то насчет того, что и сам мог бы полететь, но он только рассмеялся.
- А деньги? Как ты их получил?
Он тряхнул головой, разбрызгивая вокруг капли пота и воды:
- Нашел на столе. Был в городе, а когда вернулся, нашел.
Я встал и потянулся. Паунси вытаращил глаза и открыл рот.
- Как-то все не сходится, - бросил я в сторону разбитого окна. - Оставлю-ка я тебя привязанным и смотаюсь в одно место, а ты за это время пока подумай. Когда вернусь, еще поговорим…
- Клянусь…
- На кого ты работаешь?
Он отрицательно покачал головой.
- Да что с тобой говорить! - махнул я рукой. - Ну что ж, подожди, пока сюда придут не как я, за информацией, а чтобы убрать следы…
- Нет!.. Скажу, мать твою, все скажу! Меня убьют…
Он назвал две ничего не говорившие мне фамилии. Немного подумав, я развязал его. Он всхлипывал и растирал запястья и в конце концов отважно накинулся на меня с кулаками. Уважив его усилия, я сразу влепил средней силы прямой ему в челюсть. Затем бегло обследовал мастерскую и два остальных здания, но не особо старался, так что результаты оказались соответствующими. На всякий случай вернулся в контору и стер свои отпечатки пальцев со стола, телефона и телескопа, потом забрал пустые пивные банки и уехал. На алее Света и Тени я никого не встретил, и вообще ехал минут пятнадцать в одиночестве, прежде чем меня обогнала какая-то "ланчия". На автостраде я подключился к навигационной сети и помчался на юг. Дорога была прямая и вполне приятная.
План, постепенно выкристаллизовывавшийся у меня в мозгу, тоже был не слишком сложным и - по крайней мере на данный момент - вполне симпатичным. Для его реализации мне требовалась помощь, и именно за ней я и ехал.