– Все с этого начинают, – сказал я. – Так и запишем: "С первого мгновения нашей встречи, Дин Мартин поразил меня своею скромностью", – произнес я в диктофон.
Нибелинмус оказался дальновиднее. Вот что значит опыт. Он попросил выключить диктофон и сказал, что на несколько вопросов они, пожалуй, сумеют ответить. Очевидно, он решил избавиться от меня с минимальными потерями. Ну задам я пару стандартных вопросов, ну ответит он, что астрофизика шагает по Вселенной широкими шагами – ну и дело с концом. А если я не угомонюсь, то можно начать сыпать терминами и формулами – они на репортеров действуют как крепительное.
Я спросил, останутся ли они на Терминале или полетят на Хармас.
– Закончим исследования, там посмотрим, – ответил он.
– Исследования касаются гравитационных аномалий?
– В том числе.
– А на что похожи гравитационные аномалии?
– На дыры в небе, – вставил Мартин.
– На несобственное изменение топологических свойств вакуума, – как бы поправляя его, сказал Нибелинмус.
– Бог мой, – воскликнул я. – неужели в нашем Секторе обнаружилась дыра в небе. Как вы думаете, это привлечет туристов?
– Никаких дыр у вас нет, – возразил Нибелинмус. – Нет и не предвидится. Идет плановый монтаж исследовательского оборудования.
По лицу Мартина скользнула ухмылка, но он промолчал.
– Вы заметили, – прошептал я доверительно, – здесь полно полиции.
– Нет, не заметил, – бодро возразил Нибелинмус. – А вы? – обратился он к Мартину.
– От нее на Земле некуда ступить. Еще не хватало, чтоб и в космосе…
– Не скажите, – перебил я. – В космосе полиция тоже нужна. Вон недавно сейф на "Монблане" ограбили, кому расследовать, как не полиции? Не физикам же…
Нибелинмус, отведя глаза в сторону, подтвердил:
– Не нам.
– Или за очень большие деньги, – ответил Мартин, видимо, за себя. – Шучу, – добавил он, – не для печати.
– Много времени займет монтаж оборудования? – сменил я тему.
– Несколько дней.
– Значит, если появятся какие-то новости, мы сможем снова встретиться?
– Каких новостей вы ждете? – изображая удивление, спросил Нибелинмус.
– Для нас любые новости – хлеб. Так мало событий происходит в науке, что хоть журнал закрывай. Многие считают, что наступает мировоззренческий кризис. Пора переходить на криминальные новости, там кризисов не бывает.
– Вы говорите мало? – возмутился он. – Неужели вам мало того, что…
И Нибелинмус произнес панегирик астрофизике, шагающей широкими шагами по Вселенной. Признаю, он говорил так увлекательно, что я даже пожалел, что не смогу ничего опубликовать. Мартин, тем временем, доел бифштекс и приступил к "Терминальному" пирогу. Я терялся в догадках, что ему не нравиться – пирог или речь Нибелинмуса. Когда Нибелинмус примолк (надо же было ему что-то съесть), я попытался спровоцировать дискуссию:
– Ваш коллега желает что-то возразить.
– Нет-нет, – проглотив кусок пирога, запротестовал Мартин. – Однако я полагаю, что по-настоящему великие открытия ждут нас впереди – если мы выберем правильную дорогу и не пройдем мимо.
– Ну что ж, это тоже верно, – согласился Нибелинмус. – Надо быть осторожными оптимистами.
Мне показалось, что он неправильно понял своего коллегу. В словах Мартина сквозил намек – конкретный намек, но на что?
Узнаю в личной беседе, решил я.
Нибелинмус хотел от меня поскорее отделаться, поэтому велел завернуть яблочный пудинг с собой и подать счет.
Я проводил физиков до третьего уровня, а сам спустился на четвертый.
7. Как находить пропавших роботов. Техническое отступление
"На сегодня хватит!" – сказал я себе, искренне полагая, что до завтра Зейдлиц отойдет, рука и самолюбие у него заживут, и с ним можно будет поговорить по душам.
Почему он не дал своим мордоворотам ну хотя бы растянуть мне связки? Мы были бы квиты, и я бы чувствовал себя с ним на равных. Во всяком случае у меня не появилось бы желания дать ему выспаться. Но и в шесть утра, и в семь утра, и даже в восемь утра я все еще находился под впечатлением от его благородства, а в восемь ноль пять я узнал, что полковник в сопровождении обоих физиков покинул Терминал на патрульном корабле. Техник, за двадцатку рассказавший мне о побеге "близкоглазого", "волосатого" и "высоколобого" (имен, естественно, не называлось), не имел ни малейшего представления, когда они вернуться. Две минуты я ломился в бронированную дверь, вызывая гэпэшное начальство на бой один на один. Моя наглость возымела действие. Один гэпэшник не выдержал и посоветовал прийти через два дня. Спасибо, сказал я, иди, тебе дадут бесплатный второй завтрак за разглашение служебной информации. И тут я чуть было не получил требуемые "один на один". Уже получив желаемое, а именно – дату возвращения Зейдлица, я трусливо ретировался. Портить здоровье тоже надо с умом, говорит Шеф всякий раз, когда обнаруживает меня в какой-нибудь больнице.
Целых два дня вынужденного простоя. Для очистки совести я покрутился возле "Монблана", меня, естественно, шуганули. Оба пилота – и Харриган и Юдин – с утра торчали на корабле. Меня просто-таки трясло от сознания, что где-то что-то происходит без моего участия. Надо было срочно себя чем-то занять. Я ввалился в триста десятую каюту. Коротышка-завхоз проверял какие-то ведомости.
– Мне кажется, я вам ясно сказал: на третьей палубе вам находиться запрещено!
– Не ори, я по делу, – сказал я тихо и зловеще. – Предлагаю вам сделку.
– Что за сделку? – подозрительно спросил он, приняв готовность номер один для отпора взяткодателям.
– По всей вероятности, мне придется задержаться у вас дольше, чем планировалось. Вот мое предложение: я нахожу украденного робота-уборщика, а вы предоставляете мне отдельную каюту на третье палубе, причем со скидкой, то есть бесплатно. По рукам?
– Вы спятили? – и он убрал руки за спину.
– Да. Но в спятившем состоянии я лучший на свете следопыт-роботоискатель. Я отыщу похитителя и вырву из его грязных лап несчастного биоробота – или стребую компенсацию. Сколько стоит робот?
– Та модель – три пятьсот, – ответил он без колебаний. Но, правда, тут же поправился: – Это без учета амортизации.
– Вот! – поднял я палец. – Каюта окупится с лихвой. Итак, будем считать, что договорились. Прежде всего мне необходим его снимок и технический паспорт. Надеюсь, это-то у вас осталось?
Завхоз смотрел на меня, как на сумасшедшего. Потом он прищурился и вкрадчиво спросил:
– Чего вы хотите этим добиться?
– Я знаю, как найти вашего робота. Точка. – Я сменил тон на усталый и разочарованный. Сумасшедшие так говорить не умеют.
Завхоз задумался.
– А у вас есть опыт поиска… эээ… роботов? – спросил он после раздумий.
– И не только роботов. Я занимаюсь журналистскими расследованиями. Вы бы только знали, сколько пропащих детей я вернул их семьям, сколько банкиров обязаны мне возвращением сбежавших кассиров, сколько…
– Хватит, хватит. Утомили. Знаете, так ищите, – махнул он довольно вовремя, а то у меня уже иссякало воображение.
– А вы поможете с каютой?
– Помогу… может быть.
– Тогда приступим. – В моих руках появились блокнот и ручка. – Модель, кличка, год выпуска…
По-прежнему принимая мое предложение за розыгрыш, завхоз, тем не менее, включился в игру. Он раскопал технический паспорт робота-уборщика. В паспорте был снимок – не в точности этого робота, а образца данной модели. Полное имя робота было "Максимилиан-3000у", в повседневном обращении – Макс. Как и большинство современных роботов-уборщиков, с виду он напоминал горнолыжный ботинок сто двадцатого приблизительно размера. Над носком крепилась корзинка с уборщицкими принадлежностями. Гибкие руки умели втягиваться и вытягиваться. Интеллектуально такой робот не превосходит пятилетнего ребенка, воспитанного приемными родителями-тиранами в духе уважения к труду и к старшим – то есть к людям. Основным занятием Макса была уборка кают третьей палубы Терминала, в том числе – кают, предназначенных для отдыха экипажей.
– Писем с требованием выкупа не поступало? – спросил я серьезно и нацелил ручку на пустую строчку в блокноте.
– Что?! Выкуп?! – обалдел завхоз. – Вы еще спросите, нет ли у него родственников, готовых заплатить этот выкуп!
– Разве у роботов бывают родственники? Не морочьте мне голову, выкуп могли требовать с вас или с Терминала. Ладно, запишем, что за Макса выкуп не требовали. Следовательно, его украли чтобы продать в рабство или на запчасти. Так… Следующий вопрос: мог ли похититель транспортировать Макса к другому Терминалу?
– Абсолютно исключено, – уверенно ответил завхоз. – В загрузочном блоке весь груз просматривают так, что и резиновую куклу не провезешь без декларации. Исключено, я уверен.
– Отлично! Это значительно сужает круг поисков. Следовательно, робот либо до сих пор находится на Терминале, либо его вывезли на Хармас. Что вы думаете по поводу вывоза?
– Простому пассажиру это не по силам, – заметил завхоз.
– Я уловил вашу мысль! Робот убирал каюты, в которых отдыхали пилоты. Какой-то пилот попросил Макса дотащить до корабля его чемодан. Безотказный Макс чемодан дотащил. Однако за свой труд он не только не получил чаевых … Кстати, роботы берут чаевые? А если берут, то что они с ними делают? Покупают пару лишних чипов?
– Кажется, вы отвлеклись… – сухо заметил завхоз.
– Вы правы, отвлекся… Итак, на корабле робота скрутили и обездвижили до самого Хармаса…
– Одно уточнение, – перебил завхоз. – Макс не имел права уходить с третьей палубы. Он работал только здесь, никакими уговорами нельзя было заставить его покинуть место работы. Поэтому ваша версия исключается.
– Только в той части, которая касается способа доставки робота на корабль. Когда, вы говорите, он пропал?
– Шестнадцатого апреля.
– Прекрасно! Мне необходим список экипажей, находившихся в этот день на Терминале. Скорее всего, корабль с похитителями отчалил в этот же день или днем позже, поэтому список не будет чересчур длинным. Сколько уйдет у вас времени на подготовку списка?
Завхоз уже рылся в базе данных.
– Шестнадцатого и семнадцатого отходили "Калиостро", "Галактик-Карго", "Монблан-Монамур" и прогулочный "Звезда Хармаса". Списки членов экипажей я вам распечатаю. Вы, кажется, знакомы с капитаном "Монблана" Харриганом… – Он перевел глаза с экрана на меня, посмотрел с подозрением.
– И с ним и со вторым пилотом Юдиным. Честнейшие люди, скажу я вам, они вне подозрений, – беспечно болтал я, а сам думал, может ли быть так, что какая-нибудь стюардесса, скажем, Анна, была замешана в похищении Макса.
Бывший хозяин робота Макса недовольно буркнул:
– Вам следует подойти к расследованию непредвзято.
С ума сойти! – думаю я, – он начал относиться к расследованию серьезней, чем я!
– Вы снова правы. Печатайте список. Кроме списка, мне понадобится план третьей палубы. Хорошо бы иметь план всего Терминала, это поможет мне выяснить, каким образом робот был доставлен на корабль.
Завхоз на мою хитрость не купился.
– План эвакуации в случае пожара есть в открытой базе данных Терминала. Технический план Терминала я не имею права никому давать. Постарайтесь обойтись планом эвакуации.
– Придется… – вздохнул я тяжко. – Но вы сильно затрудните расследование.
– Трудная работа хорошо оплачивается, – этот намек, по его мнению, должен был меня подстегнуть.
Попрощавшись, мы договорились держать связь.
Стюардессы не похищают роботов – это я принял за аксиому. Полдня прошли в изучении технических характеристик робота Макса и плана эвакуации Терминала в случае пожара. В первом часу стюардесса Анна вернулась с "Монблана" к себе в каюту. Я прошмыгнул вслед за ней никем не замеченный.
– Ах, это снова вы?! – воскликнула она, заметив, что находится в каюте не одна.
Я рассыпался в извинениях, после чего мне было позволено остаться на пять минут, чтобы поведать страшную тайну.
– Поведайте, – разрешила она, – но учтите, что тайн, которые были бы интересны вам, у меня нет.
– Я не меняться пришел, – с решительностью отверг я ее намек. – Раскрывая вам настоящую причину моего визита на Терминал, я целиком полагаюсь на вашу скромность, честность и порядочность. У вас глаза честного человека, я понял это сразу, как только увидел… увидел их… глаза, в смысле… Я все правильно говорю? Что-то не так?
Мне пришлось прерваться, потому что честные глаза Анны уже начинали смеяться. Я же рассчитывал на серьезное к себе отношение.
– Продолжайте-продолжайте, – кивала она, – начало интригующее. О глазах неплохо сказано, главное – оригинально. Продолжайте.
– Спасибо. Вы, вероятно, уже догадались, что расследование кражи из сейфа – это только предлог, чтобы познакомиться с пилотами "Монблана". В действительности, я расследую похищение робота-уборщика. Известно ли вам, что десять дней назад с третьей палубы Терминала был похищен робот по имени Макс?
– Да, Юдин что-то говорил об этом, – она едва сдерживала улыбку.
– Юдин говорил? Интересно… Впрочем, о Юдине мы еще побеседуем. Так вот, руководство Терминала наняло меня для поиска робота. Они полагают, что похищение было организовано пилотами одного из кораблей, находившихся в те дни у Терминала. "Монблан" отчалил от Терминала семнадцатого апреля, на следующий день после похищения, поэтому пилоты "Монблана" попадают под подозрение. Вы хотите помочь своим коллегам?
– Ну конечно! – с жаром воскликнула она, но полсекунды спустя передумала: – Ни в коем случае! Пускай Харригана посадят, и тогда Юдин займет его место. Одна моя подруга вам за это спасибо скажет.
– У нее зуб на Харригана?
– Да нет, что вы! Она невеста Юдина.
– Значит, я обратился не по адресу. Мне следовало обратиться за помощью к подруге. Она бы не отказала.
Я сделал вид, что собираюсь уходить.
– Да и я вам не отказываю, – остановила меня Анна. – Я рада ей помочь.
– А что если Харриган не виновен? Похищение мог организовать и Юдин.
– Ни в коем случае! – запротестовала стюардесса. – Без ведома Харригана на корабль и мышь не проскочит.
– Замечательно! Это как раз то, о чем я хотел вас спросить. Каким образом робот мог быть доставлен на корабль? Не обязательно на "Монблан". На некий абстрактный корабль, пристыкованный к Терминалу.
– Трудный вопрос. Я должна подумать… – и она состроила задумчивую гримасу.
– Подумаете за обедом. Я вас приглашаю, – с этими словами я встал и подал ей руку.
– Приглашение принято.
Ее длинная ладонь легла в мою; я потянул и едва не завалился.
– Вы еле держитесь на ногах, – заметила она. Я сознался:
– Дожидаясь этого мгновения, я два дня не обедал.
– Это заметно, – кивнула она. – Подождите за дверью, мне нужно переодеться.
Вечернее платье? Юбка-мини? Боа из боа или шкуры вапролока? – гадал я, стоя за дверью.
В коридор въехал робот-уборщик. Модель "Максимилиан-3000у", но не Макс.
– Стоять! – скомандовал я. – Ты кто?
Робот послушно остановился.
– Меня зовут Утюг, – продребезжал он. – Чем могу быть полезен?
К тому что роботы должны дребезжать, а не говорить, люди привыкли задолго до того, как появились сами роботы. Ваш домашний робот в праве говорить хоть вашим собственным голосом, но роботы, обслуживающие общественные места, обязаны хоть немного, но дребезжать – это итог деятельности организации "антропо-де-морфистов", бывшей одно время довольно влиятельной.
– Где Макс? – спросил я его прямо в лоб.
Робот без запинки ответил:
– В отпуске.
Хм, бабушка не умерла, а улетела в Туманность Андромеды. Вернется не скоро.
– Кто тебе об этом сказал?
– Макс.
Бабушка перед смертью сказала, что улетает в Туманность Андромеды. Навсегда, внучек, навсегда…
Появилась Анна. У давешнего комбинезона она отрезала брючины и даже успела подшить края. Конвертом. Заколотые прежде волосы распустила в светло-русый хвост.
– Послушайте, что он говорит, – сказал я, даже не взглянув на ее ноги – настолько я был ошарашен ответом робота. – Скажи мне Утюг, где сейчас Макс?
– В отпуске, – твердо стоял он на своем.
Анна равнодушно пожала плечами:
– Ну и что? Макс Картонцев, старший робототехник Терминала, он действительно в отпуске – уже две недели как. А зачем он вам?
– Проехали…
Смешно вести куда-то девушку, когда с трудом достаешь ей до носа. Впрочем, она была на каблуках. Каблуки выстукивали по металлическому полу, я семенил следом. Была б она нормального роста, не было бы ничего проще, чем взять ее за руку, нежно сжать, пропустив свои мужественные пальцы меж ее – тонких и хрупких и… и для начала повести в ресторан на верхней палубе.
– Куда мы бежим? – спросил я, нагоняя, и в то же мгновение увидел перед собой дверь с табличкой "Служебная столовая".
– В служебную столовую, – сказала она так учтиво, будто с самого начала подозревала, что я не умею читать.
– А-а-а, ну тогда, прошу, – и открыл перед нею дверь.
У раздаточной стойки нас снабдили служебной едой, рассредоточенной по лоткам в служебных алюминиевых подносах. Электронный кассир дважды выплюнул мою карточку "Галактик-Экспресс", хотя она тоже была служебной. Не теряя достоинства, я оставил поднос и взял с лотка бесплатный хлеб и бесплатную (полагаю) газировку.
– Как хотите, но поднос я за вас не понесу, – сказала мне Анна, незаметно заплатив за двоих. Ее служебную карточку кассир принял радостно дважды.
– Выбирайте, либо сейчас – поднос, либо потом – когда свалюсь в голодном обмороке – меня.
– Выбираю – потом, – ответила Анна и провокационно улыбнулась.
Я вцепился в поднос.
– Передумали падать в обморок?
– Ничуть не передумал. Грохнусь от обжорства. Мне-то какая разница – вам же нести.
Не стану пересказывать тот старый анекдот о том, как астронавты делали макароны с помощью черной дыры. Что выйдет из окорока, если его протащить через трубку Шварцшильда, думаю, знают все.
– Приятного аппетита, – пожелала мне Анна, дослушав про свинью из трубки Шварцшильда.
– Спасибо. Вы еще не придумали, как переправить робота на корабль?
– А что если своим ходом?
– Он откажется. Максу было запрещено покидать третью палубу. Впрочем, если ему сказали, что он полетит вместе с вами, то он мог и не устоять…
– Так вы и меня подозреваете?! – Анна возмущенно звякнула вилкой. Макаронина ускользнула.
– Это был комплемент, вы не поняли. Ладно, своим ходом отпадает. Тогда как?
– Грузовым лифтом. Шахта выходит прямо к доку.
Я открыл план третьей палубы Терминала. Выходы к грузовым лифтам размещались в диаметрально противоположных точках восьмиугольного коридора. Над ними, на уровне первой палубы, находились какие-то помещения, обозначенные на плане очень схематично. Видимо, они не были предназначены для эвакуации.
– Грузовые отсеки, – пояснила Анна, поводив наманикюренным ногтем по мозаике безымянных отсеков.
– Где был пристыкован "Монблан"?
– Где и сейчас.