- Но, если серьёзно, ты уверен, что у тебя есть время заниматься комитетской работой? Тебе ведь нужно в течение недели…
Закончил её фразу Такуму, тоже наклонившийся:
- …Очиститься от этого паразита. Любым способом.
Да.
Именно такой срок - с 17 по 23 июня - был выдан Харуюки до того, как его приговор будет приведён в действие.
Обсуждение таинственной организации "Общество Исследования Ускорения" закончилось решением о том, что необходимо "продолжить наблюдение и сбор информации". Естественно, Харуюки был несколько возмущен таким мягким вердиктом, но вынужден был признать, что об организации им было известно так мало, что никаких реальных действий они предпринять не могли при всём желании.
Но мягкость этого решения полностью компенсировалась суровостью, которую Короли проявили в вопросе превращения Сильвер Кроу в Хром Дизастера.
Если в течение семи дней паразитирующая Броня Бедствия не будет уничтожена, Пять Королей объявят награду за голову Харуюки. Более того, эта награда будет разбита на мелкие порции, выплачиваемые за каждое убийство Сильвер Кроу.
Это означало, что в тот момент, когда Харуюки сделает хоть шаг за пределы Сугинами, на него моментально налетит тьма бёрст линкеров, включая высокоуровневых, и тут же оставит его без очков. Многие считают "уничтожение Брони Бедствия" великим подвигом и не будут стесняться нападать толпой.
Естественно, он, как и Черноснежка, мог жить в изгнании на территории Сугинами, где он обладал правом отказа на дуэли, но это лишило бы его возможности набирать очки и поднимать уровень, что для бёрст линкера означало медленную смерть.
Другими словами, "Королевский приказ об устранении" можно было считать смертным приговором. Конечно, Черноснежка смогла жить с ним в течение целых 2 лет, усердно скрываясь от глобальной сети, но в этом ей помогла не только титаническая сила воли, но и факт того, что она уже успела заработать 9-й уровень. У Харуюки же такого уровня не было. А возможно, не было и воли.
- Значит, неделя… - прошептал Харуюки и опустил взгляд на свои руки.
Сам того не осознавая, он представил, что их покрывает блестящая серебристая броня. Сильвер Кроу был его вторым "я", вторым телом, и он мог превратиться в него в любой момент. Ему казалась совершенно нереальной сама мысль о том, что он может лишиться того облика, перестать быть бёрст линкером.
"Может быть, я так думаю, потому что нахожусь в реальности? Может, это потому, что для меня реален лишь тот мир?.. А в таком случае, что я буду делать, если однажды лишусь Брейн Бёрста?.."
В тот самый момент, когда эти мысли пронеслись в сознании Харуюки, холодок пробежал по его спине. Ему снова померещился ясный девичий голос:
"Давай поклянемся. Если в один день мы найдем в адресной книге нейролинкера незнакомое имя, то, прежде чем удалить контакт, мы отправим на него письмо…"
На тот момент Нико была в "ангельском режиме", и Харуюки не знал, насколько искренними были её слова. Сразу после них она ухватилась за мизинец Харуюки, а затем бодро побежала домой.
Он ни за что не забудет. Даже если его память об Ускоренном Мире будет стерта, он никогда не забудет узы, сплетённые в реальности. Пусть он и был в этом уверен, но беспокойство всё равно глодало его сердце. Что, если однажды он потеряет ту реальность, что относилась именно к реальному миру?.. Что, если его воспоминания о "реальности" в какой-то момент опустеют?..
Страх начал охватывать Харуюки. Он крепко сжал кулаки и попытался склонить голову, но не успел этого сделать, как перед глазами промелькнула маленькая рука и легла на его левый кулак.
- Всё будет хорошо, Хару.
Харуюки поднял голову на голос и встретился взглядом с нежной улыбкой Тиюри.
- Именно. Уверен, скоро мы со всем разберемся, - без толики сомнения сказал Такуму, а затем хлопнул по правому кулаку Харуюки покрытой мозолями от синая рукой.
Затем его друзья детства переглянулись, кивнули друг другу и снова посмотрели на Харуюки.
- Кроме того, Хару. Мы поговорили и решили. Если через неделю за тебя объявят награду, мы с Таккуном будем набирать для тебя очки, чтобы ты смог поднимать свой уровень вместе с нами. Тебе не нужно беспокоиться, Хару, - прошептала Тиюри.
Харуюки поднял взгляд и внимательно вгляделся в её глаза. Затем он поднялся со стула и резко замотал головой.
Он пытался говорить как можно тише, но голос его все равно был похож на крик:
- Нет… не смейте! Если вы так сделаете, то награду объявят и за вас! Эти гады готовы объявить нас всех врагами, дай только повод!
- Эй-эй, Хару, не забывай, что я всё-таки опытнее тебя. Я знаю немало способов передавать очки втайне, - с ухмылкой произнес Такуму, поправляя очки.
А затем, не давая Харуюки возразить, он скользнул взглядом в правый нижний угол и вздрогнул.
- Ох, мне уже пора на секцию. Хару, если работа в комитете по уходу будет занимать у тебя слишком много времени, скажи, и я постараюсь по возможности тебя подменять. И ради всего святого, помни, что твой приоритет на этой неделе - именно "план очищения".
- Да… прости, Таку, - сказал Харуюки вместо всего того, что на самом деле хотел сказать, и кивнул ему.
План очищения от Брони Бедствия. Его разработала пылающая от негодования Черноснежка сразу после того, как на Конференции Семи Королей было объявлено о решении в отношении Сильвер Кроу. По сути, это была миссия, включавшая в себя окончательное уничтожение причины появления Брони - самого Хром Дизастера. По её собственным словам, план состоял из трёх фаз, но конкретным содержанием плана она с ними ещё не поделилась. Харуюки поднял голову и, обращаясь, в основном, к самому себе, сказал:
- Я ещё не знаю, что конкретно мне нужно сделать… но я буду стараться изо всех сил…
- Ага, а мы поможем тебе всем, чем сможем. Ну, пока.
Ещё раз хлопнув Харуюки по руке, Такуму развернулся и побежал в сторону зала для кендо. Проводив его взглядом, Тиюри прошептала:
- Мне тоже надо на секцию, но, если тебе что-то будет нужно - не стесняйся и говори. Ведь мы… э-э… друзья? Или, точнее… товарищи? Нет, не то… э-э…
"Семья. Вот, кто мы", - произнёс голос в сознании Харуюки.
Тиюри, словно услышав его, замолкла, широко улыбнулась и, помахав рукой, убежала к выходу.
Оставшись в одиночестве, Харуюки перевесил сумку через плечо и подумал:
"Реальность, виртуальность - не в них дело. Узы между мной и Такуму, мной и Тиюри, мной и Черноснежкой, Рейкер, Нико, Пард и всеми остальными людьми находятся "внутри", в моей душе.
Я не хочу терять их. Я хочу защитить их. Как Арита Харуюки… и как Сильвер Кроу."
Вновь посмотрев на часы, Харуюки заметил, что до назначенного времени сбора оставалось меньше пяти минут. Он поспешил на первый этаж, а тем временем мысли его становились всё решительнее.
Ту неделю отсрочки Черноснежка и Нико выторговали в тяжёлом споре с Жёлтым и Фиолетовым Королями, требующими немедленной казни. Это было ценнейшее время, и Харуюки нельзя было терять его понапрасну. Пусть он случайно записался в комитет по уходу за животными, но даже эта работа могла натолкнуть его на толковую мысль. Поэтому ему оставалось только честно работать.
- Вперёд! - сказал он сам себе и вышел на улицу.
Дождь уже успел прекратиться.
Глава 4
Частная средняя школа Умесато находится в Токио, на востоке района Сугинами, недалеко от перекрестка улиц Оуме и Ицукаити.
Классы в ней имеют по три литеры, да и сама школа количеством учеников не богата, но при этом она занимает внушительную по площади территорию. На юге школы размещается стадион с трёхсотметровым треком, к северу от него - корпус 1, тянущийся с запада на восток. Ещё севернее - физкультурный корпус, стоящий перпендикулярно. И, наконец, с другой стороны к физкультурному корпусу примыкал корпус 2, тоже тянущийся с запада на восток. Другими словами, школа напоминала поставленную на бок букву "Н".
Все учебные классы, а также столовая размещаются в корпусе 1. На первом этаже чуть более старого корпуса 2 находятся административные кабинеты, кабинет директора, кабинеты для консультаций со школьниками и так далее. Второй и третий этажи этого корпуса используются как склады, но когда-то там располагались кабинеты для специализированных предметов. Из-за этого в корпусе 2 школьники почти не бывают. И именно по этой причине Харуюки пользовался мужским туалетом на 3-м этаже этого корпуса как своим убежищем в прошлом году.
Но было в школе и ещё менее популярное место. Вернее, школьники часто просто забывали о его существовании. Ещё севернее корпуса 2 было небольшое пространство, огороженное высокой бетонной стеной.
Харуюки, как и все члены только что созданного комитета по уходу за животными, направлялся в сторону этой мрачной дыры в северо-западном углу школьной территории. Буквально, в самый отдаленный угол.
- Значит, в школе есть ещё и такое место… - прошептал Харуюки, окидывая взглядом сооружение.
Здание было крошечным. В длину и ширину оно было от силы метра четыре, а в высоту - два с половиной. Левая, правая и задняя стены целиком состояли из деревянных досок, что было очень необычно для нынешнего времени. Крыша, судя по всему, была шиферной.
Наконец, в роли передней стены выступала металлическая сетка с примерно трёхсантиметровым шагом. Другими словами, это была клетка. Разумеется, она здесь стояла вовсе не для того, чтобы в неё сажали провинившихся школьников. Это был вольер, в котором держали животных.
Но как бы упорно Харуюки ни вытягивал голову и ни вглядывался, он так и не увидел внутри сарая никаких животных. Зато там был плотный слой опавших листьев, неизвестно как просочившихся сквозь сетку. Вероятно, под листьями жили насекомые, но вряд ли учеников прислали сюда, чтобы разводить их.
- Странно, у комитета по уходу за животными есть клетка, но нет животных… - продолжил разговаривать сам с собой Харуюки, наклонив голову.
Возможно, они собирались завести животных позже, но всё равно оставалось непонятно, зачем было созывать комитет именно сейчас.
Сзади послышались звуки неспешных шагов. Харуюки быстро обернулся и увидел двух людей, направляющихся к нему со стороны переднего двора. Парень и девушка. На парне был голубой галстук, на девушке - голубая лента, означающие, что они, как и Харуюки, учились во втором классе. Но не в том же классе, что и он, так как лица их он помнил лишь очень смутно. Видимо, они тоже оказались в комитете по уходу за животными.
Харуюки, собираясь поздороваться с ними, сделал шаг вперед, но не успел он ничего сказать, как парень громко воскликнул:
- У-у-у, ну и грязь! Ничего себе листьев накидало!
Ему вторила девушка, полностью выражая свое состояние голосом:
- Отсто-о-ой. Они что, хотят, чтобы мы всё ещё вычистили? Во отстой.
Похоже, именно их выбрали жребием, и они явно были этому не рады. Хотя, Харуюки и сам был не сильно лучше их - он оказался в этом комитете по своей собственной глупости.
Как бы там ни было, ему оставалось только одно - приступить к комитетской работе и постараться наладить с ними отношения. Харуюки глубоко вдохнул, а затем тихонько обратился к ним:
- А-а… давайте сначала определимся с постами?
После того, как Харуюки был определён в комитет, ему прислали ещё один документ. В нём значилось, что сегодня им нужно было сделать две вещи. Первое - определить, кто будет председателем комитета, а второе - почистить клетку. После того, как они закончат, все члены комитета должны будут подписать файл журнала и отправить его на сервер. И только после этого они смогут пойти домой.
Плачевное состояние сарая явно намекало на то, что уборка будет не из лёгких, и Харуюки хотелось решить в первую очередь организационный вопрос, чтобы расправиться хоть с одной из задач. Но все они молча стояли уже несколько секунд, и никто из них не произносил заветное: "Председателем буду я". Руководящий пост в комитете положительно сказывался на оценках и давал плюс при поступлении в старшую школу, и многие школьники стремились записать в свое резюме строчку вида: "Председатель такого-то комитета".
Но… с другой стороны, поскольку никто из них не пришел в этот комитет по своей воле, было очевидно, что никто из них за этой строчкой и не гнался. Харуюки прождал секунд пять и, убедившись, что никто не собирался вызываться, вяло улыбнулся и сказал:
- Тогда… можно я буду председателем?
Харуюки мысленно отругал себя за то, что слова его прозвучали так неуверенно. В ответ на лицах парня, удивительно загорелого для школьника, не посещающего секций, и девушки с аккуратно завитыми волосами проскочило облегчение, и они дружно кивнули.
- Хорошо.
- Пожалуйста.
Они дружно открыли окно комитетов и подтвердили кандидатуру Харуюки как председателя. Начиная с этого момента, Харуюки стал известен в локальной сети как председатель комитета по уходу за животными.
Заодно Харуюки увидел на странице комитета имена своих коллег. Парня звали Хамадзима, а девушку - Идзеки. Поскольку комитет состоял всего из трёх человек, других руководящих должностей в нём не предусмотрено.
"Если всё так просто, то лучше бы я в начале четверти записался добровольцем в библиотечный комитет", - подумал Харуюки и взмахом руки закрыл окно. Одно дело они сделали, но впереди было самое главное и самое сложное - уборка клетки.
Харуюки вновь окинул взглядом клетку. Теперь он заметил, что грязными в ней были даже стены, а уж скопившиеся на полу листья наверняка потребовали бы немалых усилий. Этот слой был с полметра высотой, и без инструмента здесь явно делать было нечего. В документе, который он получил, было сказано, что при необходимости у них был доступ к складу во внутреннем дворе.
- Так, для начала нам понадобятся метла и совок… я схожу принесу, а вы подождите, - пробубнил Харуюки, а затем побежал в сторону внутреннего двора, находившегося с другой стороны корпуса 2.
Когда он проделывал похожий маршрут в первом классе средней, вынужденный покупать булочки своим обидчикам, в спину ему неслось: "Живее! Живее!". Харуюки вновь поблагодарил судьбу за то, что теперь он хотя бы бежал в тишине.
Когда комитет приступил к, собственно, уборке, оказалось, что всё намного хуже, чем они представляли.
Сухие листья смести метлой несложно, но сезон дождей гарантировал, что так просто они не отделаются. Кроме того, листья не убирали уже несколько лет, и те, что были внизу кучи, уже начали перегнивать и липнуть к полу.
Старомодная метла (сделанная, впрочем, не из натурального бамбука, а из похожего на него пластика) лишь скребла по ним, не в силах передвинуть. Нижний слой уверенно держал оборону.
Провоевав минут двадцать, девушка по имени Идзеки не выдержала:
- А-а, бли-ин, у меня и руки, и поясница боли-ит!
- У-ха-ха, ты говоришь, как старуха, - высмеял её Хамадзима и тут же получил в свою сторону свирепый взгляд. Окажись на его месте Харуюки, эти глаза заставили бы его окаменеть.
- Не беси меня. И вообще, чё ты метёшь там, где я уже прошлась? - более озлобленным голосом произнесла она.
Хамадзима тут же цокнул языком и добавил:
- Молчи лучше. Ты, вроде бы, только листья таскаешь. Отлыниваешь - так не возмущайся.
- Чё? Ты про что вообще? И как ты со мной разговариваешь?
Слушая, как диалог его коллег становится всё более раздраженным, и продолжая скрести метлой, Харуюки начал обливаться потом. Он понимал, что дойти может и до драки, но не знал, пытаться ли ему разнять их, или лучше спрятаться, пока не поздно. Нерешительность сковала его так, что он не мог не то что открыть рта, но и поднять голову.
"Стоп. Неважно, по какой причине, но я вступил в комитет по уходу добровольно. Более того, я вызвался быть его председателем. А значит, я обязан вести себя с ними строго и не допускать такого."
- Э… эй! - осмелев, воскликнул Харуюки.
Готовые взорваться Идзеки и Хамадзима дружно повернулись к нему.
- Так… - Харуюки вздохнул, собрался с силами и как можно увереннее произнес, - Судя по всему, до окончания школьного дня мы не успеем… поэтому вы можете расписаться в журнале и идти. Я для вида пока останусь здесь…
Прошла минута.
Его коллеги с сияющими улыбками поблагодарили его и уже успели ретироваться. Оставшись в одиночестве на маленьком заднем дворе, Харуюки протяжно вздохнул.
Если честно…
В какой-то степени он всё же надеялся, что девушка окажется большой любительницей животных, а парень - весёлым и душевным, и что они быстро подружатся. Но если бы в Умесато были такие школьники, комитет по уходу за животными появился бы гораздо раньше. Поэтому результат сегодняшнего сбора комитета был скорее логичным. Кроме того, могло быть и ещё хуже. По жребию к Харуюки могли попасть и трудные подростки, вроде тех, что задирали его в первом классе средней школы. И он должен был быть благодарен уже за это.
Утешив себя, Харуюки осмотрел клетку.
Они не успели убрать с пола и половины листьев. Часы в нижнем правом углу показывали пятнадцать минут пятого. Ученики должны покидать школу к шести, так что время у него ещё оставалось, но шансов побороть превратившийся в грязь слой с помощью одной лишь метлы уже не было. Правда, если бы у него был энтузиазм…
- Ну… подумаешь, что за день не успели. Животных-то всё равно ещё нет, - прошептал Харуюки и скинул метлу на землю.
Оставшееся время он собирался провести в какой-нибудь игре, затем извиниться за то, что они не успели за сегодня, и закончить приборку завтра. Обдумав всё это, он уже собирался присесть на уступ у школьной стены, как…
"А ведь и она…" - вспыхнула мысль в его голове, и Харуюки замер. - "А ведь Черноснежка тоже ещё не дома. Она наверняка сидит в дальней комнате школьного совета, заваленная работой из-за надвигающегося академического фестиваля. И Тиюри, и Такуму тоже. Они закаляют свои тела на секциях."
- И все они занимаются этим каждый день… - со вздохом произнес Харуюки и посмотрел на свои грязные руки.
Как бы они ни трудились, их не ждали ни похвала, ни награда. Тогда ради чего все они оставались здесь после уроков?
Однажды Черноснежка сказала ему, что занималась работой в совете потому, что ей, как бёрст линкеру, был важен контроль над локальной сетью школы, но Харуюки казалось, что она недоговаривает. Да, похоже, что и Черноснежка, и Такуму, и Тиюри занимались этим, потому что пытались что-то доказать сами себе. Харуюки же, совсем недавно решивший поработать сегодня честно, уже был на грани того, чтобы сдаться.
- Эх, какой же я всё-таки…
Харуюки глубоко вздохнул, нагнулся и взял в руки метлу.
Через пять минут стало понятно, что больше листьев из сарая не вымести, поэтому Харуюки взял паузу и задумался.
Сначала он убедил себя, что поиск более эффективного метода - совсем не то же самое, что отлынивание от работы. А если он хотел за сегодня убрать с пола сарая прогнившие листья, ему точно нужно было выбрать другую тактику. В голову сразу пришла мысль о том, что грязь лучше всего было смыть водой, но поблизости был лишь небольшой краник на стене сарая, из которого предлагалось поить животных. Нужного напора из него не выжать.