- Нет. Будешь консультировать все бригады отсюда. Гриша сникает. На сегодняшний день он - лучший действующий охотник "Кокоса", моя старая гвардия, которую я, как Наполеон, пускаю в дело только в самых тяжелых ситуациях. Но пока - хоть я и старательно нагнетаю атмосферу - время выставлять главный резерв не пришло. А самый последний ресурс - я сам. Хотя уже и не помню, когда последний раз воображал себя рыцарем, скачущим на гнедой "вольвочке" к логову какого-нибудь "дракона". Или в "гарем"…
- Всем все ясно? Списки бригад мне на утверждение через десять минут. Все, кроме Шепталова, свободны.
Подождав, пока за последним из начальников закроется двойная дверь, я тихо спрашиваю у Юрика:
- Ты уверен, что это не твои подопечные шалят?
- Нет, - машет он головой и даже для убедительности закрывает глаза. - Обижаешь, начальник. Во-первых, они не стали бы в столь примитивной форме, во-вторых…
- Достаточно первого.
- Мало того, что их "Грамотей" стопроцентно изолирован от сетей, так еще и каждое преодоление его иммунной системы какой-нибудь программой, разработанной вирусогенами, надежно фиксируется, а потенциальный вирус вылавливается и классифицируется, - не может успокоиться Шепталов. Нервничает, словно оса, к гнезду которой я неосторожно приблизился. За глаза его отдел так и называют: "осиное гнездо". И смотрят на него в "Кокосе" многие весьма и весьма косо. Еще бы! Бывшие технокрысы, враги, ставшие вдруг коллегами и… продолжающие заниматься своим черным делом! Талантливые ребята, не позволяющие расслабляться и не устающие выдумывать все более остроумные классы вирусов.
- Я готов разделить твою уверенность. Но помни: один-единственный случай утечки разработанного твоими орлами штамма в какую-либо сеть - и все они автоматически увольняются, а отдел расформировывается.
- Который раз ты мне об это говоришь? - снисходительно блестит очками Шепталов. - Я давно уже привык жить со змеей на шее. Но, в отличие от тебя, знаю, она никогда не ужалит. Где еще мои фанатики-программисты смогут целыми днями играть в любимые игры да еще и приличные деньги за это получать?
- Нигде, конечно. Ответ я получил. Надеюсь, он соответствует действительности.
- На сто процентов, - говорит Юрик уже от дверей.
Хотелось бы и мне быть уверенным в этом. Но что тогда делает здесь Грибников? Просто по коридору прогуливается? Нацепив предварительно кобуру и - вот в этом у меня нет сомнений! - набив карманы "сверчками" и "жучками "…
Надо будет поинтересоваться у Славы, не забыл ли он поискать "насекомых" в своем кабинете и коридорах "Кокоса". И у Шепталова в отделе тоже. Но это потом. Сейчас моя главная забота - обеспечить полный карантин сетей. И начать следует с узлов, отвечающих за обмен информацией с зарубежьем. Судя по языку, вирус наш, доморощенный. И если он еще не проник в Европу и за океан - нужно сделать все возможное, чтобы этого и не случилось.
Глава 6
Я стою у окна, пытаюсь разглядеть сквозь морозные узоры термометр и время от времени дую на озябшие руки. Кажется, сегодня мороз свирепее, чем вчера. А мне вот жена перчатки забыла дать.
- Срочное сообщение, - нарушает утреннюю тишину Реф. - От: Астафьев, Лотос, Екатеринбург. Тема: вирусная инфекция. Дата: среда января двадцать четвертого девять пятнадцать сорок четыре московского времени. Сообщение: В узле сети "ГиперЕвро" сработала блокировка. Предположительная причина вирус. Карантинные мероприятия были выполнены в полном объеме. Жду указаний и помощи. Астаф.
Реф замолкает, а я, не шевелясь, пытаюсь соединить несоединимое: карантин и вирус. В сети может быть или одно, или другое. Вчера я не уходил с работы до тех пор, пока не убедился: режим "карантин" введен во всех узлах всех контролируемых фирмой "Кокос" сетей. И вот на тебе…
Реф снова что-то бормочет, но я не слушаю его.
Ошибка. Элементарная ошибка. Блокировка произошла не по признаку "вирус", а, скажем, из-за того, что неопытный программист…
- Тема: симптомы вирусного заражения после введения режима "карантин", - опровергает меня Реф.
- Ну что, Паша, жареный петух клюнул? - перебивает его встревоженный Воробьев, буквально врываясь в мой кабинет. - Что будем делать?
Я спокойно вешаю в шкаф пальто, тщательно причесываюсь перед зеркалом, потом, смакуя удовольствие, усаживаюсь в свое роскошное кресло.
Если бы ты знал, дорогой, как надоело мне уже отвечать на твой дурацкий вопрос! Сколько раз я уже делал это в самых безвыходных ситуациях! И вот опять… Смогу ли?
- Что предписывает инструкция?
- Получение санкции Комитета на немедленную блокаду пораженной сети. Уведомление Агентства. Подробное информирование всех зарубежных фирм нашего профиля о случившемся.
- Ситуация соответствует?
- Вполне.
- А что у коллег?
- Сети "Невод" и "Звезда" тоже на карантине.
- Ну что же…
Сняв трубку белого телефона, я прошу соединить меня с Крепчаловым, председателем Комитета.
- Он на совещании в Кремле, - отвечает мне секретарь живым человечески голосом. Мужским почему-то. Может, референт? - Вы по какому вопросу?
- Очень важному. Пять минут назад, следуя инструкции, я должен был блокировать все узлы компьютерных сетей "ГиперЕвро" и "Глобалнет".
- Почему же вы этого но сделали? - удивляется референт. Он что, все-таки электронный, как мой Реф? Почему, почему…
- Именно этот вопрос я и хотел обсудить с Виталием Петровичем.
Вот так, дорогой референт. Знай свой шесток и не высовывайся.
- Понял. Вы не хотите брать на себя ответственность. Попробую как-то сообщить о ситуации Крепчалову. Никуда не отлучайтесь, ждите моего звонка.
Я раздраженно бросаю трубку. А вот этого и надо! Ответственности я не боюсь. Ответственности за тщательно взвешенные решения, разумеется. А других не принимаю. Никогда. И еще нюансик: решение о блокаде должен обязательно утвердить председатель Комитета. Жаль, не успел напомнить об этом нахальному референту.
- Что Грибников? Явился? - спрашиваю я у мнущегося в дверях Воробьева.
- Как штык, ровно в девять.
- Ты, я вижу, тоже сегодня пораньше? - отмечаю я усердие своего заместителя.
- Обстановка требует, - довольно улыбается он.
- И что делает Артур Тимофеевич?
- Сидит, пялится на дисплей, но думает, по-моему, совсем о другом. Да время от времени по коридорам прогуливается.
- Пускай прогуливается. Проверь только, не оставляет ли "насекомых".
Слава, кивнув, исчезает за дверью, а я вызываю Черенкова. Кажется, пришло время вводить в бой старую гвардию. Еще вчера утром, в это же время, у меня и в мыслях ничего подобного не было. Как быстро все изменилось…
- Последние новости знаешь? - спрашиваю я, едва Гриша переступает порог.
- В курсе. Мне Лена пару фраз сказала, пока я сквозил мимо нее.
- И что ты по этому поводу думаешь?
- Ничего. Две бригады я сформировал, вчера вечером отбыли. Нужно разбираться на месте, почему в ловушки ничего не попадает. В карантинизированной сети вирус размножаться не может. И если это происходит… Или это не вирус, или… Будем вводить блокаду?
- Видимо, придется. Кстати… Секунду… Одно короткое сообщение.
Как же это я забыл? Телефонный разговор к делу не пришьешь.
- "Референт", прими срочное сообщение. Сеть "Патруль". Адрес: Москва, Комитет по вычислительной технике и информатике.
Кому: Крепчалову Виталию Петровичу.
От: Полиномов Кокос Москва.
Сообщение: Несмотря на введение карантина, распространение вируса по сетям "ГиперЕвро" и "Глобалнет" остановить не удалось. Принимаю все возможные меры. Прошу рассмотреть возможность блокады названных сетей. Точка. Подпись: Полином.
"Референт" высвечивает надиктованный текст на дисплее. Прочитав его и убедившись, что ни одной ошибки не сделано, я поднимаю руку, чтобы, нажав на клавишу, отправить сообщение Крепчалову. Но, задержав руку в воздухе, как это делает пианист после особенно выразительного звука, роняю ее на колени.
А может, не надо? Неужели блокада - единственный выход?
Ладно. Сейчас вдохновлю на подвиг Гришу и еще раз все обдумаю. Как это делал Витек? Какие такие слова находил, что мы работали почти без отдыха по нескольку суток, порою в самом логове технокрысы, иногда даже рискуя жизнью?
- Ну что, Григорий Андреевич… Настала та минута, когда спасти компьютерные сети страны от катастрофы…
Мою вдохновенную речь прерывает сверчок срочного вызова. Реф держит в зубах неотправленное сообщение и не знает, как быть. Звоночек дилинькает, не переставая, до тех пор, пока я не произношу сакраментальное: "Слушаю. Полиномов".
- Паша, ты слышал? - вопит Воробьев.
- Что там у тебя? - недовольно спрашиваю я. Попробуй, вдохнови народ на подвиг, когда то телефон, то Референт, то еще кто-то… Отключить бы их все разом…
- Наш "Референт тоже удостоился чести!
- Какой чести? Говори яснее, у меня времени нет!
- В сети "Патруль" вирус, - огорошивает меня Воробьев. - Твой терминал что, занят? Можешь прийти, полюбоваться на моем.
Мы с Гришей вскакиваем одновременно, но у выхода я оказываюсь раньше.
Какой дурак придумал эти двойные двери…
На бегу ловлю Леночкин взгляд: призывный, застенчивый и встревоженный одновременно. У женщин есть удивительная способность: параллельно переживать то, что мы, мужчины, можем, только последовательно.
Рывком открываю двери кабинета напротив. Воробьев восседает на своей вертушке, скрестив на груди руки. За его спиной стоит Грибников и озадаченно мнет пухлый подбородок. Через мгновение я начинаю слышать голос нашего - одного на двоих со Славой - "Референта".
- Жизнь есть имя. Имя есть бессмертие. Мое имя - "Тригон". "Тригон" есть бессмертие.
Синтезированный голос замолкает. Воробьев, рявкнув: "Референт", запомни последнее сообщение!" - хищно нависает над клавиатурой. Прямо-таки Орлов, а не Воробьев.
- Есть! Попался, голубчик! - вопит он через несколько секунд. - В "коконе", теперь никуда не денется!
- Забрось его прямо сейчас моим ребятам, - просит Гриша. - Пусть погоняют его на "Полигоне".
- С удовольствием! - улыбается Слава. - С превеликим!
Но я не разделяю его радости. Вирус обнаружен не где-нибудь, а…
- Насколько мне известно, сеть "Патруль" - закрытая и связывает только спецслужбы? - угадывает мое состояние Грибников.
- Вы неплохо осведомлены об организации работ в вашем Управлении, вежливо отвечаю я. Вообще-то на риторические вопросы отвечать не принято, но глупые вопросы под это правило не подпадают.
- Благодарю за комплимент, - реагирует на колкость Артурчик. - Но это значит, что технокрыса, по всей видимости, работает здесь же?
- Или в Управлении, - резонно замечает Слава.
- Ни в одном другом узле сети "Патруль", а тем более в нашем Управлении, не работают профессиональные технокрысы, - улыбается Грибников. - Так что с большой долей вероятности можно предположить, что преступник…
- Один из нас четверых, - заканчивает мысль Гриша. - Потому что, кроме нас четверых, доступа к сети "Патруль" в нашей фирме больше никто не имеет.
- Почему четверых? - возмущается Грибников. - Я в их число…
- В самом деле, почему четверых? - протестует и Слава. - Поскольку до вашего, господин инспектор, появления здесь в сети "Патруль" никаких вирусов не было, логично предположить… Паша, у тебя найдется пара наручников?
Артурчик напружинивается, мгновенно оценивает ситуацию, убеждается, что шансов против нас троих у него мало… и, наконец, улыбается:
- А что еще прикажете думать?
- Наш начальник в таких случаях приказывает то же самое: думать! Просто: думать! - кивает на меня Гриша.
Я, снисходительной улыбкой подтвердив полезность только что данного совета, обращаюсь к его автору;
- Ну что, Григорий Андреевич, гора пришла к Магомету. На тебя смотрит вся Европа.
- Почему - Европа? - обижается Гриша. - Весь мир! Вирус, успешно размножающийся в режиме "карантин", - это вам не "гарем" и даже не "ведьма", оказавшаяся на самом деле артегомом. Так что попрошу мои будущие заслуги не преуменьшать!
Черенков величественно задирает голову. Даже Грибников смотрит на него с уважением. Интересно, кто из них двоих нахальнее? Надо бы осадить слегка Гришу, но ничего остроумного в голову не приходит. Пусть живет.
Вернувшись в кабинет, я еще раз перечитываю свой рапорт, мерцающий на дисплее. Блокада… Режим, ни разу ни в одной сети еще не применявшийся. Все связи между узлами прерываются, обмен информацией прекращается, и могучая компьютерная сеть превращается в россыпь дорогих, но малоэффективных игрушек. Задерганные диспетчеры аэропортов, вокзалов и энергосетей, неизбежные ошибки, затем аварии… Резкое уменьшение количества рейсов, строгая экономия энергии… Парррам-парррам-парррам. Блокада.
А за невыполнение инструкции - суд.
Я решительно поднимаю руку на клавиатурой. Пускай у Витька голова болит.
Оглушительно звонит белый телефон.
- Что там у тебя стряслось? - спокойно спрашивает Витёк. Референтов моих переполошил, от дел оторвал… Сам разобраться не можешь?
- Во всех моих компьютерных сетях, включая служебную "Патруль", обнаружено явление, которое может быть интерпретировано как вирус.
- Так вирус это или не вирус? - сердится Витёк. Видно, в сетях "Невод" и "Звезда" дела тоже никудышние, вот Крепчалов и нервничает.
- Пока не знаю. Карантин на него не действует. По инструкции нужно вводить блокаду.
- Что, и ничего нельзя сделать?
- Можно. Нарушить инструкцию и не вводить блокаду,
- Что предлагаешь ты?
- Это и предлагаю.
- Не только это, - усмехается Виталий Петрович. - И даже не столько это. Ты хочешь, чтобы я взял на себя ответственность.
- Только вы это и можете сделать, в соответствии с Положением.
- И я сделаю это, не сомневайся, - орет Витёк в телефон так, что мне приходится отвести от уха трубку. - Как только получу твое представление в виде документа, естественно - так и одобрю введение блокады. Но вся полнота ответственности за это безобразие будет лежать на Корпорации "Кокос", и в первую очередь на Генеральном директоре. Позиция ясна?
- Абсолютно. А что, разве в сетях "Невод" и "Звезда"…
- Ну, будь!
Трубка в моей руке хихикает короткими гудками, а я смотрю на нее, словно на голову смертельно укусившей меня гадюки-альбиноса, и никак не могу прийти в себя.
Ай да Витёк! Так легко, так небрежно даже переложить ответственность с могучих плеч Комитета на хрупкие - "Кокоса"… И что теперь делать? Делать-то что?
Глава 7
Я переступаю порог приемной, как всегда, в девять часов десять минут. У Леночки звонят сразу три телефона и вдобавок что-то бубнит "Секрет".
- Довел Андреевич! Я не успеваю! - вскакивает она со стула и бросается ко мне. Еще бы мгновение - и на грудь. Но я вовремя отстраняюсь. Для постороннего глаза неуловимо, но Леночка замирает на полушаге. Надо бы, конечно, успокоить ее - метод общеизвестен - во времени для этого нет. Да и настроения тоже. Третьи сутки я сплю по три-четыре часа, глаза словно песком засыпаны. Так что - в другой раз.
- Воробьев на месте?
- Только что ушел.
- Понятно. Сделаем так: срочные депеши ты замыкаешь на меня, не прослушивая, все обычные сбрасываешь в архив, тоже не прослушивая. На звонки отвечаешь по мере возможностей.
Последние слова я произношу, закрывая двойные двери кабинета, предварительно затолкав в него Лену. И, едва клацает защелка, привлекаю девушку к себе.
- Ну, что ты? Все пройдет. Выловим этого зверя - и опять заживем, как прежде.
- Устала я. И "как прежде" - не хочу, - говорит Леночка, запрокидывая голову и пристально глядя мне в глаза.
Спросить "а как ты хочешь"? Нет, нельзя. Скажет: "Ты сам знаешь". И мы почти вплотную приблизимся к опасной теме.
- Как прежде не будет. Будет лучше, в тысячу раз лучше. Обещаю тебе.
На лебединой белой шее, слева, под сережкой с бриллиантом, недоверчиво бьется синяя жилка. Я прижимаюсь к ней губами. Леночка еще сильнее запрокидывает голову, начинает чаще дышать… Ну, не до этого мне сейчас. Неужели она не понимает? Спасительно звонит белый телефон.
- Прости…
Плавно высвободившись из цепких нежных рук, я сбрасываю, наконец, пальто и устремляюсь к своему креслу. За спиной хлопает дверь.
Замуж Леночку пора выдавать, вот что. Ничего не поделаешь, природа своего требует. Этот неистребимый женский инстинкт вить гнездо…
- Слушаю. Полиномов.
- Ну, что у тебя там? Выяснилось, в чем дело?
В дверях доказывается Грибников. Я машу ему рукой "Занят!" Но он понимает это как приглашение садиться.
- Да. Решение не вводить блокаду оказалось правильным. Компьютеры, в которых были проявления вируса, продолжают нормально работать, хотя выловить вирус пока не удалось.
- Что значит "нормально"?
- Без нарушения основных функций, то есть технологических циклов, расписаний движения и тому подобного.
- Так все-таки, вирус это или нет?
- Пока не знаю. На терминале моего "Референта" вирусоподобное сообщение появлялось трижды, причем последний раз - когда были блокированы почти все внешние связи, а за оставшимися установлен строгий контроль. Тем не менее выявить механизм распространения вирусоподобных сообщений не удалось.
Зажав на мгновение микрофон трубки ладонью, я, словно рассерженный гусак, шиплю Грибникову:
- У меня конфиденциальный разговор!
Но инспектор и не думает уходить.
- Это Крепчалов? - полуспрашивает-полуутверждает Грибников. - Он должен сказать мне пару слов.
- Что значит "не удалось"? - вопит в это время Витек. - Не из ничего же возникает этот твой шизофренический то ли вирус, то ли невирус!
Крепчалов явно раздражен. Размахивает, должно быть, своей китайской авторучкой, словно воинственный горец - кинжалом…
- По имещейся на сегодняшний день информации - из ничего.
- Будь по-твоему, - неожиданно соглашается Витек. - Этот вопрос чисто технический, не мне его решать. Надеюсь, прославленный "Кокос" вполне справится с ним самостоятельно. Звоню я, собственно, совсем по другому вопросу. Срочно нужна твоя помощь. Подсобишь?
- Сделаю все, что в моих силах, Виталий Петрович!
- Я был уверен, что не откажешь. У нас в Озерце произошло что-то непонятное. Авария на ВК и, боюсь, с человеческими жертвами. Комиссия уже приступила к расследованию, но им нужен толковый эксперт. Я предложил тебя. Не возражаешь?
Я еще раз - глазами - показываю Грибникову на дверь. Но он, сделав лицо лопатой, не сводит с меня наивных непонимающих глаз.
- Возражаю! Категорически возражаю! Оставлять фирму в такой ситуации на заместителя - извините, никак не могу!
- Уже можешь, - не соглашается Витёк. - Участие в работе Государственной комиссии - дело долга и чести каждого гражданина. Разумные люди от такого не отказываются.
- Что там хоть случилось-то? - спрашиваю я, пытаясь выиграть время для размышлений. И уезжать нельзя, и отказывать Витьку нежелательно. Все-таки он Председатель не только Комитета, но еще и нашего Совета Акционеров, с такими людьми лучше не ссориться.
- В Озерце взбесились суперкомпьютеры комплекса "Тригон". Никого к себе не подпускают.