* * *
Когда пришел э-мэйл от Дикаря, именно так назвался внезапный представитель Internet Hate Machine, Данил допивал "порошковую радость": два пакета растворимого кофе три-в-одном на бумажный стаканчик из Мака.
После звонка Данил полтора часа потратил на то, чтобы выяснить личность звонившего, и сейчас подбивал итоги. Мысленно создавал папки, перекладывал туда информацию из субкатологов, пытался вспомнить слухи. Любые крохи, позволившие бы утолить любопытство. Однако сведений было чрезвычайно мало.
Кто такой Дикарь - вообще неизвестно. Ни один из поисковых запросов не дал результатов.
Зато вот о транснациональном сообществе Internet Hate Machine он кое-что слышал. Вряд ли все правда, что говорят об их акциях, тут уже работает сарафанное радио, но если даже десятая часть выходок действительно принадлежит им - шутит с ними не стоит. Серьезные парни.
После растворимого кофе начали слезиться глаза. С трудом подавив желание открыть медицинский справочник и прочесть о подобных симптомах, Данил встал из-за стола. Окинул мутным взглядом комнату.
Ободранные обои, на которых в равных долях распределены плеши оголенного бетона, там неуклюжие рисунки черным маркером и стикеры хай-тековских фирм. Единственное окно закрашено черной автомобильной краской.
В комнате два письменных стола. На первом Дэлловский пауэрбук потеснил реликтовый Макинтош; второй полностью скрыт запчастями, комплектами инструментов, мотками проводов и использованной пластиковой посудой.
Единственная галогеновая лампа под потолком создает впечатление, что Данил находится в глубоком подвале, а не на четырнадцатом этаже в однокомнатной квартире в центре Москвы. Впрочем, он сам хотел такого ощущения: чувства, будто наступил апокалипсис. Это успокаивало. Заставляло поверить, что ненавистных ему людей в мире не осталось больше, что он последний здесь, в этом бетонно-кремниевом бункере высоких технологий.
Данил приблизился к полке из разноцветного Лего. Мельком полюбовался коллекцией фигурок супрегероев, маской Дарта Вейдера и коричневым бумажным пакетом с отверстиями для глаз, потом зарылся в баночки лекарственных препаратов от аллергии. Вспоминая аннотацию, тщательно вымерял объем глазных капель, закапал, поморгал. Настроение сразу улучшилось. На всякий случай насыпал в ладонь еще горсть аскорбинок, они никогда лишними не бывают.
Когда он вернулся за стол, в груди зародилось тепло, что позволило выпрямить спину и расправить плечи. Слава о нем, о лучшем сыщике интернета, гремит, аккумулируя информацию сама по себе, без малейшей доли пиара. Заслужить репутацию профи - дорогого стоит!
Наконец, Данил решился. Кликнул по запечатанному конверту. В э-мэйле от Дикаря он прочел всего два предложения:
"29 августа. Алексей Торомышев".
* * *
Данил всегда смотрел фильмы, где главный герой в современном мире теряет память и месяцами не может вспомнить себя, с особо циничной улыбкой. Уж кто-кто, а он знал едва ли не лучше всех - потеряться сейчас практически невозможно. Максимум - имитировать.
В наше время практически каждый человек старше десяти лет уже успел прилично наследить в мировой информационной сети. Страница во вконтактике, на фэйсбуке или на сотне иных социальных проектов; не менее двух электронных почтовых ящиков; аккаунты в блогосфере, вэб-играх и на тематических форумах; виртуальные кошельки; регистрации в интернет-магазинах и на торрентах; фотографии в поисковиках или даже - удаленные, но оставшиеся в кэше! И это не считая обычных государственных ярлыков, вроде паспорта, ИНН и еще с десяток иных.
Потеряться практически невозможно. Нет. Только не сегодня. Сеть превратилась в настоящее оружие для знающего человека. Однажды Данил даже слышал, что в правительственных службах есть особые группы психологов и криминалистов, составляющих портреты личности и психограммы по виртуальным следам. И он уверен в правдивости этих слухов. Сам такой же. Высококлассный спец по электронному поиску всего, будь то люди или события, он привык вычленять правду из самовосхваляющих постов, видеть подноготную виртуального снобизма и ложь эстетствующих фриков. В отличие от остальных, рядовых людей, Данил знает, что в интернете тоже есть личностная оболочка, способная много рассказать о хозяине. Только она скрыта, ее отследить можно лишь на уровне интуиции, по совокупности действий, совершенных с аккаунта цели: куда переходил, по каким тематическим ссылкам, что скачивал, какую музыку предпочитает, как отвечает в постах и много ли ошибок в словах. Вот тогда-то и вырисовывается настоящий характер, и он, в свою очередь, своим описанием помогает предугадать дальнейшие действия пользователя.
Впрочем, большинство привыкло довольствоваться поверхностностью. Им достаточно и видимости того, будто в сети они анонимны.
- В мире, где правят деньги, ничто не может быть анонимным, - сказал он.
Да, так он и сказал, когда повторно связался с представителями Internet Hate Machine, что на русский переводится крайне неуклюже: Машина Ненависти Интернета, или, если литературно и витиевато - инструмент воздаяния по заслугам.
- Ты сможешь добыть информацию? - в упор спросил Дикарь. - Справишься?
Данил взглянул на обновившиеся цифры счета виртуального кошелька, и буркнул в горошину микрофона:
- В мире, где правят деньги, ничто не может быть анонимным. Дай мне сутки.
И, не прощаясь, Дикарь прервал связь.
Пару минут Данил раздумывал с чего бы начать, мысленно создавая логически правильный график работы. В задумчивости достал из ящика стола ингалятор, но тут же забыл о нем.
Внутри уже занялся привычный огонек охотничьего азарта.
Таких как он в сети называют гиками, но, он сам себя считал отаку информационного пространства и урбанистической религии. Последнее - его собственная мысль. Фастфуд с шелестящей оберткой и быстро насыщающими веществами, витаминизированные напитки, стерильные удобства, инертный образ жизни и звук модемного соединения в железобетонной ячейке его квартиры. Вот то, что ценит он больше всего на свете…
Он мазнул взглядом по закрашенному черной автомобильной краской окну, и губы спазмировали довольной улыбкой.
Как он мог забыть про заколоченные двери в общий сумасшедший мир, где полно аллергенных микроорганизмов и проклятых личинок человеческого общества?
Глава 3
Реликт
Москва, 1 октября
Волошин никогда не любил такие вызовы. Если Хозяин зовет его к себе домой - дело плохо. Обычные задания Устранителю Проблем пересылаются с бодигардами или доверенными лицами.
Но - что делать? - приходится отрабатывать хлеб, безбедную жизнь и десятки виз в загранпаспорте. Пришлось тащиться в центр, проклиная московские вечерние пробки.
Охране в подъезде элитного дома в Москве могла позавидовать лейб-гвардия Ее Величества. Волошина дотошно обыскали, расспросили, заставили сдать мобильник и плеер. И только после разрешения хозяина квартиры пропустили к лифту. Да и то - ни на секунду не прекращая следить.
"Бульдоги", - подумал Волошин презрительно.
Пока в ответ на вызов опускался лифт, Волошин от нечего делать разглядывал себя в зеркале на стене. Его самая обычная внешность сейчас казалась невыносимо серой в этом мире исключительного качества. В сравнении с местными жителями и стрижка кривовата, и цвет кожи не тот, а про костюм и говорить не стоит. Только глаза не подкачали. Смотрю тебе в глаза, сказал как-то Хозяин с удивлением, а вижу летящую в меня пулю!
Волошин позволил себе блеклую усмешку. Будто вытирая случайное пятнышко, коснулся поверхности зеркала. Крошечного расстояния между пальцем и отражением не было, как в обычном зеркале. Значит, - и здесь наблюдают сквозь одностороннюю прозрачную поверхность. Надо же.
"Перестраховщики", - он снова мысленно сплюнул.
В просторной кабине лифта, словно для перевозки роялей, кнопок не обнаружилось, сплошь кардридеры для ключей. Впрочем, проблема решилась сама собой, оказалось, что охрана и этим управляет.
Двери распахнулись, в лицо мягко толкнула волна свежести. Волошин прошел насквозь экзотический сад прямо на лестничной площадке. Только через секунду понял, что это уже началась необъятных размеров квартира. Интересно, а журналистов сюда пускают, чтобы осветить жизнь владык страны?
- Дима?
Надо же, Хозяин сам вышел встречать!
Волошин улыбнулся с осторожностью, строго храня черту между вежливостью, дружелюбием и панибратством. Хозяин - всегда Хозяин, даже с девками в бане.
- Проходи, дорогой. Выпьешь?
Волошин вежливо отказался.
В молчании прошли в кабинет. Хозяин опустился в инструктированное кресло, отдаленно напоминающее трон, Волошин примостился на краю дивана и приготовился слушать.
- Как жизнь, дорогой?
- Н-нормально, спасибо.
Никаких имен. Даже в доме Хозяина.
- Как родители?
- Живут, б-благодаря вам.
- А жена?
Волошин пожал плечами:
- Уже б-бывшая. Замуж вышла. С-снова.
- Все они суки…
Хозяин помолчал, буравя взглядом пол. Наконец, вздохнул:
- Ладно, Дима, к делу.
Волошин ощутил нечто вроде облегчения. Практически гений в своем деле, он никогда не отличался страстью к болтовне.
- Сына моего помнишь? Старшего, Виктора? Ну вот, из-за него ты здесь. Натворил дел гаденыш. Дело на него хотят завести.
"Почему бы не решить все простым звонком?" - подумал Волошин с удивлением, но вслух ничего не сказал.
Впрочем, Хозяин счел нужным пояснить:
- Дима, - он вздохнул, - я сейчас в трудном положении, рисковать мне нельзя. Кое-кто под меня копает, я сейчас на виду. А довериться другому - не могу. Сам знаешь, какие люди меня окружают. Такие как мы с тобой - реликты. Молодые не знают слова "верность".
Волошин кивнул.
- Что он сделал?
- Да, в общем-то, ничего особенного. Так, побаловался с дружками немного. Хотели прижать одного пацана на улице, - и чем он их задел? - а этот кретин заистерил.
- Что з-значит "заистерил"?
- С крыши сбросился, мутант.
- Н-насмерть?
- С шестнадцатого этажа. Конечно насмерть!
Новый кивок.
- Могут б-быть осложнения?
Хозяин передернул плечами, резанул:
- Тебе лучше знать. В любом случае, действуй очень мягко и аккуратно, понял? И, - чтоб ни одна зараза!
Отвечать Волошин не стал, да и не нужно это Хозяину. Для него главное - результат, а не слова. В этом он и вправду реликт.
Глава 4
Исполнитель желаний
Королев, 1 октября
Чистое нижнее белье… подумав, Даля отложила любимый комплект Victoria's Secret и выбрала черный кружевной, с бюстгальтером пуш-ап Wonderbra. Ее мальчиковая фигура в отражении зеркала сразу преобразилась.
Дезодорант и капелька духов, джинсы с заниженной талией, коричневый пуловер, просвечивающийся совсем чуть-чуть. Любимый плеер - на пояс; айфон и кредитные карты - в сумочку-клатч.
И никакой косметики. Это принципиально.
Подхватив с полочки ключи от машины и сумку с ультрабуком, Даля вышла из квартиры. Заперев дверь, она спустилась на этаж ниже. Остановилась у двери, обитой потертым дерматином. В ответ на ее звонок раздался щелчок замка, и дверь приоткрылась.
- Виктория Павловна, здравствуйте, - улыбнулась Даля. - Вы бы так сразу не открывали, знаете же, что сейчас это небезопасно. У вас же цепочка есть.
Иссушенная старостью и пенсией старушка мелко закивала:
- Да забываю, Далечка, забываю.
- Я в белокаменную еду, - Даля всеми силами старалась не отводить глаз. - Вам нужно что-нибудь?
Почему-то при разговоре с Викторией Павловной она всегда стыдилась. И сама не могла понять чего: ну не молодости же, в самом деле? Может быть того, что ее внуки не могут обеспечить старость, а она, Даля, теперь на себя взвалила обязательства перед чужим ей человеком?
Пару месяцев назад Даля случайно заглянула в местный супермаркет. Как раз после завершения работы, с весьма приличным гонораром на карточке, ради которого другие трудятся по полгода. Заглянула, и сердце екнуло. В стороне от кассы, захлебываясь беззвучными старческими слезами, рыдала сгорбленная бабушка. Подслеповато перекладывала в ладони копейки, мелко дрожит в руке затертый пластиковый пакет.
Обычно вот такой же стыд охватывает Далю, когда она подает милостыню, а ее благодарят. Вроде бы доброе дело совершила, а как-то гадко становится на душе - у тебя кусок пластика на поясе стоит полштуки баксов, а тут за сто рублей благодарят. И трудно потом бывает перебороть это чувство, чтобы снова оказать кому-то помощь. Гораздо чаще проходишь мимо, трусливо пряча глаза…
Даля переборола. Не стыдясь насмешливых и брезгливых взглядов, утешила старуху, незаметно сунула ей в карман единственную из наличности пятитысячную купюру. А остаток вечера провела в бегах по аптекам и рынкам. Оказалось, еще бы неделю, и отказал бы организм Виктории Павловны. Узнав об истощении от врача, Даля сперва не поверила. Разве в современном мире еще умирают от голода?!.
- Ничего не нужно, - засмущалась Виктория Павловна. - Что ты все носишься со мной, старой?
Даля поняла, нужно действовать решительней:
- Мясца взять? На котлеты?
- Только если чуть-чуть, - это уже почти беззвучно, в сторону.
- Ага, - обрадовалась Даля, - тогда к вечеру ждите.
* * *
Даля вывела машину на трассу, сделала на магнитоле музыку тише. В айфоне голос сестры оборвал гудки:
- Далька?
- Привет. Слушай, какое мясо на котлеты нужно покупать?
- Не могу поверить! Даля, ты, наконец, одумалась?! Слава богу, конец пожизненному веганству…
- Я не себе, - нахмурилась Даля. Засигналили остервенело, какой-то чудак пошел на обгон справа, прямо по обочине.
- А-а, - погрустнела Ася, - ты все со своей бабкой возишься?
Даля промолчала.
- Далька, у меня к тебе тоже дело есть, - Ася, как обычно, не обращала внимания на такие глупые вещи, как паузы в разговорах или интонации. Если бы она не была художницей, весьма неплохого уровня, Даля бы назвала ее эгоцентричной эгоисткой. Именно так, с употреблением сразу двух синонимов. Ася одна из тех личностей, что искренне убеждены в собственной исключительности, а еще в том, что мир вертится лишь вокруг них.
- Какое?
- Я через пару дней улетаю в Нью-Йорк с одним приятелем, не могла бы ты за квартирой присмотреть?
- А ты надолго?
- На пару недель, может быть, - больше.
- Ладно.
Когда сестра все-таки соизволила дать бесполезную для вегетарианки информацию о котлетах, Даля быстро попрощалась. Тут же набрала новый номер, сверилась с распечаткой э-мэйла, и нажала вызов.
- Ну?
- Виктор Владимирович, - отчетливо проговорила Даля, - здравствуйте. Это Далия Верникова, вы оставляли заказ в "Синем Джинне"…
Секунду в трубке была враждебная тишина, потом излишне тягучий, будто пьяный голос обрадовался:
- А, исполнитель желаний, точно, на.
- Вы не против, если мы сегодня встретимся? Нужно обсудить детали.
Глава 5
За черными окнами
Москва, 1 октября
Информация никогда не исчезает бесследно, такова уж ее природа. Даже если похоронить человека, единственного, кто знал секрет, все равно возникнут некие слухи. Это закон. А умному, как говорится, и намека достаточно.
Данил откинулся на спинку кресла. Откуда-то в руках появился ингалятор, Данил глубоко вдохнул, потом еще. Сразу полегчало, но для полноты картины не мешало бы еще витамины выпить. Однако едва он снова взглянул на экран, мысль испарилась.
Упоминания в сети об Алексее Торомышеве он нашел с легкостью. Но вот беда: двадцать девятого августа он испытал на себе силу притяжения, и после лебединого полета с крыши шестнадцатиэтажного дома стал на сантиметров десять тоньше. И шире… нет, не шире, а круглее, что ли.
Это существенно ограничивало возможности лучшего из виртуальных сыщиков Neo_Dolphin'а. Объект, не вызывающий резонанса в интернете - найти трудней.
За два часа поисков Данил узнал немного. Например, что двадцатишестилетний Торомышев нигде не работал после универа, но последние два года жил на очень широкую ногу. Интернет-магазин на его адрес отправлял только за последний месяц посылок аж на десять тысяч долларов. Все - высокотехнологические гаджеты. Выяснить где он брал деньги, так и не получилось. У суицидника не было ни друзей, ни девушки, ни родителей. Вообще никого.
В задумчивости Данил захрустел аскорбинкой, тут же с недоумением увидел в руке баночку с витаминами. Когда успел?
Подумав немного, он пододвинул пауэрбук с Линуксом. Секунду полюбовался картинкой на рабочем столе, изображающей пингвина на кладбище, а рядом, на могильном камне, надпись: "FreeBSD - R.I.P.". Потом вызвал окошко терминала. Начальный пласт сведений снят, теперь предстоит работа тоньше, а там и до вообще ювелирной недалеко…
Neo_Dolhpin замер.
- А это что такое?
Кэш гугла невинно продолжал показывать "битую" ссылку на популярный новостной сервис, где когда-то была статья под названием "Золотая молодежь сбросила парня с крыши".
- Значит, говорите, сбросила?
Заказ постепенно начинал вырисовываться в ином свете. Ребята из Internet Hate Machine, значит, не узнать все о Торомышеве хотят, а найти… кого? Убийц?
Стоп! Подождем с выводами.