- Я же говорил, - обрадовался Эрлиг, видя, что Спэлл, наконец-то, понял его. Лаки схватил Эрлига за шиворот и вытолкнул в коридор.
Они направились в зал, выпивка была им просто необходима.
- Не знаешь, кто это сделал? - ненавязчиво поинтересовался Лаки.
- Это не я! - вскинулся Эрлиг. - Дружище Эрлиг не способен на такое!
- Нам надо сваливать отсюда, - Лаки отпил из бутылки немалый глоток и задохнулся. Там оказался чистый спирт. Бармен, покачиваясь, протянул ему чью-то полупустую кружку, Лаки сразу же запил, но в кружке тоже был спирт. Эрлиг загоготал, его смех перекрывал весь шум, бушующий в зале. Лаки вытер слезы, жестами попросил бармена дать ему банку "Спринта" и выпил ее до дна, прежде, чем смог хоть что-то сказать.
- Ты просто не хочешь меня понять, - объяснял Эрлиг, его квадратное лицо уже двоилось. - Ты не слышишь то, что я пытаюсь тебе сказать. Мои слова - пустые звуки для тебя, ты не слышишь и не понимаешь меня, с тобой вообще без толку разговаривать!
Лаки потянулся за кружкой, но раздетая женщина у него на коленях схватила ее первой, нагло рассмеявшись прямо в лицо. Лаки удивленно посмотрел на нее.
- Котик! - сказала женщина. - Ну скажи, неужели тебе не нравится вот это? - она сунула ему под нос два силиконовых протеза синюшного цвета с расползшимися сосками, в одном из которых, к тому же, висело здоровенное кольцо. - Давай. Побудь немного настоящим мужчиной.
- Что я должен для этого сделать? - спросил Лаки, тщательно выговаривая слова, и попытался отобрать свою кружку.
- Трахни ее! - заорал Эрлиг.
- Это невыполнимо, - засмеялся Лаки. - Брат, сними с меня это…
- Извращенец! - обругала его женщина.
- Вот-вот, - из-под стола высунулась голова второй, с размазанной губной помадой на лице, напудренном до такой степени, что почти исчезли синяки под глазами. - Брал бы пример со своего дружка.
- А он просто не умеет, - подсказал Эрлиг. - Его в детстве не научили…
Обе шлюхи противно рассмеялись.
- Нам пора ехать, - сказал Лаки, содрогаясь.
- А может, он не может! - донеслось из-под стола. - Иди лучше сюда! Посмотри только, что за конец у этого парня! Ты такого еще не видела!
Эрлиг гордо поглядел на Лаки и приосанился.
- Скучаешь по своей ведьме? - спросил он, щуря близорукие глаза. - Я тебя не понимаю.
Она же - человек! Такая же девка, как эти… О да, крошка, вот так!..
- Что ты сказал? - переспросил Лаки.
- Да не слушай ты этого идиота! - засмеялась та, что сидела у Страйка на коленях, обращаясь к Эрлигу. - Он же ничего не понимает!.. Он еще жалеть будет!..
- Я сказал, что твоя подружка - такая же, как и все человеческие бабы! - проорал Эрлиг Страйку в лицо. - Стопудово, Трайтор драл ее каждый день!
- Но ему никто не даст, - послышалось из-под стола. - Котик, это твой последний шанс…
Вскочив, Лаки перевернул на Эрлига стол. На какое-то мгновение того накрыло столешницей, бабы с визгом разлетелись в разные стороны. Лаки хотел припечатать Эрлига сверху, но тот, опередив, в прыжке достал его подвернувшимся под руку стулом. Лаки рухнул прямо в кучу танцующих рейдеров, те расступились, и Эрлиг налетел на него всей своей мощью.
- Из-за бабы, да?.. Своего лучшего друга, да?.. - приговаривал он, нанося удары. - Из-за какой-то бабы?!.
Стул разлетелся в щепки, Эрлиг продолжал молотить своего противника кулаками, до тех пор, пока у того не зарябило в глазах, но потом кто-то из рейдеров вложил в слабеющую руку Страйка нож, и картина резко изменилась. Лаки ударил Эрлига в бок, ему удалось скинуть с себя здоровенную тушу блокатора и встать. Кровь заливала Страйку глаза, он почти ничего не видел.
Эрлиг с надрывом стонал, ползая по полу и зажимая ладонью рану.
- Не делай вид, что тебе больно! - Лаки изо всех оставшихся сил пнул его в живот. - Вставай!
Эрлиг вспомнил про болевую блокаду, начал подниматься, но поскользнулся в луже собственной крови и грохнулся на спину. Лаки нанес ему несколько ударов по коленным чашечкам в надежде обездвижить боевого монстра. Эрлиг вывернулся, перехватил его стопу, и, резко крутанув, уронил Страйка на пол, так что у того практически не осталось никаких шансов. Эрлиг наклонился, поднял Лаки и швырнул его об стену, где неожиданно оказалось окно, закрытое пластиковым ставнем. Ставень не выдержал, стекло лопнуло, Лаки в ореоле осколков рухнул в размытую грязь. Эрлиг вышел вслед за ним, схватил за шкирку и поволок куда-то в пелену шторма.
- Что ты делаешь? - простонал Страйк, его мутило от выпитого спирта и полученных ударов.
Порывы ветра сбивали с ног, но Эрлиг упрямо тащил его вперед.
- Эй! Ты слышишь меня? - на этот раз голос Лаки звучал уже громче.
- Я хочу тебя убить, - пояснил свои действия Эрлиг, не прекращая движения.
- А что потом?
Блокатор задумался, разжал пальцы. Лаки упал лицом в лужу, захлебнулся грязной водой. Эрлиг навесил ему еще пару раз и присел на корточки рядом.
- Что потом? - переспросил он. - Потом я угоню мотоцикл и буду ехать только вперед, пока не забуду про все это дерьмо.
Только сейчас до Эрлига дошло, что он теряет кровь, и он, стянув с себя футболку, порвал ее на лоскутки и начал заматывать себе живот. Лаки утвердился на четвереньках, кое-как поднялся на ноги.
- Я думаю, нам действительно пора.
- Я тебя ненавижу.
- Взаимно.
- Я не пущу тебя в свою машину. Ты весь в грязи.
- На себя посмотри.
Когда они проходили мимо "Соплей", разбитое окно было уже загорожено столешницей, а из помещения доносился гул - рейдерская команда продолжала играть свою ненормальную музыку. Они забрались в машину и посмотрели друг на друга.
- Извини, - сказал Эрлиг. - Что-то нашло на меня. Дать тебе аптечку?
- Ты тоже меня прости.
- Это все шторм. Радио вот не работает… Как ты думаешь, Туакану уже смыло?
- Мне кажется, я знаю, где она.
- Туакана? - хмыкнул Эрлиг.
- Эль. - Лаки поглядел ему в глаза и повторил:
- Я знаю, где ее искать.
- Весь мир сошел с ума, - тяжело вздохнул Эрлиг. - О Темный Папа… Ладно, поехали!
РИЧИ ТОКАДА - 4
Вначале была тьма.
Если кто-то думает, что существует рай - это неправда. Тьма - это не сон и не забвенье. Тьма не бывает милосердной. Когда сознание начинает распадаться, она поглощает его, и тогда ты становишься эфиром. А потом материализуется Ад. Тьма - это мост между двумя мирами - плохим и очень плохим.
Я стоял на пороге бездны и стучал в открытую дверь. Если боль можно назвать существованием - да, я существовал. Тьма колотилась, как сердце, поле эфира сжималось до точки и расширялось до беспредельности, и все это было мной. Я собирался шагнуть в адское пламя, чтобы прекратить это безумие.
Ад существует, и это правда. Ад находится совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Ад - это не столько боль, сколько осознание боли. Он страшен тем, что милосердная смерть, приносящая короткие секунды анестезии, не придет и не щелкнет выключателем. Он вечен, и он делает вечным тебя.
Боль медленно отступала, и мне удалось открыть глаза. Правда, долго не удавалось сфокусировать взгляд. Потом я осознал, что смотрю в потолок. Я лежал на чем-то твердом и холодном, скорее всего, это был бетонный пол. Меня посетила мысль, что было бы неплохо повернуть голову и посмотреть на что-нибудь еще. Я попытался воспроизвести одно из ментальных упражнений, которым научил меня Лаки. Я пока не знал, что с моим телом, могу ли я двигаться, и что вообще происходит, я осторожно начал вдыхать, но поперхнулся и забился в припадке дикого кашля. Мне казалось, что мои легкие вот-вот вылетят наружу. Потом спазмы прошли. Потом вообще все проходит, надо только набраться терпения и ждать. Сознание услужливо отключилось.
Кажется, я приходил в себя несколько раз - ведь каждый раз потолок освещался по-разному… или мне так казалось? Кто-то подходил, стоял надо мной, и тогда я просил, чтобы он забрал меня, думая, что это - смерть. Я не умер и не сошел с ума, и однажды мне удалось поднять голову и осмотреться.
Я лежал на полу, рядом с железной полкой кровати. Мое тело было все еще парализовано, но пальцы уже могли шевелиться. Что именно у меня болело, я не понимал - настолько мне было плохо. А еще я не испытывал и тени страха.
Это открытие настолько поразило меня, что сердце застучало быстрее. Я вспомнил слова Лаки насчет того, что единственный способ прийти в себя после выстрела парализатора - это движение. Сердце должно работать как можно быстрее. Или он этого не говорил?.. Чем больше я дергался, тем легче мне становилось. Внутри моей головы носился поезд. Рельсы были надежно замкнуты в кольцо.
Я пытался построить ответвление, чтобы поезд уехал куда-нибудь еще, и постепенно что-то получалось. Теперь сердце колотилось настолько быстро, что становилось жарко. Сведенные судорогой мышцы расслабились, я начинал тонуть в липкой трясине поля. Холодный пол казался мне спасением. Кажется, я катался по нему, ускоряя темп, пока меня не подбросило серией спазмов.
А еще я с кристальной ясностью понимал все, что происходит. Поезд уезжал. Рельсы распадались. Вагоны с грохотом рушились под откос. Я бился головой об пол, меня подбрасывало, переворачивало, я слышал собственный беззвучный крик.
Когда первая волна прошла, моя одежда была мокрой от пота. Неожиданно все встало на свои места, и я вспомнил то, что нам говорили про парализаторы в лицее. Это оружие люди придумали сначала против себя самих, оно считалось щадящим. Оно даже не отключало сознания, просто лишало человека возможности двигаться, и после часа или двух, в зависимости от дозы воздействия, паралич проходил. Потом его опробовали на эмпи. Результаты потрясали. Если эмпи переносили огнестрельные и ножевые ранения с невероятной легкостью, выстрел из парализатора грозил летальным исходом, отправляя прямо в Ад.
В моем мире больше не было ни времени, ни пространства. Несколько раз кто-то приходил, и что-то менялось, возможно, меня кололи различными препаратами, я просто не помню этого. Реальность вернулась далеко не сразу. Я осознал себя в той же комнате, с тем же потолком и решеткой вентиляции вместо окна. На точно такой же полке у противоположной стены я заметил Страйка.
Сначала я решил, что он мертв, но потом вспомнил, что, вроде бы, он даже дрался с федералами, и ему, соответственно, начислили больше. Стабилизация у него даже не думала начинаться. Он пребывал в глубоком обмороке. "Вот и поглядим, на что это было похоже", - с некоторым удовлетворением подумал я. И завертел головой в поисках скрытых видеокамер. Ничего такого, естественно, не было видно, но это действие утомило меня настолько, что я провалился в сон.
- Что со мной? - хрипло спросил Лаки, уже в четвертый раз. Сначала, когда все еще только начиналось, я терпеливо затаскивал его обратно на полку. Потом конвульсии накатывали снова, он падал, и тогда я решил, что ему будет удобнее на полу. Сперва я еще пытался сдерживать рывки его тела, но это отнимало слишком много сил. Меня вырубало. Я сидел, привалившись к стене, и если бы не Лаки, голову которого я поддерживал, я бы точно замерз - стена была ледяной.
Потом Лаки наконец-то потерял сознание, можно было не опасаться того, что он размозжит себе голову об пол, и я залез на полку. Уже дважды ставень раздачи поднимался, и на подоконнике появлялась кружка воды. Признаться, у меня даже не возникало и мысли поделиться водой с другом, настолько мучительной была жажда. Стабилизация у Лаки пока не началась, и этим я объяснял тот факт, что никто не торопится ему помогать, как, к примеру, мне, потому что на своем локтевом сгибе я насчитал восемь следов от инъекций. А к нему никто не приходил и не делал никаких спасительных уколов. Лаки опять вырвало, он хрипло застонал.
- Что со мной… мать вашу…
Я отвернулся к стене, чтобы скрыть улыбку. Лаки Страйк не собирался сдаваться. В редкие моменты просветления на него накатывала ярость. Его швыряло из одного состояние в другое, все чаще и чаще. Пока что ему было хорошо.
- Шевелись, - сказал я. - Двигайся. Ты сможешь.
Он что-то прохрипел. Скорее всего, какое-то ругательство. Я заложил руки за голову, закрыл глаза и представил себе, что лежу в траве и гляжу в синее безмятежное небо, с идиотскими кучерявыми облаками… Дьявол! Но где же мы прокололись, где? Федералы вели себя так, будто заранее обо всем знали. Они ждали нас, пока мы, как идиоты, лазили туда-сюда. Здесь было всего два варианта. Либо они вышли на нас сами, после всей этой эпопеи с животными, либо "Истоки" были не просто водоочистительным комбинатом. И второй вариант от чего-то не казался мне безумием. Лаки, козлина, куда же ты меня притащил… А Ритка, вспомнил я вдруг, глупенькая Ритка, которая так любила Лаки и делала такой обалденный… Я вздохнул. Когда я, интересно, подержусь руками хоть за какую-нибудь женщину?..
"Они тебя убьют, - резанула вдруг мысль. - Как он говорил? "Двойная смерть"? А женщины будут только в следующей жизни. Скорее всего, Ритка уже умерла. Странно, ведь еще вчера…"
Я будто наяву увидел стол в своей гостиной, а на столе - блюдо с Риткиными пирожками. Вчера… Я знал, что прошло уже достаточно времени, а думал о своей жизни, как о вчерашнем дне. Вчера и сегодня. Два совершенно разных мира. Все заморочки с Кулом, все страхи, все надежды показались мне просто смешными.
- А у тебя был выбор? - спросил меня Добрый Герой, косоглазый персонаж из детских комиксов "Спасти планету". - Еще до татуировок? Еще до первого убийства?
- До встречи с Лаки - да, был, - ответил я. Добрый Герой напоминал меня самого, того Ричи Токаду, каким я всегда мечтал стать. Он прищурил нарисованные глаза, глядя на меня с усмешкой.
- Ты приобрел гораздо больше, чем потерял.
И тут я увидел себя самого - толстенького бредмена Ричи, в дорогом костюме, с целым рюкзаком товара и пачкой денег в кармане.
- Я потерял все, - сказал я ему. - Я приобрел смерть.
- Ты приобрел цель, - нахально улыбнулся мультяшка. Толстый Ричи плюхнулся на задницу и заревел. Добрый Герой двинул ему с ноги в челюсть и начал прыгать у него на брюхе, как на батуте: - Задави в себе слабость, пока она не схватила тебя! Вот тебе! Вот так! И вот так!..
Неожиданно я стряхнул морок и поднял голову. У меня была температура, но это я отметил вскользь. Лаки бился на полу, его крутило так, что он запросто мог себе переломать все кости. Я дотащился до него, прижал за плечи к полу. Он был горячим, как уголь. Это было самое начало стабилизации. Я подскочил к двери, собираясь позвать на помощь - и остановился с поднятой для удара рукой. До меня неожиданно дошло, что им вовсе не нужны показания нас обоих. Наркотик правды класса "подавление" давал стопроцентную гарантию правды. Им хватит меня одного. Так как мы, в принципе, обречены, никто не будет спасать Лаки Страйка. Кроме Ричи Токады. Они наблюдают за нами. Они видят, что Лаки умирает. Они знают, что ему не пережить стабилизации без препаратов.
Лаки закричал от боли, и у меня все похолодело внутри.
- Давай. Решайся, - сказал мне Добрый Герой. - Не смотри на него. Вперед!
Я повернулся к двери спиной. Посмотрел на стену. До нее было каких-то пять шагов, но этого хватало. Интересно, они уже поняли, что я задумал? Я помедлил, давая им возможность насладиться торжеством на моем измученном лице.
- Ну и черт с ним… - почему-то было последней мыслью.
А дальше я разбежался и влетел в стену головой.
Ледяной ветер пробирал до костей, скользкий бортик крыши отвлекал слишком много внимания. Дарэк легко взмахнул рукой, еще больше искажая поле, и меня качнуло в сторону пропасти. Я судорожно всхлипнул от страха, кое-как сохраняя равновесие, и лишь тогда услышал обидный смех друзей Дарэка.
- Толстый, небось, приссал! - кричали они наперебой. - Приссал, да? Приссал?..
Дарэк был выше меня на полголовы и гораздо шире в плечах, а еще он отлично дрался. И уж точно не знал, каким липким может быть страх, когда стоишь вот так на краю пропасти, скользя по заледеневшей полоске металла. Дарэк играл со мной вот уже целую вечность, с начала этой глупой, невероятно глупой дуэли, в которую я черт знает как ввязался и только теперь начинал понимать, что все это было ловко спланированной подставой, от начала и до конца. Дарэк насмешливо улыбнулся. Его глаза всегда пугали меня. Он постоянно смеялся надо мной, обзывался, пинал и унижал меня перед всем потоком, и я терпел все это. Потому что не мог смотреть ему в глаза.
Как-то раз Джинго попросила меня достать для нее древние комиксы "Спасти планету", где Добрый Герой с таким же генотипом, как и у меня, раз за разом расправляется с толпами инопланетных чудовищ. В конце каждой серии его обычно убивали, но он всегда возвращался назад, все более и более навороченным. Джинго я соврал, что сделка сорвалась. Добрый Герой действительно стал моим лучшим другом, потому что был таким же, как я. И вот этот долбанный Дарэк, эмпировав меня, узнал про Доброго Героя и попросил через своих знакомых за тройную цену сговориться со мной о продаже комиксов. А потом устроил цирк на большой перемене.
Такого массового унижения я не испытывал никогда. Я вовсе не винил собственную гипертрофированную жадность, заставившую продать меня своего лучшего друга, пусть и нарисованного. Я ненавидел одного Дарэка. И я в порыве праведного гнева вызвал его на ментальный поединок, прямо перед всеми.
Не знаю, было это на самом деле или нет. Кажется, было. Мне часто снилось, что я падаю с крыши, и тогда я просыпался от собственного крика, но Добрый Герой никогда не приходил ко мне с тех пор, как я предал нашу с ним дружбу. А сейчас он пришел. Он стоял напротив меня, на лицейской крыше, и он был так же реален, как я.
- Ты чудовище, - сказал он мне, прищурив нарисованные глаза. Длинный белый шарф Дарэка на его шее развивался от порывов холодного ветра. - Ты чудовище и ты умрешь.
В его голосе звучало сожаление.
- Я чудовище, - согласился я. Он принял боевую стойку. До меня вдруг дошло, что мы сюда пришли драться полем, а он собирается просто взять и избить меня.
- Так нечестно! - крикнул я.
- С чего ты взял? - рассмеялся он. - Ты не умеешь драться? Какая тебе разница, как умирать?
- Я умею драться! - неожиданно разозлился я. - Лаки научил меня…
- Лаки?! - он хохотал, балансируя на одной ноге. - А ты уверен, что Лаки реален? Что ты не придумал его, как меня или себя? Ты уверен, что Лаки - твой друг? Как ты влез во все это говно?
Уж не с его ли помощью? Что ты вообще знаешь про этого Лаки?..
- Замолчи! - мои кулаки сжались сами собой.
- Или что? - тут же спросил он. - Или ты убьешь И МЕНЯ?..
Я отчетливо увидел удивленное лицо Дарэка, запрещенные воспоминания были готовы обрушиться точечным ковром, но неожиданно я успокоился, отыскав спасительную дверь. Я прятался здесь всегда, когда мне было больно или страшно.