Единственным раздражающим фактором были темные очки, но Лаки сказал, что в парке их можно будет снять.
В парке оказалось совсем темно. Все фонари были расстреляны рейдерами. Мы побежали. Я наслаждался запахами весеннего леса, поглядывал на яркие звезды, мои геномодифицированные инстинкты обострились и предчувствие кровавой охоты гнало меня вперед. Я представлял, что буду драться руками, но Лаки протянул мне ствол, когда мы перешли на шаг.
- Подождем их здесь, - сказал он, кивнув на одинокую скамейку, стоящую среди кустов сирени. Я уселся на нее. Лаки, покрутив пальцем у виска, велел мне спрятаться за скамейкой.
- Что дальше? - спросил я.
- Нам нужны два мотоцикла, - пояснил Лаки. - Они остановятся, мы убьем их и заберем мотоциклы себе. Ты прикрутил глушитель? - он кивнул на пистолет в моей руке.
- Они не остановятся, - возразил я.
Лаки не ответил.
Через пару минут мимо нас проехала группа рейдеров на мигающих, как новогодние елки, дредах, или как они там называют свои мотоциклы… Я непроизвольно оскалил зубы.
- Ждем, - шепнул Лаки, видимо, принимая меня за последнего кретина. Мы ждали.
Во второй раз нам повезло больше. Заслышав звук мотора, Лаки размахнулся и бросил на дорогу сверкающую спираль, из тех, что рейдеры так любят цеплять на свои дреды. Мотоциклистов оказалось трое. Они остановились, и я услышал, как один говорит другому:
- Кто-то из наших потерял… - а потом рейдер спешился, наклонился за спиралью, и Лаки сказал "Огонь!".
Я вскинул пистолет. Указка заметалась по брюху растерянного рейдера, успевшего схватить сверкающую штуку. Я плавно нажал на курок, как учил Лаки, раздался сухой щелчок, и рейдер упал рядом со своим собратом. Третий решил от нас удрать, но пуля Лаки настигла его через пару метров. Он завертелся по земле вместе с мотоциклом.
- Вперед! - Лаки вылетел из укрытия, схватил одно из тел за ноги и потащил к обочине. - Быстрее!
Я помог ему отволочь оставшиеся трупы и лишний мотоцикл за кусты, после чего мы надели шлемы, и, свернув на боковую аллею, погнали по направлению к частному сектору.
Мы мчались рядом. Лаки знаком привлек мое внимание. Когда я посмотрел на него, он поморщился и жестом показал, чтобы я надвинул на глаза щиток. Я последовал его совету, вовремя успев сбросить скорость. Забыв, что на щитки таких вот шлемов выводится модулятор трассы со всеми обозначениями, спидометром и оптимальным маршрутом, я просто обалдел от неоновых символов, зависших в трехмерном пространстве вокруг меня. Лаки притормозил, подождал, пока я подъеду, и залепил мне подзатыльник. Тут же в наушниках раздался треск эфира и язвительный голос Страйка:
- Ричи, соберись! Ты слишком рассеян… Ты там еще не перекинулся?
Дальше мы окунулись в серебристый поток ночного воздуха, и мне ничего не надо было делать самому, так как мерцающий ветер вокруг был полем в чистом виде. Ментальным полем, дающим эмпи жизненную силу. Я почувствовал ту грань, за которой начиналось манящее безумие льющейся крови, но у меня хватило остатков самоконтроля не переходить ее.
Даже когда мы ворвались в очередной дом.
Мне стало немного легче, я огляделся. Мы были в шлемах, и каждая из целей на экране обзора снабжалась фиксатором. Кажется, это были коповские шлемы, причем, скорее всего, из Единицы.
Стрелять было одно удовольствие. Я почти ничего не соображал, но то, что я делал, мне нравилось.
Мы расстреляли голых людей вокруг мраморного бассейна, уставленного по бортику кадками с какими-то деревьями, и Лаки сбил замок с вольера, в котором жили два стервятника. Кажется, я совершил ошибку, пристрелив одно из чудовищ. Лаки отвесил мне еще один подзатыльник.
Выкинул из рукояти пистолета обойму, вставил новую. Оставшийся стервятник метался с воплями по клетке, не собираясь оттуда вылезать. Лаки схватил баллончик с краской и начал писать на стене "Экотерра не прощает!". Я завертел головой в поисках цели. Все были мертвы, в бассейн стекала кровь. В подсвеченной воде плавали рыбы, и я успевал заметить фонтанчик брызг, прежде, чем пуля пробивала очередное продолговатое тело. Лаки прекратил эту рыбалку новым подзатыльником. Он вел себя очень грубо по отношению ко мне. Назло ему я начал пинками заталкивать мертвецов в воду, но Лаки потащил меня вон из этого дома, и мы поехали дальше.
У меня в голове крутилась дурацкая песенка:
"Где живет смерть?
Внутри телефона.
Случайный звонок -
И она у тебя дома.
Если ты знаешь правду, ответь,
Где живет моя смерть?"
Я был уверен, что смерть носит такой же шлем, как у меня, и, может быть, едет сейчас мне навстречу, так же как и я еду сейчас навстречу очередному убийству. Экотерра не прощает… не прощает… не прощает…
Пистолеты мы оставили на месте последнего преступления. Лаки положил их на обеденный стол, стволом к стволу, в виде свастики. Не помню, как я вернулся домой.
Проснувшись, я первым делом побежал в ванну, смотреть в зеркале свои глаза. С ними было все в порядке, они ни капли не светились. Я воспринял это неожиданно спокойно. Что-то случилось с моей оценкой реальности. Воспоминания об убийствах больше не повергали меня в ужас. Я улыбнулся отражению. И начал искать различия, вспомнив, каким был раньше, какой-нибудь месяц назад. Волосы немного отросли. Правда, у меня больше не было такой стрижки, как у Доброго Героя, но до меня, наконец, дошло, что не обязательно отращивать косую челку, ведь сходство зависит совсем от другого. Сходство было в наших с ним глазах. Я проторчал у зеркала минут десять, разглядывая себя со всех сторон. Моя фигура стала гораздо лучше, чем была, ведь я и раньше мечтал скинуть килограмм пятнадцать, да только все никак не получалось. Я сказал себе: "Ричи, посмотри, какое у тебя тренированное тело, какие у тебя мышцы на руках, какой у тебя жесткий волевой взгляд. Ты убил этой ночью кучу людей. И кто ты после этого? Добрый Герой! Ты - Добрый Герой!"
- О, да! - прошептал я, включая душ.
Ритку я обнаружил на кухне.
- Ты чего так рано встала? - спросил я у нее.
- Разве рано? - удивилась она. - Девять часов уже! Будешь завтракать?
- А куда ты собралась? - ответил я вопросом на вопрос, увидев, что она уже в туфлях.
- Как куда? В школу…
- Дура! Сегодня выходной!
- Ох, и правда…
И все-таки что-то в ней было. Я почувствовал острое желание, глядя, как она, отставив зад, грудью легла на подоконник. Я подошел к ней, обнял за талию. Ритка была задумчивой, даже печальной. Впрочем, не так уж это меня и волновало. Я прошелся руками по ее бедрам, давая понять, что готов к брачным играм.
И тут она спросила:
- Ричи, скажи… А ты не знаешь, отчего у Лаки такие шрамы на руках?
- На руках? - не понял я.
- Он резал вены, да? У него обе руки разрезаны вдоль…
Ах вот оно что…
- Не знаю. Не обращал внимания. - ответил я.
- Думаешь, это от несчастной любви? - сморщила носик Ритка.
- Думаешь, Лаки романтичен? - усмехнулся я. Но трахаться мне уже расхотелось. К тому же, на кухню выполз Лаки, в моем любимом черном халате с золотыми драконами. Ритка подобралась, стоило ей его увидеть:
- Водички?..
- А?.. - спросил Лаки. - Да, да…
Он нашел визорный пульт, упал в кресло и нажал на кнопку.
Кухня у меня не очень большая, так что визор занимает почти всю стену. Лаки угадал. "Новости Второй черты" только начались, и экран заполняла надпись "Экотерра не прощает!". В правом углу взволнованная дикторша зачитывала невидимый текст:
- …массовые убийства, причем в число сорока четырех жертв попал известный ученый-эколог Бруно Двайс, отдыхавший в доме владельца частного зоопарка Тарко Ли, иммигранта с Островов. Вряд ли руководители террористической организации "Экотерра" могли не знать об этом…
Лаки захихикал. Я улыбнулся. Тем временем по экрану поползли кадры мертвых тел на краю бассейна. Убитую мною птицу сняли крупным планом. Вторую, живую и довольную - тоже. Затаив дыхание, я смотрел, как стервятник-падальщик рвет один из трупов, но мужчины или женщины - было уже не понять. Федералы в гермошлемах пытались отогнать его при помощи шокеров, он бросался на них, гневно потрясая крыльями, не желая делить ни с кем свою добычу. Потом показали убитых мною рыб, уныло плавающих вверх брюхом по поверхности воды.
- Двадцать девять участников кровавой вечеринки у Ли были застрелены из пистолетов системы "Ригстон" армейского производства. Всего боевики "Экотерры" навестили этой ночью шесть частных домов, где проживали торговцы животными, и не пощадили никого, даже женщин и детей. В ходе террористической акции также погибли многие животные…
На экране показали дохлого стервятника, рыбок, сторожевых собак, четырех кошек и одного волнистого попугайчика. Лаки зашелся от хохота. Ритка непонимающе глядела то на него, то на меня.
- Ну попугайчика-то за что? А, Ричи? - смеялся Лаки.
- Кошмар, - поддержал его я. - Просто ужас.
Дикторша поведала нам о панике, накрывшей птичий рынок, рассказала что животных становится просто опасно держать у себя дома, а потом высшие чины из региональной полиции, федеральной полиции и Комитета по экологии Второй черты обсуждали неожиданно свалившуюся на них проблему экотерроризма и вместе искали пути выхода из кризиса где-то на протяжении часа.
Вечером Лаки решил устроить банкет. То есть, это он сказал, что банкет, а вообще такие вещи называются "пьянкой". Ритка, как полноправный член семьи, настояла на выборе меню, но спиртные напитки Лаки выбирал сам, и это были мои последние запасы алкоголя. Я спросил, кого он хочет позвать, на что он ответил, что вечеринка эта - корпоративная, и кроме нас больше никого не будет.
- Тогда зачем надевать костюм? - не понял я.
- Ричи, - сказал он покровительственным тоном. - У жизни должен быть вкус. Ты понял? Не опаздывай. И не забудь про галстук.
Все мои костюмы оказались велики. Я нашел в шкафу старые джинсы и дырявую футболку, надел галстук, накинул на плечи пиджак и растрепал отросшие волосы. Пошел этот Лаки к чертовой матери!..
Они уже сидели за столом. Он - в костюме от "Саламандер", она - в вечернем шелковом платье. Я ударом ноги распахнул дверь, и, рухнув в кресло, с грохотом водрузил ботинки на праздничный стол. В этот момент часы пробили девять раз. Ритка остолбенела. А Лаки мой поступок, похоже, развеселил.
- Детка, - обратился я к Ритке. - Подкинь мне бутылку!
Она передала мне виски "Декстер Клаб".
- Будешь пить прямо из горла? - ледяным тоном осведомился Лаки.
- Бокал!
Ритка протянула мне бокал. Я опрокинул бутылку в бокал, долил до краев, остальное поставил под стол, рядом со своим креслом.
- Я хочу сказать тост, - покачивая хаками из стороны в сторону, объявил я. - Я пью это отвратительное пойло за вас, за моих дорогих друзей!
И, залпом осушив до дна, бросил бокал через плечо. Брызнули осколки.
- На счастье, - сказал я.
Лаки выпил, даже не поморщившись. Потом он отдал должное салатам, навалив себе полную тарелку.
- Ричи, тебе положить салата, или ты поешь прямо из салатницы? - поинтересовался Лаки.
- Положи, - разрешил я.
- А чего тебе налить? - не унимался Страйк.
- У меня все есть, - я помахал в воздухе бутылкой.
- Тогда выпьем за животных! - они с Риткой сблизили бокалы, но со мной чокаться не стали.
- Мы все - животные, - продолжал Лаки, закусывая салатами. - И ты Ричи, тоже животное.
- Ну и что? - я не понимал, что он пытается мне сказать.
- Ничего, - ответил Лаки с набитым ртом. - Ты такое же геномодифицированное животное, как и бройлерный цыпленок. Я просто вспомнил, что ты - расист, извини… Ты отличаешься от остального животного мира только тем, что тебя можно программировать. Феноменальное достижение! Полностью подконтрольное животное, умеющее впадать в боевой транс, в голову которого, наряду с микрочипами, можно засунуть многоступенчатую программу с возможной перезагрузкой в конце, когда ты будешь больше не нужен! Ты - оружие людей, хоть ты и ставишь их ниже себя. Подавляя одних людей, ты служишь другим. Ничего, что я тебе об этом сказал?
- Ничего. Твои слова - обычная реакция на изменение поведения подконтрольного субъекта. Ты чувствуешь раздражение, глядя на то, как я себя веду. Знаешь, я вчера неожиданно понял, что ты контролируешь меня.
Лаки прыснул в свой бокал, закашлялся.
- Не пытайся меня разубедить, - попросил я.
- Договорились! - он отвернулся к Ритке, пощекотал ей подбородок.
- Главное, это жить так, чтобы не хотелось умирать, - сказал Лаки, глядя ей в глаза. - Да, Ритка? Выпьем! Выпьем за друзей! - он посмотрел на меня, отставил в сторону свой бокал и взял бутыль с коньячным спиртом.
Мне пришлось убрать ноги со стола, чтобы чокнуться с ним своей бутылкой. Я понимал, что скоро меня вырвет, но упрямо пил, даже не думая себя ограничивать.
- Ты хочешь сказать, раньше я жил гораздо хуже? - зачем-то спросил я, прекрасно зная ответ.
- Не знаю, - признался Лаки. - Сейчас ты хотя бы не боишься.
- Почему вы такие умные, мальчики? - неожиданно спросила Ритка. - Мне иногда кажется, что я - полная дура. Я не понимаю, зачем я нужна Программе.
- Главное, что ты нужна мне, - сказал Лаки, обнимая ее. - Мне и Ричи. Ричи, ты не слышал, что через год уровень солнечной радиации повысится еще на двадцать восемь микрорентген? Это означает, что и для нас, и для людей, наступают последние дни. Эпохе всего живого приходит конец. Только вокруг Стад-Рея, в Седьмой черте, сосредоточено восемь ядерных станций, два завода по переработке урана, двадцать шесть КПТ… Ты в курсе, что это такое? Мы с тобой живем перед концом света. Ты чувствуешь гордость? Мы - последние в линии своей крови. Мы можем все!
Скоро над Единицей будет достроен и запущен купол, и тогда вспыхнут гражданские войны, ядерные войны с той же Туаканой и много с кем еще. Выживут только те, кто удержится под куполом. Избранные. И что, если ими окажутся эмпи? Что в этом плохого, Ричи? Что, если эмпи ворвутся в Единицу, разве люди способны оказать нам достойное сопротивление? Все ресурсы, все технологии, имеющиеся в Единице, будут нашими. Купол защитит нас от внешних воздействий, прочий же мир обернется пустыней. Чистой землей…
Ритка, давай выпьем на брудер… давай сначала выпьем, а потом поцелуемся? - Лаки, неожиданно переменив тему, подлил Ритке виски из моей бутылки. - А после ты спляшешь для нас с Ричи стриптиз? Прямо здесь, на столе!
- Только надо переменить музыку, - капризно надулась Ритка, но потом рассмеялась. - Лаки, ты такой извращенный…
- Она права, - согласился я.
Ритка, шатаясь, вышла из-за стола и направилась к музыкальному центру.
- Захватить купол?.. - переспросил я, немного протрезвев. Что, если этот псих говорит правду?
Лаки расхохотался.
- Что-то я совсем окосел… Забудь, ладно?
Ритка полезла танцевать на стол. Танцевать ее научили, как надо, и ее танец действительно заводил! Я решил допить то, что было в бутылке, поперхнулся, меня, наконец, вырвало, и после этого мой разум заснул. Помню, что я танцевал на столе вместе с Риткой, как мы упали, опрокинув стол, и ползали вместе с Лаки по комнате, пытаясь поймать нашу голую подружку. Потом наступила тьма…
Я осознал себя лежащим рядом с перевернутым столом. Я был совершенно голым, у меня дико болела голова, очень хотелось пить. Я поискал глазами воду, но увидел лишь спящую Ритку, неприлично раскинувшуюся в кресле. И тут я заметил, что мою грудь покрывает засохшая кровь.
Я резко вскочил и метнулся в ванну. Первой мыслью было то, что мы с Лаки устроили пьяную драку и порезали друг друга ножами. Я подбежал к зеркалу и уставился на свое тело. У меня на груди, с левой стороны, была свежая татуировка. Я плеснул водой на себя, смывая кровь, но и без этого я уже понял, что это такое. Меч, выполненный в неоготическом стиле, заслонял собой планету.
Сверху полукругом шла надпись, и когда я осознал до конца, ЧТО у меня на груди, у меня задрожали колени. Написано было "Экотерра не прощает!", что же еще?
- Путь назад отрезан, - послышался голос Лаки за спиной. Я растерянно посмотрел на его отражение. Он встал рядом со мной, снял футболку и на его груди, прямо над следами от пуль, я увидел точно такой же символ с надписью.
У меня в глазах замелькали черные мухи. Я попытался ударить его, но он вывернул мне руку, затолкал в ванную и открыл холодную воду.
- Остынь, Ричи. Так надо.
Мне резко расхотелось жить. Потом мне резко захотелось нажраться. Потом меня начало рвать.
Лаки проследил за сотрясавшими мое тело спазмами и цинично заметил:
- Вечеринка удалась.
Вечеринка удалась. Я стоял под ледяной водой, проклиная все на свете. Я ненавидел его. Я ненавидел себя за то, что позволил командовать собой какому-то кретину. Он был ненормальным, и теперь я понял это, и теперь, когда я это понял, отступать было некуда. Экотерра не прощает… Этот слоган был разрекламирован по всей черте! Запрет "Экотерры" со всеми вытекающими последствиями - это вопрос времени. Членов подобных организаций в нашем городе было принято убивать. Рано или поздно мы попадемся, с такими-то татуировками! Я стоял под холодным душем, судорожно хватая ртом воздух, но ничто не могло меня успокоить.
Когда мне удалось накрутить себя до последней степени, я вышел из ванны, прошлепал по полу, оставляя мокрые следы, в гостиную, где Лаки пытался разбудить Ритку, и, неожиданно для себя самого, ударил его ногой.
Мы выкатились в коридор под грохот мебели и вопли Ритки, и Лаки позволил ей растащить нас. Я с удовольствием отметил, что мне удалось разбить ему нос.
- Все? - спросил он у меня, вытирая кровь рукавом.
- Все, - ответил я.
- Мог бы одеться.
Я наконец-то понял, что все еще голый, и начал искать свои вещи.
- Ты на редкость депрессивный тип, - сказал мне Лаки с легкой укоризной. - Ты все время трясешься за свою сраную жизнь. Так нельзя, Ричи.
- Лаки, я просто стараюсь не совершать необдуманных поступков! - крикнул я.
- А я? Разве я совершаю необдуманные поступки? Что ты знаешь о моих мотивах? Что ты вообще знаешь обо мне? Ты живешь, как улитка в раковине, и боишься высунуть свою рожу из домика. Но этот домик - он непрочен, Ричи, достаточно просто наступить на него - и он сломается! Мы все умрем, так или иначе. И я постараюсь, чтобы мы с тобой погибли в неравном бою…
- О, нет!..
- …Это - единственная достойная смерть, какую я вижу для себя. И для тебя тоже. Все! - он распахнул окно, и занавески вздулись пузырем.
- Сегодня же ты прыгнешь с парашютом, я так решил!
- Зачем? - вырвалось у меня.
- Зачем?! Ты сам не знаешь, чего ты боишься, вот зачем! После этого прыжка ты поймешь, что все твои глупые страхи - просто ничто!
Самолет незаметно стронулся с места, и до меня дошло, что мы летим, только когда тело вдавило ускорением в спинку кресла. Я посмотрел на Лаки. Он сидел через проход и отрешенно глядел в круглое оконце. Мы набрали высоту и поплыли над лесами. Закатное солнце раскрасило облака, ползущие совсем рядом, небо казалось прозрачным.
Кроме нас, в салоне были еще пятеро парней и инструктор, потративший целый час перед стартом на объяснения. Я ничего не запомнил. Я все никак не мог поверить, что решился на такое.