- Он вернулся, чтобы больше не оставлять нас никогда, - продолжал Учитель посреди гробовой тишины, и когда Грета думала о Монстроборце, по ее спине пробегал холодок. - Он вечен, и Он всегда будет с нами. Тот, кто верен Ему, сам будет жить вечно… Но, чтобы жить вечно, надо сначала умереть, как Он доказал нам своим примером. Каждый из вас, - так смотрят через прицел перед тем, как нажать на курок, - однажды умрет. И каждый однажды воскреснет. Мы все - плоть от плоти нашего Бога… И ты, Бонга, тоже!
По классу прошелестел смех. Грета увидела, как Бонга прячет в пакет недожеванный бутерброд и начинает дико краснеть.
- С чем бутерброд? - поинтересовался Учитель.
Бонга давился, пытаясь жевать и отвечать одновременно, крошки сыпались у него изо рта. Класс засмеялся громче.
- Иди за дверь, прожуй и возвращайся, - небрежно взмахнул рукой Учитель, повелительным жестом отпуская Бонгу. Тот торопливо вышел, зажимая рот руками. Ему тоже было смешно.
- Сначала надо умереть. - Учитель подождал, пока Бонга закроет за собой дверь, и спросил: - Вы знаете, как умирал наш Бог? Конечно, знаете! У всех были церковные комиксы?
Дон Альварес закивал головой.
"У тебя-то точно были!" - подумала Грета, косясь на него. Альварес случайно перехватил ее взгляд и растерянно заморгал. Грета снова поглядела на Учителя.
- Помните, что там было нарисовано? Сначала они схватили Его, потом пытали, потом судили, и, наконец, распяли. На все это им потребовалась ровно неделя. В воскресенье они схватили его.
Поэтому сегодня - Жертвенное Воскресенье. Сегодня Бог ждет от нас очистительную жертву.
Очень плохого человека. Либо серийного убийцу, либо террориста, либо еретика. Все пойдут сегодня на Площадь Милосердия?
- Да! - весело закричали все вокруг.
- В понедельник… Да тише вы! В понедельник к Нему привели того, кто Его предал, чтобы тот повторил свои обвинения. И Бог простил его. Поэтому понедельник называется "Понедельник Прощения". Вы знаете, что надо делать в Понедельник? - Учитель пристально поглядел на Марека и Пола. - Марек, Пол, вы знаете об этом?
- Надо прощать своих врагов, - полувопросительно сказал Марек, вежливо привстав. Он был высокого роста, с очень светлыми волосами, забранными в аккуратный хвост. Он ходил в костюме с запонками, чем бесил всех друзей Греты.
- Не только, - улыбнулся Учитель. - Пол, ты не хочешь дополнить ответ твоего… одноклассника?
Пол выпрямился рядом с Мареком.
- В Понедельник Прощения следует просить прощения у своих врагов.
Когда Пол улыбается ТАК, он становится похожим на Маленького Ангела из комиксов Дона Альвареса, подумала Грета, он может обмануть кого угодно, когда он улыбается ТАК.
- Садитесь, - разрешил Учитель. - Ваши товарищи совершенно правы. Прощать и просить прощения, раскаиваться и очищать душу искупительными слезами. Это будет в понедельник. Во вторник к Богу применили первые пытки. Его не кормили и не давали пить весь день, и поэтому вторник называется "Голодным". Что это означает, Бонга? - спросил он у вошедшего Бонги.
- Вторник называется "Голодным" потому, что во Вторник запрещается есть, - с серьезным видом ответил толстяк. В классе снова засмеялись.
- Иди, садись. И не только есть - пить тоже запрещаеся.
Потом наступила среда. Грета, что ты можешь рассказать нам про среду?
Грета встала, и все посмотрели на нее.
- Кровавая Среда, - просто сказала она. - Бога били кнутом, и вся одежда на Нем пропиталась кровью.
- Правильно. - Учитель посмотрел на нее и чуть-чуть улыбнулся. Его взгляд потеплел. Грета почувствовала, что краснеет. - Всю ночь Бог пролежал на холодных каменных плитах своей камеры. Поэтому в Кровавую Среду вы должны наказывать себя телесно. Если не можете сами - попросите ваших родителей, они с удовольствием помогут вам… ремнем. Верно? Садись, Грета. В четверг… Алдыбей, что произошло в четверг?
- В четверг Бога мыли, - громко сказал Алдыбей. И тут же последовал взрыв хохота.
- Какое потрясающее богохульство, - восхитился Учитель. - Какой дерзкий полет мысли! Мыли!.. Четверг назван "Чистым" оттого, что Бог очищал свою душу исповедью. И в Чистый Четверг нужно исповедоваться в грехах и причащаться. Вам всем знакома эта процедура, так что начинайте вспоминать. Пятница называется "Темной" не потому, что Бог спал, если следовать логике Алдыбея… Он сражался с демоном, искушающим Его свободой. Поэтому в Пятницу запрещено выходить из дома, кроме как в школу, а также спать, есть и пить. И смотреть визор! Все меня слышат?.. А надлежит молиться, стоя на коленях, с утра и до вечера, до самых первых звезд. А что у нас с субботой? Клайс?
Грета повернула голову и взглянула на брата.
- Суббота называется "Светлой", потому что Бог одержал победу над демоном, - рассудительно сказал Клайс, слегка приподнявшись.
- Правильно, - согласился Учитель. - Бог победил демона и низверг его в пучину Ада. Но и это не самое главное. Бог боролся прежде всего с самим собой. Он мог просто встать и уйти из темницы, Он знал, что никто из живущих не сможет остановить Его, не сможет воспротивиться Его воле. Но Он остался, чтобы искупить грехи этого мира. В воскресенье был праздник. Пасха, если кто не знает. В воскресенье Бога распяли, и Он умер. Но Он оставил заповеди, по которым надлежало жить, ожидая Его возвращения. И сейчас Альварес нам их перечислит, все пять.
Прыщавый Альварес подскочил рядом с Гретой от неожиданности. Он выпрямился, не отрывая испуганного взгляда от глаз Учителя.
- Давай, перечисли нам эти заповеди, - в мягком голосе Учителя прозвучал приказ.
- Нельзя убивать, - гнусаво и нудно затянул Альварес. - Нельзя отнимать чужое… Нельзя колдовать… Нельзя предавать…
- И? - вопросительно протянул Учитель, опасаясь, что Дон надолго замолчит.
- И… Э… - кажется, у Дона начался ступор. Грете было знакомо это состояние - когда вроде и помнишь правильный ответ, да только его никак не сформулировать. Но жалости она не чувствовала никакой. Альварес тяжело вздохнул, как бы давая понять, что сдается.
- Ну, назови пятый! - потребовал Учитель.
Дон Альварес снова вздохнул. Он начисто забыл последний грех, и теперь умоляюще обводил глазами класс, надеясь на подсказку.
- Нельзя дышать, - еле слышно проговорила Грета, стараясь не двигать губами.
- И нельзя дышать! - радостно выпалил Дон, прежде, чем успел подумать.
Класс просто взвыл от хохота. Смеялся даже Учитель. Грета поглядела на Клайса. Тот догадался о ее проделке, в значении его взгляда ошибиться было невозможно.
Учитель что-то сказал, и оживление начало затихать.
- Нельзя лгать, - повторил Учитель в наступившей тишине. - Пятый грех - это ложь. Вы когда- нибудь лгали?
Молчание.
"Конечно, лгали!" - подумала Грета. - "Миллионы раз!".
Учитель переводил свой цепенящий взгляд на каждого из них. Вот его глаза остановились на Грете, и у нее замерло сердце.
- Надо всегда говорить только правду, - подвел он черту, и класс вздохнул свободнее.
- Садись, Альварес, - Учитель махнул рукой. Грета просто тащилась от этого жеста - повелительно-небрежного, позволяющего измерить глубину культурной пропасти между Учителем и этим прыщавым ничтожеством. - Садись и думай в следующий раз своей головой. Кстати, тебе ведь кто-то подсказал неправильный ответ? Верно?
Снова наступила тишина. Грета чувствовала, как горло сковывают тиски. В животе противно заныло от напряжения.
- Кто тебе подсказал неверный ответ? Скажи, и я не стану тебя наказывать… за ересь.
Альварес поднялся. Он сделал это очень медленно, и Грета заметила, что его руки дрожат.
- Да, за ересь, - повторил Учитель. - Потому что не знать в вашем возрасте пять смертных грехов - это ересь. Поглядите на Альвареса. Он сейчас находится в двойственном положении. С одной стороны, он не может солгать, и обязан назвать того, кто ему подсказал. А с другой - он не может предать своего школьного товарища, потому что предательство - тоже смертный грех. Как же ему быть? Ну? Какие есть варианты?
Тишина.
- Грета, что ты об этом думаешь?
Грета поднялась, вставая рядом с Альваресом.
- Это я подсказала Альваресу, - сказала она. - Я хотела пошутить. Простите меня.
Учитель улыбнулся.
- Молодец. Садитесь оба. Продолжим…
Альварес тяжело дышал, когда опускался на соседний стул. По его виску текла капля пота, оставляя влажный след.
- Ты за это ответишь, - услышала Грета его зловещий шепот.
- Завтра начинается Неделя Очищения, - снова заговорил Учитель. - Завтра мы все отправимся в путь, по стопам Бога, чтобы очиститься ото всех-превсех грехов. День за днем, в течение недели…
- Ты ответишь за Патчера… И за Ильзе… - продолжал Альварес клацать зубами в запоздалом страхе.
- …Вы будете очищаться страданием. Потому что все мы грешим, так или иначе. Пусть хотя бы в мыслях, например, когда желаем зла своим ближним… - теперь голос Учителя звучал ласково, как и всегда.
- Ведь это Монахи заманили их в яму?.. Я ненавижу вас всех… - злобный шепот Дона проникал прямо в мозг. Грету начинала захлестывать ярость. Только не сейчас…
- Заткнись, - прошипела она сквозь зубы.
- Я знаю, это сделали твои сраные друзья! - Альвареса понесло. Его взгляд загорелся безумием. Долбаный псих…
- После школы… я разрежу тебя на куски… - с каменным лицом пообещала Грета.
Альварес издал непонятный звук, видимо, сдерживая собственную ярость. И замолчал. Грета смотрела в парту, на неприличное слово, нацарапанное поверх точно таких же бессмысленных слов и выражений. Патчер и Ильзе… Вот как их звали… Парня, сломавшего ей руку, звали иначе.
И почему всегда страдают невинные?
Марек подошел к ней сам, пока она собирала свой бэг. Учитель уже покинул класс, компания Бродяг ошивалась возле входа.
"Наверное, пасут за коридором", - подумала Грета. Она, не подавая вида, что заметила лидера Бродяг, кидала левой рукой в свой рюкзак письменные принадлежности.
- Они сделали это из-за тебя, - негромко произнес Марек, и Грете пришлось посмотреть на него.
Лицо Марека выражало крайнюю усталость, пополам… с отчаяньем?
- Это уже война, - сказал он, прилагая видимые усилия, чтобы оставаться спокойным. - Но вы ведь хотели именно этого?
И, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел к выходу.
- Что он тебе сказал? - шепотом осведомился Пол, тут же оказавшийся рядом.
- Объявил войну… - Грета закрыла бэг, подняла глаза на Пола. - Нам всем надо поговорить.
- Не здесь, - Пол, слегка задев ее локтем, отправился следом за Мареком. Грета вздохнула и накинула лямки рюкзака на левое плечо.
4
Новая куртка Бонги оказалась на редкость кричащей, но это его ничуть не смущало.
- В оптический прицел тебя можно разглядеть с десяти километров, - сказал ему Клайс, когда они шли по аллее в сторону Космического проспекта. - Ты специально ее надел?
- Просто тебе завидно, что у тебя нет такой куртки, - снисходительно объяснил ему Бонга. - А мне ее папа привез. Здесь таких курток не купишь. Видишь, что написано? "Дифле"! Понял?
- "Дифле"! - фыркнул Пол. - Бонга носит "Дифле"! Посмотрите на него!
- Давай, завидуй! - огрызнулся тот.
- Да хватит уже, - попросила Грета. - Надоело! Скажите лучше, что здесь происходит?
- А ты не знаешь? - тут же откликнулся Бонга, и Грета успела перехватить взгляд, которым наградил его Пол.
- Что случилось? - повторила она.
- Мы не хотели тебе говорить… - медленно произнес Пол. - Вернее, не так. Клайс просил тебе не говорить этого.
- Но ты все равно бы узнала, - добавил Клайс.
- Бонга, что случилось? - Грета удержала толстяка за ярко-желтый рукав. - Говори!
- Один из этих… Ну, которые попали в яму… Он сейчас в реанимации. И он никакой не Бродяга, а так просто…
- Он двоюродный братец Марека, - вздохнув, прибавил Пол. - Приехал на Святую Неделю…
Получается, что мы нарушили Правило.
- Собачье дерьмо! - вырвалось у Греты. Она отпустила рукав Бонги и обхватила себя руками, как если бы ей стало вдруг очень холодно.
- Однажды это должно было произойти, - пожал плечами Пол. - К этому все шло.
- Взрослым что-нибудь известно?
- Нет, конечно! На полигоне всякого говна… - Клайс пнул ногой пустую сигаретную пачку. - Могла оказаться и яма с кольями, а что здесь такого?
- Думаешь, все в порядке?
- Я подслушал разговор двух Бродяг, - признался неожиданно Бонга. - Они думают, что ихний шаман сделает нас всех одной левой. Они сказали, что никто из нас не видел его, и ему будет проще расправиться со всеми нами…
Пол засмеялся.
- Они так и сказали: "На фига нам заморачиваться, если у нас есть шаман"! - крикнул Бонга.
- Кто это сказал?
- Мартин и Эни, я все слышал собственными ушами!
- Эни? - переспросил Пол. - Мальчик-Девочка?
- Говорят, что Эни видели с накрашенными губами, - подключился Клайс. - На взрослой дискотеке, с каким-то мужиком…
- Что ты знаешь про шамана? - спросила Грета у Бонги, и тот буквально расцвел.
- Он не из нашей школы, живет где-то за Каналом, - быстро затараторил он. - Бродяги подцепили его на Полигоне. Говорят, он отметелил сразу четверых… Потом они подружились. Еще он играет на гитаре, такой же волосатый, как и весь этот сброд… Слушает "Кодекс Эм", это как пить дать.
Пол легко улыбнулся, услышав название запрещенной группы от осторожного Бонги. Однажды кассета с записью "Кодекса" попала к Грете, но Пол категорически отказался слушать "эту ересь", и вовсе не из страха перед смертью. "Инквизиторы не слушают "Кодекс Эм", - сказал он тогда.
- Вот что я знаю про шамана, - закончил Бонга.
- Говоришь, живет за Каналом? - переспросила Грета.
За Каналом находились трущобы, и считалось, что там живут одни отбросы.
- Заканальный шаман, - повторила Грета. Бонга захохотал.
- Эй, подождите! - послышался голос Лейз за спиной, и Клайс обернулся. Они остановились.
Длинноногая Лейз торопливо семенила по заснеженной аллее, и это не выглядело смешно или нелепо - двигалась она удивительно пластично.
- Твоя новая девушка? - равнодушно спросила Грета. Клайс неопределенно хмыкнул. Грета отметила, что его волосы вот-вот достигнут критической длины, после которой - прямая дорога в Бродяги.
- Тебе надо подстричься, - бросила она.
- И правда, - поддакнул Пол. - Скоро нас совсем перестанут уважать из-за таких, как Клайс.
- Клайс, я забыла отдать тебе конспект, - Лейз, лучась улыбкой, остановилась, не дойдя пары шагов. Клайс подошел к ней.
- Ты пойдешь на праздник? - спросила Лейз ОСОБЕННЫМ голосом. - Может, и я с вами?
Теперь она смотрела на Грету.
- Вряд ли, - сказала та с максимально холодными интонациями.
- А что ты наденешь? - не успокаивалась Лейз, и теперь Грета понимала, отчего она так бежала за ними. Лейз напрашивалась на неприятности. Грета поглядела на нее более внимательно. На лице Лейз светилась ТА САМАЯ улыбочка.
- Ты так и пойдешь в этих уродливых ботинках? Да, Грета?
Клайз уже убрал конспект. Лейз оказалась совсем рядом с ним, практически вплотную, и улыбалась она совершенно иначе.
- Встретимся завтра? - донеслось ее воркование. - Ты это хотел сказать?
Клайс что-то нерешительно промямлил. Лейз напоследок бросила на Грету уничтожающий взгляд и отправилась восвояси. Клайс какое-то время глупо таращился ей вслед, пока Грета не привлекла его внимание.
- Может, пойдем?
- Что, хочешь трахнуть Лейз? - заговорщицки подмигнул Бонга.
- Заткнись, - попросил Клайс.
- Хочешь залезть ей в трусы? - не унимался Бонга. - Пощупать ее киску? Примерить варежку?
Клайс попытался нанести ему удар кулаком, но Бонга ожидал чего-то подобного и с легкостью увернулся. Он выплясывал вокруг разъяренного Клайса, подпрыгивая, как разноцветный мячик.
- Дорогая, давай примерим твою варежку, - старательно кривлялся он. - Как насчет того, чтобы примерить…
Клайс не выдержал и погнался за ним. Бонга с хохотом понесся по аллее, проявляя скорость и ловкость, несопоставимую со своими размерами.
- Значит, Бродяги объявили войну, - задумчиво проговорил Пол.
- А шаман закрыл все дороги, ведущие на их сторону, - дополнила Грета. Эта мысль бесила ее, не давая покоя.
- Надо вычислить этого типа, - предложил Пол. - И проломить ему башку. Вот что я обо всем этом думаю. Война так война.
Клайс все же догнал Бонгу и теперь набивал ему за шиворот снег. Толстяк, не переставая хохотать, выкрикивал что-то про варежку.
- Война так война, - повторила Грета.