8
Шрагин долго формулировал и репетировал фразу, прежде чем нажать на кнопку интеркома.
– Я не псих, Рита. Ну, не более псих, чем средний гражданин. И, как мне кажется, я могу помочь. У вас не слишком-то много вариантов, чтобы мной пренебрегать. Почему я хочу помочь? Потому что Андрей когда-то взял меня на работу, когда я был не в форме, и даже не уволил после одной болезни нехорошей. Но сегодня я вполне здоров, я в норме. И мне уже удалось распутать пару ниточек. Пожалуйста, поговорите со мной.
Интерком напряженно гудел, выдавая сражение разных чувств, происходившее сейчас в Рите.
Сражение закончилось победой каких-то надежд.
– Ну, хорошо, сейчас спущусь.
Она встала около дверей парадной со скрещенными руками, с потемневшим лицом. Ему даже показалось, что он как-то святотатственно пытается вторгнуться в чужое горе и порезвиться там. Внутри все сжалось, оцепенело, и Шрагин немалым усилием заставил себя рассказать о том, что удалось выяснить за день. Единственное, что он решил опустить, это свои подозрения насчет того, что мальчик-засранчик Саша в закамуфлированной форме обсуждал с кем-то план похищения сестры. На данном этапе общения с Ритой это было бы явным перебором…
– …Немного я накопал, конечно. Но тут уже есть над чем поработать. Этот мерседесовский фургон, человек с поврежденным глазом, подозрительные стегано-шифровки, которые посылала госпожа Каширская, и ее контакты с этим самым Энгельманном, которые вряд ли бы пришлись по вкусу вашему мужу. И мне, само собой, очень неприятно об этом говорить, но неспроста Виктория вовлекла вашего сынулю в свою наркологию. Я никоим образом не пытаюсь замарать Сашу, но он невольно мог стать пешкой в чужой игре. Салажонок же еще. У меня, вон, тоже герой вырос, так мамаша его на меня науськала – хочет теперь мне пару зубов высадить.
Неизвестно было, слушает ли его Рита. А если и слушает, то понимает ли? Или она думает о том, что очередной очернитель пытается вбить клин между ней и сыном, единственным близким человеком, который остался рядом с ней?
Неожиданно Рита вынула из кармана мобильник. Вот черт, сейчас как кликнет милицию. Пропал. Пока она набирала номер, внутренности у Шрагина сползали сверху вниз как помои.
Нет, госпожа Шерман звонила в налоговую инспекцию.
– Записывайте номера владельцев "мерседесов-смарт". – Голос ее вдруг стал собранным и почти нормальным по тону. Шрагин прилежно записал четыре номера.
– Только одна из машин числится за физическим лицом. А вот фирма, которую вы назвали, "Международные аптеки", среди владельцев не числится.
– Ну, конечно же Рита. Они – бандиты, но не дураки. Зачем им на такие дела выезжать в машинах, зарегистрированных на свое имя?
– Если эта машина легальная, то можно еще через дилеров "мерседеса" проверить. Я как раз сейчас это и делаю…
И вдруг послышался ломкий мальчишеский голос:
– Пошел вон, сволочь.
Рядом стоял Саша Шерман с огромной псиной. Юноша продолжил торопливо, звонко и подло:
– Мама, как ты можешь с этим типом разговаривать? Он же пришел с той стороны, со стороны воров и бандитов. Он хочет нас поссорить, теперь, когда из всей нашей семьи остались только мы с тобой.
Женщина сразу как-то обвисла:
– Да нет, сыночек… Все, уходите, Шрагин, мне это совершенно неинтересно.
Это уже ему. В глазах Риты слезы, мука. Похоже, не притворяется.
Саша пихнул Сережу в грудь, прилично, аж зубы лязгнули. Следующий толчок Шрагин попытался отбить. И едва сдержался, чтобы не приложить сынуле в наглую прыщавую ряху.
– Мама, он меня ударил. Это просто преступник, рецидивист.
Собака явно собиралась цапнуть "рецидивиста" за ляжку. Килограмм-то точно откусит.
– Уходите, уходите, мне ничего от вас не нужно! – непритворно завизжала женщина.
– Да, да, непременно. – Шрагин повернулся и пошел максимально быстрым шагом, стараясь не сбиться на постыдный бег.
Он остановился только через квартал.
Этот сраный Саша для нее действительно свет в окошке. Мама Рита не даст сынка в обиду, а он своей истерикой будет давить ее, держать под контролем. Шрагин машинально сунул руки в карманы, и пальцы наткнулись на то, чего там раньше не было.
С виду пластиковая карточка, а на самом деле навороченная мобила, настоящий смартфон, который Рита потихоньку сунула ему в карман. Или он потихоньку выдернул у нее из руки? Все случилось пару минут назад, но из-за перенапряжения он почти не помнил подробностей этой свалки.
Сперва Шрагин вызвал по мобильнику тот самый номер, по которому не успела соединиться Рита из-за своего сраного Сашули. Номер мерседесовского дилера. Ответил спокойный голос с легким иностранным акцентом. И мы не будем суетиться. Сявки этого номера не знают и по нему не звонят.
– Чем могу служить?
Сейчас будешь служить, будешь.
– Моя фамилия Кобаладзе (тот самый мужик, что лично владееет "мерседесом-смарт"). Я тут из длительной загранкомандировки вернулся, а меня, понимаете, сюрприз поджидает – с моего пупсика-"мерса" сняли колеса, фары и даже бампер. Вот я и думаю, кому они могли понадобиться? Ну и конечно, хотел новые у вас заказать.
Небольшая пауза – собеседник искал Кобаладзе в компьютерной базе данных. И нашел. Поэтому разговор продолжился.
– По нашим данным, господин Кобаладзе, на территории России не более десятка украденных "мерседесов" той модели, что у вас. Примерно две недели назад выловили один такой, в Ростове-на-Дону. Возможно, новый, так сказать, владелец и заказал кражу вашего бампера и прочих дел. Но вы же понимаете, мы не уголовный розыск, хотя и собираем информацию.
– Там кого-нибудь прихватили?
– Простите? – Собеседник явно перевел на русский язык немецкое недопонимание "битте".
– Ну, в Ростове кого-нибудь задержали?
– На этой машине как будто семья в отпуск ехала. Девочка, мать, отец и водитель. Семью отпустили в гостиницу переночевать, и с тех пор о ней ни слуху, ни духу. А водитель как-то из КПЗ удрал.
– Отец этот не в черных очках был?
– Судя по полученному нами описанию, да…
– У девочки, случаем, не рыжие кудрявые волосы?
– Да, да, но, простите, откуда вы знаете? – насторожился собеседник.
– Я много чего знаю, работа такая. А что знаете вы? В порядке обмена, так сказать.
– Что женщина была красивой брюнеткой с очень светлыми глазами. – Собеседник спохватился. – Так заказывать будете?
– Да, то есть чуть-чуть позже. Извините, ко мне тут делегация.
Делегация. Это, пожалуй, слишком. Надо было сказать, что проситель сквозь приемную прорвался. Черт бы подрал эту "мать" с "отцом". Аня наверняка была накачана транквилизаторами. Вика не брюнетка, но красивая, сменить масть нынче не проблема. А глаза у нее действительно одно загляденье – награждает же Московия своих блядей. Поэтому он не виноват, что Элла шаг за шагом неумолимо маскировалась под Вику.
Но самое главное, что снова возникла личность в темных очках. Не тот ли киднеппер, которого старичок-истребитель зафиксировал? Что ж это за тип? Может, из группировки Князя?
Придется снова Матову звонить.
– А, погибель ты моя, – отозвался капитан милиции. – Нет, не уговаривай, не хочу с тобой разговаривать. Ты в прошлый раз даже без "до свидания" трубку бросил.
– Всего один маленький совсем невинный вопрос. У кого-нибудь из людей Князя поврежден глаз?
– У тебя странные понятия о невинности. Бьешь не в бровь, а в глаз. Вроде глаза у всех там на месте. Или нет. Руслан там есть такой, приятель Акулы. Тоже не последний человек. У него, кажется, глаз один вставной, стеклянный… Эй, погоди, во что ты там вляпался? Не пора ли тебе и на парочку моих вопросов ответить?
– Я не вляпался, я накопал.
– Ладно, один хер. Что ты накопал?
– Володя, я не хочу вас подставлять. Насколько мне известно, ваше начальство не склонно, так сказать, "драматизировать ситуацию" с одной похищенной девочкой. Но все-таки, на случай, если мои кости будут найдены в каком-нибудь мусорном баке – в похищении Ани Шерман участвовала банда Князева, по крайней мере в лице этого самого Руслана. Все, конец связи.
Домой он пробрался незадолго до трех ночи, когда соседка уже дрыхла с гарантией. Фрамуга в его комнате была закрыта. Нет, не программой "Спокойной ночи", которая должна была сработать только в три.
Значит, Зинка все-таки побывала у него. Вот, даже стул как будто не на месте стоит.
У Шрагина, как у любого добропорядочного невротика, каждая вещь была точно прописана в пространстве. Стул был на сто процентов сдвинут.
– Тузик, Тузик, ко мне.
Не загавкал приветливо Тузик, не замигал красными фонариками глаз, даже с места не тронулся.
Шрагин откинул панельку на его загривке и вывел на дисплей тест-информацию. Разрядилась флэш-память у Тузика, вернулся он в исходный непрограммированный вид.
Шрагин походил по комнате, возле компьютерного стола наклонился и провел рукой по полу, затем поднес ее к лицу. На пальце висел волос, чужой, не его.
Единственной симпатичной деталью в Зинаиде были ее волосы, длинные, золотистые, – так что со спины она даже могла показаться привлекательной. Этот волос и был длинным, золотистого оттенка.
Шрагин сел на стул, задумался и заснул, уронив голову на компьютерный столик. Проснулся сам, без будильной программы, почти ровно в шесть.
Надо было срочно побриться, одеться и идти на работу. А там уже и выспаться – все равно презентация накрылась.
Зина проснется в семь, сон у нее крепкий, богатырский. Но до этого он уже исчезнет. Так, умыть тело, рыло какое-никакое, но побрить надо, надо… Он неожиданно подумал, что надо одеться так, словно он уже никогда сюда не вернется.
Шрагин надел крепкую куртку с сотней кармашков, как у Шварценеггера, напихал в нее документы, деньги разных стран, не забыл трофейный мобильник, свой карманный компьютер, диски со "взломщиками", "следопытами" и песнями любимых певиц Лидии Руслановой, Махэлии Джексон и Имы Сумак в формате ликвид-аудио.
Под тяжестью куртки Шрагин слегка присел – она весила сейчас не меньше кольчуги русского витязя, какого-нибудь Добрыни Никитича. Но биться ему предстояло не с несчастным Змеем из Красной книги, а с кем-то посерьезнее, поядовитее.
Ну и все, поскорее выметаться, пока Зинка не впилась ему в загривок крупными белыми зубами, которые, надо признаться, у нее тоже ничего.
Шрагин неслышным шагом призрака, с легким позвякиванием деталей пошел к выходной двери и машинально замер около двери в Зинину комнату. Сон у соседки богатырский, то есть с храпом-свистом. За дверью же сейчас царила абсолютная могильная тишь.
Лекарство от храпа, что ли, стала принимать?
На внутреннем экране вдруг возникла Зинаида Васильевна, лежащая с пробитой головой, лицо мокнет в кровавой лужице… А, ладно, чего с ней станется, противные соседи всегда живут долго и счастливо. И, выходя, Шрагин нарочито громко хлопнул дверью – не спать!..
В отделе разработки бухгалтерских программ, его родном отделе, все выглядело как обычно. Здесь не бросали на него злобных взглядов. В этом тихом отстойнике сидели и занимались своими делами семь женщин предпенсионного возраста, которых банкир Шерман по странной забывчивости еще не уволил и для которых Сережа еще являлся каким-то авторитетом. Тетушки были далеки от мира новых технологий, поэтому толку от них было немного, что порой злило Сережу. Но не сегодня. Плюс сидел тут Валентин Полубянский, начальник Валя, кстати, тоже его бывший ученик.
– Напиши заявление на отпуск, за свой вчерашний прогул. У тебя, правда, все отпускные дни израсходованы, но что-нибудь придумаем, – сказал Валентин.
– Как вчерашняя презентация?
– Терпимо, Сережа, даже кое-что из твоего творчества понравилось. Могло быть хуже, но ты свой компьютер позавчера забыл выключить, так что не пришлось пароли полдня подбирать.
– Но я выключил! Честно. У меня бзик на это. Все боюсь как бы пожара не было. Мне ж достаточно сказать: "Сезам, закройся", и он получит команду выключения через звуковой порт.
– Тебе ничего еще насчет ложной памяти у невротиков не говорили? Пожар 1812 года тоже помнишь? Нет? Ну так еще вспомнишь. – Валя повысил тон, пытаясь отыграться за нервотрепку вчерашнего дня.
Ладно, замнем для ясности, может, действительно забыл. И забыл о том, что забыл.
Шрагин уселся на свое рабочее место и посмотрел на экран. Затем заглянул в протокол событий. Вчера Валя тыкал клавиши, щелкал мышью, загружал программы. Но зачем он писал что-то на диск? Или это не Валя? Кто же тогда пачкал вчера диск?
– Слушай, Валя, а…
Докончить фразу Сережа не успел, потому что дверь отдела распахнулась, и в комнату, чеканя шаг стройными ногами, вошла блистательная белокурая Вика Каширская в светлом бизнес-костюме вместе с каким-то рослым блондинистым вохровцем в той шикарной форме, которую носят только в штаб-квартире: берет, кобура, кованые высокие ботинки, черный китель. По габаритам настоящий шкаф. Каждый новый миллионер старается набрать к себе в охранное подразделение каких-то чудо-богатырей, словно на него татаро-монголы собираются напасть… И эта парочка арийско-эсэсовского типа направилась к нему. По его душу!
– Вы ко мне?– пролепетал Сережа, съеживаясь под нависшими над ним посетителями.
Ответа пока не последовало.
– Валентин Андреевич, вы, случаем, не звонили вчера в отдел сетевых разработок, Денису Петровичу Протасову?– обернувшись в сторону Полубянского, хищно промурлыкала Вика.
– Нет, а что?– почему-то покраснев, спросил Валя.
– А то, что ваш подчиненный, Шрагин Сергей Сергеевич, сделал это за вас. Подделав ваш голос, он добыл себе пропуск в отдел сетевых разработок. И это уже должностное преступление. Но если бы дело ограничивалось только этим…
– Сережа не мог! – воскликнула одна из напряженно прислушивавшихся тетушек, в то время как Валя просто побледнел.
– Дама, откуда вы знаете, что может Сережа, вы что, с ним, так близко знакомы? И вообще, вашего мнения пока никто не спрашивал, – отрезала Вика жестяным голосом и сладко сказала вохровцу: – Храбрых, начинай шмон.
Шкаф-вохровец пнул Сережу вместе с катящимся стулом, отчего они оказались в другом конце комнаты, после чего стал выбрасывать бумаги из ящиков письменного стола. Шрагин почувствовал движение потной змейки где-то в нижней части спины, потому что у вохровца в руках оказался сидюк, которого в столе вовсе не было, плюс еще какая-то незнакомая дискета.
Да и вообще его ящики невозможно открыть, потому что они на замках, которыми управляет радиопульт, вмонтированный в брелок его ключей…
А Вика тем временем старательно копошилась в его компьютере, который он как будто позавчера выключил, но на самом деле нет.
– Программа взлома защищенных каталогов, шпионящая программа "X-Сниффер", генератор компьютерных вирусов, графические файлы эротического содержания, если не ошибаюсь – со сценами растления несовершеннолетних, еще всякая непотребщина…
Господи, этого никогда не водилось в его компьютере. Только стопроцентный кретин станет на служебном компьютере писать вирусы и устанавливать всякие "взломщики"… хотя, конечно, дома у него кое-что водится, в том числе и "X-Сниффер". А "растление малолетних" это вообще не его жанр. Ему всегда нравились зрелые, хорошо сформированные женщины, такие, как… Вика Каширская.
"Хорошо сформированная" женщина сунула в дисковод компьютера один из тех сиди-дисков, который вохровец вытащил из его письменного стола.
– Закрытая информация, касающаяся коммерческой деятельности нашей фирмы… Это можно хорошо загнать на сторону, – прокомментировала Каширская и вставила во флоппи-дисковод незнакомую дискету.
– Здесь уже не про девочек вообще, а про одну уже конкретную девочку, снимки скрытой камерой на улице…
Вика впервые за все время обыска в упор посмотрела на Шрагина своими хрустальными безжалостными глазами. В глазах хрусталь, в сердце чугун. Черт, обидно за Виртуэллу, надо ей срочно сменить викоподобную внешность. Ведь эта Вика просто красивая и хищная нелюдь.
– Ну, что, Сергей Сергеевич, поедем в ГУВД? Там вам еще карманчики вывернут и даже в попу заглянут. У многих хакеров-шмакеров там накопители данных спрятаны. Может быть, понадобится и обыск на квартирке.
– Сережа, как ты мог?– спросила одна из тетушек. – Ты же такой тихоня, такой инфантильный.
– Казался тихоней, – поправила Вика. – Как и все извращенцы.
– Да не мог я, не мог, – проглотив комок в горле, наконец сказал Шрагин. – Они пришли сожрать меня за то, что я узнал про них.
– Но ты же подделал мой голос, – глухо произнес уже посеревший Валя.
– Да, блин, не всегда приходится жить по правилам из учебника. Твой голос послужил делу правды и справедливости.
– Давай, давай. – Вохровец уже подталкивал Шрагина к выходным дверям.
– Сезам, закройся, чтоб тебе пусто было, чтоб ты сгорел, проклятый… Прощайте, люди моего отдела, – первый и последний раз возвысил голос Сережа в родных стенах, а затем еще попытался обернуться в дверях: – Дайте мне кредит доверия. Хотя бы под большие проценты.
– Да кому ты нужен, псих. – Вохровец окончательно вытолкал его, и Вика закрыла за ним дверь отдела. Похоже, что навсегда.
Белокурые бестии повели Шрагина по коридору, как настоящего заключенного, конвоируя с двух сторон.
– Ну что, милый мечтатель, небольшое затруднение, да?– сказала вдруг Вика голосом не резким, а пожалуй, даже кокетливым. Неужели это все была шутка? – Храбрых, постой-ка здесь, я с Сергеем Сергеевичем немного наедине пообщаюсь. Может, он уже осознал ошибки.
Они находились в холле третьего этажа. Вохровец занял беспроигрышную позицию возле двери лифта. Вика зажала Шрагина в угол. Как же он ее за газель принимал? Газель-то с клыками.
Последние слова Шрагин вполне случайно произнес вслух.
– Причем с ядовитыми, – подтвердила Каширская. – Но и вы, господин Шрагин, оказались не так просты, как я думала. Кстати, можно нам на ты? Не возражаешь, Сережа?
– Да нет, Вика, – с надеждой отозвался Сергей.
Она зажимала его в угол примерно так же, как солдат зажимает пэтэушницу. Эти хрустальные глаза размягчали его, ее отлично вылепленные губы обдавали его тягучим полушепотом, ее атласная кожа, переходящая в ложбинку между грудей, всасывала его взгляд. Ее круглая коленка подталкивала его ногу, отчего по ноге вверх взмывал какой-то сладковатый вихрь.
– Ну, Серенький, скажи, что ты все это сделал ради меня, и я тебя прощу. Эта Виртуэлла на твоем компьютере как-то подозрительно пользуется моей внешностью. Ты нарушил мои авторские права, негодник.
Откуда она знает про Виртуэллу? Ну да, от Зины. Значит, Зина, точно, побывала у него в комнате.
– Откуда я знаю про твою мастурбационную программу? Отсюда, дурачок. – Вика постучала его по лбу. – Излучает сильно.
Может, Вика намекает на то, что кто-то ловил излучение монитора, по которому можно восстановить картинку на экране? Тогда Зина ни при чем. Что же случилось с Зиной? А, опять эта Зинка, не до нее сейчас…