- Смотри… - После этих слов густая струя терпкого запаха ударила Максу в лицо. Тот попытался было рвануться, но слезы брызнули из глаз и сразу перехватило дыхание. Вдобавок Хызыр рванул Макса за шкирку и сильно ударил лицом о стол.
Макс отключился еще до того, как подскочивший Важа врезал Максу кулаком в висок.
- Тише, братик, замочишь, - остановил Хызыр замахивающегося на новый удар Важу, - давай его в подвал и скажи Мирону, пусть скополамин готовит. И пусть браслеты на него наденет…
Пока бывший химик-психолог Мирон готовился к допросу Макса с помощью "сыворотки правды", пока Важа с Хызыром не торопясь, сидя в уютных креслах, пили вино и ждали начала допроса, из города по Речному мосту одна за другой с разными промежутками времени проносились дорогие машины с сидящими в них городскими авторитетами. Они все проезжали около десяти километров и сворачивали с трассы на еле видную дорожку в степи. Проехав по ней еще пару километров, они все подъезжали к утопающему в зелени высокому забору, далеко тянувшемуся от дорожки в обе стороны. Ворота, преграждавшие путь, открывались, и иномарки заезжали во двор, где пожилой бородач в камуфляже показывал хозяевам, где припарковать машины.
Анастас приехал самым последним. Он не опоздал, напротив, приехал аккурат вовремя.
Выйдя из своего "рейндж-ровера" он демонстративно посмотрел на часы - этот жест показывал остальным, что Анастас, как всегда, пунктуален.
Выполняя обязанности хозяина дома, к нему с улыбкой на лице подошел Сема Летчик и пожал руку. Он не стал обниматься и целоваться, как делал это, встречая других гостей, и Анастас знал почему.
Еще свежи были воспоминания о недавней распре, когда Сема, чтобы вытащить своих людей из ментовки, сдал РУОПу цех Анастаса, занимавшийся производством поддельного машинного масла. Таким образом Сема убил двух зайцев - убрал конкурентов, мешающих ему работать, и освободил своих ребят.
Ответ Анастаса не заставил долго ждать. Поскольку доказательств стукачества у грека не было и предъявить Летчику он ничего не мог, он просто нажал нужные рычаги в практически полностью купленной им таможне, и четыре двадцатитонника с бельгийским мороженым три дня простояли на спецплощадке.
Тридцатиградусная жара сделала свое дело как раз на третий день, когда в машинах закончилась солярка и холодильные агрегаты остановились. Две самые крупные фирмы в городе получили вместо мороженого прокисшее молоко, а Сема попал на почти две сотни тысяч долларов.
Неизбежно должны были последовать более радикальные меры, не вмешайся в это дело Заур. Ему война в городе была не нужна, поэтому он сам нанес визит сначала одному, потом второму. После небольшого разбирательства обе стороны решили, что убытки примерно одинаковые, и не стали предъявлять друг другу претензии, однако все понимали, что перемирие не более чем временное и дай кому-нибудь из них Господь шанс, он обязательно его не упустит.
Но на виду у всех все происходило спокойно - слово Заура много значило для обоих, и пока они нарушать его не собирались.
Летчик провел рукой в сторону дома, показывая направление, и как бы между прочим произнес:
- Все уже в сборе, тебя ждем.
Анастас повторил жест с часами и, ничего не отвечая, направился к дому.
Прямо перед домом на широкой лужайке стоял большой стол, уставленный бутылками, тарелками со всевозможной закуской, фруктами, зеленью.
"Традиционный шашлык, наверное, за домом готовят", - мелькнула мысль у Анастаса, когда он подходил к столу.
За столом действительно уже сидели все, кто должен был прийти на встречу.
Здесь был и Кето, владелец почти всех бензозаправок в городе, и Степаныч, близкий друг самого Япончика, и двоюродный брат покойного Микаэла Женя Банщик, которого так прозвали из-за того, что он с детства ненавидел всякие сауны, бани и тому подобную дребедень, предпочитая обыкновенный душ.
Анастас громко поприветствовал всех и под посыпавшиеся со всех сторон ответные возгласы уселся на свободное место рядом с Ашотом Казаряном.
Во главе стола сидел, конечно, не Летчик, а Заур. Он пришел на встречу в своем обычном костюме, старого покроя, в некоторых местах потертом, и Анастас, глядя на него, в душе презрительно сплюнул:
"Дешевый номер, мол, смотрите, как должен жить честный вор: все в общак, себе ничего. Дерьмо! А на чьи деньги твой зять поехал себе дом в Испании покупать?"
Виду, впрочем, Анастас не показал, напротив, чуть нагнувшись над столом, уважительно кивнул Смотрящему и, дождавшись ответного жеста, удовлетворенно откинулся на спинку дубового стулах.
- Как дела, дорогой? - повернулся к нему Ашот.
- Нормально. А у тебя?
Ашот усмехнулся:
- Да есть кое-какие неполадки…
- Слышал, слышал, - кивнул Анастас, доставая из кармана сигареты.
Щелкнул серебряной крышечкой "Зиппо", затянулся и добавил:
- Ничего, все утрясется. Сейчас решим, что делать, как говорится, все будет о'кей.
- Всех этих отморозков давно на месарь сажать надо было, шакалы, а не люди, - встрял в разговор Женя Банщик, - никаких понятий не имеют, суки.
"Баклан дешевый, - подумал Анастас, - тебе бы самому…"
Что конкретно следовало Жене, Анастас додумать не успел, так как хриплый и громкий голос Заура заставил замолчать всех, говоривших:
- Братва, я думаю, вы знаете причину, по которой мы здесь собрались. Кое-кто слишком сильно зарвался, путая карты при чужой сдаче, причем в игре, в которой для него места не должно быть…
Сто пудов, помогал ему кто-то речь составить, усмехнулся про себя грек, не его это стиль - метафорами изъясняться. Заур больше по понятиям говорит, а не как ковбой с Дикого Запада.
Заур тем временем продолжал говорить, цепким взглядом осматривая каждого из присутствующих:
- …нам всем надо за порядком смотреть и не допускать беспредела в городе, так как это наш дом, а в доме порядок должен быть. Чужаки нам не нужны, как говорится - незваный гость хуже врага, а если гость как в горле кость, то…
"Теперь пословицами заговорил". Анастас затушил сигарету в пепельнице и облокотился одной рукой на стол, чтобы удобнее было видеть Заура.
- …конечно, проблема не в том, чтобы убрать одного человека, заразу надо сечь под корень. - Заур рубанул рукой, словно действительно отсекал что-то невидимым клинком. - А людей у него много.
Заур сделал паузу и налил в стакан минеральной воды.
Анастас посмотрел на сидящего напротив Степаныча. Тот равнодушно крутил в руке персик, рассматривая его со всех сторон, будто бы происходящее его и не касалось.
В принципе так оно и было. Степаныч не имел магазинов, заправок, рынков, у него бригада была-то всего из десятка бойцов, которые если и годились на что, так больше на устрашение лохов в подворотнях. Вряд ли должны были пересечься интересы дагестанца и каталы - а Степаныч был именно игровым.
Он и парочка близких ему пацанов зарабатывали себе на хлеб игрой: в карты, в нарды, в бильярд, даже вроде бы в шахматы. Нет, конечно, он не брезговал небольшими аферами, мошенничеством, Анастас слышал, что Степаныч был как-то связан с фальшивомонетчиками, но…
Все это ерунда. Степаныча Заур пригласил - тут Анастас голову мог дать на отсечение - из-за одного человека. Человека-легенды.
Папа российской мафии - так называли Япончика в прессе. Чересчур, конечно, но авторитета у него достаточно, чтобы оказать в нужный момент необходимую поддержку.
А больше от Степаныча толку нет. Мужик он, конечно, хороший, но реально сам ничего не сделает.
И он это понимает. Сидит спокойно и ждет всеобщего решения. Персики крутит.
- Всем понятно, - опять зазвучал голос Заура, - что одна бригада не справится. Лучше, конечно, людей со стороны привлечь, заплатить им, только… Где людей брать? Надо ведь небольшую группу, и чтобы профессионалы были. У Хызыра человек двести будет, и почти каждый день новые приезжают. Силу он большую набирает, скоро совсем с ним трудно будет справиться. Что скажете?
- Мочить козлов надо! Все вместе начнем, за пару дней на хер всех черножопых вырежем! - подал голос Женя Банщик.
При последней фразе Казарян поморщился, и Банщик, заметив это, сразу понял свой промах и поспешно добавил:
- В натуре, это наш город, приезжим не х…й тут ловить…
Анастас скривил рот в ухмылке и мельком глянул на нахмурившегося Рамиза.
Тот приехал в город лет пять-шесть назад и хотя набрал достаточный вес, все равно не считал город родным, так что получается, Женя опять косяк упорол.
Поднялся Кето - статный пятидесятилетний грузин с проседью на висках и небольшой "профессорской" бородкой, которую он часто поглаживал.
- По-моему, - начал он, даже не дожидаясь, когда перестанет говорить Женя, - достаточно убрать Хызыра, Важу и этих, как их там… Мирона, Чилу… И все, остальные сами разбегутся.
- Не, братуха, вряд ли, - произнес, не вставая со своего места, Летчик, - они к халявной жизни привыкли и хер ее просто так отдадут. Вместо Хызыра будет какой-нибудь Мамед, вместо Важи - еще кто-нибудь… Они же все безбашенные, мочить будут всех подряд. И кровная месть тоже есть, ее никто не отменял, что, всем родных прятать?!
- Тогда как убирать всех? Двести человек замочите, это же п…дец всему будет, мусора такой шухер поднимут…
- Наймем со стороны людей, опытных, профи… Они как надо все сделают, где убьют, а где шуганут, и мы вроде бы не при делах, если что. У них свои разборки, пусть сами и расхлебывают.
- И кого ты нанимать предлагаешь? - пробасил Сережа Вальтер, огромная туша, сидящая в буквальном смысле слова на двух стульях. Он больше был похож на здорового Медведя - бородатый мужик с большой копной волос на голове, он расстегнул три верхние пуговицы рубашки, и оттуда во все стороны торчали заросли волос, скрывавшие даже стопятидесятиграммовую цепь с большим крестом.
Рубашка была с короткими рукавами, но из-за обильной растительности на руках не было видно татуировок, которыми было обколото почти все тело Вальтера.
Не раз близкие друзья доставали Вальтера с просьбой сбрить волосы и не скрывать красоту картин - а татуировки Вальтеру делали в Соликамске, и руку к ним приложил даже знаменитый Пикассо (не Пабло, конечно, дядя Митя Пикассо), - но Вальтер только отмахивался от этих просьб, причем иногда даже довольно сильно.
- Таких профи найти не проблема, проблема в том, чтобы они с другой братвой связаны не были. Независимые они должны быть. А то слухами земля полнится, а дагестанцы народ гордый, обиды не прощают, - опять взял слово Заур.
"Знает что-то Заур, что-то есть у него в заначке, к этому и подводит", - подумал Анастас, а вслух сказал:
- Что, к чекистам тогда обращаться, что ли? У них есть такие бойцы…
- Да ты что, Анастас, ты что говоришь?! - искренне возмутился Заур. - Чтобы я на старости лет к ментам за помощью обратился?..
"Вот клоун, - посмотрел Анастас на вора, - ой-ой-ой, к мусорам обратится!|Да ты же с мусорскими каждый день поганку крутишь, и все это знают, хоть бы за столом, среди своих, не придурялся. Хотя какие тут свои, каждый сам за себя и против тебя…"
- Мусора отпадают, риск большой. Есть другое предложение… - Заур многозначительно замолчал и налил себе в стакан воды.
Все ждали, что скажет Смотрящий, всем было интересно…
Летчик встал со своего места, повинуясь жесту Заура, и направился в дом.
- Есть бригада у нас в городе, о которой никто не знает. Сильная бригада, но к власти она не стремится. Эти бойцы сохраняют нейтралитет, но будут подчиняться нашим общим решениям. Ребята правильные, с понятиями, их интересуют только деньги. Они помогут нам в решении этой проблемы, а потом, глядишь, и в других проблемах…
Что за бригада?! Анастас посмотрел на других: все внимательно слушали Заура, и каждого интересовал один вопрос - откуда она взялась? Бригады так просто не появляются, это или отморозки-спецназовцы, вернувшиеся из горячих точек, или наемники оттуда же. В любом случае Заур странно себя ведет, ему-то зачем раскрывать карты, афишируя наличие хороших бойцов? Ему как раз лучше просто сказать, что он решит проблему, объявить, сколько с каждого требуется внести в общак за это, и все… И пусть все гадают, что за бойцы у Заура и откуда…
Неожиданно вспомнился недавний разговор с Ашотом. Интересно, а не связано ли это как-то…
Быстрый взгляд на соседа, и Анастас сразу понял, что Казарян думает точно так же.
- …молодые ребята, кровь горячая, они наших правил не знали, но все уладится со временем…
Твою мать! Это кто идет рядом с Летчиком к столу?! Худощавый парень остановился возле Заура и весело кивнул Казаряну:
- Здрасьте! - после чего осмотрел всех сидящих за столом и кивнул еще раз. - Здрасьте!
- Ты?! - прохрипел Ашот, расстегивая верхнюю пуговицу.
- Спокойно, Ашот, это наш человек, - усмехнулся Заур, - были у него ошибки, не скрою, но… в молодости мы и сами ошибались, а кто старое помянет, тому…
- …глаз выколем, - закончил парнишка. Он свободно себя чувствовал, будто стоял среди своих друзей на пикнике…
Паренька узнали все. Каждый из присутствующих видел его фотографию и знал, при каких обстоятельствах она была сделана, а некоторые видели даже запись того, что происходило напротив дома Казаряна…
Но все равно его поведение не должно быть таким!
И первый, кто об этом заявил, был Женя Банщик.
Он так и сказал:
- Ты не быкуй, веди себя поприличнее, понял? А то… - Женя скривил губы и хрустнул пальцами.
Пареньку, казалось, только это и надо было. Он довольно улыбнулся:
- А то что?
- А то сам слепым останешься. - Голос Жени слегка дрогнул, чуть-чуть, самую малость, но Анастас понял, что Женя уже жалеет, что полез на рожон.
Дурак молодой! Думал поставить на место пацана и рассчитывал, что ему в этом помогут остальные… Черта с два! Остальные-то поумнее будут, посмотрят, что из этого получится.
И пацан не заднюю включает, а наоборот, этого и добивается. Ему силу свою показать надо, чтобы все поняли - не блефует он.
А Заур не вмешивается.
Ему на Женин авторитет наплевать, ему надо, чтобы его, Заура, люди поднимались. Парнишка повернулся к Зауру.
- Ноль? - равнодушно спросил он.
Заур пожал плечами.
Летчик попытался было что-то сказать и протянул было к парню руку, но вдруг передумал и руку отдернул. Достал из кармана сигареты и нервно несколько раз чиркнул зажигалкой.
- Иди в жопу, мудак. - Парнишка спокойно смотрел на Женю, опустив руки вдоль тела, и на губах у него играла презрительная усмешка.
- Чего? - Женя привстал со стула.
Ай, Женя, Женя. Помнится, в "Олимпе" ты не переспрашивал у сидящего за соседним столиком мужика, что он сказал, а просто кинулся на него и стал метелить прямо в зале, невзирая на ментов и вышибал. А ведь он что-то менее обидное сказал, что-то вроде "Молодой человек, не хамите…".
Тогда брат рядом сидел, который прикрыть мог в случае чего, а здесь братьев нет…
- Иди в жопу, говорю, мудак, - повторил парень.
Женя отшвырнул стул и направился к пацану.
Не особо резво, отметил Анастас. Боится Женя. И надеется, что кто-нибудь влезет и остановит намечающуюся драку.
Женя хоть и дурак дураком, а чувствует своим инстинктом, что не лох этот пацан… Чувствует Женя опасность, хорошо чувствует. Поэтому и идет не торопясь, думая, что все обойдется и Заур остановит разбор.
Только Заур молчит. Наблюдает с интересом, нет, не за Женей, не за парнем, за остальными наблюдает, смотрит, как кто себя ведет.
Парень шагнул в сторону и махнул рукой.
То, что услышал Анастас, не было похоже на выстрел. Что-то отдаленно напоминающее шлепок ладонью по чему-то влажному произвела пуля, вылетевшая из пистолета с глушителем, которая вошла в грудь Банщику.
Тот покачнулся, из горла вырвался хриплый звук, он сделал еще один шаг, прижав к ране руку, потом ноги его подкосились, и он упал на землю, зацепив окровавленной рукой рубашку Кето. На рубашке остались грязно-красные полосы.
Кето молча встал и расстегнул рубашку. Снял, посмотрел на нее и накрыл ею лицо Банщика.
Угрюмо посмотрел на Заура с Летчиком, перевел взгляд на парнишку, спокойно засовывающего пистолет за ремень, и, ничего не сказав, опустился на свое место.
Зато поднялся Казарян:
- Может, растолкуете что почем, а то непонятки эти уже далеко заходят.
- Мы… - начал Заур, но парнишка перебил его:
- В общем, так, Заур уже сказал вам, что есть бригада, которая избавит вас от проблем, и это моя бригада. Я, конечно, извиняюсь, что пришлось лишить вас общества вот этого, - он небрежно кивнул на Женю, - но лес рубят - щепки летят. Пусть вас не смущает мой возраст, поверьте, если надо, мы сделаем все, но цели своей добьемся. Хызыр пусть вас не волнует, этот вопрос будет решен уже сегодня…
- Ты кто вообще такой? - Ашот смотрел на парнишку таким взглядом, что Анастас слегка толкнул его под столом ногой, мол, не переборщи.
Парнишка улыбнулся и сделал странное движение рукой, ткнув в завершение указательным пальцем на Ашота; при этом он щелкнул пальцами.
- Тебе смешно, да?!
Казарян сильно нервничал, впрочем, как и остальные: Степаныч отложил в сторону персик и нервно постукивал пальцами по столу, Кето вытирал со лба пот, Вальтер теребил медальон - что являлось признаком его неустойчивого настроения…
- Глянь себе на пузо, - кивнул парень, и все как по команде уставились на ярко-красную точку, медленно перемещавшуюся по белой спортивной куртке. - Интересно, - задумчиво пробормотал парнишка, - это просто фонарик или что-то покруче?
- Заур, - Казарян уставился на вора, - как это понимать, а? Ты пригласил нас, гарантируя своим словом неприкосновенность, а…
- Тебе что, этого идиота жалко? - скривился вор. - Я тебе твою неприкосновенность гарантировал, а не этого балабола. Я ему сколько раз говорил: будь спокойнее, не быкуй, а ему по х…ю мороз. И брат его покойный, царствие ему небесное, тоже его предупреждал, учил его… а все без толку. И не бойся, снайпера просто так стрелять не будут.
- А я и не боюсь. Я уже давно ничего не боюсь, - буркнул Ашот и почесал то место, где гарцевала точка лазерного прицела.
- Все равно неправильно это, - поддержал Ашота Вальтер, - откуда мы знаем, может, ты еще кого-то решил замочить руками пацана…
- Сережа, не нервничай, - протянул Заур, - все нормально. С Женей в любом случае надо было заканчивать, он после смерти Микаэла совсем неуправляемый стал, Рамизу вон неприятности на рынке доставлять начал…
Рамиз почесал гладко выбритый подбородок и прищурился.
- Я бы и сам с ним разобрался, - произнес он, смотря куда-то в сторону, - так что меня не вплетай в свой узор. Хотя… на все воля Аллаха.
Рамиз провел ладонью по лицу и прошептал что-то тихо на родном языке, затем посмотрел на труп и добавил:
- Аллах акбар.
В это время парнишка налил себе стакан минералки, залпом выпил его и посмотрел на Ашота.
- Кто я такой? - переспросил он. - Ты же видел, кто я такой… из окна.
- Ты двух моих людей убил!