Сыграем и поставим в тупик:
Если я тебе скажу, куда я тороплюсь, уверен, машина будет готова через час.
Макс выпрямился, закусил губу, прищурился, что-то обдумывая, потом спросил глухо:
Не проще ли мне отказаться и просто проследить за тобой? Взять на себя твои заботы?
Попробуй, - ответил Скай, - я залезу в машину, дерну в ближайший бордель и проведу там незабываемые несколько дней, пока меня не накроют и не увезут в колонию. Несколько дней, Макс, - он глазами указал на залитые кровью сидения.
На зататуированном лице невозможно было прочесть ни одной эмоции, а вот сверкнувшие металлическим блеском глаза уверили поисковика, что он на верном пути. Страшно, солдат? Давай же, действуй.
Макс потянулся к карману, вытащил телефон, не отводя глаз от Ская, проговорил в трубку:
Собрать всех. Пятнадцать минут до сбора. Если у кого будут проблемы с полицией, вытащу. Отбой.
Три часа, говоришь? - обратился он уже к Скаю, - Ты уверен?
Лучше быстрее, - признался Скай отходя, садясь на шипованную покрышку у стены ангара, устало прикрывая глаза.
Макс подошел ближе, сел рядом, вытащил из пачки сигарету, закурил, прикрыв ладонью огонек зажигалки:
Так все-таки это ты, - задумчиво сказал он, пряча зажигалку в карман.
Не я, - отозвался Скай, глядя в склоненное, неразборчивых из-за камуфляжной сети, черт лицо, - хотел спросить, как ты выжил? Я думал, с той войны не вернулся никто. Я видел людей, разрисовывающих себя ради попытки казаться круче, но не видел раньше настоящих солдат.
Не видел, не видишь сейчас и не увидишь.
Макс поднялся, загасил окурок, подошел к машине, открыл дверцу, вытащил из держателя за сиденьями автомат, вскинул его легким движением, вжал приклад в плечо, наклонил голову, ловя в перекрестье прицела фигуру у стены.
Тони опасливо отошел подальше и, услышав условный стук, пошел открывать ворота.
Гул голосов, громкий смех и ругань наполнили ангар. Заскрежетало железо, взвыли пилы, послышался металлический стук - люди принялись за работу, делая вид, что не замечают странной ситуации и ледяного спокойствия обоих: хозяина мастерской, все так же держащего палец на курке, и незнакомого им парня, который, наклонив голову, смотрит сейчас в глаза самой смерти.
Наконец, Макс расслабил руку, кинул оружие обратно в салон, потянулся, улыбнулся:
Тебе в какой цвет тачку перекрасить? В голубой?
Можешь на ней хоть самолично ромашки нарисовать, - отозвался Скай, переводя дыхание, - главное, чтобы во время уложился.
Уложусь, - посерьезнел Макс, - ребята, черный.
Следующий час они просидели молча. Скай - наблюдая, как возвращается к жизни его машина, Макс - облокотившись на стену, глядя прямо перед собой заледеневшими, задумчивыми, глазами.
А через полтора часа все было готово. Люди расступились, открывая взгляду сияющий новой краской новехонький "пежо".
Денег не надо, - прервал молчание Макс, - просто вали отсюда и побыстрей.
Скай кивнул, поднялся:
Спасибо, боец.
Макс досадливо поморщился, помолчал немного, спросил:
Куда?
Скай коснулся ладонью плеча.
Ясно. Все, я сделал все, что смог. Очередь за тобой. И учти, я приблизительно знаю, что тебе нужно, поэтому не думай, что отпускаю, веря в твои благородные намерения. Отпускаю я тебя по другой причине. Так что следи за своими поступками. Я предупредил.
* * *
Болит плечо. Интересно, почему? Будто свинец залили внутрь, режет и горит невыносимо, но…
"- Сколько ему, говоришь?
Пять лет.
Милое существо.
Холодные пальцы приподнимают меня за подбородок, я вижу чужое, длинное холеное лицо, но стараюсь не смотреть на него, я хочу видеть Хозяина, а это лицо его скрывает.
Мне сначала не понравился цвет его волос, но в питомнике быстро его перекрасили, когда поняли, что меня не устраивает.
А какой он был?
То ли лиловые, то ли бирюзовые волосы… Ярко, одним словом, некрасиво" Нет, все-таки интересно, почему я не чувствую своего тела, но точно знаю, что у меня болит плечо…
" - И что он из себя представляет?
Да что хочешь, то и представит.
Смех. Смех Хозяина. Значит, мне хорошо. Мне не нравится это чужое лицо и длинные холодные пальцы, гуляющие по моему телу, но Хозяин смеется, значит, все в порядке.
То есть, он не знает, что он человек?
Не знает. Да и зачем мне нужен человек? Я хотел животное и получил животное.
Не может такого быть, чтобы он совсем не соображал.
Третий голос. Но третьего человека я не вижу, потому что мне закрыли ладонью глаза, и холодные руки разводят мне ноги, потирая кожу между ягодиц.
Проверим?" Я начинаю вспоминать, почему болит плечо. Я хорошо помню этот день. Слишком хорошо помню этот день.
"- Проверим? Я готов поспорить. Вы не представляете, как им ломают психику в питомнике. С ним можно делать, что угодно, и он все равно будет одержим только любовью ко мне.
Это я понимаю. Любовь. Да, я люблю Хозяина.
Мне мешает неприятное ощущение внутри меня, давящее, грубое, мне мешает то, что меня заставляют открывать рот, проталкивая между губ горячий мокрый предмет. Но все в порядке, потому что я слышу голос Хозяина.
Хорошо, спорим! Говоришь, животное? Логично будет проверить его животным. Как тебе, не жалко мальчишку? Уверен, что он не будет сопротивляться?
Он-то не будет. А вот заставить животное его отыметь будет сложно.
Посмотрим. Делаем ставки?" Не заставляйте меня переживать это снова. Не надо. Если у меня болит плечо, значит все уже кончилось, ведь собака разгрызла мне плечо уже в конце… Так почему я вижу это все заново?
" - А где достать пса?
Дело пятнадцати минут. Нам нужен дог или ротвейлер. Порода покрупнее.
Стойте! Дайте я задам ему несколько вопросов.
Другое лицо, другие руки, стирающие с моих губ жгучие горячие капли, внимательные, удивленные глаза:
Скажи, Тейсо, ты любишь хозяина?
Да.
И все будешь делать для него?
Странные вопросы.
Да.
Тейсо, а ты боишься собак?
Нет.
Собаки? Это что?" Не надо! Не повторяйте это! Я же человек… Я просто не знал об этом. Не повторяйте! Не повторяйте это!
"Это собака? Черный толстолапый ком, странный запах и желтоватые клыки. Собака.
Держите его, думаю, он попробует вырваться.
Не будет он вырываться.
Переверните его.
Знакомые ладони подхватывают меня под живот, настойчиво пригибают к полу, поглаживая по спине. Это Хозяин, значит, все правильно…" Суки… Какие же вы суки…
" - Уверены, что его не нужно держать? Хотя бы свяжите руки. Мне интересно, что он скажет потом, а если он дернется, пес может его загрызть, ведь его пришлось брать у полиции, он агрессивный.
Кстати, а что полиция?
Ничего, и это неудивительно. Если я не ошибаюсь, кеторазамин для высших чинов спонсирует "КетоМир"?
Если точнее, мой папаша.
Ладно, Тейсо, не бойся. Тебе понравится" Не-на-ви-жу.
" Больно, как же мне больно. Мне больно от стянутых проволочными узлами распухших запястий, мне больно от рвущих колючих движений внутри меня, мне больно от тяжести веса этого… Собака. Это называется собака. Мне больно дышать от другой, давящей боли, стиснувшей грудь, боли, от которой льются слезы по щекам. Непонятной боли, такой я не испытывал никогда.
Он плачет.
От боли. Рефлекс. Посмотри, кровь.
Слушайте, но выглядит это отвратно…
Мне кажется, мы проиграли. Парнишке действительно, все равно. Он даже не шевелится.
Подожди. Еще не все" Мне было не все равно. Мне было не все равно. И сейчас не все равно. Избавьте меня от проклятия памяти. Избавьте меня от боли в прокушенном плече. Ведь поэтому у меня сейчас болит плечо? Значит, это было недавно. Это было только что.
"Хруст рвущихся мышц и лопнувших костей. Странный звук. Жар звериного дыхания на моей шее.
Черт, уберите пса, он его загрызет!
Как убрать?
Сделайте что-нибудь! Вы знаете, сколько он стоит?
Уберите собаку! Где этот чертов мент, который ее привел? Позовите его!
Куда-то все плывет. И голоса исчезают. Стало тепло и спокойно. Безразлично. Это потому что Хозяин здесь. Поэтому мне не больно, хотя много крови, я столько не видел раньше. А если дотронуться до этого белого, что торчит из плеча… какое оно на ощупь? Гладкое. Крошится. Спать… Хочется спать".
Вот поэтому у меня и болит плечо. Опять? Все произошло еще раз? Я не знал, что такие вещи могут повторяться. Я же… уже не ребенок. И я стал человеком. Почему же все повторилось? Как болит плечо…
" - Тейсо! Очнись, скажи-ка нам еще пару слов. Очнись. Давай-ка, скажи, ты все равно любишь хозяина?
Да.
И тебе все это понравилось?
Да.
Все… Отдаю деньги, это удивительно, но я проиграл. Невероятно, поздравляю с приобретением.
Подождите. Тейсо, скажи еще раз - ты боишься собак?" И тогда я закричал. Я кричал так, как никогда не кричал, кричал, пока не потерял голос, потому что меня охватил дикий, панический, лишающий рассудка, страх. Я боюсь собак! Не надо. Не повторяйте, не надо!
" - Тупая тварь!
Хозяин злится. Что Тейсо сделать, чтобы Хозяин не злился? Я не знаю, почему начал кричать, я не знаю, почему мне стало страшно. Я виноват. Я могу лишиться любви Хозяина.
Нужно было только задать правильный вопрос, как видите. Так что, спор не проигран".
Болит плечо. Жутко болит плечо. Тошнит… Я боюсь собак, хоть я и не Тейсо. Но я очень боюсь собак… Я боюсь собак. Я. Боюсь. Собак. Больно… Я боюсь…
* * *
Скай сначала скинул на пол тяжелый автомат, поставил на стол прихваченную из машины непочатую бутылку водки, и только потом прислушался к тихому голосу Арина, развернулся, увидел, как он приподнимается, увидел широко раскрытые, заполненные ужасом карие глаза.
Ляг обратно, - сдержанно сказал Скай, разламывая ампулу со стимулятором, - и заткнись.
Я боюсь собак, - четко проговорил Арин.
Чего? - не понял Скай, отложил ампулу, подошел ближе к кровати, ощутив сухой жар от тела подростка, отметив лихорадочный блеск в расширенных зрачках.
Боюсь собак, - повторил Арин, - не надо. Больше не надо.
Ты долбанулся что ли? - озабоченно произнес Скай, касаясь ладонью его пылающего лба.
Не надо, - севшим голосом повторил Арин и неловко повернувшись, лег обратно, закрывая лицо здоровой рукой, - я все-таки, человек. Неважно же, сколько кто выиграл… Я боюсь собак. Вам же не нужны были эти деньги.
Бредятина, - сказал Скай, стараясь откинуть промелькнувшую было в голове мысль.
Черт, у него бешеная температура, так что некогда это слушать, нужно остановить лихорадку, пока он не принялся рассказывать подробности.
Скай смешал стимулятор с водой в ложке, щелкнул под ней зажигалкой, дождался, пока забурлит мутноватая жидкость, набрал полный шприц через мокрую вату, вернулся к постели, тронул рукой обнаженное горячее плечо, протолкнул иглу под кожу, следя, как пустеет пластиковый наполнитель.
Потом он вернулся к столу, открыл бутылку с водкой, поморщился, но все же сделал глоток, чувствуя мерзкую дрожь в уставших мышцах.
Поспать, видимо, не удастся… Слишком опасно. Может нагрянуть полиция, может выкинуть какую-нибудь хренотень Макс, может подохнуть Арин… куда не плюнь, везде дерьмо. Собаки.
Скай сел на кровать, потер рукой лоб.
Холодно, - сказал Арин окрепшим голосом.
Температура спадает, - отозвался Скай, - поэтому мерзнешь. Ты как?
Арин облизнул губы, с трудом повернул голову, посмотрел на поисковика:
Лучше всех.
Хочешь? - спросил Скай, протягивая ему бутылку, - ночь будет долгой и это только начало.
Давай.
Он приложился пересохшими губами к горлышку, глотнул едкую, обжигающую жидкость, перевел дыхание, откинулся назад, закрыл глаза:
Тебя как зовут?
Скай.
Скай… Слушай, Скай, что ты обо мне знаешь?
Что ты боишься собак, - задумчиво ответил Скай и увидел, как дрогнули в слабой улыбке его губы.
И поэтому вытащил меня оттуда?
Не забивай себе голову такими вопросами. Мне до тебя дела нет. Просто попался на пути.
Холодно, - повторил Арин, - и кровь опять пошла. Как-то мне не по себе.
Скай перегнулся через него, поставил бутылку, потянул за узлы промокшего насквозь бинта, развязал, наклонился, отводя тяжелые бордовые марлевые полосы от светлой обескровленной кожи, услышал, как задержал Арин дыхание, непонимающе поднял глаза и натолкнулся взглядом на странный, внимательный взгляд карих глаз:
Больно?
Нет.
Тогда дыши, твою мать.
Он остановился, внезапно поняв, что скрывается за этой мягкой внимательностью его глаз, и сам ощутил то же самое чувство, что заставило Арина сейчас задохнуться. Близость. Вот в чем дело. Близость тел, касание ладоней к коже, тепло, ощущение твердого бедра под рукой.
И Арин увидел, что он понял, облизнул губы, отвернулся.
Скай отстранился, потянул из упаковки новые полосы бинтов, проклиная сложившуюся ситуацию, испытывая чуть ли не впервые в жизни чувство неловкости. Чем дальше - тем хуже. Этот парень - сплошная неприятность… Когда же это кончится…
Часть 8
После того, как машина Ская, перевалившись через высокий порог ангара, исчезла во тьме, Макс постоял немного, сунув руки в карманы, задумавшись. Потом вспомнил о ждущих его людях, обернулся:
Все свободны. Деньги получите, как обычно. Да… Кто-нибудь видел когда-нибудь этого парня?
По номерам, - подсказал, подходя ближе, Тони, - его можно вычислить по номерам.
Макс, если у тебя с ним проблемы, почему ты ему разрешил уйти? Сам знаешь, здесь, на аэродроме, все можно было замять очень быстро. И никто бы ничего не узнал.
Пробей его номера, - ответил Макс.
Тони кивнул, пробрался между завалов мятого железа и влез на тяжелое сидение, вытащенное из кабины пассажирского самолета, пошарил рукой за спинкой:
Кстати, базу недавно обновили… - пробормотал он, раскрывая тонкую пластину ноутбука, - не составит проблем.
Ищи давай, - сказал Макс, - мне нужно хотя бы его имя, думаю, тогда я смогу его найти, где бы он ни был. Что там о нем?
Тони замялся, поднял умные, озадаченные глаза:
Да как сказать. Зарегистрирован, есть. Но это не имя, Макс. И боюсь, тебе это сильно не понравится.
Дай сюда.
Тони поднялся с кресла, перебрался на проржавленную турбину, присел, протягивая Максу ноутбук.
Макс опустил глаза, глядя на монитор. Первая строка - номер машины. Верен.
Вторая, третья, пятая, шестая - пусты. Никакой информации. И последняя графа "комментарии", предназначенная для особых сведений о владельце. В этой графе набор цифр и букв, на первый взгляд непонятный, но легко поддающийся расшифровке: "2Fast4You".
Сука, а… - проговорил Макс, закрывая ноутбук, - ладно, Тони, можешь идти.
Сегодня я останусь здесь сам.
Когда механик ушел, Макс притушил в ангаре свет, оставив гореть всего несколько ламп, сел на сваленные в углу покрышки, закурил.
Арин недаром интуитивно почувствовал в нем опасность, но он ошибся - это не мент. Мент не стал бы расстреливать своих, мент не стал бы ломать базу для того, чтобы оставить в ней короткий издевательский шифр. Дело обстоит намного хуже, а я пока ничего не могу сделать. Арин сказал, что не помнит, что было той ночью, а это может означать только одно - той ночью он вновь почувствовал на себе ошейник, его тайна раскрыта. Я знаю, что его ищут, знаю и то, зачем его ищут - его хозяин истратил все возможные шансы на продление жизни, подошел вплотную к той грани, когда ожидание смерти становится единственной твоей заботой. Видимо, осознав это, он принял какое-то решение и исчез. Исчез, и никто не мог найти его следов целый год, пока недавно в резиденцию "КетоМира" не начали поступать звонки. Эта история известна мне по тем связям, которые я не стал оставлять в прошлом. Смысл звонков очень расплывчат, но мне, тому, который хорошо знает, как обстоят дела в личной жизни воротил "КетоМира", многое стало понятно. Звонивший настаивает на том, что его может найти, точнее, знает о его местонахождении, только один человек. И просит, чтобы его вытащили из ада, куда он попал, но сам объяснить ничего не может, лишь повторяя одно и то же: "Тейсо знает". Папочка этого ублюдка, видимо, кинул все силы, чтобы найти сбежавшего питомца, который "знает", где находится ошалевший от ужаса смерти сыночек.
Да только Арин не знает, это точно, иначе он бы мне сказал, но это ничего не меняет - его вычислили, проверили и… И, как ни странно, держат пока что при себе, явно не торопясь сплавлять заказчику. Почему? Почему так?
Макс вспомнил спокойные серые глаза, короткий ежик стальных волос, тонкие контуры татуировки-скорпиона на виске. "2Fast4You". Сволочь. Зачем тебе Арин?
Если ты вытащил его из-под обстрела, если ты защитил его, если ты сегодня заставил меня починить машину в рекордные сроки, зная, как намекнуть на сложившиеся обстоятельства так, чтобы я тебя понял, но не смог ничего сделать…Если бы ты был поисковиком, то я бы не увидел Арина после того, как ты узнал о том, что он питомец. И ты бы его не отпустил. Что же произошло, кто же ты?
Макс загасил окурок, потянулся, закрыв глаза, и раздраженно мотнул головой, отгоняя всплывшую перед внутренним взглядом картинку - мягкое кружево лиловых ресниц, влажные, приоткрытые красивые губы, ласкающие твердый изгиб чужих губ.
Легкое прикосновение кончиков пальцев к стального цвета коротким волосам.
Вот дерьмо-то… Я даже слышу, как наяву, такое знакомое, теплое, прерывистое дыхание, вижу, как настойчиво тянет он на себя сильное тело, сжимая коленями твердые бедра. Арин всегда был нетерпелив, он всегда первым шел навстречу, зная, что отказаться от него невозможно, и пользуясь этим, заставляя выкладываться полностью, умея контролировать движения, превращая секс в бесконечную борьбу, долгий, выматывающий, сладостный путь к завершению.
Я сам столько раз проходил с ним этот путь, и каждый раз терялся в вихре его желаний, внутренне сгорал от смысла отрывочных коротких слов, которые он говорил, улыбаясь, кусая губы. Он не боится ничего, он сводит с ума откровенностью, граничащей с самым острым ощущением развратности, которую воспринимаешь, как должное, потому что он - это он. Его не заставишь теперь лгать или подчиняться, он скажет все, что думает, и скажет, что хочет. А еще он скажет, что и как он чувствует. И говорит он это так, что сжимается все внутри, перехватывает дыхание, и понимаешь, что ни с кем такого не будет, никто не сможет быть таким.
Несколько сказанных слов, захлестнувшая волна оргазма и близко-близко побледневшее красивое лицо - глаза закрыты, чуть вздрагивают улыбающиеся губы, и снова его слова, и новый круг, новая борьба за эту улыбку и дрожь изогнувшегося в руках, тела. Новый путь. Заново.