– Легко мучиться совестью, сидя в тёплом кабинете вдали от смертоубийств. Когда один из немецких генералов времён второй мировой войны увидел вживую казни евреев, которых он миллионами отправлял росчерком пера на смерть, его стошнило. Боюсь, я ничем не буду отличаться от него, почившего более ста лет назад. Геббельс его звали, что ли?
Диктатор потёр ладонью небритый подбородок и, глядя на своего заместителя, заметил со вздохом:
– Всё не так просто, Матвей Инокентич…
– Всё не так-то просто, Диктатор…, – в тон ему ответил бородач.
Владивосток, столица Российской территории Земли, район Нео-Токио, жилые кварталы, жилой модуль, 19 сентября 2072 года, 06:01АМ
Широйнеко не отходила от лежащего без движения Ивана вторые сутки. Вот и сейчас она сидела прямо на полу, прижавшись щекою к тыльной стороне его ладони. Руки мужчины были перебинтованы, голова тоже. Термическая татуировка скрылась с глаз, едва прошло какое-то время, хотя и место расположения самой татуировки было сейчас покрыто стерильной марлей.
Милиционер спал. Ему снилось что-то плохое – он скрежетал зубами, рычал, что-то бормотал, дышал прерывисто и неровно.
– Что же я наделала? – в сотый раз спрашивала себя Широйнеко, пряча глаза в чужой ладони – ладони человека, который лежал без сознания уже вторые сутки.
Хабаровск, пригород, временный военный городок ВВГ-27/12, казармы, 17 декабря 2057 год, 03:02АМ
Иван бесшумно двигался в темноте, покидая территорию военной базы. С другой стороны базы её покидали Николай и Евгений с грузом – девочкой-подроском шестнадцати лет, бывшей очень красивой всего неделю назад, но ужасно выглядящей сейчас, после издевательств солдат с этой базы.
Включив на пару минут систему маскировки "хамелеон", Иван слился с окружающим ландшафтом. Потом он взвился в воздух, пользуясь поясом-антигравом и плавно опустился по ту сторону колючей проволоки, опоясывающей базу.
Наутро на базе должны были найти казарму, в которой не осталось ни одного живого человека. Два солдата были прибиты гвоздями прямо к стене внутри казармы. Погоны с них Иван сорвал самолично. Перед тем как располосовать им животы. Евгений в это время на стене рисовал огромный солнцеворот, ставший символом личной гвардии Диктатора. Рисовал, конечно же, кровью. На любого человека такое подействует – будь он нормальным или подонком вроде тех мразей, что в это самое время добивал Николай.
Криво усмехнувшись, Иван сверился со встроенным в костюм миникомпьютером, и направился в точку рандеву – где он с командой должен был встретиться и где их заберёт через десять минут транспортный вертибёрд.
Деактивировав "хамелеона", Иван ещё раз огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, побежал по азимуту. Одет он был в чёрный солдатский комок без опознавательных знаков кроме золотого орла на правой стороне груди, который держал в своих цепких когтях планку с надписью на русском языке: "Бойся незнакомцев. Знакомых бойся вдвойне". Да на левой руке у него был нашит белоснежный солнцеворот в круге.
Владивосток, столица Российской территории Земли, район Нео-Токио, жилые кварталы, жилой модуль, 22 сентября 2072 года, 10:31АМ
Иван сидел в кресле, держа одной рукой голопьютер – компьютер размером с авторучку, у которого и клавиатура и дисплей были голографическими. Дорогая, в общем-то, штука. Только файловая система какая-то странная.
– Что у тебя с файловой системой?
– А это я добавил флаги к файлам и папкам.
– Что за флаги?
– Ну… сейчас их не используют, но ещё лет сорок назад они были обязательными. Их шесть штук всего было, это что-то вроде дополнения к имени файла или папки было: Hidden, Read Only, Archive, System, Packed и Crypted. То есть по-русски: скрытый, только чтение, архивный, системный, пакованный и зашифрованный.
– А какой в них смысл?
– Собственно, смысл есть, когда системой управлять через операционную систему… В общем, от них отказались вообще.
– А тебе они зачем?
– Да мне тут Нума дала три винчестера старых компьютеров, привезённых из разрушенного ядерным взрывом города…, – Иван от таких слов скривил недовольное лицо: это одно из тех распространённых дел, которыми занимался его отдел: контрабанда инфоносителей из разрушенных во время войны городов. Никита между тем продолжил:
– А система флагов, которую я обнаружил на винчестерах, мне показалась забавной. Я настроил систему, и теперь никто не может стереть особо важные для меня файлы. Я пометил их флагом "Read Only".
– Поясни поподробнее?
– Read Only – это так называемый флаг, атрибут файла или папки. Является системной информацией, то есть, не является частью файла, а лишь дополнительной служебной информацией, которая описывает данный файл. Этот атрибут, если он есть у файла или папки, означает, что данный файл или папку можно только читать, ознакомляться с содержимым этого файла или папки, но ничего нельзя менять в нём.
В идеале, этот флаг "замораживает" содержимое файла, не давая ему меняться.
– Вот бы наш город пометить таким флагом, – пробурчал басом Иван. – Владивосток Read Only.
– Чтобы его не взрывали?
– Чтобы ничего с ним не случилось. Но ты продолжай про взрывы.
– Вот это я и обнаружил тогда, – объяснял Никита милиционеру, у которого левая рука всё ещё была перебинтована. – Это похоже на вирус, но что-то он какой-то неправильный.
– Мы его тоже обнаружили, – кивнул Иван, отвечая не очень заинтересованным голосом. – Ты мне лучше скажи: если это не вы взрываете здания, и не имеете к ним никакого отношения, то как ты оказывался постоянно вблизи этих терактов?
– А я нашёл способ быть в курсе всех событий, – самодовольно отрекомендовался подросток.
– Ты лучше рассказывай! – Иван положил голопьютер на колено и теперь у него появилась возможность работать с подрагивающей голограммой клавиатуры. Милиционер быстро просмотрел параметры компьютера юного хакера, бегло ознакомился с навесными модулями типа постоянного незаконного канала выхода в глобальную информационную сеть планеты и сети лунных и марсианских баз-городов или модуля внешней памяти, позволяющего писать и считывать информацию на любой или с любого материального объекта, находящегося вблизи голопьютера не далее чем в полуметре. Хм… Так можно и на стены информацию копировать – на всякий случай. Или на простыню…
– Дело в том…, – неуверенно начал Никита, борясь с двумя чувствами: этот рослый Иван был ментом, да ещё антихакером, правда, никудышным, а он – хакером. Так что вроде как получалось, Никита сдавал врагу все свои наработки. А с другой стороны девчонки потребовали от него, чтобы он рассказал всё, что не пожелает этот Иван, которого за глаза теперь именовали то "Палач", то "Ангел".
– В общем, я нашёл вот это, – Никита достал из нагрудного кармана джинсовой рубашки прямоугольничек картона и протянул его милиционеру. Иван взял из рук подростка предмет и спросил:
– Визитка?
– Да. Когда прогремел первый взрыв в том торговом комплексе, я был неподалёку от выхода – я там… кое-что взламывал в общем. Так вот, там рядом со мной сидел мужик, который тоже был с переносным компьютером. Я ломанул его, пока ждал нужного времени для… своего дела. Слил файло и… ну а потом роботы взорвались, а этот мужик был, видимо, террористом, который управлял роботами – так как… ну это сложно объяснить…
– Попробуй.
– В общем, я следил за его каналами связи, что тянулись вне компьютера. Это словно сетка через пространство. В информационном виде это просто столбики цифр, но если вызвать карту местности и наложить эти цифры, совместив координатные сетки…
– Понял, – кивнул милиционер. Именно так они и нашли Широйнеко. Банальный приём.
– Вот. Так я и дотумкал, что он держит под контролем… роботов, которые ему не принадлежат, а являются собственностью компании, в торговом зале которой мы находились. Я подумал – это тоже хакер как и я… Ну а когда они, – роботы в смысле, – взорвались, повинуясь его команде…
Я уже бросил свои дела, ибо не каждый день получается подсмотреть за работой другого хакера-взломщика, поэтому следил теперь только за дядькой, записывая все его действия…
– У тебя есть эта запись?
– Конечно.
– Продолжай.
– Взрывом ему снесло полголовы. Мы, вообще-то были в вестибюле, он не пострадал при взрыве, лишь часть потолка обрушилась, но какой-то железякой, отброшенной взрывной волной, того дядьку и прибило. Меня немного присыпало. Я, когда сориентировался, первым делом выпотрошил его карманы…,
– заметив неодобрительный взгляд Ивана, Никита спросил:
– Что? Да он уже труп был – ему пофиг!
– Ты улики унёс. Мы могли бы в тот же день закончить дело и не было бы столько жертв потом.
– Да ничего подобного! На его компе, который я стибрил, не было ни одного файла – видимо, финальная команда, приведшая в действие взрыватели, очистила и память компа…
– Это бы нам показалось бы странным, и мы бы тщательно его проверили.
– И ничего бы не нашли! – усмехнулся Никита. – Комп не был стерильным – в нём была операционная система и минимальный набор программ. Даже открыта пара окон: в одном письмо жене, в другом – состояние цен на трансурановые материалы. Обычный торговец во время работы решил написать письмо жене и его тут и накрыло.
– Значит, программа держала дамп памяти компьютера и при выполнении первое – подала команду на взрыв, второе – очистила полностью память, третье – восстановила память из заранее приготовленного образа, четвёртое – стёрла образ и себя.
– Точно так, товарищ милиционер, – кивнул Никита, соглашаясь.
– Ну а это-то при чём? – Иван показал визитку.
– А на визитке указан телефонный номер, через который тот террорист выходил в глобальную сеть.
– Как это? Через телефон выходил?
– Э… Можно экскурс в историю?
– Валяй.
– Раньше… лет шестьдесят назад в глобальную сеть выходили посредством телефонных коммуникационных линий. Это потом их жёстко разделили. А тогда они были едины. Там же информационная среда очень похожа.
– Значит, они вновь пользуются забытым способом выхода в сеть?
– Почему же забытым? Он не забыт. Он в каждом учебнике по сетям описан, – обиделся неизвестно из-за чего Никита.
– Значит я не читал каждый учебник, – Иван откинулся на спинку кресла, запрокинув голову. В его руке всё ещё была эта самая визитка.
Подумать только! У них в боксе лежит не одна сотня вещьдоков, а ценного там – только три визитки! И знать бы тогда, что они значат.
Видимо, хакеры использовали телефоны чужих компаний для организации своих пиратских шлюзов глобальной сети, а компании даже и не подозревают об этом. И, скорее всего, чтобы попасть в шлюз, а не в компанию, надо звонить не голосом, а компьютером подключаться, и ещё код какой вводить?
– Это так? – Иван поделился своими мыслями с Никитой.
– Конечно. Только код не нужен. У них вся система открытая! – хакер подошёл к милиционеру и вывел на экран голопьютера список из телефонных номеров:
– Вот та часть входов в систему, которые мне удалось обнаружить и идентифицировать. Ради этого, правда, приходится быть вблизи терактов…
– Тебя ещё сами террористы не заметили?
– Вряд ли, – пожал плечами Никита. – Они себя довольно уверенно чувствуют.
– А как ты сюда попал? – Иван обвёл взглядом жилой модуль странной четвёрки девушек.
– А меня тогда, во время первого взрыва, Широйнеко утащила из торгового центра – он начал рушиться. Я там с ней и познакомился.
– Она тебя спасла что ли?
– Ну да.
– А чего домой не пошёл?
– А у меня нет дома! – гордо заявил подросток.
– Как это?
– Как-как… А вот так! И не будем об этом, ладно? Теперь я с девчонками живу. И мне тут нравится.
– Ещё бы, – в дверях стояла Широйнеко. – Столько девчонок и все твои? Устал бы ты, что ли, на нас пялиться, да завёл себе подружку по возрасту?
– Ещё одна, – Никита скорбно закатил глаза. – Нафиг мне на вас пялиться, если к моим услугам вся глобальная сеть? Я за любым домом могу подглядывать. Если бы мне ещё этого хотелось бы!
– Ладно, потом поговорим. А теперь оставь нас с… Иваном.
– Злая ты, – Никита забрал у милиционера свой голопьютер и вышел из комнаты, тихо притворив дверь. В комнате воцарилось молчание.
– Хороший мальчуган, – Широйнеко попыталась улыбнуться.
– Ремня не хватает.
– Или наоборот: ремня было слишком много, – печально ответила женщина. – Иван, а почему вы так молодо выглядите? Вам сейчас должно быть не меньше сорока?
– Регенерация, – ответил милиционер. – Омоложение.
– Это же дорого стоит?
– Диктатор не скупится на своих солдат.
– Да, конечно, – Широйнеко подошла к сидящему в кресле Ивану и встала пред ним на колени:
– Ангел, прости меня… Я не знала…, – на её глазах показались слёзы:
– Только такому как ты Ангелу я обязана тем, что жива моя сестрёнка и я… Нас уже… убивали, когда пришёл он…
– Ты тоже из Спасённых?
– Д-д-да…
– Сколько тебе было?
– Девять, – упавшим голосом ответила Широйнеко, тычась лицом в штанину Ивана ниже колена.
– Ясно. Понятно теперь, почему ты не любишь солдат.
– Я их ненавижу!
– Знаешь, всё-таки ты права: я ведь тоже сперва был простым солдатом. И убивал.
– Все Ангелы были солдатами, – согласилась женщина, но слово "Ангел" она неизменно произносила с большой буквы.
– А ещё нас называли Палачами, – Иван спустился с кресла вниз к Широйнеко. Ему было неловко, что у его ног сидит женщина, а поднять её одной рукой да ещё израненной он просто бы не смог. Пришлось сползать вниз на ковёр. Женщина обняла его, намертво вцепившись в руку.
– Это вас злые солдаты называли так. А мы… только Ангелами.
– Хороши же ангелы, – невесело усмехнулся Иван своим воспоминаниям. – В чёрном, со свастикой на рукаве…
– Ну и что? У китайцев и американцев вот тоже звёздочки у военных. Так теперь что, звёздочку красноармейскую запрещать из-за этого? Или крест? Его крестоносцы таскали и поубивали тьму славян и арабов. А у нас он теперь как медицинский знак используется.
– То же самое и Диктатор говорил…, – вздохнул милиционер, машинально гладя Широйнеко по шёлковым волосам.
– Мы… с девчонками познакомились в реабилитационном центре под Сталинградом. Нас охраняли только Ангелы.
– Ещё бы…
– А правда, что вы бессмертны?
– Видишь какой я бессмертный? – милиционер с горечью продемонстрировал свои перебинтованные руки.
– Да, я понимаю, что это всё детские фантазии, ставшие нам чем-то вроде религии… Знаешь как хотелось верить, что Боженька спасёт? Вырвет из злых лап и унесёт туда, где будет тепло и не будет больше боли? Мы с девчонками в палате в больнице потом каждую ночь молились вам. И никто не смеялся, никогда. Даже врачи и медсёстры не смеялись… Хотя, наверное, и не понимали, почему мы молимся на свои детские рисунки…
Сталинград, пригород, клиника "Солнцеворот", 20 января 2058 года, 00:11РМ
Иван постоял в дверях пустой палаты, где жили освобождённые его отрядом детишки и подростки. Сейчас их тут не было, они были на прогулке. За спиной Ивана замерла молоденькая медсестра, едва ли старше самой взрослой обитательницы этой палаты.
Иван шагнул вперёд, к окну.
Палата была залита ярким солнечным светом, тщательно заправленные койки стояли ровными рядами. На тумбочках не было ничего, кроме фоторамок, в которые были вставлены не фотографии…
Иван поднял одну такую фоторамку и обнаружил, что туда вставлен детский коряватый рисунок, на котором изображена в полный рост фигура человека, закрашенная чёрным фломастером. Особенно тщательно там были вырисованы жёлтый орёл на груди и два луча солнцеворота на левом рукаве.
Иван с вопросом воззрился на свою провожатую – медсестру.
– Это у них… иконы, – испуганно пискнула она. – Они… молятся за своих ангелов-спасителей.
Владивосток, столица Российской территории Земли, район Нео-Токио, жилые кварталы, жилой модуль, 22 сентября 2072 года, 11:04АМ
– А ты там был, в Сталинградской больнице?
– Был.
– Часто?
– Несколько раз привозил "груз", – Ивану почему-то было неловко рассказывать об этом Широйнеко, сидящей рядом с ним. Он отчётливо помнил, в каком состоянии обычно попадали туда такие вот жертвы солдатской любви.
– Спасибо тебе, Иван. И прости меня…
– Да ладно, чего уж там, – недовольно проворчал милиционер, крепясь с болью: эта женщина, сейчас напоминавшая ему маленького напуганного ребёнка, уже как минут десять сидела, вцепившись в его руку, ею же и обваренную кипятком пару дней назад.
Владивосток, столица Российской территории Земли, Старый город, Управление внутренних дел, Второй отдел, Кабинет начальника второго отдела национальной милиции России во Владивостоке 27 сентября 2072 года, 02:04РМ
– Разве так трудно найти одного человека в городе? – гневно махал руками Николай-сама.
– Возможно, его уже нет в живых…, – осторожно начал Демонег. Возможная смерть напарника ему нравилась меньше, чем всем остальным.
– А кто тогда прислал нам полный отчёт по делу? – задал неприятный вопрос шеф.
– Должен признать, это его стиль, – неохотно согласился Демонег. – Почему тогда он сам не возвращается?
– А вот это ваше новое задание! Раз уж Иван Рикудзава в одиночку решил эту проблему и выслал нам не только свой отчёт, но и список всех входных точек в террористическую сеть!
– Он сделал это не один. Он упомянул в отчёте, что ему помогли несколько человек, – сообщила Ишикава.
– Да-да, помню. Девчонка и какой-то подросток, – кивнул начальник второго отдела. – Сколько там арестованных по делу?
– Почти две тысячи человек, Николай-сама, – с готовностью ответил Демонег. – Но аресты ещё продолжаются.
– Огромная группировка, которая готовилась к активным действиям не один год! – Николай-сама смахнул со стола задрожавшие голограммы вызовов. – И чего они хотели?
– Независимости Российской территории Земли он остального мира.
– В чём-то они правы: Россия сейчас самое развитый район Земли. В одиночку, без груза других стран… Ладно, отчёт для Диктатора готов?
– Да, Николай-сама, – Демонег с кратким поклоном протянул начальнику голопластинку.
– А мне она зачем? – подозрительно прищурился Николай-сама:
– Сам к Диктатору и отправляйся. Отчитаешься за то, что потерял одного из его знакомых…
– Диктатор и Иван знакомы? – опешил Демонег.
– Я сам удивился, когда Диктатор упомянул об этом во время нашего последнего разговора по видеосвязи, – поморщился начальник второго отдела.
– Вот он мне по шее даст, – почесал в затылке Демонег.
– У тебя два дня, чтобы найти Ивана.
– А?
– Диктатор ждёт тебя через два дня у себя в летней резиденции на Курилах.