- Уж лучше поверь в это, братец. Никакая другая истина не сравнится с неисцелимой болью в спине. Все это связано с реальностью. Но, впрочем, реальность вся состоит из связанности с чем-то. Ты связан со своей работой, Камилла связана со своими предпочтениями. - Он сделал размашистый жест, охватывая помещение с занятыми дьяконами. - Все мы связаны с чем-то. Именно те немногие, кто понимает природу этих связей, и достигли в какой-то мере понимания своего внутреннего "я" и жизни. - Он снова пыхнул трубкой. Дым взвился спиралями, похожими на готовящихся ужалить полупрозрачных змей. - Будучи интуитом, ты и так уже это знаешь.
- Кое-чего знаю, - искренне ответил Карденас.
- Но не достаточно. - Орилак, закашлявшись, отложил трубку. - Иначе не был бы здесь.
Инспектор чуть заметно кивнул.
- Мне нужна твоя помощь. Твоя и твоих собратьев по вере.
- С какой стати нам помогать вам? - резко бросила женщина, заботившаяся о прикованном к шезлонгу священнослужителе. - СФП никогда для нас ничего не делала.
- Позвольте не согласиться, сеньора. Мы оставляли вас в покое.
- А, чудесное благо официального недосмотра! - хохотнул Орилак. - Федоко с чувством юмора. А юмор - это клин для достижения неохотно открывающихся истин. - Поднявшись в сидячее положение, он подмигнул гостю. - Часть работы священника заключается в умении отпускать краткие афоризмы.
- У тебя это здорово получается, - правдиво сказал ему Карденас.
- Нас связывает друг с другом еще кое-то. Полагаю, ты обязан задать мне несколько вопросов. Это не значит, что я отвечу на них.
- Тебе и не придется. Вопросы эти не о тебе или твоей секте. Я пытаюсь найти одну женщину.
Стоявшая рядом с ним Камилла негромко рассмеялась. При этом украшавшие ее одежду огоньки замерцали ярче.
- Тогда тебе нужно заглянуть в секстель, а не в Костезону.
Карденас смерил ее взглядом, полным терпения.
- Одну женщину и ее дочь.
Камилла выдержала его взгляд.
- Остаюсь при своем мнении.
Инспектор со вздохом переключил внимание на Орилака, выказавшего умеренное любопытство.
- Их ищут и другие. Некоторые хотят их допросить, а некоторые - убить.
- А у тебя какие намерения? - хмыкнул Орилак.
Карденас сделал глубокий вдох.
- Я просто хочу выяснить, что же, черт возьми, происходит.
Выказав неожиданную энергию, священнослужитель резко поднялся в сидячее положение, да так проворно, что поразил свою заботливую сиделку. Закрыв глаза, он выставил руки перед собой и встал на колени, повернувшись к гостю. Лицо его выражало удовлетворение.
- Чудо из чудес! Многая хвала Универсальному Ящику. Федоко, у которого есть не только чувство юмора, но и намеки на мудрость. Кто б подумал увидеть такое. - Откинувшись назад, он снова взял трубку. - Это, друг мой, настолько близко к универсальной истине, насколько любое слышанное мной толкование. По крайней мере за последнюю неделю. Я не говорю, будто мы сможем помочь тебе, но что именно ты хочешь узнать об этих двух женщинах? И почему это другие хотят допросить их, или желают умертвить?
- Когда найду их, то обязательно у них спрошу, - ответил Карденас. Мудрый склонялся к поддержке его просьбы. Инспектор видел это.
- И связанные, и несвязанные все одинаковы, - вздохнул Орилак, - и они даже не понимают этого. - Отложив трубку, он взял толстыми пальцами голком. - Как их зовут?
Вместо ответа Карденас повозился со спиннером и передал священнику "вафлю", содержащую многое из того, что он узнал о Сурци и Катле Моккеркин.
Говоря прямо в голком, Орилак связался со своей паствой. И сразу же замигали, оживая, новые экраны, а сбоку и наверху запылали свеже заряженные голограммы. Прошло меньше минуты, прежде чем Мудрый потер пристегнутый к его правому уху крошечный приемник. Выражение его лица не внушало особых надежд.
- Никаких сведений об их текущем местонахождении нет. Они не связаны с общиной. Ты уверен насчет имен и внешности?
Карденас плотно сжал губы.
- Убежден. Я думал, у ваших людей есть доступ к закрытым ящикам.
Орилак чуть пожал плечами, и по облегающей его лопатки плоти пробежала рябь.
- О, да неважно, что ищешь, если внутри ничего нет. Если разыскиваемая тобой парочка находится в Севамерике, их присутствие нигде не зарегистрировано. Они, должно быть, хорошо и истинно спрятались. Наверное, даже прибегнув к хирургии.
Нетерпеливый и разочарованный, Карденас покачал головой.
- У них хватало времени на бегство или изменение внешности, но не на то и другое.
- Сожалею, - оправдываясь, сказал Орилак. - Если б они существовали, мы бы знали. - Он снова окинул взглядом свое мигающее, светящееся окружение. - Люди-то могут спрятаться, но вот цифры - нет. Ты знаешь, что слово "нумерология", бывало, означало нечто совсем иное?
У Карденаса больше не было времени для философской болтовни.
- Вы не могли бы поискать их еще раз? В местечке под названием Дружба?
Орилак передал эту информацию своим. И почти мгновенно пришел ответ, что в недавнее время ни одной женщины и девочки указанной внешности не зарегистрировано ни в Пенсильвании, ни в Айове, ни в Манитобе.
Карденас отказался признать поражение. Сурци и Катла Моккеркин должны где-то да быть. По части "то" он уверен, и ему надо лишь точно определить это "где".
- Попробуйте лингвистические аналоги, - предложил наконец он.
- Которые? - спросил гостеприимный хозяин.
- Все. Самые близкие друг к другу физически и лингвистически.
Для данного поиска было задействовано столько кранча, что в помещении заметно потемнело. И где-то, знал Карденас, из вполне законных предприятий выкачивались, несомненно незаконно, кранч и энергия.
Пока шел поиск, Орилак Мудрый безмолвствовал, опустив подбородок на грудь, закрыв глаза. Теперь же он поднял голову, и Карденас с огромным облегчением понял суть того, что собирался сказать священник, прежде чем тот открыл рот.
- Есть. - Для священнослужителя, подумал Карденас, Орилак Мудрый мало склонен к нескончаемому догматическому разглагольствованью. Между хозяином и гостем материализовался голографический экран. Он показывал мерцающую запись цепочки путешественников, стоящих в очереди в таможню. Когда две фигуры прошли, Карденас узнал мать и дочь. Они изменили цвет волос и прически и надели платья, призванные замаскировать их физические черты, но основываясь на архивах соче, он бесспорно видел перед собой Сурци и Катлу Моккеркин.
- Когда и куда? - живо спросил он. Все виденное и слышанное им фиксировалось его открытым спиннером.
Экран в ответ на команду Орилака сфокусировался на бланке, который внимательно изучал таможенник. Обзор длился всего секунду. Едва не войдя в красноватую голограмму, Карденас прочел название.
- Коста-Рика, - задумчиво пробормотал он. - Не удивительно, что поиск по линии СФП их не обнаружил. Они выехали за пределы нашей юрисдикции.
- Вашей юрисдикции, - указала с нескрываемым удовольствием сиделка.
- Ла-Амистад. - Карденас поработал со своим спиннером. - А в переводе - Дружба, национальный парк, тянущийся вдоль всей границы с Панамой. Самый большой нетронутый участок влажного тропического леса, оставшийся в Центральной Америке. - Оторвавшись от спиннера, он встретился взглядом с Орилаком. - Да, в таком месте хорошо скрываться от упорных преследователей. - Он сунул спиннер обратно в пиджак. - Меня зовут инспектор Анхель Карденас, и я перед вами в долгу.
- Искатели истин связаны друг с другом более прочными узами, чем долг, друг мой. Когда будешь в следующий раз глубоко в ящике, удели мысль тем из нас, кто посвятил жизнь поискам. И предоставь нам спокойно продолжать свои изыскания.
- Я так и сделаю. - Карденас повернулся к выходу. - Только постарайтесь, - попросил он с прощальной улыбкой, - не красть слишком много кранча.
- Кто, мы? - Орилак Мудрый указал на занятое кипучей деятельностью помещение. - Мы платим за все, что ты видишь вокруг себя.
- Вердад, - отозвался инспектор - но какой валютой?
- Ну конечно же, связующей валютой, - заверил его на прощанье гостеприимный хозяин. И добавил более серьезно: - Надеюсь, ты найдешь эту полусемью раньше, чем это сделают те, о которых ты говорил. Мне не по душе беспричинное убийство.
- В отличие от искреннего убийства?
- Мы мирный орден. - Орилак поднял руку. Этот жест был и благословением и разрешением удалиться. Карденас предпочел не указывать на смертельный аппарат, скрытый под благопристойным и хорошо освещенным платьем очаровательной Камиллы. Это было бы невежливым.
9
Вот из подобных-то озарений и складываются следовательские карьеры. За долгие годы службы в Департаменте Карденас выдал немало таких наитий. В конце концов, было вполне разумным предположить, что болтливый Уэйн Бруммель обсуждал свое потенциальное убежище и с женщиной, с которой жил, и с той, которую когал на стороне. И головой инспектор качал не из-за разговорчивости покойного, а из-за понимания иронии ситуации. Говоря с детства и по-английски и на испангоне, он ухитрился проморгать возможность использования языка дедов Карденаса каким-то англо вроде Бруммеля.
Согласно архивам, Мока столько раз привлекали к суду по разным обвинениям, что Карденасу и считать не хотелось. В большинстве случаев его отпускали, иногда в силу каких-то юридических формальностей, а обычно за отсутствием твердых улик. Согласно закону, жену нельзя заставлять свидетельствовать в суде против своего мужа. В отношении ребенка процедурные положения были менее ясными.
Кроме того, учитывая их нынешнее душевное состояние, ни Сурци, ни Катлу Моккеркин не понадобилось бы принуждать давать свидетельские показания - так считал Карденас.
Установление местонахождения обеих Моккеркин не гарантировало, что ему удастся не только добиться их экстрадиции, а даже просто увидеться с ними. Как кратко указала сердитая сиделка Орилака Мудрого, Коста-Рика находилась за пределами юрисдикции СФП. Хотя СШС заключили десятки договоров с Центрально-Американской Федерацией, те не простирались до официального разрешения блюстителям порядка обеих территорий открыто действовать в пределах границ соседа.
Но вот неофициальные набеги, размышлял он, выходя со станции индукционной трубы около госпиталя, были (как часто случается, когда речь идет о деятельности правоохранительных органов) совсем иным делом.
Хаяки ждал его, неудобно втиснутый в кресло-каталку рядом со столом выписки пациентов. Он выглядел сейчас менее похожим на довольного Будду и больше - на страдающую расстройством пищеварения гориллу, которую чересчур долго держали в небольшом упаковочном ящике. Когда подошел старший коллега, он скорбно глянул на инспектора.
- Официально меня не выпустят, пока за меня не распишется кто-то из Департамента, - проворчал он. - В такие времена я жалею, что холост. А то чувствую себя какой-то чертовой посылкой, которая одиноко стоит на почтамте, дожидаясь, пока кто-то явится ее забрать.
- Значит, я могу поставить на тебя штампик "Отказ, вернуть отправителю"? - съехидничал Карденас. Хаяки ответил нехарактерным для него ругательством. Покуда Карденас расписывался на необходимых бланках, сержант не переставал обиженно ворчать.
Когда ему наконец официально дозволили покинуть кресло-каталку, он пнул его в подъезд перед приемным покоем. Пинок получился слабоватым, иначе кресло не пережило бы такого обращения.
- Как спина? - сочувственно спросил Карденас.
Спрашивать ему, конечно же, не требовалось. Он и так знал. Но после долгих скучных дней, проведенных в реабилитации, его другу требовалось поговорить.
Нельзя сказать, что Хаяки был особенно разговорчивым малым. Сержант лишь вкратце коснулся омерзительных удовольствий госпитального простоя, прежде чем вновь проявить интерес к делу, которое и привело его к вынужденному отпуску. Толкая свой якк и слушая ответы Карденаса, он часто встряхивал плечами или вращал торсом, словно его заново отросшая кожа была слишком тесной и сидела не совсем как надо.
- Коста-Рика, - пробормотал рослый сержант, когда инспектор завел патрульную машину. - Ла-Амистад. Странное место бегства для человека при деньгах. Можно б ожидать, скажем, Прагу или Петербург. Но уж никак не джунгли.
Карденас нырнул в пока не слишком бурный поток уличного движения, оставив бездействующей мигалку, лучи которой исполосовали верх официальной машины. Они не спешили.
- Очевидно, скрытость для них важнее комфорта. Если тебя распылят, то все равно, где ты валяешься, в пятизвездочном отеле или на автостоянке.
Хаяки потер щеку, мягко массируя новую эпидерму. Кожа у него не чесалась, но зудела. Для уменьшения симптомов госпиталь снабдил его спреем.
- Амистад, Амистад - по-моему, я уже натыкался на это название.
Его напарник включил сканер патрульной машины и приказал ему настроиться на станцию, передающую негромкую классику из лондонского Ист-Энда. Парящие мелодии ранней симфонии Брага-Сантоса создавали соответствующий интерьеру машины музыкальный фон.
- Это самый большой участок девственного влажного тропического леса гор, какой остался в ЦАФ. И конечно, Резерва Амистад означает просто заповедник Дружба. Даже не верится, что я мог этого не заметить.
- Слишком много новых слов приходится усвоить, - улыбнулся сержант. - Когда живешь в таком местечке, как Ногалес, где каждый день обновляется словарь, твоему церебро легко упустить очевидное. - И постучал себя пальцем по лбу, подчеркивая сказанное. Отсутствие волос, улетучившихся при взрыве, уничтожившем жилище Андерсонов, сделало его более, чем когда-либо похожим на азиатскую версию Просветленного.
- Если они прячутся в самом центре ЦАФ, - заметил он, - то дело от нас уплывает.
Пальцы Карденаса погладили руль.
- Не обязательно.
- Ты это интуитишь, Анхель? - удивленно посмотрел на него напарник.
На лице инспектора появился намек на улыбку, слегка приподнявший кончики его густых вислых усов.
- Тебе причитается несколько выходных по болезни. А у меня накопилось время отпусков. С Пэнгборном я все обсудил. Похоже, есть обязанности официальные и обязанности неофициальные. И кроме того, есть обязанности полуофициальные. - Он посмотрел на друга. - Ты да я, да мы с тобой, нам предстоит отправиться в небольшое полуофициальное путешествие. Я уже запасся москитными антиферомами.
Хаяки скрестил руки на груди и погрузился глубже в сиденье. Колени загораживали ему обзор через лобовое стекло.
- Вот и весь мой небольшой послеоперный отдых и оттягиванье, - пожаловался он.
- Коста-Рика тебе понравится, - проигнорировал его жалобу Карденас. - Как я понимаю, там прекрасные пляжи.
Сержант снова посмотрел на него. Напарник сосредоточился на уличном движении.
- Ты же сказал, что отсутствующая миз Моккеркин и ее дочка направлялись в горный тропический лес. Никаких пляжей в горном тропическом лесу нет.
- Я сказал, что пляжи там прекрасные, - сухо ответил Карденас. - И не говорил, что мы едем туда.
Международный аэропорт Интель в Сан-Хосе угнездился между одетых в зелень гор и действующих вулканов, окруженный промышленными предприятиями и сборочными заводами, которые во многих отношениях не только подражали индустрии Полосы, но и поставляли для нее компоненты. Еще в конце двадцатого века энергичные тикос Коста-Рики признали, что будущее заключалось не в выращивании бананов или копры, а в хайтехе и экотуризме и соответственно перестроили структуру своей страны. Теперь Коста-Рика была самым богатым членом ЦАФ, предметом зависти своих соседей и образцом для успешно развивающихся экономик в Панаме и Белизе.
С соблюдением всех формальностей, но вежливо их пропустили через таможню и иммиграционный контроль, а потом попросили зайти в кабинет с сильно затемненными окнами. Первоначальная неуверенность сменилась успокоением, когда их приветствовала лейтенант Корасон из полиции ЦАФ. Невысокая коренастая крепкая блондинка лет сорока с небольшим, она усадила их к своему столу, предложила прохладительные напитки из холодильника и заговорила, изучая голографический экран, содержимого которого ее гости не видели:
- Полуофициальный визит, не так ли? - заметила она на безупречном английском, отвечая на взгляд Карденаса недрогнувшим пристальным взглядом. Несмотря на ее невысокий рост, ему не хотелось бы пересечься с этой женщиной в бою. - У нас такие не часты. Я вижу, что вы пытаетесь отыскать одну севамериканку и ее дочь.
- Они скрываются от ее мужа и других заинтересованных антиобных сторон, - кивнул Карденас. - В деле замешана уйма денег, плюс какая-то конфиденциальная информация, которой, возможно, обладает дочь. Нам бы очень хотелось отыскать их и забрать домой. Там их можно будет поместить в программу надежной защиты. Мы считаем, что на данный момент они в панике.
- И вы убеждены, что паническое бегство привело их сюда?
- В Ла-Амистад. - Карденас положил ногу на ногу. Беседа могла быть и обычной, но вот лейтенант Корасон такой определенно не была.
- Для перепуганной матери с ребенком, они, похоже, действовали довольно неплохо. - Она вызывающе улыбнулась. - Им, например, удалось ускользнуть от ваших людей.
Карденас на такое не клевал.
- Мы узнали, где они, лишь после того, как обе давно уже убрались.
Лейтенант кивнула, заново изучая взглядом экран. Затем она тихо выдохнула и скомандовала ему отключиться. Внимание ее переходило с одного федерала на другого.
- Вам известно, что там во влажном тропическом лесу Ла-Амистад? Кроме кецалей, ленивцев, ягуаров и ормегас солдадос?
- Много влаги? - с ходу предположил Хаяки.
Она наградила его неодобрительным взглядом.
- Там находится Ла-Сьюдад-Симиано. И только в нем есть санкционированные жилища. Все прочее оставлено диким, в соответствии с постановлениями правительства, ВФЖП, ОТИ и других признанных научных организаций, которые отвечают за сохранение здоровья и биоразнообразие заповедника. Если ваши леди в Ла-Амистаде, то они там с разрешения администраторов Симиано. - Тон ее посуровел. - А те могут плохо отнестись к визиту пары Севамериканских федералов.
- Мы с ними потолкуем. - Хаяки показал на своего друга. - Мой напарник умеет быть очень убедительным. У него есть подход к людям.
Обаятельная улыбка, которой Корасон одарила явно заинтригованного Карденаса, диссонировала с ее тоном.
- Оно и видно, - обольстительно пробормотала она. - К несчастью, как только вы вступите в Сьюдад-Симиано, то будете иметь дело уже не с людьми.
- Знаю, - улыбнулся Карденас.
Хаяки выглядел сбитым с толку.
- Ну а я - нет. Меня долго латали, а прилетели мы сюда довольно спешно. Я не такой гуру по части исследований, как Анхель. Что это за "Сьюдад-Симиано", и почему у меня такое ощущение, что он может представлять для нас проблемы?
- Все зависит от того, как вас воспримут местные обитатели. Я могу лишь информировать офис заповедника о вашем предстоящем прибытии. Если вам повезет, то вы получите доступ без всякого труда. Если же нет… - она откинулась на спинку кресла и пожала плечами - …тогда даже я и мое начальство не сможем провести вас. - И объяснила, в чем дело.