- Надоело! Хватит! - отрывисто бросил человек в черном, выйдя из-за стола, и вихрь понесся по залу, сметая и стирая стены, золотые перекрытия, уставленный стол и разукрашенную толпу. Стены искривились, угрожающе накренились, по ним побежали трещины и разрывы, роза потолка понеслась куда-то вбок, люстра померкла и рухнула вниз, теряя подвески, - но ее подхватило ветром, закружило и стало затягивать в воронку, образовавшуюся в воздухе. Стол, скатерть, сервизы, подхваченные вихрем, на глазах разрываясь в клочья, меняющие форму и очертания, неслись в смерче, сталкивались и исчезали. Гости кричали и визжали, но и их неумолимая сила волокла в бездну. Рвались дорогие ткани, сыпались бриллианты - все, все - в хаос, в бездонную дыру, в никуда…
Наконец воцарилась тишина.
Зал без украшений, строгих очертаний - ровные линии, ровный потолок, мягкий голубоватый свет, льющийся из ниш. Черный идеально-ровный зеркальный пол отражал черный силуэт хозяина. Кожа его приобрела мертвенный, серый оттенок, веки плотно обтянули глаза, блестевшие из глубоких глазниц. Складка у рта обозначилась еще грубее и жестче. В руке он по-прежнему держал бокал, отливающий тяжелой зеленью, с темно-синими бликами на гранях. На лице человека в черном была гримаса тоски и презрения. Он был один. По углам зала сгущались тени. Мрак усиливался.
Человек в черном подошел к зеркалу и пристально всмотрелся в свое отражение. Оно было еще темнее и страшнее оригинала. Словно прорезанная щель рта, запавшие скулы, провалы глаз обрисовывали голый, почти неприкрытый остов лица, череп - саму Смерть во плоти.
- Все блеф, мираж, - напряженно вглядываясь в собственные блестящие зрачки - единственное, что жило в отражении, - с ненавистью промолвил человек. - Люди - всего лишь маски, живые призраки, ходячие голограммы. Одно нажатие кнопки - и их не существует. Их и не было никогда. Их нет. Есть только я! Я! Моя воля, моя власть, мои желания. Мой мир! Я - властелин сущего!
И с этими словами Черный человек, размахнувшись со страшной силой, бросил бокал в зеркало. Удар. Звон разбитого стекла. Осколки, брызнувшие в стороны. Тяжелые куски зеркала медленно рухнули на пол. И вновь звон; стекло бьется снова и снова, скользя по полу, разлетаясь вдребезги. Человек, замерев на секунду в полной неподвижности, медленно поднимает руку к лицу и, стерев каплю крови, затем разглядывает пальцы. Кровь, просачиваясь из ранки, капля за каплей набегает, и вот маленькая струйка течет вниз, словно человек плачет кровью.
Так Принц Мрака Ротриа праздновал свой день рождения…
ГЛАВА 8
Косичка, настоящее дитя эры высоких технологий, родилась без матери, но от трех отцов-концернов: "General Robots" дал ей кремнеуглеродный скелет и механические силовые элементы, "Family" - химреактор, батарею, начинку головы и всю путаницу проводов и трубок, а "Brain International Company" - встроил в тело мозг. В техпаспорте еще значились фирмы "Cyber Look" (изготовление, дизайн и установка наружного покрытия) и "Ellife" (пуско-наладочные работы). По мнению Косички, сумбурно начитавшейся брошюр типа "Мир с Богом", "Как быть спасенным и знать об этом" и "Дорога к вечной любви", именно на "Cyber Look" и "Ellife" почивала благодать Господня, ибо "Cyber Look" в натуре делала монтаж биопроцессорной плоти по главе 37 пророка Иезекииля ("…и стали сближаться кости, кость к кости своей… и вот: на них жилы, и мясо покрыло, и окутала их кожа сверху, а духа не было в них"), а "Ellife" доводила дело до точки ("…и вошел в них дух, и они ожили, и встали на ноги, - воинство очень большое"). Особенно Косичке нравилось про воинство - тем более что до побега она была куклой-гладиатором в аттракционе "Лабиринт смерти", где за ней и другими - далеко не всегда гуманоидными - куклами гонялись жители Сэнтрал-Сити, измученные собственной вежливостью и законопослушностью. Улыбчивые оптимисты, деловые люди, сияющие хохотушки, чахлые юнцы - все в "Лабиринте" становились кровожадными охотниками, а безнаказанность, оружие и боевая сбруя озверяли посетителей до сверхнасилия. Будь их стволы, клинки и стрелы настоящими - капремонт обеспечен, а вскоре - путевка в утиль и на свалку. Но "Лабиринт" - не игра в поддавки; Косичка училась бегать по трехмерным коридорам, затаиваться в схронах и бассейнах, заходить в тыл по трубам вентиляции, стрелять в спину - и говорить: "Вы убиты, сэр". В голосе куклы чудится мерзкое удовлетворение… Жаль, вы проиграли! Вы хотите взять реванш? оплачивайте новую игру и - ату ее! Гони ее! Убей ее!
"Это игра, - думала Косичка, смыв с себя имитацию крови, дав роботехнику заклеить раны и сменив сценический костюм хищной бестии на комбез обслуги. - Это игра, - думала она, покупая в соседнем магазине бутерброды для роботехников, декораторов и дизайнеров. Ничего такого на улице не бывает, а улица близ "Лабиринта" - это и был весь ее мир. Магазин, тротуар с прохожими, машины на проезжей части - все спокойно, размеренно, чинно. Бой, матерный рев, удары, выстрелы - это лишь в стенах "Лабиринта", как в консервной банке…
Теперь, глядя открытую Стиком Рикэрдо базу данных, она убедилась, что НИЧЕГО не знала о жизни. Наработка в "Лабиринте", опыт бродяги, гуляние по Городу и тинская тусовка - все это было тьфу и апчхи. "Лабиринт" оказался действительно сущей игрой и забавой. Ей хотелось спросить, показав на экран - "Это что - все по-настоящему? Взаправду?.." - но она сдерживалась. Для фильма это было слишком серо, слишком медленно и слишком страшно.
- Черный вторник, - комментировал сухой голос за кадром. - Зачистка окраины Старых Руин от повстанцев. Координация воздушных и наземных сил полиции и армии. Артподготовка. Массированная атака.
Даже не "флайштурмы", а тяжелые "харикэны" парили в грязном небе, ритмично вспыхивая чем-то по бокам - и в такт всполохам земля отвечала дымными взрывами. Из развалин по небу ударила сизая молния гиперионного пламени - ага, струйный бластер! - и один "харикэн" накренился, окутавшись черным дымом; остальные перевели прицелы на неожиданную огневую точку - и развалины осели в тучу пыли. По улице, покачиваясь на неровностях, ползли тусклые приплюснутые броневики - злой газовый туман стелился перед ними. Вспышка, дикий вой - так, это пошли в ход светошумовые боеприпасы… Затем изображение погасло.
- Оператор убит, - холодно сообщил голос.
- Там же были люди, - глупо пробормотала Косичка, не сознавая, что нервно и бесцельно шевелит пальцами. - Их тоже… убили?
- Люди!.. - фыркнул Звон. - Они там еще низким звуком давили - он наизнанку выворачивает, а если сердце не остановится, помрешь от страха - запросто.
- Стик, это не записывай, - попросила Косичка. - И выключи совсем. - Стопка дискет уже лежала на столе, и там было все необходимое - о взрывах и взрывчатке, об уязвимых точках у киборгов поля боя и так далее. Зевая со стоном, вошел мятый и кислый спросонок Рыбак - худой, долговязый, какой-то больной.
- Хай, - выдал он предсмертным голосом. - Кончай ужастики смотреть, зарыли по макушку… Стик, дай пожрать… В час сорок пять сиквэл про Ротриа пойдет, а вы черт-те чем тут занимаетесь втроем… А это кто? Звон, познакомь, - все это Рыбак бубнил, шаркая ногами и сваливая стопки потертых комиксов и справочников по компьютингу; наконец он нашел плоский батарейный телевизор и осел с ним на кушетку. - Который час, а?
- Полтретьего. Посмотришь в записи. Кто-нибудь, дайте ему брикет, пусть жует и молчит, - не отрывался от монитора Стик, уходящий из запретной базы.
- Э, я же просил разбудить!..
Звон поискал обкусанный брикет белка - а нашел йонгера, урчащего в углу над последними крошками; пузо у йонгера заметно округлилось.
- Вот зараза - съел!.. Стик, твое животное…
- Скотина - она и есть скотина… - Рыбак безнадежно махнул рукой.
- Ну, Коса, ты довольна? - Стик добился нужной картинки и откинулся на спинку стула.
- Да, спасибо. Сколько я тебе должна?
Стик улыбнулся как блаженный.
- Мы - мир друзей. Иди, взрывай этот сарай с киборгами.
Мимолетная вспышка досады на Стика и йонгера, казалось, истощила батарейки Рыбака; глаза его стали гаснуть и смыкаться; от слабости он было уже обмер и вернулся в сон под глухие взвизгивания телика, но тут вдруг ожил с изумлением:
- Фа! Без меня?!..
- Ты-то лежи, - попытался унять его Стик. - Не видишь - люди спрыгнули с ума.
- Ты отдыхай, старик, - кивнул Звон, - мы справимся. Потом расскажем.
Однако впалые глаза Рыбака зажглись всерьез - и карманный телик икнул, умирая на движение его пальца.
- Не-не-не, стоп. Киборгов? Подорвать? Люблю это кино!.. Я в доле с вами. Звон, ты меня понял.
Звон шумно выдохнул, мотая головой, а Косичка внимательно посмотрела на костлявого парня. Режим тепловидения. Сердце. Дыхание… Дыхание - вот что в нем плохо.
- Ты болен, - молвила Косичка.
- Знаю, - Рыбак нехорошо оскалился.
- Тебе надо к врачу.
- Был уже. Он говорит, что надо больше спать. А снится все время вода и вода, и что я утонул. Так лучше с вами подурить, чем во сне тонуть. И потом, знаешь…
Косичка поискала в запазухе своей подземной куртки, достала пригоршню банкнот - и арги, и бассов - и что-то треть отсыпала на кушетку к Рыбаку.
- Не ходи с нами, ладно? Сходи к хорошему врачу, в больницу ляжь.
Звон сдержался, чтоб не свистнуть; Стик заинтригованно хмыкнул; Рыбак покосился на деньги - бледно и задумчиво:
- На новые легкие не хватит. Хотя - спасибо, пригодятся. Я возьму. Ты кто вообще-то?.. Звон, она твоя?
- Мы компаньоны, - подмигнул Звон Косичке. - У нас дело на миллион. В Бассе стоит база кибер-легавых, Косичка их не любит, убить хочет. Стик дал нам почитать партизанские файлы…
- Косичка, - она увидела, как Рыбак улыбается; серые губы растянулись как замазка, глаза сузились в полусне. - Отчаянная. Вообще, ты не очень-то рвись, а то узнаешь, где край. Видишь меня? Смотри, такая будешь.
- Нет, я как стекло - сразу вдребезги.
- Да, если с ним одним пойдешь, - кивнул он на Звона. - Он же Звон - а знаешь, почему?
- Вали, вываливай, - окрысился Звон. - Себя не позабудь! Может, Черную Метку позвать? И про нее тоже…
- А что - я? Я рыбу руками ловил на сухом месте - и поперхнулся; вот и кашляю. Ты не смотри, что я плохой, - я много ноу-хау. Сказать, как эту базу сделать? Я скажу, если вместе возьмемся…
- О! - оживился Стик Рикэрдо. - Это идея! Вместе и валите хоть куда, а я вас не знаю!.. Я кто? Я паучок в Сети, маленький, с лапками. У меня ночлежка, а не база партизан.
- Да, пойдем, - с натугой встал Рыбак. - Рикэрдо есть что терять.
* * *
У Эмбер случилось несчастье, у Эмбер пропала Лилик. Усталая и нервная, вчера она приехала домой из студии - "Лилик!" - а дом пустой, и эта страшная записка: "Я САМА ОСОЗНАННО ИДУ НА ЭТО…" Эмбер закричала, Эмбер лихорадочно связалась с домашней охраной - "Где она? Когда ушла?!" Охранники в недоумении - "Ваша кукла сказала, что вы ее вызвали в студию…" Эмбер разрыдалась, не зная, что делать, Эмбер позвонила Кэльвину - "Кэл, я в отчаянье!! Кэл, милый, приезжай скорее!!"
На второй день в доме все еще царила тишина, порою нарушаемая глухим плачем. Эмбер блуждала по комнатам, словно потерянная, за ней с утешениями - Кэльвин. Полиция пришла - и схлынула, как дурной сон, но Эмбер еще слышались шаги спокойных полисменов, слабеющим эхом звучали голоса - "Ваш киборг знал код сейфа? Кто из ваших знакомых знал пароль допуска?.." Им, полисменам, не понять, что деньги, драгоценности, кредитки - не потеря. "Лилик… - стонала Эмбер. - Моя Лилик…" Кто причешет Эмбер так, как она любит? Кто ее оденет? Кто, наконец, ей обеспечит бэк-вокал на записи?!! Наемная подпевка для солистки класса Эмбер - это минимум пять бассов в час, но попробуйте держать такую девку дома, чтобы она вдобавок и прислуживала!..
Короче, это были похороны без покойника. Эмбер со слезами объясняла Кэльвину, ЧТО могут сделать перехватчики с Лилик - безжалостно раскромсать на запчасти, продать ее… Или заставят фасовать наркотики. Или сделают куклой для удовольствий. И какая издевательская, пошлая записка! "МИЛЫЕ МОИ!.. МЫ КОГДА-НИБУДЬ ВСТРЕТИМСЯ И ОБНИМЕМ ДРУГ ДРУГА…" Продюсер утробно стонал в унисон с Эмбер, когда та изливала ему свое горе по защищенной от сетевых папарацци линии, - и вы бы застонали, увидев сиятельную певицу ненакрашенной, с опухшими глазами и перекошенным ртом. Менеджер что-то блеял о контрактных сроках, что-то тупо бубнил звукооператор - все, все были убиты и зарыты вместе с Лилик. Кэльвин жестко срезал все предложения об интервью - но на второй день, когда Эмбер собиралась с силами для новой истерики, в ее жизнь вторгся чертов Доран:
- Эмбер, только не бросай трубку!! Я сочувствую тебе, я вне себя от горя, у меня даже руки дрожат. Эмбер, я готов дать тебе полчаса эфира, чтоб ты пожелала этим перехватчикам ежа под хвост.
- Доран, чтоб ты сдох, - всхлипнула Эмбер. - Если ты звонишь мне под запись - то ежом ты не отделаешься!.. Кто ты есть? Ты дыра в телевизоре, ты паразит в кишках у всех… Ты, как луна, светишь отраженной славой…
- Да, да, да, - невидимо кивал Доран. - Завтра, детка, завтра в 12.00 на канале V в прямом эфире ты им скажешь все, что думаешь о них. А я помогу тебе сделать из Хиллари Хармона фарш и котлеты.
- Это еще кто такой?..
- Недоступный парень, вроде Принца Мрака Ротриа. Генерал Горт дал ему боевых киборгов - а он не может справиться с кибер-преступностью. Перехватчики спокойно угоняют наших кукол, уродуют их, делают с ними, что хотят, - а Хиллари показывает нам силовые сцены со стрельбой; дутый престиж армии ему важнее интересов простых граждан. Пусть он ответит за твою потерю и твое горе! Сценарий подгоню через часок, можешь прозвонить его со своим адвокатом; после передачи смело заказывай следующий диск из платины - тебя увидят тридцать миллионов, а потом ты им споешь про свою куколку, как ее у тебя отняли… Видишь, какой я добрый для своих знакомых? Я не только плачу пятьсот бассов за интервью, но и дарю тебе идею нового хита…
- Семьсот - и я не посылаю тебя туда, куда следует, - сжалилась Эмбер. - А теперь исчезни.
Промокнув влажные глаза, она набрала номер своего автора текстов:
- Пьеро, мне срочно нужна песня. Новая. Про куклу. Ее украли и так далее. Надо сделать это так, чтоб слезы капали. И быстро, мальчик, быстренько, пока я в тонусе и не остыла.
* * *
Габару показалось вдруг, что он проснулся дома, в Тьянга-тауне. Это бывает, когда выныриваешь из сна - глаза уже смотрят, но еще видят сон, какие-то тени плавают в доме, знакомые кажутся страшно чужими, и слышатся слова, которые никто не говорил, а к тем, кто хулил Бога, родителей и наставников, в минуту пробуждения на грудь садится демон Аджадах - и душит их. Габар едва не с криком вскинулся, поняв, что Аджадах подходит - он уже рядом, он делает знаки и…
- Габар, ты хочешь есть? - спросила женщина. Ааааа, это женщина, эйджа, не демон. Но - кто это?..
Красотка присела в изножье постели. Стройная, волосы льются, улыбка лукавая, голос воркующий.
- Не узнаешь?
- Фа.. Фанк? - неуверенно спросил Габар.
Длинные ресницы дрогнули, губы сложились в воздушный поцелуй:
- Конечно, дурачок. Я же артист, - добавил Фанк своим обычным голосом; красивое лицо как стерлось - губы распрямились, и прищур исчез. - Давай - умойся и за стол.
Сон не в срок, сон после встряски - как похмелье; мотая гулкой головой, Габар в одной повязке зашлепал ногами к ванной; ушибленный бок отозвался сильной болью. С усилием высмотрев нужную дверь, открыл - визг и летящая мочалка встретили его одновременно.
- Ты, убирайся!!! Эй, ну-ка отдай мочалку!
Растерянно отфыркнув пену, Габар поднял намыленный пук синтетического волокна - и замялся у прикрытой двери.
- Маска! Это ты там, да? Ты не кидайся, ладно?.. - хмыканье Фанка заставило его проворно оглянуться. - Ааа… я не знал, что она там. Вы… разве моетесь?
- Конечно. Даже искусственная кожа загрязняется и понемногу отмирает - это надо смывать.
- А почему… она боится? Ей же все равно, кто…
- Габи, я долго буду ждать?!! - послышалось из ванной.
- Не все так просто… - нахмурившийся Фанк стянул губы дудочкой. - Маска - женщина. Она уважает себя.
- Женщ… - Габар не сдержался и хрюкнул. - Мис… ээ… миссис Фанки, я не понимаю, извините. Женщина - это когда женщина, да?
- Это - как человек понимает Себя. Например, я - нейтро, без идентификации по полу. Но у меня большая имитация по поведению - ты видишь. А Маска сделана как женщина; это была ее программа…
- Га-би!!! - сердитый зов грозил стать воплем.
- …а потом она поняла, что это значит не только "нравиться" и "быть желанной", и даже совсем не это. Сбой, понимаешь? Сильный сбой… Она терпеть не может приставаний.
- Но я не…
- ГАБИ! СВИНЬЯ, ОТДАЙ МОЧАЛКУ!
Старательно отвернувшись, Габар просунул руку в щель; мочалку у него чуть с рукой не вырвали. Пришлось походить взад-вперед, пока Маска приведет себя в порядок. Банный халат был ей великоват, да и чистое лицо она будто взаймы взяла. На Габара Маска посмотрела мельком, молча - хмуро и зловеще.
Взъерошиванье шерсти и контрастный душ привели его в себя; в уме прояснилось, слипшийся желудок запел гимн аппетиту - да так зычно, что перешиб все робкие и неразборчивые чувства, поднимавшиеся из глубин души, как солнце из-за горизонта. Но эти чувства резко обозначились во всей своей безжалостности, едва желудок стих под сладким гнетом - Габар уставился в тарелку стылым взглядом, не видя ни еды, ни вилки. Киборги вежливо составили ему компанию, но их молчание, их тихое жевание и даже сам вид их пищи - серой, похожей на пасту-герметик для газовых труб - с каждым мигом все жестче подчеркивали его одиночество и чуждость обстановки. Обед не в обеденный час, без молитвы, без отца-матери, без братьев и сестры, в чужом доме… Так будет всегда?.. Хоть брату позвонить бы, голос услышать! А вдруг там караулят?.. И - что скажет брат? Что у Гахуна и Дагос Яшан-Товияль вырос непочтительный и недостойный сын, позор семьи, которого ищет полиция. Масонская община, тьянское землячество, школа меча - все проклинают Габара и плюют на четыре стороны…
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - промолвил Фанк. - Ты прав. Мы для тебя - не компания…
- Перестань сейчас же, Фанк, - сквозь зубы процедила Маска. - Мама сказала - он теперь наш друг, он был в последнюю минуту с Дымкой. Я отвечаю перед мамой за него. Понятно?.. Габи, ты не бойся. Тебя достанут только через мой труп.
- Фанк правду говорит, - выдавил из себя Габар. - Но мне все равно нельзя домой. Я… мне страшно, - выпалил он недостойное мужчины слово, как белый флаг выкинул. - Лучше ты… дай мне починить "агрессор". Мне чем-нибудь заняться надо.
- Есть кое-что получше, - ухмыльнулась Маска, через стол потрепав его по руке. - Пошли, я покажу тебе…