- Пяти тысяч хватит, Хейтлуиг. Спасибо тебе, что ты веришь в меня. А теперь давай позаботимся о фруктах и мясе.
Глава 9
Стоянка в Бибируне была короткой - только чтобы Хейтлуиг успел собрать воинов и необходимый провиант. А затем - вверх, вверх, вверх… Валентин со своими друзьями ехал впереди. Он радовался, видя их благоговение и удивление, слыша, как ахает от восторга Карабелла и даже Залзан Кавол что-то ошеломленно бормочет, когда перед ними развертываются красоты Замковой горы. От мысли, что он возвращается домой, было светло на душе.
Чем выше они поднимались, тем чище и приятнее становился воздух, потому что они все ближе подходили к громадным машинам, поддерживавшим на Горе вечную весну. Скоро показались контуры кольца Сторожевых Городов.
- Так много… - пробормотал Шанамир осипшим голосом. - Такой величественный вид…
Гора здесь представлялась громадным серым гранитным щитом, уходившим в небо и исчезавшим в море облаков, которые скрывали верхние склоны. Небо было поразительно яркого голубого цвета, более глубокого тона, чем над равнинными землями Маджипура. Валентин помнил, как ему нравилось это небо, с какой неохотой он спускался вниз, в обычный мир обычных красок. У него захватило дух, когда он снова увидел его. Весь холм и гребень, казалось, окружал искрившийся нимб таинственного света. Даже пыль вдоль края тракта выглядела блестящей. Вдали виднелись небольшие города-спутники, а высоко над ними - несколько крупных городов-центров. Иртсуд Гранд был прямо впереди. Его громадные черные башни отчетливо вырисовывались на горизонте, а на востоке угадывалось темное пятно, которое, скорее всего, являлось городом Минимулом. Хоикмар, известный своими тихими, спокойными каналами и улицами, едва-едва можно было разглядеть на самом дальнем, западном краю пейзажа.
Валентин смущенно заморгал: глаза его вдруг увлажнились. Дотронувшись до арфы Карабеллы, он попросил:
- Спой мне.
Она улыбнулась и взяла маленькую арфу.
- Мы пели это в Тил-омоне. Замковую гору там считали мифическим местом, романтической грезой.
Далеко на восток, величава, крута,
Есть гора, что вонзается в небо, как птица,
На вершине - заоблачный Замок гнездится,
А на склонах ее нет числа городам.
На Замковой горе коронали живут,
Властелины играют судьбою планеты…
Она неожиданно замолчала, опустила арфу и отвернулась.
- В чем дело, милая?
Карабелла покачала головой.
- Ничего. Просто я забыла слова.
- Карабелла!
- Ничего, я же сказала!
- Прошу тебя…
Она обернулась к нему, прикусив губу, в глазах ее стояли слезы.
- Это все так удивительно, Валентин, - прошептала она, - и так странно, так страшно…
- Удивительно - да, но не страшно.
- Это прекрасно, я понимаю. Я и представить себе не могла, что могут быть такие города, такие горы, которые составляют только часть одной большой горы… и все прочие чудеса. Но только… Только…
- Что?
- Ты идешь домой, Валентин! К своим друзьям, родным, может даже любовницам. Как только мы выиграем войну, все они соберутся вокруг тебя, будут устраивать банкеты и празднества, и… - Она на миг замолчала, - Я поклялась себе не говорить этого.
- Говори.
- Мой лорд…
- Не надо так официально, Карабелла. - Он взял ее за руки и заметил, что Шанамир и Залзан Кавол отошли в другой конец повозки и сели к ним спиной.
- Мой лорд, - скороговоркой произнесла девушка, - что будет с девушкой-жонглером из Тил-омона, когда ты снова окажешься среди принцев и леди Замковой горы?
- Разве я давал тебе повод думать, что брошу тебя?
- Нет, мой лорд, но…
- Называй меня Валентином. Что "но"?
Она покраснела и выдернула свою руку, нервно погладив свои темные волосы.
- Этот твой герцог Хейтлуиг вчера увидел, что ты обнял меня… Он так гадко улыбнулся! Словно я просто игрушка для тебя, безделушка, которую в любое время можно выбросить.
- Мне кажется, в его улыбке ты прочла слишком много лишнего, - медленно проговорил Валентин.
Он и сам заметил эту улыбку и был ею смущен. Он понимал, что для Хейтлуига и людей его ранга Карабелла - всего лишь случайная наложница самого низкого происхождения, не заслуживающая ничего, кроме презрения. В его прежней жизни на Замковой горе подобные классовые различия были в порядке вещей, но его давно уже изгнали с Горы, и на многое теперь он смотрел иначе. В опасениях Карабеллы была доля истины. Однако не об этом сейчас надо было думать. Нерешенными пока оставались более важные вопросы. Как можно ласковее он обратился к девушке:
- Хейтлуиг слишком налегает на выпивку, и душа его огрубела. Не обращай внимания. Твое место среди самых высоких особ Замка, и никто не посмеет отнестись к тебе пренебрежительно. Ну, а теперь заканчивай песню.
- Ты любишь меня, Валентин?
- Да. Но когда у тебя красные и опухшие глаза, я люблю тебя меньше.
- Так говорят с ребенком! Ты что же, считаешь меня маленькой?
- Я считаю тебя женщиной, умной и привлекательной. А какого ответа ты ждала, когда спросила, люблю ли я тебя?
- Что ты меня любишь. Без дополнений.
- Извини. Впредь я буду осторожнее в выражениях. Так ты будешь петь?
Она снова взяла арфу.
Все утро они поднимались вверх, все выше над Свободными Городами. Валентин выбрал Пайниторский тракт, вившийся по пустынному каменистому плато между Иртсуд Грандом и Хоик-маром. Тут и там встречались редкие рощицы деревьев-газан, с толстыми стволами цвета пепла и изогнутыми сучьями деревьев, живших десять тысяч лет и, когда подходило их время, умиравших с тяжелыми вздохами. Эта мрачная и безмолвная местность вполне подходила для того, чтобы Валентин и его армия могли собраться с духом перед началом решительных действий.
- Они не попытаются остановить тебя, - сказал Хейтлуиг, - пока ты не подойдешь к Сторожевым Городам. Там и захотят захватить тебя.
- Там будет достаточно просторно, - ответил Валентин.
В двадцати милях от города Иртсуд Гранда, в пустой долине, окруженной зазубренными черными пиками, он остановил свою армию и стал совещаться с командирами. Разведчики, заранее высланные вперед, принесли тревожные известия: огромнейшее войско заполнило широкую, в сотни квадратных миль, равнину ниже Внутреннего Города Бомбифэйла. Там были пехота, парящие повозки, верховые отряды, корпус моллиторов - по крайней мере в десять раз превышающий тот, что стоял на берегах Глэйдж. Но Валентин внешне оставался совершенно спокойным.
- Значит, соотношение двадцать к одному в их пользу. Это неплохо. Жаль, что их не больше. Слишком большая армия неповоротлива, и это облегчило бы нашу задачу.
Он постучал по карте.
- Они стоят здесь, на равнине Бомбифэйла и, конечно, видят, что мы идем прямо сюда. Они рассчитывают, что мы поднимемся прямо к проходу Перитол на западе равнины, и там поставят самую сильную охрану. Мы действительно пойдем к Проходу. - Валентин услышал недовольный вздох Хейтлуига, увидел удивленный взгляд Ирманара и спокойно продолжил: - Они пошлют туда подкрепление. Как только они войдут в Проход, им будет сложно перегруппировываться и менять направление. А мы тут же повернем обратно, поднимемся прямо в середину их лагеря и пробьемся к самому Бомбифэйлу. Выше его есть дорога на Высокий Морпин, которая приведет нас к Замку. Вопросы есть?
- А что, если между Бомбифэйлом и Высоким Морпином нас ждет вторая армия? - спросил Ирманар.
- Поговорим об этом, когда пройдем Бомбифэйл. Есть еще вопросы?
Он оглядел своих соратников. Все молчали.
- Хорошо. Тогда вперед!
Еще день - и они въехали в большой зеленый пояс, окружавший Внутренние Города.
Теперь они шли в облачной зоне, прохладной и влажной, где солнце едва пробивалось сквозь постоянный туман. Растения, которые внизу были человеку едва по колено, в этой влажной местности достигали гигантских размеров, их листья вырастали с большое блюдо, а черенки - с древесные стволы, и на всем этом буйстве жизни сверкали блестящие капли росы.
Ландшафт здесь был сильно изрезанным: из глубоких долин резко поднимались горы, и дорога опасно вилась вокруг конических пиков. Дорог стало намного меньше: на западе - непроходимые горы, похожие на клыки, на востоке - широкий и удобный склон Бомбифэйлской равнины, а впереди - ряд гигантских естественных ступеней с отвесными каменными стенами по бокам - проход Перитол, где, если Валентин не ошибался, ждали отборные отряды узурпатора.
Валентин не спеша вел свою армию к Проходу. Четыре часа езды, два часа отдыха, еще пять часов движения, ночевка и позднее выступление утром. В бодрящем воздухе Замковой горы можно было ехать много быстрее, но Валентин подозревал, что враг следит за ними с высоты, и хотел дать ему больше времени подготовиться.
На следующий день они поехали шагом, потому что уже показалась первая из огромных ступеней Прохода. Делиамбер с помощью колдовства послал свой дух вперед и сообщил, что неприятельская армия действительно заняла Проход, а вспомогательные отряды для ее поддержки стягиваются к западу от Бомбифэйлской равнины.
Валентин улыбнулся:
- Теперь уже недолго. Они в наших руках.
За два часа до темноты он отдал приказ разбить лагерь на лугу. Повозки поставили защитной стеной, фуражиры пошли собирать сучья для костра, квартирмейстеры начали раздавать ужин. Едва наступила ночь, лагерь взбудоражил неожиданный приказ ехать дальше, оставив горящие костры и часть повозок на месте.
Валентин ощущал растущее в нем возбуждение. Он видел, как снова разгорелись глаза Карабеллы, как проступил старый шрам на лице Слита. И рядом был Шанамир, снующий там и тут, но всегда по делу, с полной ответственностью выполняющий массу мелких и больших поручений; его сосредоточенность была одновременно и комичной и достойной уважения. Это были незабываемые часы напряжения перед важными событиями, которые вот-вот должны произойти.
- В прежние дни на Горе, - сказала Карабелла, - ты, видимо, глубоко изучал военное искусство, раз придумал такой маневр.
Валентин рассмеялся.
- Военное искусство забыли меньше чем через сто лет после смерти лорда Стиамота. Я ничего не знаю о войне, Карабелла.
- А как же…
- Догадка. Случайность. Жонглирование, которое я выполняю на ходу, - Он подмигнул. - Только никому не говори об этом. Пусть думают, что их полководец - гений, и они заставят его быть таковым.
В облачном небе не было видно звезд, и луна светила очень слабо. Армия Валентина двигалась к Бомбифэйлской равнине, освещая себе путь световыми шарами, настроенными на минимум интенсивности. Делиамбер, сидящий рядом с Валентином и Ирманаром, пребывал в глубоком трансе и искал впереди барьеры и препятствия. Валентин молчал. Он чувствовал себя удивительно спокойным. "Да, - думал он, - это и в самом деле жонглирование". Теперь он, как раньше в труппе, переместился в то спокойное место в центре своего сознания, где обрабатывал информацию о постоянно меняющемся рисунке событий, по существу даже не зная ни об обработке, ни об информации, ни о событиях. Все происходило само собой.
За час до рассвета они дошли до места, где дорога поворачивала вверх и выходила на равнину. Валентин снова созвал своих командиров.
- Только три приказа: держаться плотно, не отбирать жизнь без необходимости, упорно пробиваться вперед. - Он подошел к каждому из них по очереди - с ободряющим словом, с рукопожатием, с улыбкой, - Сегодня завтракаем в Бомбифэйле, а завтра ужинаем в Замке лорда Валентина. Обещаю вам!
Глава 10
Настала минута, которой давно ждал и боялся Валентин: он должен был вести граждан Маджипура против граждан Маджипура, поставить на карту кровь своих товарищей по странствиям против крови товарищей своей юности. Но пути назад не было, и Валентин оставался твердым и спокойным.
В сером свете зари вторгшаяся армия прокатилась по краю равнины, и в утреннем тумане Валентин впервые увидел легионы противника. Равнину, казалось, заполнили черные палатки. Всюду были солдаты, повозки, животные, моллиторы, и во всем этом напрочь отсутствовал порядок.
Армия Валентина построилась клином: самые храбрые и преданные - в передних повозках, отряды герцога Хейтлуига - в середине, а тысячи ополченцев из Пендивэйна, Макропросопоса и других городов долины Глэйдж составляли арьергард, более значительный по численности, нежели по храбрости.
В армии освобождения были представлены все расы Маджипура: скандары, врууны, целая орда лиименов, множество хьортов и гэйрогов, даже небольшой элитный корпус су-сухирисов. Сам Валентин находился в одной из трех точек передней части клина, но не в центральной: там Ирманар готовился нанести главный удар по силам узурпатора. Повозка Валентина шла в правом крыле, Эйзенхарта - в левом, а сразу за ними вели колонны Слит, Карабелла, Залзан Кавол и Лизамон.
- Вперед! - крикнул Валентин.
Битва началась.
Повозка Ирманара рванулась вперед, затрубили рога, вспыхнуло освещение. Валентин двинулся следом и, взглянув налево, увидел, что Эйзенхарт не отстает. Плотным клином они врезались на равнину, и сразу же основная масса защитников рассыпалась в беспорядке. Передний край сил узурпатора рухнул с пугающей быстротой, как будто это была намеренная стратегия. Отряды в панике метались, сталкивались, путались, хватались за оружие или просто спасались бегством. По громадной равнине словно прошли волны: это беспорядочно носились воины, не имевшие ни вождя, ни плана. Вторгшийся клин продвигался через эти волны вперед. Вспыхнули несколько случайных выстрелов энергометов, но вражеские командиры, видимо, слишком растерялись, чтобы организовать правильную защиту, а атаковавшие, прорвавшиеся вперед, вовсе не собирались убивать противников.
Делиамбер предупредил Валентина:
- Они растянуты огромным фронтом миль на сто, если не больше. Им нужно время, чтобы сконцентрировать силы. После первого приступа паники они перегруппируются, и нам будет труднее.
Так оно и вышло.
Неопытное гражданское ополчение, набранное Доминином Барджазидом в Сторожевых Городах, могло растеряться, но ядро армии защитников составляли рыцари Замковой горы, тренированные в военных играх, и теперь они собирались со всех сторон вокруг глубоко врезавшихся в них маленьких клиньев. Каким-то образом подогнали моллиторов, и те наступали теперь с фланга на Эйзенхарта, щелкая челюстями и пуская в ход когти. С другой стороны кавалерийский полк отыскал своих животных и создал какое-то подобие строя, а Ирманар попал под заградительный огонь энергометов.
- Держать строй! - крикнул Валентин. - Все время вперед!
Они все еще продвигались, хотя теперь уже значительно медленнее. Если вначале армия Валентина врезалась в гущу врагов, как горячий нож в масло, то теперь она как бы пробивалась сквозь земляную стену. Многие повозки были окружены, некоторые из них остановлены. Валентин мельком увидел, что Лизамон в одиночку пробивается сквозь толпу защитников, расшвыривая их в стороны, как прутья. Три гигантских скандара тоже покинули повозки и всеми своими руками, в каждой из которых было какое-нибудь оружие, устроили страшную резню.
Затем окружили повозку Валентина, но возница дернул ее назад и резко развернулся, раскидывая вражеских солдат.
Вперед, вперед…
Повсюду лежали тела убитых. Как глупо было надеяться, что завоевать Замковую гору удастся без кровопролития.
Уже, наверное, сотни погибших, сотни раненых… Валентин нахмурился, нацелил свой энергомет на высокого угрюмого мужчину, несшегося на повозке, и заставил его упасть. Воздух вокруг Валентина затрещал от образовавшегося в результате выброса энергии озона, он заморгал, и затем выстрелил снова… и еще… и еще…
- Валентин! Лорд Валентин!
Крик был общим, но исходил с обеих сторон, и воины каждой из них призывали своего лорда Валентина.
Теперь нападающие, казалось, были полностью остановлены. Защитники перешли в контратаку, словно не были готовы напасть первыми и позволили армии Валентина пробиться вперед, а теперь перегруппировались, собрались с духом и начали действовать.
- Похоже, у них сменилось командование, мой лорд, - сказал Ирманар. - Их генерал сейчас полностью контролирует ситуацию и жестко заставляет солдат двигаться на нас.
Вперед выступил строй моллиторов, за ним шли в огромном количестве отряды узурпатора, но тупые неуправляемые животные причиняли больше вреда своими размерами, чем когтями и зубами. Многие из офицеров Валентина выскочили из повозок, и он увидел яростно сражавшихся Лизамон Халтин, Слита и Карабеллу - все они были окружены кольцом своих солдат, отчаянно старавшихся защитить их. Валентин и сам хотел выйти, но Делиамбер приказал ему остаться.
- Твоя особа священна, - резко произнес он. - В рукопашном бою воины обойдутся без тебя.
- Но…
- Так нужно.
Валентен нахмурился. Он сознавал, что Делиамбер прав, но в душе все равно был не согласен с ним, и тем не менее ему пришлось покориться.
- Вперед! - закричал он в черный костяной рог полевого коммуникатора.
Но продвигаться вперед они не могли. Тучи защитников собирались со всех сторон и теснили армию освобождения назад. Новые силы армии узурпатора собрались недалеко от Валентина, точно по какому-то плану, и начали расходиться оттуда лучами почти ощутимой мощи. "Да, похоже, их новый генерал там, в дыму битвы, - подумал Валентин. - Сильный и вдохновенный полевой командир сплотил запаниковавшие было отряды, как это должен был сделать я".
- Мой лорд, - крикнул Ирманар, - видишь холм справа? За ним вражеский командный пункт. Там их генерал.
- Я хочу взглянуть на него, - сказал Валентин, давая сигнал вознице.
- Мой лорд, - продолжал Ирманар, - мы должны атаковать его и обезвредить, прежде чем он добьется еще большего преимущества.
- Да, конечно, - рассеянно пробормотал Валентин и прищурился, пытаясь лучше разглядеть происходящее.
Отсюда казалось, что кругом царил полный беспорядок. Но постепенно ему удалось разобраться в обстановке. Да, это, должно быть, он. Высокий, выше Валентина, с сильным, волевым лицом, властным ртом, пронзительными темными глазами, густыми черными волосами, стянутыми сзади в тугой узел. Он выглядел до странности знакомо - так знакомо, что не подлежало сомнению: Валентин знал его, знал давно и близко, еще в те дни, когда жил в Горном замке, но сейчас его разум был так затуманен хаосом битвы, что какое-то время он никак не мог дотянуться до необходимых воспоминаний, извлечь из своей восстановленной памяти и определить…
Да, конечно. Это Элидат. Как можно было забыть хоть на миг друга юности, казавшегося иногда даже ближе брата Вориакса, - Элидата, близкого к Валентину по способностям и характеру, Элидата, которого все, даже сам Валентин, считали следующим возможным короналем.
Элидат руководит вражеской армией! Элидат - опасный полководец, которого надо устранить!
- Мой лорд, - напомнил Ирманар, - мы ждем твоих приказов.
Валентин вздрогнул.
- Окружите его, - сказал он, - нейтрализуйте и возьмите в плен, если удастся.
- Мы можем открыть огонь…
- Он должен остаться невредимым, - резко приказал Валентин.
- Мой лорд…
- Я сказал - невредимым!