Валентин подбежал, отдернул занавеску и отступил, ошеломленный. В нише прятался могучий, черноглазый, смуглый старик с блестящим золотым обручем на лбу. В руке он держал какой-то прибор из кости и золота с ремешками, застежками и рычажками. Это был Симонан Барджазид, Король Снов, страшный властитель Сувраэля, вдруг очутившийся здесь, в судейском зале короналя. Это он отправлял леденившие мозг послания, чуть не погубившие Валентина. Сейчас он силился послать еще одно, но его отвлекал сын, судорожно цеплявшийся за него и умолявший о помощи.
Валентин понял, что одному тут не справиться, и громко закричал:
- Слит, Карабелла! Залзан Кавол!
Доминин Барджазид всхлипывал и стонал. Король Снов пнул его, как надоедливую собачонку. Валентин осторожно пробрался в нишу, надеясь выхватить у старого Симонана Барджазида эту ужасную машину сна, пока тот не успел причинить с ее помощью еще большего вреда.
Как только Валентин потянулся к ней, произошло нечто еще более ошеломляющее: контуры лица и тела Симонана Барджазида заколыхались, стали расплываться, изменяться, превращаться во что-то чудовищно-странное, угловатое, тонкое. Глаза скосились внутрь, нос стал просто бугорком, губы почти исчезли.
Метаморф…
Не Король Снов вовсе, а поддельный, маскарадный король - меняющий форму, пиуривар, метаморф…
Доминин Барджазид в ужасе завизжал, отскочил от странной фигуры и бросился на пол у стены, дрожа и причитая. Метаморф глянул на Валентина с нескрываемой ненавистью и со страшной силой запустил в него машиной сна. Валентин отскочил, но недостаточно быстро: машина вскользь ударила его в грудь, и в это мгновение метаморф проскочил мимо него, стремительно пронесся через зал к открытому Доминином Барджазидом окну, перемахнул через подоконник и исчез в ночи.
Глава 16
Бледный, потрясенный Валентин повернулся и увидел, что зал полон: Слит, Карабелла, Делиамбер, Тонигорн и множество других, поспешно вбегавших из узкого вестибюля. Он указал на Доминина Барджазида, жалкого, в шоке скорчившегося на полу.
- Тонигорн, поручаю тебе заняться им. Отведи его в безопасное место и присмотри, чтобы ему не причинили вреда.
- Двор Пенитора, мой лорд, - самое безопасное место. Дюжина вооруженных людей будет все время охранять его.
Валентин кивнул.
- Хорошо. Не оставляйте его одного. И вызови к нему врача: он перенес чудовищное потрясение, - Он поглядел на Слита. - Дружище, нет ли у тебя с собой фляжки вина? Я и сам тут пережил несколько странных минут.
Слит протянул ему фляжку. Рука Валентина так дрожала, что он чуть не пролил вино, поднося фляжку ко рту. Несколько успокоившись, он подошел к окну, через которое выпрыгнул метаморф.
Где-то далеко внизу, футах в ста, если не больше, горели фонари. Несколько фигур во дворе окружили нечто, покрытое плащом.
Валентин отвернулся.
- Метаморф, - растерянно проговорил он. - Не сон ли это? Я видел, как здесь стоял Король Снов, и вдруг он превратился в метаморфа и выпрыгнул в окно.
Карабелла тронула его за руку:
- Мой лорд, не хочешь ли отдохнуть? Замок взят.
- Метаморф, - снова удивленно повторил Валентин. - Как это могло случиться?
- Метаморфы были и в зале погодных машин, - сказал Тонигорн.
- Что? Кто это сказал?
- Мой лорд, Элидат только что вернулся из подземелья с удивительным рассказом.
Тонигорн махнул рукой, и из толпы вышел сам Элидат, усталый, в запачканном плаще и разорванном костюме.
- Мой лорд!
- Как погодные машины?
- Они целы и снова вырабатывают теплый воздух, мой лорд.
Валентин облегченно вздохнул:
- Хорошо! Там были, ты говоришь, метаморфы?
- Зал охраняли отряды в форме личной стражи короналя, - ответил Элидат. - Мы приказали им сдаться, но они не подчинились даже мне. Пришлось сражаться с ними. Мы убили их, мой лорд.
- Другого выхода не было?
- Не было, мой лорд. Умирая, они изменились…
- Все?
- Да. Все они были метаморфами.
Валентин вздохнул. Странность на странности в этом кошмарном перевороте!
Он чувствовал, как на него наваливается безмерная усталость. Машина жизни крутится снова, Замок принадлежит ему, фальшивый корональ - пленник, мир спасен, порядок восстановлен, угроза тирании устранена. И все-таки есть еще новая тайна, а он так страшно устал…
- Мой лорд, - позвала Карабелла, - пойдем со мной.
- Да, - глухо сказал он, - мне надо немного отдохнуть. - Он слабо улыбнулся. - Отведи меня, милая, на кушетку в комнате для одевания. Я часок посплю. Ты помнишь, когда я спал в последний раз?
Карабелла взяла его под руку:
- Кажется, несколько дней назад.
- Недели, месяцы назад. Но все равно, не давай мне спать больше часа.
- Хорошо, мой лорд.
Он упал на кушетку. Карабелла укрыла его покрывалом, погасила свет, и Валентин позволил усталому телу расслабиться.
Через его мозг проносились яркие образы: Доминин Барджазид вцепился в колени старика, Король Снов злобно отталкивает его и орудует той странной машиной, затем быстрое изменение и на Валентина смотрит лицо пиуривара. Страшный крик Доминина, метаморф, бросающийся к открытому окну… Все это снова и снова крутилось в измученном мозгу Валентина…
И незаметно к нему пришел сон, подкравшийся, пока он боролся с демонами зала Правосудия.
Спал он не час, как намеревался, а несколько больше. И проснулся оттого, что яркий, золотистый утренний свет бил ему в глаза. Он сел и потянулся. Все тело болело. "Сон, - подумал он, - дикий, смущающий сон. Нет, не сон".
- Отдохнул, мой лорд?
Карабелла, Слит, Делиамбер были рядом, охраняли его сон. Он улыбнулся:
- Отдохнул. И ночь прошла. Что-нибудь произошло?
- Почти ничего, - ответила Карабелла, - кроме того, что воздух снова нагревается. Замок ликует. Вниз по Горе идет известие о перемене, пришедшей на планету.
- Метаморф, который бросился из окна, разбился насмерть?
- Конечно, мой лорд, - кивнул Слит.
- У него были одежда и регалии Короля Снов и один из его приборов. Как это случилось?
- У меня есть лишь предположение, мой лорд, - сказал Делиамбер. - Я разговаривал с Доминином Барджазидом. Он почти лишился разума и поправится не скоро, если вообще поправится. Он рассказал мне кое-что. В прошлом году его отец, Король Снов, тяжело заболел, и все думали, что он вот-вот умрет. Ты в это время был еще на троне.
- Но я ничего не знал об этом.
- Они об этом не сообщали. Но он был очень плох, и тогда в Сувраэле появился новый врач откуда-то из Зимроэля, якобы обладавший большими знаниями. Действительно, Король Снов чудесным образом выздоровел, можно сказать, восстал из мертвых. И, поправившись, он убедил сына устроить тебе ловушку в Тил-омоне и сместить тебя.
Валентин задохнулся:
- Врач… Метаморф?
- Да, но принявший вид человека вашей расы. Затем, я думаю, он принял облик Симонана Барджазида и сохранял его, пока сила столкновения в зале Правосудия не заставила измененную форму заколебаться и исчезнуть.
- А Доминин? Он тоже?..
- Нет, мой лорд. Он настоящий Доминин, и вид того, кого он считал отцом, покалечил его мозг. Но, понимаешь, именно метаморф толкнул его на преступление, и легко догадаться, что другой метаморф заменил бы Доминина как короналя.
- А метаморфские стражники, охранявшие погодные машины, повиновались приказам лже-Короля Снов, а вовсе не Доминина. Тайный мятеж, так, Делиамбер? Вовсе не захват власти семьей Барджазидов, а начало мятежа меняющих форму.
- Боюсь, что так, мой лорд.
- Это многое объясняет, - произнес Валентин, глядя в пространство. - И вносит еще больше беспорядка.
- Мой лорд, - сказал Слит. - Нужно разыскать тех, кто скрывается среди нас, и истребить, а остальных запереть в Пиури-фэйне, где они не смогут вредить нам!
- Полегче, дружище, - остановил его Валентин. - Ты все еще ненавидишь живых метаморфов, верно?
- Не без причины!
- Да, возможно. Ну что ж, мы их разыщем, чтобы не было тайных метаморфов, прикидывающихся понтифексом, Хозяйкой Острова или даже работником в стойлах. Но, я думаю, мы должны наладить отношения с этим народом и вылечить их от злобы, если удастся, иначе Маджипур будет ввергнут в бесконечную войну. - Он встал, застегнул плащ и поднял руки. - Друзья, у нас впереди много работы, но первым делом - праздник! Слит, назначаю тебя распорядителем. Устраивай банкеты, организовывай развлечения, приглашай гостей. Пошли известие на Маджипур, что все хорошо, или почти хорошо, и что Валентин снова на троне!
Глава 17
Тронный зал Конфалюма был самым большим из всех помещений Замка, роскошным, величественным, с яркой позолотой, прекрасными гобеленами, полом из шелковистого дерева с гор Кинтора. Там происходили самые важные имперские церемонии, но таких празднеств в этом зале еще не бывало.
Высоко на громадном многоступенчатом Троне Конфалюма сидел лорд Валентин, корональ, слева на троне, чуть пониже,-
Повелительница Снов, его мать, вся в белом, а справа, на троне такой же высоты, как и трон Повелительницы, - Хорнкэст, главный спикер понтифекса (Тиеверас прислал свои извинения и Хорнкэста вместо себя). Перед ними выстроились герцоги, принцы и рыцари королевства в таком количестве, какого не бывало со времен самого лорда Конфалюма: верховные лорды из далекого Зимроэля, из Пидруида, Тил-омона, Нарабаля, герцог-гэйрог из Дюлорна, великие герцоги Пилиплока, Ни-мойи и пятидесяти других городов Зимроэля, высокие гости из сотни городов Алханроэля, не считая Пятидесяти Городов Замковой горы.
Но не все, заполнявшие зал, были герцогами и принцами, были и более скромные гости: скандар Горзвал, парусный мастер Кордеин, плотник Панделон, торговец шкурами хьорт Виноркис, мальчик Хиссун из Лабиринта, Тизана, толковательница снов из Фалкинкипа, и многие другие рангом не выше их стояли среди вельмож, и лица их сияли.
Лорд Валентин встал, отсалютовал матери, ответил на приветствие Хорнкэста и поклонился, когда раздались крики:
- Да здравствует корональ!
Едва наступила тишина, он произнес:
- Сегодня мы устраиваем большой фестиваль в честь восстановления всеобщего благоденствия и полного порядка. Мы приготовили для вас представление.
Он хлопнул в ладоши, и вошли двенадцать музыкантов под предводительством Шанамира. Рога, барабаны, трубы заиграли приятную веселую мелодию. За ними вошли жонглеры в костюмах редкой красоты, впору хоть принцам: впереди Карабелла, за ней Слит, а потом грубые косматые Залзан Кавол и его два брата. Они несли всевозможный жонглерский инвентарь: мечи, ножи, серпы, факелы, яйца, тарелки, ярко раскрашенные дубинки и многое другое. Дойдя до середины зала, они встали лицом друг к другу по лучам воображаемой Звезды.
- Подождите, - сказал лорд Валентин. - Тут есть место еще одному! - Он спустился по ступеням трона Конфалюма и остановился на третьей снизу. Валентин улыбнулся Хозяйке Острова, подмигнул Хиссуну и махнул Карабелле, которая кинула ему кинжал. Он ловко поймал его, она бросила второй и третий, и он начал жонглировать ими на ступенях трона, как обещал матери на Острове Сна.
Это было сигналом к началу жонглирования. Воздух засиял от множества предметов, которые, казалось, летали сами по себе. Мир еще не видел такого жонглирования, лорд Валентин был в этом уверен. Через несколько минут он сошел со ступеней трона, присоединился к жонглерам и с радостным смехом стал обмениваться серпами и факелами со Слитом, скандарами и Ка-рабеллой.
- Как в старые времена! - улыбнулся Залзан Кавол. - Но ты, мой лорд, теперь работаешь даже лучше!
- Публика вдохновляет меня, - ответил лорд Валентин.
- А можешь жонглировать, как скандар? - спросил Залзан Кавол. - А ну-ка, мой лорд, хватай! Хватай! Хватай!
Он прямо как из воздуха выдергивал яйца, тарелки и дубинки, его четыре руки беспрерывно двигались, и каждую схваченную вещь он бросал лорду Валентину, а тот без устали принимал их, жонглировал ими и перебрасывал Слиту или Карабелле. В ушах его звучали похвалы зрителей - без сомнения, искренние, восторженные. Да, вот это жизнь! Как в старые времена, даже лучше! Он засмеялся, поймал сверкающий меч и высоко подбросил его.
Элидат считал, что короналю неприлично давать представление перед принцами королевства, и Тонигорн был согласен с ним, но лорд Валентин добродушно заметил, что ему наплевать на этикет. Теперь он видел, как они, раскрыв рты, смотрят со своих почетных мест на это поразительное зрелище. Однако он понимал, что пора остановиться. Поочередно освобождая свои руки от предметов, которые поймал, он начал отступать.
Дойдя до первой ступени трона, он обернулся и поманил Ка-рабеллу:
- Пойдем со мной, будем зрителями.
Щеки ее залились краской, но она, не колеблясь, избавилась от дубинок, ножей и яиц и подошла к трону. Лорд Валентин взял ее за руку и вместе с ней поднялся по ступеням.
- Мой лорд, - прошептала она.
- Ш-ш-ш. Это очень серьезно. Осторожно, не споткнись.
- Я споткнусь? Я? Жонглер?
- Прости, Карабелла.
- Я прощаю тебя, Валентин.
- Лорд Валентин.
- Значит, теперь будет так, мой лорд?
- Не всегда. Когда мы вдвоем - нет.
Они поднялись на верхнюю ступеньку. Их ждало двойное сиденье, отделанное зеленым и золотым бархатом.
Лорд Валентин постоял, мгновение вглядываясь в толпу.
- Где Делиамбер? - шепотом спросил он. - Я не вижу его!
- Ему неинтересно, - ответила Карабелла, - и он, наверное, уехал на время праздника. Колдуны скучают на фестивалях, а жонглирование его никогда не занимало, ты сам знаешь.
- Ему полагалось бы находиться здесь, - пробормотал Валентин.
- Когда он тебе понадобится, он вернется.
- Надеюсь. Ну, давай сядем.
Они заняли свои места на троне.
Внизу жонглеры показывали свои лучшие трюки, казавшиеся чудом даже лорду Валентину, хотя он и знал, как они выполняются. Глядя на жонглеров, он чувствовал странную печаль, потому что теперь ему самому приходится оставить труппу, чтобы подняться на трон. Это было серьезным изменением в его жизни. Он понимал, что жизнь бродячего жонглера, свободная и радостная, осталась позади, что на него вновь всей тяжестью навалилась ответственность власти, которой он не желал, но от которой не мог отказаться. И это его огорчало.
- Как-нибудь, когда нас никто не будет видеть, мы потихоньку соберемся все и покидаем дубинки. Как, Карабелла?
- Наверное, да, мой лорд. Я хотела бы этого.
- Мы вообразим, что находимся где-нибудь между Фалкинкипом и Дюлорном и гадаем, пригласят ли нас в Непрерывный цирк, найдем ли мы гостиницу и…
- Мой лорд, ты только взгляни, что делают скандары! Просто глазам не веришь! Так много рук, и все в работе!
Лорд Валентин улыбнулся.
- Я попрошу Залзана Кавола объяснить мне, как это делается. Как-нибудь. Когда у меня будет время.
Хроники Маджипура
Это вымышленная история. Сюжет в целом, равно как и описанные в романе события, действующие лица и места действия являются порождением фантазии автора или же используются условно. Любое возможное совпадение с реально существующими или существовавшими людьми, компаниями или событиями, имевшими место в реальности, является случайным.
Пролог
Пошел четвертый год с тех пор, как корональ лорд Валентин вернул себе похищенный у него трон. И в это время в душе Хиссуна - мальчишки, мелкого служащего в Доме Записей Лабиринта Маджипура - произошел какой-то перелом. Он уже шесть месяцев занимался инвентаризацией архивов сборщиков налогов - составлял бесконечный перечень документов, в которые никто никогда не заглядывал и не заглянет, - и было очень похоже, что этой работы ему должно было хватить еще на год, на два, а то и на три. А занятие это, как понимал Хиссун, было совершенно бессмысленным: кому и зачем могли потребоваться отчеты провинциальных сборщиков налогов, живших во времена лорда Деккерета, или лорда Калинтэйна, или даже правившего в незапамятные времена лорда Стиамота? Документы были свалены беспорядочной кучей, и, несомненно, они того и заслуживали. И вот теперь по воле какого-то злого рока Хиссун вынужден их разбирать. Он отлично понимал, насколько бесполезной и бессмысленной была его работа, из которой можно было извлечь разве что великолепный урок географии гигантской планеты Маджипур. Сколько на ней провинций! Сколько городов! Три колоссальных материка разделялись и подразделялись на тысячи муниципальных единиц с многомиллионным населением. И пока Хиссун занимался этим делом, его сознание заполняли названия и Пятидесяти Городов Замковой горы, и огромных городов Зимроэля, и таинственных поселений в пустынях Сувраэля, и провинциальных столиц, откуда в течение четырнадцати тысяч лет процветающей жизни Маджипура лился не поддававшийся воображению поток податей: Пидруид, Нарабаль, Нимойя, Алаизор, Сгойен, Пилиплок, Пендивэйн, Амблеморн, Минимул, Толагай, Кангиз, Нату-Горвину… Сколько же их! Миллионы названий! Но когда человеку всего лишь четырнадцать лет от роду, география способна увлечь его лишь на какое-то более или менее продолжительное время, а потом начинает все сильнее и сильнее надоедать.
Хиссун все сильнее нервничал. А присущая ему склонность к озорству с каждым днем все чаще прорывалась наружу.
Неподалеку от пыльной комнатушки в Доме Записей, где мальчик разбирал и раскладывал горы налоговых отчетов, располагалось куда более интересное место - Регистр памяти душ, доступ к которому был закрыт для всех, кроме самых высокопоставленных особ империи (да и то, по слухам, не для каждого). Хиссун кое-что знал об этом месте - ему вообще было много известно о Лабиринте, даже о запретных его уголках. Вернее, прежде всего о них: ведь он уже с восьми лет почти все время проводил на улицах огромного подземного города и зарабатывал на жизнь, нанимаясь в проводники к приезжим. Бойкость и живой ум всегда помогали ему перехватить крону-другую. "Это Дом Записей, - с важным видом объяснял он путешественникам. - В нем есть комната, где хранятся воспоминания миллионов жителей Маджипура. Нужно взять капсулу, вложить ее в щель специального устройства - и внезапно словно бы становишься тем, кем оставлена запись: оказываешься во временах лорда Конфалюма или лорда Симинэйва или сражаешься вместе с лордом Стиамотом против метаморфов. Вот только попасть в эту комнату почти невозможно". И это было действительно так. Но не удастся ли ему, думал Хиссун, проникнуть туда под предлогом уточнения дат для своих разысканий в налоговых архивах. А потом побывать в миллионах сознаний, в самых различных временах - временах величайших и удивительнейших событий истории Маджипура!
Да, его работа определенно станет более терпимой, если ему удастся найти достаточно веский предлог и внедриться в Регистр памяти душ.
Ему не потребовалось долго тянуть, прежде чем мечта начала воплощаться в реальность. Он без труда смог выведать, где в Доме Записей находятся печати для документов, и потихоньку подготовил для себя все необходимые пропуска. И как-то под вечер с пересохшим от волнения горлом и гулким звоном в ушах, охваченный возбуждением, направился по ярко освещенным извилистым коридорам к своей цели.