- Кинторское, - пояснила она. - Таким образом мы вносим свой вклад в торговый дефицит Сувраэля. Хочу вам сказать, посвященный Деккерет, причина неприятностей заключается в том, что в последний год понтифекса Пранкипина Сувраэль охватила страшная засуха. Вы можете спросить, как мы здесь определяем, засушливым или дождливым выдался год, но разница существует, посвященный, причем весьма существенная. И эта засуха поразила наши скотоводческие районы, лишив возможности прокормить животных. Поэтому нам пришлось забить столько скота, сколько мог принять рынок, а значительную часть уцелевших животных мы продали владельцам ферм в западном Зимроэле. Вскоре после того, как Конфалюм переселился в Лабиринт, вновь начались дожди, и в наших саваннах возродилась трава. Но на восстановление стад потребуется несколько лет. Поэтому торговый дисбаланс сохранится еще в течение некоторого времени, а затем все придет в норму. - Она улыбнулась без всякой теплоты. - Ну вот. Я избавила вас от неприятной и неинтересной поездки внутрь матемика.
Деккерет покрылся обильным потом.
- Однако я должен сделать это, архирежиманд Голатор Ласгия.
- Вы не сможете узнать ничего, кроме того, что я только что вам рассказала.
- Я ни в коей мере не хочу выразить вам недоверие. Но я получил совершенно определенный приказ: увидеть все собственными глазами…
Она на секунду прикрыла глаза.
- Попасть в район пастбищ сейчас будет чрезвычайно трудно. Вам придется столкнуться с множеством неудобств, возможно, даже с серьезной опасностью для жизни. На вашем месте я осталась бы в Толагае, воспользовалась бы всеми доступными удовольствиями и разобралась бы со всеми личными делами, которые могли привести вас сюда, в Сувраэль. А потом, выждав должное время, написала бы отчет на основе материалов моей конторы и с чистой совестью отправилась обратно в Кинтор.
В душу Деккерета немедленно закрались подозрения. Та ветвь системы управления, которую представляла эта женщина, не всегда соглашалась сотрудничать с людьми короналя, а ее поведение недвусмысленно свидетельствовало о попытке скрыть нечто, происходившее в Сувраэле. И хотя его поручение было всего лишь предлогом для поездки сюда, а не основной задачей, следовало тем не менее помнить и о своей карьере. Позволь он архирежи-манду понтифексата так легко обмануть себя - и ему придется всю жизнь терзаться по этому поводу. Он пожалел, что поддался соблазну выпить с ней вина, но, чтобы скрыть замешательство, позволил себе сделать несколько учтивых глотков, а потом, собравшись с мыслями, возразил:
- Мое понятие о чести не позволяет мне пойти таким простым путем.
- Сколько вам лет, посвященный Деккерет?
- Я родился в двенадцатом году лорда Конфалюма.
- Да, конечно, понятие о чести должно все еще тревожить вас. Давайте вместе посмотрим карту. - Женщина легко поднялась с места. Она оказалась выше, чем он ожидал, почти одного с ним роста, и казалась хрупкой. От темных, сильно вьющихся волос исходил удивительный аромат, перебивавший даже аромат крепкого вина. Голатор Ласгия прикоснулась к стене, и на ней появилась карта Сувраэля, вся в блестящих охристых и темно-рыжих пятнах. - Вот Толагай, - сказала она, ткнув пальцем в северо-западный угол континента, - А пастбища находятся вот тут, - Она провела рукой вдоль полосы, начинавшейся в шести или семи сотнях миль от побережья и описывавшей окружность вокруг пустыни в сердце Сувраэля, - От Толагая, - продолжала она, - к стране пастухов идут три главные дороги. Вот первая. В настоящее время она занесена песчаными бурями, и ни одно транспортное средство не сможет пробиться по ней. Вот второй маршрут; там у нас серьезные трудности с бандитами - меняющими форму, и он тоже закрыт для путешественников. Третий путь проходит здесь, через Кулагский проход, но в последнее время этой дорогой пользовались мало, и до нее дотянулась рука большой пустыни. Видите, какие сложности вас ожидают?
- Но если основное дело Сувраэля - выращивание рогатого скота на экспорт, - со всей возможной мягкостью сказал Деккерет, - а все маршруты между скотоводческими районами и главным портом заблокированы, то верно ли будет говорить, что основной причиной недопоставок является плохое состояние пастбищ?
Она улыбнулась.
- Существуют и другие порты, из которых мы в таких случаях отправляем свою продукцию.
- Ну что ж, значит, из одного из них я найду прекрасную дорогу прямо в страну пастбищ?
Женщина снова постучала пальцем по карте.
- Начиная с прошлой зимы центром торговли рогатым скотом стал порт Нату-Горвину. Вот он, на востоке, напротив побережья Алханроэля, приблизительно в шести тысячах миль отсюда.
- Шесть тысяч…
- В торговле между Толагаем и Нату-Горвину нет, пожалуй, никакого смысла. Суда между этими портами ходят вряд ли чаще одного раза в год. А с сухопутным сообщением дело еще хуже: дороги от Толагая на восток доходят только до Кангиза, - она указала на город, расположенный примерно в тысяче миль, - а что там дальше, никто точно не знает. Сувраэль не слишком густонаселенный континент.
- Получается, что у меня нет никакой возможности попасть в Нату-Горвину? - спросил совершенно ошеломленный Деккерет.
- Одна есть. Доплыть на корабле от Толагая до Стойена на Алханроэле и от Стойена до Нату-Горвину. На это вам потребуется лишь немногим больше года. К тому времени, когда вы вернетесь на Сувраэль и попадете во внутренние районы, кризис, для расследования которого вы прибыли, скорее всего, благополучно закончится. Еще вина, посвященный Деккерет?
Он растерянно взял флягу. Названные расстояния просто ошеломили его. Еще одно ужасающее плавание через Внутреннее море, возвращение на родной Алханроэль только для того, чтобы развернуться и в третий раз пуститься в океан, доплыть до противоположной оконечности Сувраэля и, возможно, обнаружить, что проходы внутрь континента там тоже закрыты, и… Нет. Нет! Это уже не покаяние, а самоистязание. Лучше вообще отказаться от задания, чем совершать столь невероятные глупости.
Пока он сидел в раздумье, Голатор Ласгия решила сменить тему.
- Время уже позднее, а ваши проблемы требуют более подробного изучения. У вас есть какие-нибудь определенные планы насчет обеда, посвященный Деккерет?
В ее мрачных глазах внезапно заиграл хорошо знакомый ему озорной, лукавый огонек.
Глава 3
Находясь в обществе архирежиманда Голатор Ласгии, Деккерет обнаружил, что жизнь в Толагае не настолько сурова, как ему показалось на первый взгляд. В парящей лодке женщина доставила его в гостиницу - он не мог не заметить отвращения, появившегося на ее лице при виде его убогой обители, - и предложила ему отдохнуть, привести себя в порядок и ожидать ее через час. На город быстро опустились медно-красные сумерки, и через час небо стало совсем темным. Бархатную черноту прорезали лишь пунктирные изломанные контуры нескольких незнакомых Деккерету созвездий, да тонкие полумесяцы двух лун низко над горизонтом. Архирежиманд оказалась пунктуальной. Вместо строгой официальной туники на ней теперь было невероятно соблазнительное одеяние из полупрозрачной ткани, похожей на кисею. Деккерет был озадачен столь резкими переменами. Он действительно пользовался определенным успехом у женщин, но сегодня он, несомненно, не сделал и намека на то, что питает к Голатор Ласгии хоть какой-то интерес, - он проявлял лишь чисто формальное уважение. И все же она недвусмысленно демонстрировала намерение провести с ним ночь. Почему? Конечно же. не по причине его непревзойденной мудрости и физической привлекательности и не из-за политических выгод, которые могло бы предоставить более близкое знакомство с ним. Никакой разумной причины такого ее поведения он не находил. Кроме одной: молодая женщина прозябала в грязном заморском городишке, среди тоскливой рутины, и тут внезапно появился юный незнакомец, способный предоставить ей приятное развлечение на ночь. Он чувствовал, что его используют, но тем не менее не видел в этом большой беды. А после долгих тоскливых месяцев, проведенных в море, был вполне готов пойти на небольшой риск ради удовольствия.
Они обедали в частном клубе где-то в предместьях города, в саду, изящно украшенном известными растениями-животными из Стойензара и другими чудесами растительного мира. Деккерет мысленно прикинул: на снабжение водой этого цветочного чуда должна была уходить изрядная часть скудного водного пайка Толагая. За другими столами, стоявшими на значительном расстоянии один от другого, сидели нарядно одетые сувраэльцы. Голатор Ласгия кивала то тому, то другому, но никто не подходил к ней и никто не кидал недовольных взоров на Деккерета. Из дома тянуло освежающим прохладным сквозняком - первый ветерок, который он почувствовал за несколько недель, - как будто там работала одна из удивительных древних машин, сродни тем механизмам, которые создали и поддерживали восхитительную атмосферу Замковой горы. Великолепный обед состоял из особым образом приготовленных чуть забродивших фруктов и нежных сочных кусков какой-то бледно-зеленоватой рыбы, к которым подали прекрасное сухое вино - амблеморнское, сделанное у подножия Замковой горы. Ни женщина, ни мужчина не ограничивали себя, и вскоре у обоих заблестели глаза и развязались языки; холодная официальность недавнего разговора в конторе была забыта. Он узнал, что она на девять лет старше него, что она уроженка окруженного пышными влажными джунглями Нарабаля, находящегося на западном континенте, что она поступила на службу в аппарат понтифекса еще совсем девочкой и провела в Сувраэле уже десять лет. Нынешний высокий пост в Толагае она заняла после вступления Конфалюма на трон понтифекса.
- И вам нравится здесь? - спросил он.
Она пожала плечами.
- Ко всему можно привыкнуть.
- Сомневаюсь, что мне это удалось бы. Для меня Сувраэль это просто место пытки, своего рода чистилище.
Голатор Ласгия кивнула.
- Совершенно верно.
Словно невидимая молния, сверкнув, соединила их взгляды. Деккерет не посмел уточнять подробности, но что-то подсказало ему, что у них в судьбах есть много общего.
Он снова наполнил бокалы, и понимающе улыбнулся.
- Так, значит, вы ищете здесь покаяния? - спросила она.
- Да.
Она сделала широкий жест рукой, указывая на ухоженный сад, на стол, уставленный пустыми флягами из-под вина и красивыми блюдами с остатками деликатесов.
- Тогда вы начали не с того конца.
- Моя госпожа, обед в вашем обществе никак не входил в мои планы.
- В мои тоже. Но Божество располагает, а нам остается повиноваться. Что? Скажете, не так? - Она склонилась поближе к нему. - И что вы собираетесь делать дальше? Отправиться в Нату-Горвину?
- Похоже, что это слишком сложно.
- Тогда поступите так, как я вам советовала. Оставайтесь в Толагае, пока вам не надоест, а потом вернетесь домой и подошьете свой доклад в нужную папку. А в Кинторе никто и никогда ничего не узнает.
- Нет. Я должен отправиться в глубь страны.
Она взглянула на него, не скрывая насмешки.
- Какая верность своим идеалам! Но как вы собираетесь это сделать? Дороги отсюда закрыты.
- Вы сказали, что путь через Кулагский проход редко используется. Но колдобины на дороге вовсе не так опасны, как смертоносные песчаные бури или нападения меняющих форму. Возможно, я смогу нанять проводника, который покажет мне эту дорогу.
- В пустыню?
- Раз уж это необходимо.
- В пустыне обитают призраки, - небрежно заметила Голатор Ласгия. - Вы должны выбросить эту идею из головы. Позовите официанта, пусть подаст еще вина.
- Мне кажется, моя госпожа, что я выпил уже достаточно.
- Ну что ж. Тогда пойдем куда-нибудь еще.
Выход из овеваемого свежим ветерком сада на заполненную сухим горячим воздухом ночную улицу был подобен удару, но они почти сразу же оказались в парящей лодке и вскоре прибыли в другой сад, находившийся во внутреннем дворе официальной резиденции; посреди сада располагался бассейн. Здесь не было погодных машин, способных побороть жару, но архирежиманд знала и иной способ освежиться, она легко сбросила платье и шагнула к бассейну. Ее худощавое гибкое тело на мгновение блеснуло в свете звезд, а затем она почти без всплеска нырнула и скрылась под водой. Появившись на поверхности, она жестом поманила к себе Деккерета, и он не раздумывая присоединился к хозяйке.
А потом они в тесном объятии упали на постель из коротко подстриженной плотной травы. Их любовная игра была, возможно, больше похожа на борьбу: она сжимала его своими длинными мускулистыми ногами, пыталась удержать его руки, снова и снова, заливаясь смехом, перекатывалась вместе с ним по траве, и он был поражен силой ее тела, наигранной свирепостью ее движений. Но когда они в конце концов прильнули друг к другу, их действия стали обретать все больше и больше гармонии. В эту бессонную ночь они находили силы для все новых и новых слияний.
Рассвет оказался изумительным: солнце без всякого предуведомления взлетело в небо, залив окружающие холмы потоками обжигающего света.
Деккерет повернулся к женщине - в жестоком утреннем освещении она выглядела не столь юной, как при свете звезд.
- Расскажи мне об этой населенной призраками пустыне, - резко произнес он. - Каких таких духов мне предстоит там встретить?
- Как ты настойчив!
- Расскажи.
- Там обитают призраки, которые способны вторгаться в сны и похищать их. Они отнимают у души радость и вселяют на ее место страхи. Днем они поют вдали, сбивая путника с толку, уводя с дороги своей болтовней и музыкой.
- Предполагается, что я должен поверить этому?
- За последние годы многие из тех, кто попал в эту пустыню, погибли.
- Из-за призраков, ворующих сны?
- Так говорят.
- Значит, мне будет о чем рассказать, когда я вернусь на Замковую гору.
- Если вернешься, - поправила она.
- Но ты же говоришь, что погибали не все, кто попадал в эту пустыню. Ясно, что не все, - ведь должен же был кто-то вернуться, чтобы рассказать об этом. Значит, я найму проводника и попытаю счастья среди призраков.
- Никто не возьмется сопровождать тебя.
- Тогда я пойду один.
- И погибнешь наверняка. - Она погладила его мощные руки и издала невнятный мурлыкающий звук. - Неужели ты так стремишься к скорой смерти? Смерть не имеет никакой ценности. Она не приносит выгод. Какого бы покоя ты ни искал, это не покой могилы. Забудь о поездке в пустыню. Оставайся здесь, со мной.
- Мы поедем вместе.
- Ну уж нет, - рассмеялась она.
Деккерет понял, что это безумие. Он не верил в ее рассказы о призраках и похитителях снов; что бы ни происходило в пустыне Сувраэля, это наверняка было происками бунтующих аборигенов - меняющих форму. Хотя и в этом он сомневался. Возможно, все эти разговоры об опасности были лишь уловками, направленными на то, чтобы подольше задержать его в Толагае. Несомненно, это было лестно, но нисколько не помогало в поисках. И она была права насчет того, что смерть является совершенно бесполезной формой очищения. Если его приключениям в Сувраэле суждено иметь смысл, ему необходимо выжить.
Голатор Ласгия вскочила и потянула его за руку. Они поплавали в бассейне, а затем она провела его в дом, в самую красивую комнату, какую ему довелось видеть после отъезда с Замковой горы, и угостила завтраком из вяленой рыбы и фруктов. Спустя довольно долгое время женщина вдруг спросила:
- Ты действительно должен попасть в глубь материка?
- Туда меня ведет внутренняя потребность, - вновь ощутив ту же неловкость, что и накануне, пробормотал он.
- Очень хорошо. У нас в Толагае есть один негодяй, который частенько рискует ходить на внутренние земли через Кулагский проход, - по крайней мере, так он уверяет, - и, кажется, до сих пор жив и здоров. Ради кошелька с реалами он, без сомнения, согласится проводить тебя туда. Его зовут Барджазид. Если ты так настаиваешь, я вызову его и попрошу помочь тебе.
Глава 4
Слово "негодяй" казалось самым подходящим определением для Барджазида. Это был тощий маленький человечек крайне непрезентабельного вида, в потрепанной одежде коричневого цвета и поношенных кожаных сандалиях, с древним ожерельем из разнокалиберных костей морского дракона на шее. Губы у него были тонкими, на дочерна обожженном солнцем пустыни лице лихорадочным блеском сверкали глаза. Он глядел на Деккерета оценивающе, словно мысленно взвешивал содержимое его кошелька.
- Если я возьму вас с собой, - глухим, но все же довольно сильным голосом заговорил Барджазид, - вы сначала подпишете документ, освобождающий меня от любой ответственности перед вашими наследниками в случае вашей смерти.
- У меня нет никаких наследников, - ответил Деккерет.
- Тогда перед родственниками. Я не желаю, чтобы ваш отец или ваша старшая сестра потащили меня в суд понтифексата за то, что вы погибли в пустыне.
- А разве вы уже погибли в пустыне?
Барджазид выпучил глаза.
- Абсурдный вопрос.
- Вы ходите в эту пустыню, - настаивал Деккерет, - и возвращаетесь живым. Так? Если вы знаете свое дело, то вернетесь живым и на этот раз, а следовательно, и я тоже. Я буду делать то, что делаете вы, и пойду туда, куда решите пойти вы. Если вы уцелеете, то и я уцелею тоже. Если я погибну, то вместе с вами, и мое семейство не сможет предъявить вам никаких претензий.
- Я могу противостоять силе похитителей снов, - ответил Барджазид. - Я это точно знаю, так как прошел уже много серьезных испытаний. Откуда вы знаете, что вам удастся так же успешно устоять против них?
Деккерет подлил себе еще чаю, который заварил Барджазид, - густого настоя из листьев, собранных с мощного куста, выросшего где-то на склоне поросшего травой песчаного бархана, оставшегося от одного из былых наступлений пустыни. Двое мужчин сидели друг напротив друга, скрестив ноги, на куче грязных одеял в заросшем плесенью подвале магазина, принадлежащего сыну брата Барджазида; судя по всему, будущий проводник принадлежал к большому семейному клану. Деккерет задумчиво потягивал терпкий густой напиток.
- Кто такие похитители снов? - спросил он после долгой паузы.
- Точно не знаю.
- Может быть, меняющие форму?
Барджазид пожал плечами.
- Они не были столь любезны, чтобы сообщить мне свою родословную. Меняющие форму, гэйроги, врууны, люди… откуда мне знать? В сновидениях все голоса одинаковы. Конечно, в пустыне скрывается несколько племен меняющих форму, и некоторые из них причиняют нам большие неприятности. Возможно, наряду со способностью преобразовывать свои тела они обладают еще и умением проникать в сознание. А возможно, и нет.
- Если меняющие форму закрыли два из трех маршрутов, ведущих из Толагая в глубь страны, то, пожалуй, войскам короналя придется поработать.
- Это меня не касается.
- Меняющие форму - покоренная раса. Мы не должны позволять им нарушать обычный порядок жизни на Маджипуре.
- О том, что похитители снов относятся к метаморфам, заговорили вы, - язвительно заметил Барджазид. - Лично я не придерживаюсь такого мнения. И вообще, неважно, кто такие эти похитители снов. Важно то, что из-за них земли за Кулагским проходом стали опасными для путешественников.
- Тогда зачем вы туда ходите?
- Я не имею обыкновения отвечать на вопросы, которые начинаются со слова "зачем". Я хожу туда потому, что у меня есть для этого причины. Но в отличие от других я возвращаюсь живым.