– Спасибо. Красота. – Гамбо поводит руками, и спроецированные изображения переходят в длинные цепочки слов послания, которое появляется на стене. История Боды. – Я стырил это из кэб-архивов. Интересное чтиво, сладкая… – И Йо-Йо снова отключается.
Бода читает на стене свое прошлое. Настоящее имя: Белинда Джонс. Особенности: тень и дронт. Дата, место рождения. Мать: Сивилла Джонс. Профессия матери: теневой коп.
– Моя мать – коп.
Гамбо снова колбасит. За него говорит Ванита:
– Она на самом деле теневой коп. А теперь в программе – дочь копа. Гамбо оно в кайф, точно тебе говорю.
– Мы жили на Виктория-парк?
– Кэб-архивы никогда не врут. Бода смотрит на Ваниту.
– Ну… очень редко, детка.
– Моя мать еще живет там?
– Легко можно выяснить, Бода. Или лучше называть тебя Белинда?
Секунда на размышление.
– Белинда.
– Белинда, Белинда! – кричит обдолбанный непогрешимый Гамбо. – Зашибись! С возвращением. – Гамбо вновь отводит руки, и иксерская история растворяется в музыке "Пинк Флойд".
– Не волнуйся. Узнать Гамбо – значит сразу его полюбить, – говорит Ванита. – Ну, и какие ощущения?
– В том-то и проблема… что я не могу разобраться. Такое чувство, что я растратила всю жизнь на воспоминания ни о чем. Хочется, чтобы со мной была карта. Без нее я все время чувствую себя потерянной.
– Поэтому ты и пришла к нам?
– Я хочу найти убийцу Койота. Теперь это мое дело. И чтобы сделать его, мне понадобится карта.
– Что ты успела узнать?
– Так на самом деле вы не думали, что я убийца?
– Гамбо знает, что ты не убийца, Бода. Он прошелся по архивам "Икс-кэба". Официальное подтверждение от Гамбо. Колумб обманул копов.
– Смерть Койота как-то связана с пыльцой.
– Мы знаем,
– Колумб – тоже.
– Тем лучше. Гамбо подозревает, что Крекер тоже приложил к этому руку.
Появляется фотография Крекера, спроецированная на дрожащую стену из головы Гамбо.
– Я его знаю, – говорит Белинда. – Пассажир сказал, что его зовут Девиль. Это Крекер?
– Да. Начальник копов.
– Крекер пытался убить меня.
Гамбо отрывает губы от трубки ровно настолько, чтобы проорать: "Бешеный свиненок!" Белинда не обращает внимания:
– Почему они хотят меня убить, Ванита?
– Ты просто слишком много знаешь, Белинда.
– Я ничего не знаю. Я совсем одна.
– Теперь нет. Ты нужна Гамбо.
– А ты всегда говоришь за Короля хиппов?
– Сама-то как думаешь?
– Я пришла сюда по своей воле, Ванита. И не да того, чтобы слушать этот… этот обдолбанный хипповский треп.
Ванита умолкает. Гамбо булькает бурбулятором, стекло которого искривляет и вытягивает его лицо. Потом чихает.
– Будь здо…
– Ванита, отстань!
Это Бода, она сама от себя такого не ожидал Она переступает через клубок проводов к месту, где сидит Гамбо. Она выдергивает трубку у него изо рта, хватает из воздуха перо Вишневого торчка – хрустят пальцы, жгучая боль, перья щекочут кожу. Все равно.
– Белинда, стой…
Цветной голос Ваниты. Все равно. Перо должно отправиться куда следует. Белинда тыкает им в рот Гамбо. Он давится и отплевывается, но она заставляет его глотать.
Глубже.
– Мне сказали, что аллергия появилась из мира Вирта под названием Пьяный Можжевельник. Это так? Гамбо! Это так?
– Точно как я думал. – Глаза Гамбо слезятся от внезапного возвращения в реальность.
– Объясни мне, что такое Пьяный Можжевельник.
– Это зеленое райское перо. Очень редкое. Гамбо ни одного не видел уже много лет.
– Что значит "райское перо"? Ну!
– Пошла ты!
– Гамбо…
– Ванита, не встревай. – Дальше снова с Гамбо. – Мы помогаем друг другу или как? Может, мне напустить на тебя Тень? А? Хочешь? Попробуешь теневой трах?
– Нет, нет… пожалуйста… В Можжевельнике можно оставить свой разум после смерти. Ты можешь жить там вечно, во сне. Это преисподняя, где правит некто Джон Берликорн. Там он живет со своей молодой женой, Персефоной.
– Персефона – последний пассажир Койота.
– Точно! Вот оно.
Белинда отпускает Гамбо. Ванита подходит успокоить его.
– Все нормально, Ванита. Суперклево. – Он поворачивается к Белинде и фокусирует на ней взгляд. – Потому тебя и хотели убить, драйвер. Ты слишком много знаешь о сонном семени. Вирт вторгается в наш мир, а Персефона – источник аллергии. Колумб – путь, по которому приходит пыльца.
– Значит, Колумб убил Койота, когда он доехал до места?
– Может быть, сейчас важнее остановить проникновение Вирта. Опасность смертельная, каждый раз, когда кто-то чихает, он ставит еще одну подпись под нашим приговором.
– Мы что-нибудь можем сделать?
– Ааааааааапчхххххххи!!!!! Простите. – Гамбо вставил перо Вишневого торчка обратно в рот, чтобы еще раз глотнуть реальности, и продолжил: – Нужно, чтобы ты встретилась с Колумбом.
– Ты можешь это устроить, Гамбо? – спрашивает Белинда.
– Можно устроить, но это опасно. Хочешь рискнуть?
– Хочу.
– Первый шаг – снова подключить тебя к карте Улья.
– Я готова.
Рот Гамбо искривляется в черной от травы ухмылке, которую не может скрыть даже занавесь его волос. Потом он смотрит на большие морские часы в нише на стене. Они показывают 11:42. Гамбо сдвигает настройку так, что рисунок музыки "Пинк Флойд" превращается во множество черно-желтых насекомых, которые ползают по стенам.
– Это иксерская карта, – говорит он.
– О Господи.
– Но сначала… эфир…
Зеро Клегг позвонил мне в субботу утром, без пяти двенадцать, и спросил, слушала ли я в последнее время Гамбо.
– Все, все, можешь не говорить, – сказал он, прежде чем я успела вставить хоть слово. – По твоей реакции, Си, сразу понятно, что нет.
– А что он передает? – спросила я. – Список всех известных муняшек? – За ночь, как обычно, было обнаружено полдесятка трупов мунят.
– Хуже.
– Говори.
Зеро притих. Это было необычно. Что-то не так. За сто пятьдесят два года жизни со мной происходило множество странных и неожиданных вещей, но слова, которые я услышала в тот день по телефону, навсегда останутся в самых глубинах моей Тени. Зеро поставил мне запись утренней передачи Гамбо Йо-Йо, с 11:42 до 11:45. В начале записи слышалась затихающая музыка, потом, когда музыка еще не успела кончиться, включался голос. Говорил не Гамбо, более того, голос был женский…
"Жители Манчестера, с вами на волне Гамбо беглый иксер Бода. (ЧЕТЫРЕ СЕКУНДЫ ТИШИНЫ.) Теперь меня зовут Белинда Джонс. Это мое дотаксишное имя. Я не убивала Койота и никогда бы не сделала ничего подобного. "Икс-кэб" дала ложные сведения о моем кэбе: в тот момент его не было рядом с Алекс-парк. Колумб пытался меня подставить. Может, я чересчур много знала об его секретных планах, а может, просто слишком любила Койота. У меня так и не получилось об этом сказать. Его рано отняли у меня, так рано… (ДВЕ СЕКУНДЫ ТИШИНЫ.) Я решила расследовать, кто на самом деле его убил. В том рейсе, который стал для него последним, Койот вез пассажирку по имени Персефона. Этот заказ Койоту устроил Колумб. Королю кэбов помогают копы. Сам Крекер… Крекер пытался убить меня. Плохо старался, копанутый придурок. Персефона – девочка десяти или одиннадцати лет. Возможно, она – причина аллергии. Если у вас есть какая-то информация, звоните Йо-Йо. Он передаст это мне. (ДВЕ СЕКУНДЫ.) Содержание пыльцы 1607 и продолжает расти. (ПЯТЬ СЕКУНД.) Сейчас Гамбо поставит "Помнишь ли ты свою маму (Она стоит в тени)" – "Роллинг Стоунз". Специально по просьбе Сивиллы Джонс из манчестерской полиции. Как тебе последний матч по виртболу, Сивилла? (ДВЕ СЕКУНДЫ.) Слушайте мои следующие новости через час. Я уступаю место Мику и его группе, (ТРИ СЕКУНДЫ.) Э… Гамбо, ну как?"
Теперь второй голос – Гамбо: "Все нормально, малышка. Ааааааапчххххиииииииии!!! Извините. Продолжение разговора с нашим беглым иксером – сегодня в час дня. Оставайтесь с нами, понятно?"
Потом началась музыка, Зеро выключил запись и взял трубку. Но он ничего не сказал. Я слушала его тяжелое хриплое дыхание в темноте моей сжавшейся до дрожи Тени. Он чихнул в трубку и сказал:
– Понимаешь, что это значит? Твоя дочь у Гамбо.
– И что, Зеро? Я хочу вернуть ее.
– По-моему, важнее разобраться с аллергией.
– Это по-твоему.
– Успокойся, Дымка.
– Она моя дочь, Зеро. Я годами ее искала. Клегг снова умолк. Я услышала, как он чихнул куда-то в сторону, потом снова заговорил:
– Ну ладно, Джонс, договоримся так. Я приведу к тебе Томми Голубя, и мы…
В этот момент я повесила трубку. Дай ему косточку, он и… и так далее. Похоже, среди далеких предков Зеро была чистокровная ищейка.
Все меня раздражало, из головы не шли видения летающих перьев. В спальне кричал сын. Я отправилась удовлетворять его потребности. Хотя это нужно было скорее мне, чем ему: просто попытки помочь моему первенцу приносили мне какое-то облегчение. В комнате были заткнуты все щелки, но пыльца уже успела проникнуть внутрь. Из хилого тела, покрытого жесткой коркой застывшей слизи, вызывалось приглушенное дыхание (я изо всех сил пыталась счистить эту корку, но всегда появлялась новая, мокрая и скользкая). Я боялась, что ему осталось не больше нескольких дней. Здесь нужно объяснить, что для неполноценных существ смерть – вовсе не то же самое, что для настоящего живого. Для смертных она враг, и они сражаются до последнего вздоха. Напротив, НПС, когда приходит время, чувствуют! нечто похожее на любовь: наконец прекращается борьба между несовместимыми началами их родителей. Жизнь и смерть сливаются в томном поцелуе. И все, что нужно после, – позволить темной стороне души отвести тебя в постель. Их постель – могила, на этом ложе они родились, на нем же и умрут. Что отделяет Сапфира от момента, когда он уйдет? Вдох? Чих? Очередной скачок содержания пыльцы? У меня нет выбора, я должна найти способ помочь ему. То, что все щели в комнате законопачены, на самом деле нужно только мне, особенно сейчас, когда я услышала, какую песню поставила для меня дочь. Помнишь ли ты свою маму, вот она, стоит в тени? По телу пробежала дрожь, рябь по дыму. Я настроилась на волну Гамбо и опять услышала, как он хвастается, что отныне Бода остается в его тайном убежище, "где копы никогда не сумеют ее найти. С перерывами в час она будет рассказывать Манчестеру историю своей необыкновенной жизни. Специально для "Радио Йо-Йо", покажем нос всему Северо-Востоку". На этом месте он от души засмеялся, и от его смеха я просто взбесилась.
Потом я села и, чтобы успокоиться, взяла початую бутылку красного вина, оставшуюся с прошлой ночи. Всего за двадцать минут я ее прикончила, а еще за пятнадцать я успела основательно распробовать и вторую. При этом я выкурила по крайней мере тридцать "напалмов". Вкусив всех запретных плодов, я сладостно опускалась в объятия Диониса. Казалось, весь сахар у меня в крови превратился в алкоголь. Моя Тень захлебнулась и утонула в вине. Надпись на пачке "Напалма": "КУРЕНИЕ ЛЕЧИТ ДУШУ – ЛИЧНЫЙ ИИСУС ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА".
Первый раз в жизни "напалмы" мне не помогли.
В час я снова включила "Радио Йо-Йо", надеясь услышать рассказ Белинды о своей жизни, о моей жизни. Наверное, я достигла крайней степени отчаяния.
Гамбо Йо-Йо усмехался сквозь свои космы.
– Отличная передача, Белинда. Для новичка. Теперь смотри. Черт, последний раз так здорово мне было уже черт знает сколько лет назад.
Тут мы снова перенеслись в 11:46 утра все той же субботы.
Гамбо и Белинда остались наедине, Ванита исчезла в каком-то длинном коридоре. Гамбо хорошо дало по мозгам Вишневым торчком, он стал почти нормальным, тыкает в стены, на которых мерцают таксишные дороги:
– Это карта Улья в рабочем состоянии. Желтые точки – кэбы, черная сетка – дороги. – Гамбо трогает настройку, и плоскость карты разворачивается на сто восемьдесят градусов. – Разве не замечательно? Мы можем наблюдать ее под любым углом, из любой точки. Следи за дорогой, драйвер.
Теперь Белинда летит по Оксфорд-роуд, почти как раньше внутри Тошки. Только вид с высоты.
– Где Колумб? – спрашивает она.
– Колумб – вся эта штука в целом. В чем и его слабость, понимаешь?
– Почему? – Белинда заинтригована.
– Свич стал чересчур силен. За деревьями не видит леса, за кэбами – дороги.
– Знаешь, что он делает какие-то серьезные изменения в карте?
– Вот это как раз меня и раздражает. Мы же оба как бы доставщики – и Гамбо, и Король кэбов. Связь – это сила. Каждый из нас принял обязанности по установлению связи между людьми, а этот мудак берет и использует связь в своих целях. Так что, Белинда нам надо по-быстрому все сделать, ага?
– А что ты можешь сделать?
– Смотри… – Гамбо снова щелкает переключателями, изображение концентрируется на одном из икс-кэбов. – Видишь этот кэб, Белинда? – Спрашивает он. Белинда кивает. – Это мой кэб. Кэб Гамбо Йо-Йо. Волшебный Автобус.
– Такого кэба нет, – говорит Белинда. – Официально. Но все-таки этот старый хипповский кэб тут. Ты же видела снаружи Волшебный Автобус?
– Видела.
– Это мой икс-кэб.
– Не может быть.
– Ты же видишь, что может. Смотри… – Гамбо берет управление, и хиппи-кэб на карте сворачивает налево, с Оксфорд-стрит на Витворт.
– Но кто его водит? – спрашивает Белинда.
Гамбо смеется:
– Я. Никто. Это мнимый кэб. Как раз от него я получаю сведения о карте. Колумб даже не знает, что существует такое волшебное такси.
Белинде кажется, что от того, что она узнала, ее голова сейчас взорвется: это знание противоречит всем ее представлениям о карте.
– Это неправильно, – стонет она.
– Именно. И я могу сделать то же самое для тебя с Тошкой. – Гамбо снова смотрит на часы. 11:52. – Но нужно начинать быстрее, – говорит он ей. – Ну что, Белинда? Ты хочешь обратно на карту?
– Да, да, начинай. Хочу.
Гамбо исполняет соло на грохочущей древней пишущей машинке – провода от ее обнаженных внутренностей любовно вплетаются в общий клубок. Гамбо протягивает руку и не глядя берет из воздуха серебряное перо, не обращая внимания на пробивающий чих. Он сует перо в рот, всасывает внутрь, потом вынимает. Вставляет мокрое перо в разъем покореженного трансформатора. На стене поверх иксерской карты появляется бегущая строка: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛЕТУЧЕЕ СЕРЕБРО. ПРОБНАЯ ВЕРСИЯ. БУДЬТЕ ДОБРЫ, ЗАПЛАТИТЕ ЗА РЕГИСТРАЦИЮ".
– Шли бы вы на хуй, – заявляет Гамбо.– Информация должна быть бесплатной.
Он что-то настраивает, пока на фоне карты не появляется всплывающее меню, и говорит Белинде:
– Каждое утро в 11:59 карта получает обновление от Совета. Этот момент можно использовать. Через эту дверь мы и пройдем. – Пальцы Гамбо танцуют по клавиатуре. – Аааааааапчххххххиииии!!!!! Извиняюсь. Бля, эта аллергия меня убивает. Скажи-ка мне название для новой улицы.
– Что?
– Белинда, я не шучу. Времени будет мало. Давай, новое название…
– Кривая дорожка, – отвечает Белинда, и из темноты возникает название.
– Есть.
Гамбо открывает на изображении карты дополнительное окно. Ровно 11:57. Пробегает пальцами по клавишам. В окне видно, как совмещается с картой новая улица под названием Кривая дорожка. В другом окне у Гамбо открыта база данных властей. В поле окна втиснуты все последние обновления карты. Гамбо располагает окно Кривой дорожки над окном Совета. Потом объединяет их. Теперь Кривая дорожка зарегистрирована как новая дорога, которая сегодня должна быть открыта.
– Не волнуйся, – говорит он Белинде. – Все наши данные зашифрованы по-черному. Скажи мне икс-кэб номер Тошки, пожалуйста.
Белинда называет номер, потом Гамбо Йо-Йо перетаскивает иконку икс-кэба с панели над изображением. Он объединяет иконку с номером и помещает ее на мнимую улицу Кривая дорожка. Уже 11:59, и Гамбо с Белиндой молча смотрят, как карта всасывает в себя обновления из Совета.
– Ну вот, драйвер, – говорит Гамбо. – Ты на связи. Белинда придвигается к изображению. По карте Улья носятся ярко-желтые иконки. На востоке от города в месте, где раньше не было ни одной дороги, появилась новая улица, Кривая дорожка, и на этой улице торчит затемненная иконка ее собственного кэба, Тошки, который ждет драйвера. Гамбо объясняет, что иконка темная, потому что настоящий Тошка сейчас не на карте, но как только она проведет его через границу, этот значок, как и остальные, станет живым и ярким, только особенного цвета.
– Мы с тобой сможем разговаривать через ту же систему, – говорит он. – И мистер Великий Свич нас ни черта не услышит.
Гамбо смеется. Белинда спрашивает его, как все это работает.
– Да очень просто: троянский конь. Ты вписываешь в обновление новую улицу, мнимую, и ставишь там свой кэб. Колумб считает, что улица вот она, а на самом деле ее не существует. И твой кэб катается по этой невидимой дороге. Такая вирусная улица. Мой Волшебный Автобус живет на улице Земляничные поляны. Там же на карте находится и этот дом… Земляничные поляны. Вот почему власти не могут узнать мой адрес. Кэбы, копы, власти – Гамбо на всех на них плевать. Карта снова твоя, Белинда.
– Спасибо, – благодарит Белинда Гамбо, чувствуя, как ее голову вновь заполняет знание. – Но она не приближает меня к Колумбу. Ты обещал кое-что большее.
– Есть один способ.
– Рассказывай.
– С возвращением, любовь моя.
Гамбо смотрит за спину Белинды. Белинда оборачивается. В проеме стоит Ванита-Ванита, держа за руку девочку. На девочке купальный костюм, а волосы блестят от воды. Забрызганные перья тут и там запутались в мокрых локонах.
– Она была в бассейне, Гамбо, – говорит Ванита.
– Зашибись. Даже заебись.
– Блаш… – говорит Белинда. – Это ты?
– Это я.
– Ты знаешь Гамбо?
– Я всех знаю, Бода.
– Белинда… меня зовут Белинда.
– Шиза. Одна на всех. – Блаш держит черное перо между роняющих капли пальцев.
– Черный Меркурий? – спрашивает Белинда.
– Мое сокровище.
– Сокровище всего мира, – объявляет Гамбо.
– С ним можно добраться до Колумба? – спрашивает Бода, подумав, что, наверное, так же Койот разговаривал с Королем Кэбов.
– Сделать это можешь только ты, детка, – отвечает Гамбо. – Ведь ты у нас отличный драйвер.
В час дня я настроилась на волну Гамбо, надеясь снова услышать голос дочери. Но вместо нее был пират-хиппи, который наказал мне сидеть на месте и слушать…