* * *
Известие о том, что звездолёт лёг на обратный курс и возвращается назад на Эльсидар Бета III, экипаж "Энтерпрайза" встретил почти без удивления. Многие даже испытали некоторое облегчение, когда корабль перевели в режим постоянной жёлтой тревоги, с повторяющимися напоминаниями о постороннем на борту и о соблюдении предосторожностей. Те, кто работал в главном компьютерном зале в позднюю смену - Джакомо, Миллер, Макдоно - и так уже несколько ночей выходили на дежурство в сопровождении кого-то из свободного персонала или друзей из своего отдела, вроде Гилдена и Бруновского, которые ненавязчиво составляли им компанию в рабочие часы. Несколько больше вопросов вызывал тот факт, что сканирование корабля по-прежнему не обнаруживало никаких признаков физического присутствия чужака, но большинство людей пробыли в космосе достаточно долго, чтобы понимать, как узок и скуден человеческий опыт в подобных вопросах. Лишь некоторые продолжали утверждать, что чужак на самом деле был привидением.
Но кое-кто всё-таки не мог побороть тревоги.
- Вы не можете отрицать, что в этом деле есть что-то потустороннее, Спок, - ворчал Маккой, взгромоздившись на лабораторный табурет и наблюдая, как Спок налаживает нечто, напоминающее с виду лазерную пушку (а на самом деле смонтированное в её корпусе), с присоединённым модифицированным ядерным ускорителем и протонным конвертером. - Если это действительно чужак - если мы подцепили его на той планете - то какого чёрта ему от нас нужно? Я по-прежнему замечаю, что кто-то переставляет чашки и пробирки в лабораториях, а если в них есть жидкость - опрокидывает их, но какой в этом смысл? И что это, чёрт возьми, за штуковина?
- Это, доктор, - ответил Спок, оглядываясь на верстак позади себя - они были в маленькой лаборатории ионных исследований на второй палубе, - низкоуровневый протонный волно-индукционный генератор.
- О, - сказал Маккой. - И как я сразу не догадался?
Он забросил ногу на ногу, с явным интересом наблюдая, как Спок обернулся - будь он человеком, его движение можно было бы назвать раздражённым, - и начал тщательно перебирать разложенные на столе инструменты.
- Что-нибудь потеряли?
- На этом столе, - ответил Спок, - ровно две целых и семь десятых минуты назад находился микросварочный аппарат - я положил его сюда как раз перед вашим приходом.
Он выпрямился, тёмные V-образные брови резче обычного сошлись к высокой переносице под сдвинутыми на лоб защитными очками.
- Это уже четвёртый случай необъяснимого исчезновения инструментов за последние восемнадцать часов. Вчера с этого стола пропали ультразвуковой ключ, кристалло-оптический трансмиттер и двадцать четыре сантиметра селенитовой проволоки, хотя я точно помню, что положил их сюда.
Маккой застонал.
- Только не говорите мне, что оно начинается и здесь!
Спок вскинул бровь в ожидании разъяснений.
- Сестра Чепэл говорит мне, что из лабораторий исчезают вещи и потом обнаруживаются в самых невероятных местах, вроде моего планшета, который оказался в дезинфекционной камере, куда уже много дней никто не заходил.
- Или баллон метоамилина, исчезнувший из ксеноэкологического склада и попавший в вентиляционные ходы в каюте доктора Гордон?
Маккой неловко отвёл взгляд.
- Ну, и это тоже.
- Как она, доктор?
- Ещё очень слаба. Говорит, что понятия не имеет, как к ней попал газовый баллон, но к тому времени, как он был опустошён, она уже несколько часов спала. Газ не имеет запаха. Чистая случайность, что она проснулась, чистая случайность, что Ухура тоже была на ногах, когда Хелен послала ей сигнал. Поскольку сейчас в лазарете больше никого нет, Крис и лейтенант Ухура по очереди дежурят рядом с ней. Учитывая, что она наш единственный источник информации о Пигмисе, можно смело предположить, что наш чужак предпримет ещё одну попытку.
- Согласен, - отозвался Спок. Он взял со стола аппарат точечной сварки и, прищурив один глаз, принялся осторожно настраивать луч с помощью коллиматора, чтобы по возможности заменить исчезнувший инструмент, который был ему нужен. - И всё же, в сущности, у нас очень мало улик, связывающих чужака - или различные эффекты полтергейста, наблюдаемые на корабле - с покушением на убийство доктора Гордон.
- Да ладно вам, Спок, - отмахнулся Маккой. - Не будете же вы снова утверждать, что у нас на борту клингонский шпион?
- Я бы не стал выдвигать столь опрометчивые теории, не имея достаточно данных, - строго ответил Спок. - Но при возникновении феномена полтергейста очень часто отмечаются случаи появления и исчезновения предметов, однако до сих пор не зарегистрировано ни одного случая, чтобы с этих предметов стирали отпечатки пальцев.
Он опустил очки на глаза и склонился над индукционным генератором. Раздалось резкое шипение, когда он начал приваривать тончайшие проволочки на место.
- Именно по этой причине, - продолжил он несколько минут спустя, снова оторвавшись от работы, - я хотел бы попытаться установить контакт с этим существом. По крайней мере, мы могли бы получить некоторую информацию о том, что оно собой представляет, и расширить наши познания о фауне Пигмиса - если оно попало на борт с Пигмиса, что кажется вполне разумным предположением. Оно определённо проявляет столь же высокий - если не превосходящий - уровень интеллекта, что и сами пигмины, а его умение скрываться от наблюдения служит более чем достаточным объяснением того, почему доктор Шорак не упомянул его в своих отчётах. В лучшем случае мы могли бы получить свидетеля покушения, если допустить, что чужак и злоумышленник - не одно и то же лицо.
- А если они одно и то же лицо, - возразил Маккой, - вы подвергнете себя бог знает какой опасности. Что-то вроде инопланетной одержимости, если Джим прав.
- Если, - осторожно согласился Спок - как вы говорите, капитан прав.
Наступило долгое и очень неуютное молчание.
- Вы поговорили с ним?
Спок снова поднял очки, слегка нахмурившись, как будто пытаясь сложить вместе кусочки какой-то сложной головоломки, не подходящие друг к другу.
- Я попытался, - ответил он после секундного размышления. - И, действительно, к его доводам трудно придраться. В записях о контактах с инопланетными видами содержатся многочисленные доказательства существования жизненных форм, попытки контакта с которыми, даже самые осторожные, очень быстро приводят к фатальным последствиям, не только для осуществлявшего попытку индивидуума, но и для всей группы контакта. И если не считать этой настойчивости - которая может быть всего лишь чрезмерной предусмотрительностью - он, судя по всему, полностью владеет своими чувствами.
- Я затащил его сегодня на медосмотр, - пробормотал Маккой, поднимая с верстака стилос и беспокойно вертя его в руках. - Он потерял около пяти фунтов веса, но в остальном вполне здоров - физически. А то, что он мне и двух слов не сказал… ну что ж, ему хватает хлопот: у него на корабле чужое существо, да ещё и невидимка. И оно чуть не убило женщину, которую он любит. Этого достаточно, чтобы любой человек начал вести себя немного иррационально.
- По этой причине, - сухо ответил Спок, - я всегда был глубоко благодарен тому факту, что я вулканец.
Он опять принялся созерцать громоздкий клубок запчастей и проводов, лежащий перед ним на столе.
- И это убьёт его?
- Теоретически, - Спок проверил соединение, подключил измерительный прибор и посмотрел на рубиновые цифры, вспыхнувшие на маленьком тёмном экране. - Трудно сказать заранее, поскольку данная жизненная форма - если это действительно жизненная форма - совершенно неизвестна в наших записях и не обнаруживается с помощью сканеров. В теории, если чужак является независимой нейро-электронной структурой, протонно-индукционное поле должно разрушить его связи на достаточно длительный срок, чтобы навсегда нейтрализовать его.
Он повернулся к верстаку, протянул руку с уверенностью человека, точно знающего, где находится нужная ему вещь, потом остановился и снова начал поиски. Маккой соскочил с табурета и отошёл в сторону, заложив руки за спину, чтобы Спок не обвинил его в пропаже инструментов - он ведь и раньше навещал вулканца во время работы. Доктор обошёл индукционный генератор кругом, с интересом разглядывая его.
- Кстати, что это за штука такая - катра, о которой спрашивал Джим?
Спок стоял к нему спиной, и Маккой заметил, как закаменели его плечи. Голос научного офицера источал арктический холод:
- Теоретическая концепция в вулканской метафизике, которую мы с капитаном однажды обсуждали в разговоре.
Его интонация была столь же однозначной, как хлопок закрытой двери, но Маккой не отступал:
- Он говорил об этом так, словно речь шла о жизненной форме, аналогичной той, с которой мы столкнулись.
- Эта аналогия была ошибочной, - Спок снял очки, аккуратно повесил их на надлежащий крючок и надел визор с увеличительным стеклом, взяв в правую руку пару тонких, как иглы, манипуляторов. - Теперь, с вашего позволения, доктор, для капитана очень важно, чтобы генератор был закончен и протестирован сегодня к вечеру. Завтра надо собрать ещё три, чтобы очистить весь корабль отсек за отсеком, и мне настоятельно требуется тишина во время работы.
- Ну, тогда извините, - пробормотал Маккой и направился к выходу. Спок методично ковырялся во внутренностях генератора, пока доктор не скрылся за дверью.
Вернувшись в лазарет, Маккой заглянул в отделение реанимации, где на биокровати лежала Хелен, погружённая в прерывистый болезненный полусон, в окружении слабых огоньков диагностических приборов. Рядом сидела Ухура, развернув к себе экран для чтения на подвижном кронштейне, и тускловатое жёлтое мерцание текста с экрана придавало её широкоскулому лицу золотисто-бронзовый отлив. У неё был усталый вид. Маккой знал, что она уже отстояла полную смену на мостике, хотя он также знал, что связистка не жалеет о времени, потраченном на дежурство у постели больной подруги. Самое худшее и самое раздражающее во время постоянной тревоги вторжения - вот эти двойные смены. Он не мог припомнить, чтобы тревога длилась так долго.
С другой стороны, сухо отметил он, проходя по коридору к своему кабинету, - если уж на то пошло, он не мог припомнить, чтобы им приходилось сталкиваться с чужаком, который был всего лишь структурой нейронных импульсов. Не удивительно, что исследователи на Пигмисе ни разу не упомянули об этом существе.
Или упомянули? Охваченный любопытством, он нажал кнопку активации настольного экрана для чтения и, немного поразмыслив, ввёл код соединения со справочным компьютером. Интересно, отдел обработки информации уже разобрался с отчётами Шорака? Наверное, да, - в таких вопросах они, как правило, действуют очень оперативно.
Из чёрной глубины экрана всплыли жёлтые буквы:
ТРЕБУЕТСЯ КОД ДОСТУПА.
Проклятье, подумал он, отключаясь; похоже, что Спок всё-таки заразил Джима своей навязчивой идеей о клингонском заговоре. Он задумался, не позвонить ли Джиму, чтобы узнать у него код доступа, но взглянул на хронометр и передумал. Если раньше Джим и был на ногах, то сейчас он точно должен спать.
Он нахмурился, размышляя об этом. Джим выглядел ужасно. Что его давило - мысли о пришельце, который прячется где-то на его корабле и ждёт удобного момента, чтобы убить ещё кого-нибудь? Или ему не давал покоя том чёртов клубок, что завязался между ним и Хелен? Это было совершенно не в духе Джима - так переживать из-за неудачного романа, но с другой стороны, Джим, как правило, соблюдал осторожность и относился к своим романам с достаточной лёгкостью, чтобы размолвка не причиняла боли… И в любом случае, Леонард Маккой, разведённый человек, не имеет никакого права указывать другим, как устраивать их личную жизнь, после того, как превратил в руины свою собственную.
Медосмотр не показал ровным счётом ничего. Он был в полном порядке, если не считать видимых следов стресса на лице и этого диковатого выражения глаз. Маккой и раньше пытался не пускать друга на мостик в критических ситуациях, если тот был болен или опасно ранен, но его попытки не имели успеха. Когда же он пытался поговорить с капитаном, то наталкивался на односложный ответ: "Мне сейчас некогда, Боунс. Обсудим это позже".
- Может быть, когда мы вернёмся на эту богом забытую планету, - пробормотал он под нос, открывая свой сейф и доставая маленький небьющийся сосуд с бурбоном, чтобы налить себе стаканчик, - всё пойдёт на лад.
Но память о Пигмисе не отпускала его. Вдруг вспомнилось, как разум старого патриарха прикоснулся к его разуму - будто тёплый масляный бальзам пролился на полузажившую рану, снимая гнёт одиночества. Он вспомнил тёплый янтарный свет луны, запах пыльцы и шелестящих трав, ощущение всеобъемлющего покоя, словно всё идёт, как должно, без суеты и усилий, с начала времён. И ещё - пламя костра, отражающееся в тёмных глазах Тетаса, пляшущие тени и тихий голос маленького аргелианца, когда он рассказывал о странной прелести простой жизни пигминов, о замысловатой системе их легенд и верований, об их духовной философии и таинственных умениях, о глубоком спокойствии всей их цивилизации, что произрастало из осознания совершенной покорности Судьбе.
Хрупкая, как стекло, структура, сказал Тетас, которую даже благие изменения могут необратимо разрушить.
Он знал, что ни один из трёх исследователей не упоминал о вере пигминов в призраков или невидимок - что, конечно, не означало, что таких поверий не существует. Может быть, пигмины не хотели говорить об этом с пришельцами, или же исследователи не сочли нужным пересказывать эти поверья десантной группе, считая их всего-навсего плодом воображения. У существ, способных двигать и перекладывать предметы, было бы чертовски мало свободы действий в обществе пигминов, которые не смогли представить в качестве орудий труда, необходимых для официального причисления их к разумным видам, ничего более существенного, чем несколько палочек и цветочную гирлянду.
И тем не менее, судя по тому, что в последние недели рассказывала ему Хелен о работе исследователей чужих культур, даже этой малостью нельзя было пренебрегать.
Он встал и прошёл назад по короткому, ярко освещённому коридору к дверям отделения реанимации.
- Лейтенант Ухура?
Она тут же подняла голову. Как ни увлекло её чтение - роман, любовная история, журнал мод или что угодно, извлечённое из глубоких залежей бесконечных файлов в библиотечном компьютере, - она не забывала, что надо быть начеку.
- Да, доктор? - Она прикоснулась к руке лежащей женщины, потом к её волосам, раскинутым тёмным облаком по плоской подушке. - Она спит спокойнее.
- Хорошо, - Он вошёл в полутёмную комнату. Воздух был спёртым - во время тревоги вентиляционные шахты были защищены двойными экранами. - Вы не знаете, у доктора Гордон не было личного комплекта записей по Пигмису? Например, отдельного диска с её исследованиями? Все отчёты по планете в главном компьютере закрыты кодом, а я не хочу будить Джима, чтобы взглянуть на них…
- Судя по его виду, ему и впрямь надо выспаться, - заметила Ухура. - Да, у Хелен есть диск. Он должен быть рядом с компьютером на столе в её комнате, помечен оранжевой наклейкой. Там все предварительные отчёты по Пигмису, самый полный набор. Она искала какие-нибудь упоминания… ну, вы знаете - о невидимых и неощутимых существах.
- Она что-нибудь нашла?
Ухура покачала головой.
- Я не знаю. Но думаю, она не стала бы возражать, если бы вы зашли в её комнату и взяли диск.
Но когда Маккой спустился в гостевую каюту - всё ещё чувствуя себя немного глупо из-за того, что затеял всё это, когда мог спокойно подождать до завтра и спросить код у Джима - он не нашёл возле компьютера диска с оранжевой наклейкой. Этого диска просто не было в комнате - точнее говоря, там вообще не было никаких дисков.
* * *
Хелен беспокойно пошевелилась во сне. Ухура быстро взглянула на неё и отодвинула в сторону кронштейн с экраном. Этот роман, повествующий о любви посреди падения древних цивилизаций, она читала лишь затем, чтобы убить время, и для этой цели подошла бы любая другая книга (кроме истории о привидениях, мелькнула невесёлая мысль). Она с удивлением взглянула на хронометр в верхнем углу диагностического монитора. Почти полночь. Скоро Крис придёт на дежурство, а она сможет пойти спать… не то чтобы это было намного лучше, чем сидеть рядом с Хелен. Из-за тревоги даже офицеры, живущие в персональных каютах, были поселены вместе - стандартная процедура в редких случаях открытой инопланетной угрозы. Она делила комнату с Крис и с Органой из службы безопасности, их общей приятельницей. Но даже уютная атмосфера ночного девичника может надоесть до смерти. Здесь, по крайней мере, было тихо. К тому же, призналась она себе с некоторой тяжестью на сердце, вспоминая странное ощущение, посетившее её в коридоре, - здесь всё находилось под тщательным наблюдением.
Она склонилась над кроватью и потрогала лоб Хелен. Ни лихорадочного жара, ни холода, хотя подруга слегка заворочалась во сне и что-то пробормотала. Ухура взяла в руки её крупную широкую кисть и тихонько позвала:
- Хелен, я здесь. Это Ухура… я здесь, - не слишком громко, чтобы не разбудить, а только успокоить.
Хелен открыла глаза и взглянула на неё в тусклом свете диагностических приборов. Газ, который она вдохнула, обжёг ей горло, и голос звучал хриплым, почти неразборчивым шёпотом:
- Это не он!
Её взгляд был невидящим, ещё полусонным - может быть, даже ещё спящим. Она снова закрыла глаза, и у неё вырвалось мучительное рыдание; сильные пальцы отчаянно вцепились в руки Ухуры.
- Это не он! - снова всхлипнула она и разразилась неудержимым плачем, отворачивая лицо, когда Ухура попыталась её утешить.
Потом рыдания стихли, и она снова провалилась в сон.
Глава 11
После ухода доктора Маккоя Спок некоторое время сидел за верстаком, сдвинув визор на лоб, устремив невидящий взгляд на генератор. Первую вспышку раздражения на доктора Маккоя он подавил с рефлекторной быстротой, и теперь упрекал себя за то, что, как ребёнок, поддался эмоциям. То, что он чувствовал в отношении Кирка, конечно, было столь же детской эмоцией. Как сказал бы отец - Спок мысленно услышал глубокий голос вулканского посла, его взвешенные и рассудительные слова - иного и не следовало ожидать, когда обсуждаешь с людьми дела вулканцев.
Разделив с капитаном знания, унаследованные от своих вулканских предков, он повёл себя как сентиментальный глупец.
Эта штука, катра…
Так это всё, что вынес Кирк из того вечернего разговора несколько месяцев назад, в пустой комнате отдыха, когда они закончили вторую партию в шахматы, и капитан начал расспрашивать его о технике медитации, о принципах вулканской философии. После нескольких часов беседы о жизни и превратностях человеческой судьбы они наконец заговорили - с осторожностью друзей, не сразу решающихся перейти от безопасных поверхностных тем к более личным и деликатным материям, - о концепции души.