И Ричард увидел, вернее, почувствовал, что там кто-то есть. Кто-то, почти невидимый глазу, приближался к двери, колыхая стерильный воздух станции, будто ленивая волна легкую придонную муть на мелководье - кажется, что ничего не видно, но ощущается движение, присутствие… Присутствие неизвестной, темной и враждебной силы. Она неумолимо приближалась, маня и одновременно отталкивая. Эта неведомая сила была прекрасна и ужасна одновременно.
Ричард тряхнул головой - наваждение исчезло, а с ним улетучился и последний обрывок фантастического сна. Сфокусировав всё еще полусонный, непослушный взгляд, Сноу посмотрел на Рика и не поверил своим глазам: Главный диспетчер, положив голову и руки на широкий пульт управления диспетчерской, мирно спал, глубоко и ровно дыша. Его лысина влажно блестела испариной.
Ричард, еще не вполне осознавая, что происходит, но предчувствуя, что произошло что-то необъяснимое, посмотрел на мультиэкранный трехмерный дисплей. Джо Смит тоже спал, поникнув в своем неудобном кресле инженерного отсека. На другом экране трое спасателей, побросав игральные карты и привалившись друг к другу, глубоко спали. И лишь экран Барта был пуст, вернее, на нем отсутствовал капитан.
Ричард вскочил, опрокинув стул и вырывая из кобуры импульсный разрядник ЛИР-1. На главном экране по-прежнему виднелся безлюдный коридор у офиса Хэлвуда. Только дверь в кабинет теперь открыта настежь, и внизу, в ее проеме, безвольно лежала белая кисть руки.
Секунду спустя Ричард мчался по коридору, забыв об одной шестой силы тяжести и делая временами неловкие движения, которые уводили его с оптимальной траектории и бросали на стены. И всё-таки спустя пару минут он оказался на месте и ворвался в офис начальника безопасности.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что здесь произошел скоротечный и яростный бой, который Барт - увы! - проиграл.
Капитан лежал на спине. Под головой, покоящейся на высоком металлическом порожке двери, медленно растекалась густая темная лужа крови. Не теряя ни секунды, Ричард подскочил к стене и сорвал с нее аптечку первой помощи. Открыв ее, он выхватил лежащий сверху большой абсорбирующий тампон со встроенным анализатором и набором средств для обработки открытых ран. Аккуратно приподняв тяжелую голову Хэлвуда, он крепко прижал к затылку анализатор, который тут же выпустил пару щупалец-ремешков и буквально прилип к голове капитана. Замигали индикаторы, тихо пиликнул зуммер, и первая форсунка инжектора распылила под кожу лекарство.
Но Ричард этого ничего уже не видел и кричал в МИППС:
- Смит, Смит, черт бы вас побрал!!! Немедленно медиков сюда! Немедленно! Где Мур?! Куда вы все подевались… вашу мать!
- Сейчас будем на месте, - раздался в ответ голос Мура.
В конце коридора появилась сначала одна фигура, потом еще две и огромными, четко рассчитанными прыжками стали стремительно приближаться. Это был Мур со своими спасателями. С другой стороны коридора примчался и тут же приступил к работе санитарный дроид. Двое спасателей, подбежав, склонились над Хэлвудом.
В кабинете капитана засветился трехмерный экран гологравизора, и на нем появилось помятое от сна лицо доктора МакГрэгора.
- Пострадавшего немедленно в операционный блок! - резко скомандовал он.
"Кто это его разбудил?" - отстраненно пронеслось в мозгу Сноу, не задержалось и исчезло.
К Хэлвуду подлетел большой дроид и, быстро спеленав тело, приподнял его над полом. Санитарный анализатор тем временем продолжал свою работу, как ни в чём не бывало. Спасатели посторонились, и беспомощный Барт выплыл из кабинета и заскользил над полом, увлекаемый дроидом-санитаром, в сторону медпункта.
К нему подошел спасатель Мур и, нерешительно потоптавшись на месте и помолчав, спросил:
- Вам нужна наша помощь, господин Сноу? Я и мои…
Ричард посмотрел на него и ответил:
- Спасибо, сержант, не надо. Сейчас главное, чтобы наш капитан сдюжил.
Спасатель кивнул головой и, махнув рукой двум другим спасателям, ушел.
Неожиданно Ричард осознал, что он остался один в пустом офисе начальника безопасности базы, который ненадолго - на это искренне надеялся Сноу - сменил свой кабинет на больничную койку. Один не в смысле, что все ушли, а в том понимании, что он оказался теперь один на один с хитрым и беспощадным преступником. Дело не в том, что он не доверял никому на базе, кроме Хэлвуда. Просто все остальные не смогут, как и сегодня быть на месте в ту секунду, когда это будет нужно: ни раньше, ни позже. Вспомнив, что сам не смог только что этого сделать, Сноу только сокрушенно покачал головой.
Ему было не привыкать раскручивать дело в одиночку, но за прошедшие два дня он свыкся с постоянным присутствием рядом сметливого и доброжелательного капитана, который ему всё больше и больше импонировал. Если бы у него имелся такой напарник во время расследования на Арктуре-7, Ричард не получил бы выстрела в спину из разрядника. Тогда его спасла спешка стрелявшего и сталагмит в пещере, принявший на себя всю энергию импульса.
"Эх, что сейчас вспоминать!" - Сноу вздохнул и попросил диспетчера сбросить ему на МИППС записи с камер, которые они установили в коридоре и в офисе. Рик оперативно перекинул нужные файлы. Его внимательные темные глаза изучающе смотрели с экрана на Ричарда.
- Всё в порядке, господин Сноу?
Ричи глубоко вздохнул и помассировал виски кончиками указательных пальцев.
- Да, господин Дорнбоз. - Именно так звучала фамилия голландца. - Спасибо. Проследите, пожалуйста, чтобы доктор МакГрэгор вышел со мной на связь, как только освободится, хорошо?
- Хорошо, господин Сноу, я прослежу.
Дорнбоз отключился, и Ричард остался один в кабинете Хэлвуда. В голове царили пустота и холод. Но делать нечего - надо продолжать расследование и еще не забыть доложить Дон Кимуре.
"Директор, чтоб ему пусто было! Сейчас я наслушаюсь от него!" - с тяжелым сердцем подумал Ричард и соединился с КОНОКОМом. Дон Кимура выслушал его на удивление спокойно и задал единственный вопрос относительно шагов, которые собирается предпринять Сноу прямо сейчас.
- Сейчас? - всё еще тускло переспросил Ричи. А действительно, что он собирается делать? - Мне надо посмотреть записи с камер, потому что ни я, ни другие участники засады ничего не видели. Мы все были усыплены.
- Все, да не все! Хэлвуд-то не спал, - напомнил японец, любящий точность не меньше немцев. - Хорошо, потом доложите. Я буду ждать. И посоветуйтесь с Блумбергом, у него есть какие-то идеи.
Дон Кимура отключился. Сноу несколько секунд посидел, собираясь с мыслями, потом тряхнул головой и настроил объемный монитор компьютера. Сначала он решил посмотреть то, что зафиксировала камера в коридоре.
Появилось изображение. В поле зрения камеры попадала значительная часть коридора, ведущая в сторону шлюза № 3, а на переднем плане выделялась закрытая дверь в офис Хэлвуда. Внизу экрана светилась индикация времени. Ричи вспомнил, что последний раз, когда он смотрел на часы, его Ролекс показывал час двадцать ночи. Он пустил запись с этой отсечки.
В коридоре шевельнулся воздух, будто прозрачная невесомая газовая занавеска от легкого сквозняка, а в голове тихо, едва слышно тренькнул серебряный тревожный колокольчик, а потом сразу бухнул вечевой колокол. Ричард потерял равновесие и стал валиться со стула набок. На этот раз ему удалось удержаться и не впасть в сомнамбулическое состояние. Но, видимо, не благодаря своей силе воли, а потому, что гипновоздействие значительно ослабло. Скорее, это был отголосок того мощного посыла, который все они получили… получили… Сноу посмотрел на часы - полчаса назад. Тем не менее он поставил паузу, полез в свою аптечку и, достав из нее прозрачную шайбу, наполненную синей жидкостью, приложил к шее в районе яремной вены. Лекарство быстро всосалось кожей. Теперь он стал менее восприимчив к гипновнушению.
Впервые Сноу столкнулся с таким мощным посылом, который оставил эманирующий след на столь виртуальной вещи, как видео, записанное на кристаллический носитель пико-класса. Как такое может быть? Ричи терялся в догадках. Припомнились старые сказки про воздействие "двадцать пятого кадра" на подсознание. Но все эти выдумки остались в XX веке и не нашли подтверждения.
Он вновь поставил нужное время и, настроив портативный волновой приемник-анализатор излучения, нашедшийся в арсенале Барта, включил запись.
После еще более слабого психопосыла, который тем не менее смог зафиксировать анализатор, мигнувший индикатором, на экране появился человек, одетый в черный балахон наподобие монашеского. Надвинутый глубоко на лицо капюшон не позволял разглядеть лицо. Монах плывущей походкой, совершенно непохожей на походку селенитов, быстро подошел к запертой двери кабинета капитана, одним движением вскрыл её и исчез в проеме.
Сноу вывел на экран увеличенное изображение с камеры, установленной в кабинете. Монах, появившись в ее фокусе, одним плавным прыжком покрыл расстояние от двери до сейфа, благо там было метра три, не больше, приложил руку в черной перчатке к сейфу, а когда спустя секунду отнял её, то из толстой дверцы секретного ящика, чуть дымясь, выпал круглый кусок. Монах запустил руку в образовавшуюся дыру и, пошуровав немного, достал металлический футляр с "артефактом".
В эту секунду камера в коридоре зафиксировала стремительное появление Барта, размахивающего импульсником. Он практически бесшумно добежал до своего офиса и буквально влетел внутрь в тот самый момент, когда монах засовывал в карман черный цилиндр.
- Ни с места!
Фраза была сказана негромко, но в ватной тишине спящей базы прозвучала, как выстрел. Монах среагировал мгновенно. Он, не оборачиваясь, резко, круговым движением, отвел левую руку назад и попал точно по запястью Барту. Импульсник, кувыркаясь, улетел за кадр. Но капитан оказался тёртым калачом! Долю секунды спустя его кулак врезался в голову… Нет, не врезался! Каким-то неуловимым движением монах переместился вбок. Барт, молодчина, смог погасить инерцию собственного неудачного удара и перегруппироваться. Он уже поворачивался в сторону нового положения противника, держа боевую стойку. Чувствуя, что монах невероятно быстр, и стараясь тем не менее его опередить, Барт сделал обманный выпад и нанес совершенно неожиданный удар, вопреки всем правилам рукопашного боя и существующим законам физики. Но противник вновь неуловимым движением переместился чуть в сторону и назад. В следующую секунду монах протянул в сторону капитана руки с раскрытыми ладонями, и Барта буквально опрокинула на пол сокрушительная сила. Но монах даже не прикасался к нему!
Сноу привстал с кресла от волнения. На экране монах перешагнул через распростертое тело Хэлвуда и бегом направился в сторону жилой зоны. Но не это так заинтересовало Ричарда, а руки монаха, вернее, одна рука. Дело в том, что…
Глава 15
Скорее просто случайно, чем специально, Ричард стал прокручивать запись видеокамеры, установленной в шлюзе № 3. Просмотрев в сотый раз сюжет с выходом на поверхность Луны профессора Белла, Ричард отмотал запись чуть назад. На экране появились четыре ремонтника, о которых упоминал убитый диспетчер Басов.
"Всё верно, - отметил про себя Сноу, глядя на индикацию времени на экране. - Они вернулись последними в этот день - 19 июня - и сразу прошли в жилую зону. Не верить Басову нет оснований, поэтому их можно вывести за рамки расследования".
Дальше Ричард начал пролистывать видеоматериал, отснятый утром в том же шлюзе. Вот на поверхность из шлюза вышли водитель гравилета и, видимо, сменный инженер-оператор с "Разлома Готлиба", потому что в руках он держал чемоданчик, на котором была различима полустертая надпись "Ура… руд…к". Сноу перепрыгнул на несколько сцен дальше. В шлюзе появились планетолог, надели скафандры и отбыли на поверхность. Одновременно снаружи вошли двое: уже знакомый водитель гравилета и сменившийся инженер-оператор с рудника. Сноу начал мотать запись дальше. И вдруг, среди толпы надевающих скафандры туристов, мелькнуло знакомое лицо. Перемотав запись чуть назад, он замер: в шлюзе, как ни в чём не бывало, снимал с себя скафандр Нортроп!
"Вот те номер! - опешил Ричард. - А ведь верно, как же я сразу не заметил - водитель гравилета и сменный инженер-оператор вернулись с рудника вдвоем, без Нортропа! А он появился только… Так, смотрим на часы - только спустя почти час! Где он болтался всё это время, а?"
Неожиданно Ричард почувствовал, что засыпает. Напряжение последних дней и бессонная сегодняшняя ночь сделали свое дело - специальный агент КОНОКОМа с трудом уложил свои сто восемьдесят пять сантиметров на куцый короткий диванчик, подложил под голову сумку из-под аварийной аптечки и укутался обнаруженным в стенном шкафу синтетическим пледом. Сон накрыл его ленивой долгой приливной волной и утянул в свою сиреневую, пульсирующую глубину, где его поджидали безликий монах, ворчливый и хитрый Дон Кимура, улыбающийся Барт и Нортроп, вышагивающий по поверхности Луны в своих лакированных штиблетах, отбрасывая тростью в сторону попадающиеся на пути камни. А по низкой лунной орбите, как ведьма на помеле, носился Айво Блумберг в белом халате и кричал, что у него есть гениальная идея, за которую он получит Нобелевскую премию…
Проснулся он от тычка в бок. Протирая глаза, откинул плед и сел на диванчике. Перед ним стоял Айво Блумберг собственной персоной. Высокий и чуть сутуловатый швед был одет в темно-серый комбинезон.
- Явился, не запылился, куда халат и помело дел? - пробормотал Сноу, встал и потянулся так, что хрустнули суставы. - Пошли в гостиницу, ведьмак чертов. Мне умыться надо, а тебе устроиться. Как меня-то нашел?
Айво подхватил свой чемодан на колесиках и выволокся с ним в коридор вслед за агентом.
- Почему ведьмак, какое помело? Меня Директор послал тебе в помощь.
Сноу скептически посмотрел на "подмогу", ничего не ответил и громко позвал:
- Носильщик!
Несколько секунд спустя рядом завис дроид и в ожидании приказа вытянул свои манипуляторы.
- Назови себя и где забронировал номер, - сказал Ричи Блумбергу.
- Станция "Армстронг", гостиница "Сателлит", Айво Блумберг, - скороговоркой произнес начальник научного отдела и посмотрел на дроида.
Тот, сверкнув красными окулярами, развернул грузовую платформу и повернулся так, чтобы человеку было удобно положить багаж. Айво водрузил свой саквояж в кузов, дроид ловко перекинул гибкую скобу, чтобы чемодан не свалился, и шустро поплыл по коридору. Агенты КОНОКОМа зашагали следом.
В коридоре в этот утренний час народу ходило еще немного. Те, кому на смену, уже разошлись по рабочим местам, а туристы и делегаты еще завтракали. Ричард связался с диспетчером. На миниатюрном экране МИППСа появился лысый Дорнбоз и вопросительно посмотрел на Ричарда.
- Как там Барт? МакГрэгор на проявлялся?
- Господин Сноу, если бы МакГрэгор проявился, я бы вас разбудил.
- А откуда… Ах, ну да, конечно. - Сноу вспомнил о видеокамере в офисе Хэлвуда. - Хорошо, извините…
- Подождите, Сноу! С Бартом всё нормально. - Собравшийся было отключить МИППС Ричи затаил дыхание. - МакГрэгор тот еще консерватор-эскулап. Черта с два от него добьешься информации. А вот медсестра у него вполне общительная. Наш шериф отделался легким сотрясением мозга и пятью швами на голове. Завтра может и выпустят. Пока!
Дорнбоз исчез, а у Ричарда камень с души свалился. Он почувствовал вернувшуюся легкость, а весь ночной туман сразу выдуло из головы.
- Спасибо, Рик, спасибо! - сказал Сноу, засовывая МИППС в карман. - Так, теперь, Айво, слушай и запоминай!
Пока они добирались до станции "Армстронг", Ричард рассказал ученому о последних событиях, по пути одновременно показывая места, где разворачивались основные события лунной головоломки. По ходу Ричи с удивлением заметил, что Блумберг вполне даже сносно передвигается в условиях лунной гравитации.
- Ты что, Айво, бывал на Луне?
- А то! - сразу возгордился, но и слегка надулся Блумберг. - Бывал и неоднократно. Только вам, что ли, суперменам, по космосу шастать? Не хуже вас, спецагентов, знаете ли!
- Ну ладно, ладно. Тоже мне - чистокровный селенит-рысак!
За столом гостиничного кафе Ричард закончил свой рассказ и замолчал, ожидая, что Блумберг сам поведает, почему вдруг его в срочном порядке командировали на Луну. Но начальник научного отдела, видимо, решил в отместку за ёрничание пощекотать нервы спецагенту и делал вид, что увлекся мороженым "Тирамису" и кофе по-ирландски. Сноу хотел его поторопить, но сдержался. Он давно работал с Блумбергом и относился к нему с симпатией. Начитанный, обладающий аналитическим, нестандартным мышлением молодой начальник отдела, неоднократно своими размышлениями и парадоксальными предположениями доказывал, что любое расследование без научного анализа невозможно, особенно в XXIII веке.
Наконец Блумберг, отдуваясь, отбросил в сторону салфетку и откинулся на стуле.
- У нас в Стокгольме есть одна кафэшка, где все мороженое и наполнители делают сами. Я вот последний раз, когда домой к родителям заезжал, попробовал у них двойной пломбир с брусничным сиропом и тёртым горьким миндалем…
- Аллё, Айвенго, вы, случайно, не забыли, зачем приехали на другую планету? Мороженое с сиропом он пробовал… - шутливо проворчал Ричард.
- А что? Отличное мороженое. А сироп-то, сироп! Закончим дело, давай махнем в Стокгольм, не пожалеешь, спецагент!
- Хорошо, хорошо, наука. Давай лучше выкладывай, с чем приехал! - перевел разговор в деловое русло Сноу.
- Прагматик и трудоголик! - Блумберг достал свой МИППС.
- Эпикуреец и сибарит! - дежурно парировал Ричард и приготовился слушать.
- Значит, так, - начал Айво, допивая кофе. - Сразу скажу, что много узнать не удалось, но кое-что есть. Установлено, что с профессором Беллом в той или иной степени были знакомы все фигуранты нашего дела.
- Открыл Америку! - разочарованно протянул агент. - А я-то думал…
- Не подначивай, - отмахнулся Айво и продолжил. - Знакомы с ним были все. Но одни - заочно или лишь мельком видели на научных форумах, другие - лично и довольно близко. Например, что тебе рассказал Мюллер? Небось, отрицал всякую связь с Беллом?
- Отнюдь, - ответил Ричард. - Даже наоборот, он явно подчеркивал, что имеет привилегированные отношения с профессором, не в пример другим. Но этого он впрямую не говорил, это читалось между строк.
- Между строк… - повторил Айво. - Уверен?
- Уверен. Скажу более, только не обижайся. Ученые зачастую бывают более ревнивы, себялюбивы и капризны, чем даже представители богемы. Попробуй показать такому фрукту, что ты не знаешь о его гениальных открытиях или совместных трудах с великими учеными, где, по их мнению, последние играют роль свадебных генералов, не больше, а вся тяжесть исследовательской работы, анализа, научного инструментария и, в конце концов, сама идея принадлежат именно ему. Если он усомнится в том, что ты это знаешь, то либо потеряет к тебе всякий интерес, либо начнет рассказывать о своей работе. Не каждый способен выдержать рассуждения по поводу сверхспецифических научных исследований.
Айво пристально посмотрел на Ричарда: