Казимир отправил свою трость в явно изготовленную специально для нее подставку и достал две коробочки в блестящей обертке со сверкающими алыми лентами. Он протянул их Суле и Веронике.
– Благодарю за чудесный вечер.
Внутри оказались хрустальные флакончики сенгры, содержащей мускус редких животных атауба с Пэйкахпа. Крохотный сосуд в пальцах Сулы стоил Казимиру двадцать, а то и больше, зенитов: кольцо планеты уничтожено и поставки еще долго не возобновятся.
Вероника распаковала подарок и, завизжав от восторга, опять широко распахнула глаза – лет в пятьдесят она будет выглядеть комично, если не отучится от этого. Сула вела себя сдержаннее, просто поцеловав Казимира в щеку.
Она укололась о щетину. Казимир оценивающе посмотрел на нее. От него приятно пахло.
Сула уже хотела завести речь о том, что ей рано вставать, когда зазвонил коммуникатор Казимира. Он недовольно поморщился, но ответил.
– Казимир, у нас неприятности, – сказал незнакомый голос.
– Подожди, – он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Пока все молча ждали, Сула съела оливку.
Казимир вернулся с недовольным лицом. Даже не пытаясь извиниться, он взглянул на девушек и сказал:
– Вечер закончен. Кое-что произошло.
Вероника надулась и потянулась за жакетом. Казимир взял Сулу за руку и повел к двери.
– Что случилось? – спросила она.
Он бросил на нее раздраженный взгляд – не ее это дело, в конце концов, – но потом опомнился и пожал плечами.
– Не случилось, но скоро случится. Наксиды вводят продовольственные карточки.
– Они что?.. – Сулу передернуло от негодования. Казимир нервно открыл дверь, но она задержалась на пороге.
– Поздравляю. Тебя только что сделали богатым.
– Я позвоню.
– И меня заодно. Карточки обойдутся тебе по сто за каждую.
– По сотне?! – теперь возмутился Казимир.
– Подумай. Посчитай, сколько они принесут тебе.
Они застыли, глядя в глаза друг другу, а потом расхохотались.
– Оговорим цену позже, – сказал он и выпроводил девушек в коридор. Вероника показала Суле купюру в пять зенитов.
– Жюльен дал на такси, – похвасталась она. – Сдачу можем оставить себе!
– Скорее таксист оставит себе сдачу, – ответила Сула, заставив Веронику задуматься.
– Разменяем в вестибюле.
Пока ночной портье-даймонг разменивал деньги, Вероника сморщила носик от его запаха. По дороге домой Сула узнала, что девушка бывшая модель и сейчас работает в клубе.
– А я преподавала математику, – сообщила Сула.
Вероника вновь сделала круглые глаза.
– Ух ты!
***
Высадив Веронику у ее дома, Сула доехала до Риверсайда, отпустив такси за два квартала до явочной квартиры, а потом прогулялась при свете звезд. Высоко над головой, на фоне слегка мерцающего неба, виднелись черные изогнутые силуэты арок уничтоженного кольца. У подъезда Сула остановилась, вглядываясь в темноту, но потом различила смутные очертания белого керамического горшка на подоконнике: "Кто-то внутри, всё чисто".
Замок на входной двери, считывающий отпечатки, иногда не срабатывал, но в этот раз дверь, как ни странно, открылась сразу. Сула поднялась и вставила ключ в замочную скважину.
Макнамара спал на диване, положив на столик рядом с собой два пистолета и гранату.
– Привет, папочка, – сказала Сула, пока он пытался проморгаться. – Малыш меня не тронул, прямо как и обещал.
Гэвин выглядел смущенным, а Сула улыбалась.
– Зачем тебе граната?
Он не ответил. Она направилась к компьютеру.
– Я поработаю. А ты поспи, утром надо кое-что сделать.
– Что? – Он встал, ероша спутанные волосы.
– Рынок открывается в 07:27?
– Да.
Сула села за стол.
– Купи продуктов столько, сколько сможешь унести. Консервы, сухофрукты, напитки, полуфабрикаты. И самый большой мешок муки, и мешок бобов. Хорошо бы сгущенки. Возьми с собой Спенс, поможет нести.
– Что происходит? – не понимал Макнамара.
– Вводят продуктовые карточки.
– Что? – Он тоже возмутился. Сула вызвала меню.
– Вижу две причины, – сказала она. – Во-первых, оформляя карточки, наксиды перепроверят личные удостоверения… неплохо при борьбе с бунтовщиками и саботажниками. Во-вторых, – она сделала движения рукой, словно подбрасывая воображаемые монеты, – искусственные ограничения принесут некоторым наксидам много-много денег.
– Проклятье, – выдохнул Макнамара.
– Но для нас хорошо, – заметила Сула. – Цены поднимутся минимум в четыре раза, в том числе и на табак. Мы разбогатеем.
– Проклятье, – повторил Гэвин.
Сула строго посмотрела на него.
– Спокойной ночи. Папочка.
Макнамара вспыхнул и поплелся спать. Сула вернулась к работе.
– А введут ли талоны на алкоголь? – вырвалось у нее. Тогда во всех ванных Заншаа будут стоять самогонные аппараты, перерабатывая картофель, кожуру тасвы, яблочные огрызки и прочую муру.
Следующие несколько часов она набрасывала "Сопротивление" с осуждением продовольственной политики наксидов. Прежде чем встать на убийственную стезю партизанского движения, Сула работала в сфере логистики и разбиралась в учете и распределении ресурсов. Праксис требовал от планет продовольственного самообеспечения, поэтому введение карточек не имело под собой материальных причин. Многие данные она приводила по памяти, иногда заглядывая в различные источники за уточнениями.
Когда закончила, восход окрасил небо в зеленоватые тона. Она приняла душ, смывая с себя запах табака, и свалилась в кровать одновременно с трелью будильника Макнамары.
Проснулась в полдень, уже изнывая от накалившего квартиру ослепительного летнего солнца. Она терла не желающие разлипаться веки кулаками и вспоминала, каково быть подружкой бандита.
Потом ее осенило. Команда 491 торговала ее собственностью – дело нестабильное, но законное. Но когда в силу вступят карточки, продажа шоколада и кофе, в них не входящих, станет нелегальной. И они превратятся из частных предпринимателей в преступников.
Им понадобится защита. А такую защиту предоставляет Казимир.
"Чёрт!" – выругалась Сула.
Глава 16
Накупить продуктов про запас не получилось. Полицейские с утра обошли торговцев, предупредив, чтобы те не продавали много в одни руки. Макнамара мудро рассудил, что лучше не привлекать внимания, и ограничился обычными покупками на семью из трех человек.
Когда объявили о карточках, Сула еще спала, но на рынках было полно народу. Продажу табака не ограничили, но не всё же сразу. Жителям дали двадцать дней на обращение в полицейский участок для оформления бумаг. Правительство оправдывало свои действия разрушением кольца и сокращением поставок.
В новостях сообщали, что некоторые высокопоставленные наксидские кланы, руководствуясь исключительно гражданскими чувствами, взяли на себя все расходы по обеспечению планеты продовольствием. Среди них числились клан Джагирин во главе с временно назначенным министром внутренних дел, клан Уммир, возглавляемый министром полиции, Ушгаи, Кулукрафы, то есть все те, кто поддерживал новый режим, пусть и не с начала мятежа.
Сула частично переписала "Сопротивление", добавив список сотрудничающих кланов и назвав законными военными целями всех ответственных за ограничение продовольствия.
"Наксиды создали новый класс мишеней", – подумала она.
В каждом полицейском участке появились наксиды в черной форме Легиона справедливости, который теперь – вместо расследования преступлений против Праксиса – занимался надзором за оформлением карточек. Перед прибытием флота наксидов на Заншаа всех членов Легиона эвакуировали с планеты; в участках явно сидели ставленники нового правительства, набранные в реформированный Легион из полиции.
"Еще мишени", – решила Сула.
Как обычно, пятьдесят тысяч копий "Сопротивления" разошлись через сервер Управления госрегистрации. Следующие несколько дней развозили товар по клубам и ресторанам, поругиваясь с управляющими из-за выросших цен, и заодно наблюдали, как растет недовольство среди населения. Наксидов начали ненавидеть открыто, и даже солидные и процветающие горожане не боялись возмущаться на публике.
Сула не знала, каким образом такие, как Скачок, получат свои карточки. Что, например, он сообщит о роде своих занятий?
Она по-прежнему просматривала свидетельства о смерти в базе Управления госрегистрации. Выяснилось, что взрывом был убит какой-то член клана Ушгай, а одного наксидского полицейского переехали его же собственной машиной. Подробностей не упоминалось, но в следующем "Сопротивлении" надо будет приписать эти смерти подпольщикам лорда Ричарда Ли.
Она обвела вокруг пальца и полицию, и Легион справедливости, выписав продовольственные карточки на команду прямо через Управление госрегистрации, скопировав подписи и резолюции реально существующих должностных лиц. Причем карточки были сделаны на все имеющиеся удостоверения и высланы на риверсайдскую квартиру. После получения она просто заменила адрес в базе, чтобы никто не заподозрил неладное, увидев сколько человек проживает в одном и том же месте.
Не забыла и про новые документы Казимира, выписав карточку на имя Майкла Салтилло. Когда-нибудь пригодится.
Через три дня она вновь развозила товар по Верхнему городу и позвонила Сидни. Он пригласил к себе, сказав, что дело движется.
Она пока плохо знала этого человека и решила подстраховаться, оставив Спенс и Макнамару ждать в машине на другом конце улицы.
– Если там засада, постарайтесь меня вытащить. Если не получится, пристрелите.
Спенс сделала вид, что ничего не слышала. Макнамара пришел в ужас, но потом молча кивнул, показывая, что всё понял.
В этот раз Сула зашла с парадного входа. Магазин вновь открылся, на витринах и стендах было исключительно наксидское оружие.
Сидни с ухоженными и тщательно завитыми усами стоял за высоким прилавком.
– Быстро добрались, – сказал он.
– Скорость – мое второе имя.
Прямо со своего места Сидни заблокировал дверь и включил знак "Откроемся через час".
– Сюда, – пригласил он в мастерскую.
Как и несколько дней назад, всё было в абсолютном порядке, только гашишем пахло не так сильно. На безупречно чистом верстаке Сула увидела короткоствольную винтовку. Сидни включил лампу и поднес оружие к свету.
– Модель Сидни Один. Предельно проста, без сложных деталей и технологий.
Винтовка чуть отливала матово-черным. Она была собрана из карбонового приклада, ствола, который, возможно, раньше был водопроводной трубой, и металлических деталей ударно-спускового механизма.
– Быстро сработано, – сказала Сула.
– Если не гнаться за изящными решениями, всё легко. Хорошо, что регистрировать не надо, а то бы помучались с кодировкой и считыванием отпечатков. Всё сделано на запрограммированном токарном станке. Самое сложное – патроны.
Он вытащил из ящика стола похожий на трубку магазин и с щелчком вставил его на место.
– Будем использовать обычную взрывчатку с окислителем. И безгильзовые патроны, с ними проще.
Он еще раз покопался в ящике, выложив на стол желтые цилиндрики, похожие на сигаретные фильтры.
– Со взрывчатым веществом всё просто. Стандартное флотское ДД6, годное для использования и в атмосфере, и в вакууме, и под водой. Все компоненты легко достать, а готовится оно прямо на кухне, была бы духовка.
Он дал Суле несколько цилиндриков, сухих и зернистых. Она тут же представила, как бабушки по всему Заншаа раскладывают их на противни для печенья, и улыбнулась.
– Вытачиваете пули из металла или твердого пластика и клеите их эпоксидкой к этим штучкам, – объяснял Сидни. – К сожалению, полицейские бронежилеты они не пробьют, но незащищенные участки запросто.
Сула еще раз посмотрела на цилиндрики ДД6.
– А как же детонатор? – спросила она.
Сидни грустно улыбнулся.
– Не хотелось бы использовать опасные вещества, например, гремучую ртуть. У кого-нибудь обязательно пальцы оторвет.
– У нас те же проблемы с изготовлением взрывчатки.
– Но я кое-что придумал. ДД6 загорается при высоких температурах, и в казенную часть ствола я встроил стандартный лазерный диод. – Ловким движением он разобрал винтовку и поднес диод к свету. – Это самая важная часть, но собирается из деталей, имеющихся в любом передатчике. Коммуникаторы, плееры, телевизоры… и всё продается без ограничений. Да и работает от самой распространенной микробатарейки. После нескольких сотен залпов диод нужно менять, но это так просто, что делается прямо на месте.
Сидни собрал оружие.
– Легко разбирается и так же легко собирается. Детали не слишком прочные, поэтому не слишком хорошо притерты и быстро изнашиваются, но и не заедают. Не скажу, что винтовка безопасна, но можно запереть затвор. А вот этот рычажок, – он щелкнул им, – переключает с одиночных выстрелов на очереди.
– Я подержу?
– Конечно, – улыбнулся Сидни.
Оружие приятно холодило руки. Она подняла его к плечу и прицелилась. Рамочный приклад для мягкости был обработан пеной и обвит яркой изолентой, отчего винтовка становилась похожей на игрушку.
– Хотите пострелять?
– Прямо здесь? – удивилась Сула.
Сидни произнес несколько слов. Послышалось механическое гудение, и в полу открылось отверстие, выпуская небольшую кабину лифта.
– Грузовой, – пояснил Сидни и шагнул внутрь. Сула, аккуратно положив винтовку на плечо, последовала за ним. По команде лифт поехал вниз.
Темная комната под магазином пахла плесенью и металлом. Сидни включил свет, и Сула увидела почти пустой склад, а по совместительству и тир с двумя широкими полимерными трубами с мишенями в дальнем конце. Сидни жестом указал на одну из них, достал пару защитных наушников с полки и надел их.
– Чувствуйте себя как дома.
Сула тоже надела наушники, приложила винтовку к бедру и большим пальцем отщелкнула затвор. Подняла оружие, прицелилась, вдохнула, сделала медленный выдох и нажала на спусковой крючок. Звук выстрела в маленьком помещении оглушил, но отдачи почти не чувствовалось, что было нормой с безгильзовыми патронами. В тонком пластике мишени примерно на ладонь от центра появилась дырочка.
– Неплохо. Хотя есть проблемы с точностью, – сказал Сидни.
Сула выпустила еще несколько одиночных выстрелов, а потом переключилась на очереди. Она уже приготовилась к привычному со времен академии ровному огню автомата, способного выдавать более ста выстрелов в секунду, но вместо этого раздалось довольно медленное тарахтение, позволяющее держать мишень на мушке.
Она сделала несколько очередей, опустошив рожок и опустила винтовку, а Сидни нажал на кнопку за ее спиной. Мишень автоматически подъехала. Центральный сектор был похож на решето.
– Разброс великоват… С флотским или полицейским оружием не сравнить, но для неожиданного нападения или покушения самое то, – прокомментировал Сидни.
Сула вынула рожок и посмотрела на винтовку.
– Покажете, как разбирается?
– Конечно. А пока показываю, скажите, сколько у вас людей.
– Не могу, даже если бы знала.
Сидни мрачно смотрел на нее.
– Вряд ли много. Иначе незачем обращаться ко мне за оружием. А уж к ПэДжи Нгени и близко бы не подошли, – улыбнулся он.
Суле хотелось рассмеяться, но она ответила серьезно:
– Ну, просто скажу, что нас стало меньше после засады на шоссе Астатл.
Сидни не отводил пристального взгляда.
– Ясно. И нет никакого подпольного правительства?
– Буду очень благодарна, если вы не станете развивать эту тему. Особенно в присутствии ПэДжи, – после некоторых колебаний сказала она.
Сидни опять улыбнулся.
– Ему безумно нравится быть тайным агентом.
Сула почувствовала, что напрягается.
– Насколько безумно?
Сидни сразу понял ее и ответил:
– Он довольно осторожен. Но иногда приходит сюда и начинает болтать. Кажется, он очень рад, что наконец может выговориться. Его бросила девушка?
– Да, бросила.
Сидни опустил глаза.
– На что только не идут ради любви.
– А зачем это вам? – нахмурилась Сула.
Он опять посмотрел на нее, из-под завитых усов сверкнули зубы.
– Ненавижу этих ублюдков.
"Любовь и ненависть. Как всегда", – подумала Сула.
Она не была уверена, зачем сама ввязалось во все это. Подпольное правительство не существовало, леди Сула официально погибла. Можно было отсидеться в тихом уголке, продавать какао и табак, ждать конца войны.
Она бы так и сделала, если бы не любовь и ненависть. Она ненавидела наксидов, она любила Мартинеса – и ненавидела его. Ненавидела дышащую на ладан конструкцию под названием Империя и, наверное, ликовала бы при ее окончательном падении. Она любила вести за собой, вдохновляя на подвиги, любила опьянение боя и радость побед. Ненавидела себя и любила менять роли и маски одну за другой. Любила игру ума, похожую на решение математических задач, сложных уравнений с переменными: Казимир и Управление госрегистрации, доставка и теракты, "Сопротивление" и ПэДжи, винтовка Сидни Один…
Сидни разобрал оружие и с интересом наблюдал за Сулой. Сула взяла себя в руки, собрала винтовку, но затем вновь её разобрала.
Сидни начал чистить ствол.
– Возьмете ее с собой?
– Нет, мы и так хорошо вооружены.
– Я не о том. У меня готов чертеж, и когда вы опубликуете его в "Сопротивлении", мой магазин обязательно обыщут, как и заведения остальных оружейников. Не хотелось бы попасться.
– Понятно.
– Разобранную винтовку легко провезти в Нижний город. Тех, кто уезжает из акрополя, наксиды не досматривают.
– Мы и сюда вполне спокойно заезжаем. Наш грузовик уже узнают и уверены, что мы возим только продукты.
– Теперь, из-за карточек, будет строже.
Вот об этом она не подумала.
Придется еще поработать с документами, чтобы не придирались на постах. "Чёрт, опять идти к Казимиру!"
Сидни положил винтовку в футляр, провел Сулу в мастерскую и отдал оставшиеся патроны и лазерные диоды.
– Уходите через черный ход, – сказал он. – Наксидов может заинтересовать, почему из моего магазина выходит терранец с коробкой.
– Хорошо.
Сидни передал чертежи со своего компьютера на коммуникатор Сулы.
– Там еще схема глушителя. Прикручиваешь его к стволу, и примерно на десять выстрелов хватает. Не было времени доработать.
Он открыл ящик стола, достал трубку и забил ее гашишем из зеленой кожаной табакерки.
Сула заметила пару голограмм на стене – юноша и девушка в мундирах Флота.
– Ваши дети? – спросила она.
Сидни потянулся за зажигалкой. Он казался неестественно спокойным, явно борясь с душевной болью.
– Соня погибла при абордаже "Судьбы" на кольце Заншаа в первый день мятежа. Йоханнес – в Магарии, на "Славе Праксиса".
– Сочувствую. А жена?
Прежде чем ответить, он затянулся:
– Ее уже нет, это случилось много лет назад, до моего ранения и отставки. Я только-только начал ближе узнавать своих детей… – Он нервно потеребил трубку. – Но потом началось это.
Любовь и ненависть. Он отдал все оружие, не боясь, что оно выведет на магазин. Теперь Сула поняла почему.