Сула решила преподать наксидам урок. Она выбрала удобно расположенный полицейский участок в торминельском районе и убила наксидку, возглавляющую отдел продовольственных карточек, как только та пришла на работу. Участвовавшая в операции группа из тридцати девяти лоялистов не скрылась после убийства, а осадила участок, стреляя из укрытия и забрасывая примыкающую стоянку гранатами. Полицейские обратились за помощью, вызвав две группы быстрого реагирования.
Зная город, Сула предположила, по каким дорогам поедут наксиды, и заранее расставила там засады. Перегородившие широкую улицу в деловом районе грузовики в последний момент остановили одну из групп, а лоялисты, стреляющие из окружающих зданий, целиком уничтожили ее, оставив наксидов в желто-черных мундирах лежать среди горящих автомобилей. Сула вместе с Макнамарой и Спенс была на одной из крыш и, поливая огнем попавшего в ловушку врага, кричала от радости, глядя, как умирают наксиды.
Другой маршрут к осажденному торминельскому участку шел по главной автостраде. Казимиру и Бого на грузовиках удалось перегородить все полосы перед наксидами. Грузовики замедлили ход, распахнули задние двери, открыв крупнокалиберные пулеметы на треногах, взятые из хранилища Команды 491 возле Риверсайдского крематория.
Наксиды передвигались на бронированном транспорте, но он не был рассчитан на такую огненную бурю. Бого быстро скрылись, оставив за собой пылающие обломки.
Лоялисты, осаждавшие полицейский участок, тихо ушли с позиций. Здравомыслящие торминелы даже не высунулись из здания, отказавшись от преследования.
Ярость, овладевшая Сулой в бою, кипела в крови, пока они с Казимиром не выплеснули ее друг на друга, сражаясь на простынях в отеле "Дары Судьбы". Они были молоды и горячи, они ликовали, почувствовав вкус победы. Оба не надеялись на долгую жизнь, и победа от этого становилась слаще.
Даймонги Сагаса провели еще одну успешную, пусть и менее кровавую, операцию. Они угнали колонну грузовиков, перевозивших продовольствие со склада Кулукрафов, и оставили ее с открытыми дверями для жителей даймонгского района на всю ночь.
"Сопротивление" восхваляло одержанные победы и прославляло героев и мучеников из подпольной армии. Хотя Сула, как обычно, отправила только пятьдесят тысяч копий через систему Управления госрегистрации, бумажные листовки оказались повсюду: на столбах, на столиках ресторанов, в подъездах домов. Жители города открыто читали их в трамваях, на работе или за завтраком в кафе, пока на экранах над их головами дикторы мрачно бубнили официальные новости.
Наксиды быстро поняли, что операции организуются группировками, и ударили неожиданно, намереваясь одним махом срубить все головы. Но они не учли тесные связи преступных лидеров с полицейским и судебным начальством.
Главарей предупредили загодя, и когда городская полиция и Легион справедливости ворвались в скромный офис Сергия Бакши, там никого не было, а все данные в компьютерной системе оказались стерты. В результате, им удалось арестовать только главаря Улицы Добродетели, слишком пьяного, чтобы читать входящие сообщения и не знавшего про облаву.
Казимиру польстило, что наксиды выписали ордер на его арест, он и не подозревал, что настолько значителен. Ему было всё равно, что опять придется мотаться по конспиративным квартирам; раздражал лишь вынужденный отказ от костюмов Ческо и персикового лимузина. Он не привык сливаться с толпой, поэтому и расстроился.
Сула наоборот предпочитала анонимность, и ее ошеломило, что как-то утром, завтракая кофе с булочкой, она увидела собственное лицо на видеостене ресторанчика. К щекам прилила кровь, она втянула подбородок в воротник и поспешила в безопасное место, нервно оглядываясь.
Казимир едва проснулся и лежал, свесив руки и ноги с узкой койки. Сула вошла, бросила завтрак на стол, включила видеостену и начала метаться по каналам, пока вновь не увидела себя.
Ее изображение взяли из старого новостного выпуска, посвященного награждению после битвы при Магарии. Сула при полном параде стояла перед командующим Флотом Торком, а тот надевал ей на шею медаль.
"За терранку, выдающую себя за леди Сулу, – звенел голос диктора-даймонга, – назначена награда в три тысячи зенитов".
Внутри все оборвалось, колени подкосились, и она тяжело опустилась на кровать.
"Выдающую себя за леди Сулу? – думала она. – Неужели они узнали про Кэроль?"
– Выдающую себя? – повторил Казимир и рассмеялся. – Не хотят признаться, что ошиблись?
– Ошиблись? – Она прижала руку к груди, пытаясь унять колотящееся сердце, и разозлилась, когда Казимир рассмеялся во второй раз. Она почти испепелила его взглядом.
– Считают тебя самозванкой! – объяснил он. – Они же сами твердили, что настоящая леди Сула погибла при взрыве, правильно? Значит, ты ненастоящая!
Сула уставилась на него. Перед глазами поплыли круги – она слишком задержала дыхание. Сула наполнила легкие и опять повернулась к экрану, а в голове скакали мысли. Кэроль мертва. Она не восстала из вод Иолы, с ее золотых волос не капает тинная муть, она не погубит ее. Страшная тайна прошлого не должна раскрыться.
Казимир наклонился и обнял девушку.
– Не волнуйся, – прошептал он. – Жизнь в подполье не так уж и плоха. С тобой буду я.
Сула нервно рассмеялась.
– Я уже жила в подполье. Много месяцев.
Если не лет…
Она понимала, что к себе на квартирку уже не вернуться. Ее там знали слишком многие. Но надо забрать китайскую вазу и вещи из тайников… а лучше послать свой грузовик с фальшивой накладной на перевозку и вывезти всё, если за домом уже следят. И обязательно взять вооруженную поддержку, вдруг кто попытается вмешаться.
Сула поняла, что также надо отказаться от конспиративной квартиры, и уже была готова отправить сообщение Макнамаре и Спенс, чтобы они уходили оттуда. Но пришла яркая, словно вспышка взрыва в пустоте, идея.
– Мы им этого просто так не спустим, – подумала она вслух. – Мы ответим.
Казимир повеселел.
– И что сделаешь? Взорвешь телебашню?
– Хорошо бы. Но нет, будет кое-что погромче.
***
Суле пришлось всех убеждать. Макнамара был в ужасе, но подчинился ее приказам. С Казимиром было сложнее, но в итоге Сула сумела надавить на его склонность к озорству и идея начала казаться ему весьма забавной.
Через два дня она в военной форме и с медалями на груди появилась на Риверсайдской ярмарке. Ошарашенным продавцам и покупателям Сула раздавала последний выпуск "Сопротивления", размахивая при этом вышедшим накануне наксидским "Спасением", на котором все видели ее изображение на первой полосе и объявление о награде.
Всё это снимал на камеру идущий перед ней и очень довольный Казимир. То, что Сула раздавала газету с собственной фотографией, указывало на дату происходящего, подчеркивая, что даже после объявления награды, она может свободно разгуливать по многолюдным улицам.
Она была без оружия, но за объективом камеры ее сопровождали головорезы Казимира, молча шагающие с оружием наизготовку, чтобы никому даже в голову не пришла глупая мысль заполучить обещанные три тысячи зенитов. Сула продолжала идти, вынуждая себя не спешить, останавливаться и улыбаться торговцам или перебрасываться парой фраз с покупателями. Она купила себе ванильный коктейль и не взяла сдачу. Посмотрела шелковый отрез или то, что продавец называл шелковым отрезом. Погладила ребенка по голове.
На выходе с ярмарки она обернулась, помахала рукой и нырнула в ожидающий седан. Сула уехала за восемь минут до появления первых наксидов.
Следующий выпуск "Сопротивления" содержал краткий видеоотчет и фотографии, иллюстрирующие прогулку Сулы. Окружающие ее лица были тщательно закрашены.
"Мы хозяева улиц", – такое послание нес выпуск "Сопротивления".
Через три дня наксиды сделали всё возможное, чтобы доказать, как сильно ошибается подпольное правительство.
***
Бомба с антиматерией взорвалась примерно в полдень, в начале обеденного перерыва. Сула как раз ехала с Макнамарой на мотоцикле, когда увидела вспышку и почувствовала, что лицо обожгло жаром даже через шлем.
Небо мгновенно побелело. Прохожие застыли бледными силуэтами на фоне угольно черных теней. Сула ткнула в бок Макнамару.
– Тормози! Давай к обочине! Спрячемся в доме!
Все уставились на небо. Мотоцикл петлял среди пораженно замедлившего ход транспорта, проскочил между двух припаркованных автомобилей, перепрыгнул через бордюр и поехал по тротуару, огибая пешеходов. Макнамара остановился у сверкающих латунью дверей.
Сула мельком заметила отражение своего испуганного лица на стене из красного полированного мрамора.
Она подняла забрало шлема , громко крича:
– В укрытие! Быстро прячьтесь!
Гироскопический стабилизатор мотоцикла не дал ему упасть, когда пассажиры бросились к дверям. Сула и Макнамара вбежали в лайонскую галантерею. Высокие, хорошо одетые птицы недоумевающе глядели на вломившихся терранцев, судорожно ищущих место, где можно укрыться от осколков стекла.
– Прячьтесь! Прячьтесь! – повторяла Сула.
За последнее время в городе так часто гремели взрывы, что у лайонов выработался рефлекс бывалых солдат. Не жалея нарядной одежды, все тут же залезли под прилавки и столы. Сула захлопнула забрало, и они с Макнамарой встали по обе стороны дверей, прижавшись спиной к толстым стенам.
В поисках укрытия прохожие вбегали с улицы в магазин. Кто-то с грохотом врезался в мотоцикл, тот устоял, а вот пешеход упал.
Ослепительная вспышка меркла.
По усиливающейся дрожи металла, бетона и мрамора Сула почувствовала приближение ударной волны. Она сжалась в комок, спрятав голову в коленях и обхватив ее руками.
Латунные двери распахнуло взрывом. Звук был настолько оглушителен, что завибрировали кости и давление сначала хлопком обрушилось на уши, а потом упало до нуля и у Сулы закружилась голова. Кто-то споткнулся и рухнул на пороге. Вихрь пыли трепал вешалки с одеждой. Товары с витрин посыпались на землю, но звук падения утонул в яростном реве ветра.
В ушах звенело. Она осмотрела помещение: окна и витрины уцелели. В воздухе стоял странный запах гари и пыли.
Она было подумала, что всё кончено, но пошла новая волна и Сула опять съежилась. В этот раз удар шел снизу, сотрясая нутро.
"В почве ударная волна движется медленнее", – вспомнила она.
Латунные двери начали закрываться, но, натолкнувшись на распростертого на пороге прохожего, распахнулись вновь. Сула добралась до лежащего крея, взяла его за руку и помогла отползти от прохода к стене.
– Оставайтесь здесь! – сказала она. – Могут быть другие взрывы!
Большие уши крея повернулись на голос. Мышцы под фиолетовой кожей дрожали. Но он сидел спиной к стене, быстро глотая воздух.
Сула включила новостной канал на нарукавном дисплее.
"Комитет спасения Праксиса, – услышала она, – постановил, что в связи с многочисленными актами мятежа против Порядка Праксиса город Ремба должен быть уничтожен. По городу выпущена одна ракета с пролетающего над Заншаа корабля. Других взрывов не последует. Население окружающих районов должно вернуться на работу и вести себя так, словно ничего не произошло".
Ремба… Голова Сулы шла кругом. Ремба была городком недалеко от столицы. Помнится, ее жители никогда активно не сопротивлялись наксидам. По сути дела Сула, не знающая, пользуются ли другие города планеты неприкосновенностью столицы, всегда возражала против убийств и взрывов там, убеждая сторонников ограничиваться сбором данных и ненасильственными видами саботажа.
Сула выключила дисплей и встала.
– Закончилось, – сказала она Макнамаре. – Уходим отсюда.
Крей сделал неуверенную попытку подняться. Сула помогла ему. Он повернулся, направив на нее большие уши. Сула почувствовала необычную вибрацию, когда он издал инфразвуковой крик.
– Вы это она, – твердо сказал крей.
– Как скажете, – ответила Сула.
Крей наклонился и энергично прошептал:
– Вы Белый Призрак.
Сула почувствовала, как от этих непостижимых слов по спине пробежала дрожь. Мысли спутались, и она не знала, что сказать.
– Пошли, – позвала она Макнамару.
Они смахнули пыль с мотоцикла, откатили его с тротуара и двинулись через едва движущийся транспортный поток. В дверях стоял крей и, не произнося ничего вслух, посылал Суле не уловимые для уха сигналы.
"Белый Призрак", – мысленно произнесла она.
***
Вечером Сула сидела с Казимиром и Жюльеном в помещении за кухней одного из ресторанов Риверсайда. Комната с дешевой мебелью и клеенкой на столах использовалась в качестве столовой для персонала и пропахла чесноком и прогорклым маслом. Несмотря на то что хозяин показал себя как истинный лоялист, Сула поклялась, что ноги ее больше тут не будет.
– Это было предупреждение, – с волчьей улыбкой проговорил Жюльен. – Они не посмели тронуть Заншаа, но ударили так близко, что здесь не могли не увидеть и не почувствовать страх.
– Пытаются запугать нас, – сказал Казимир и посмотрел на Сулу: – У них получилось?
Она даже не потрудилась ответить. На город с населением в шестьсот тысяч наксиды сбросили бомбу без полагающейся вольфрамовой оболочки, поэтому огня как такового не было, весь материальный урон нанесла ударная волна, а почти все потери среди жителей стали результатом радиационной атаки. Лучевая болезнь излечима, но охранникам правопорядка приказано не пускать пострадавших в больницы.
– Готовят пустой город для передачи клиентам, – сказал Жюльен. – Хорошая попытка купить друзей.
– Хочу добраться до сволочей, отдавших этот приказ! – произнесла Сула.
Казимир сплел длинные бледные пальцы в замок.
– Кто ж этого не хочет, – сказал он. – Но мы же не знаем, вдруг они все на орбите.
Сула бросила взгляд на картину на стене. Под слоями кухонного жира и грязи, десятилетиями ложившимися на ее поверхность, был сильно отретушированный снимок Верхнего города с неестественно изумрудным небом и слишком яркими зданиями.
– Наксидский флот не стал бы принимать такие решения самостоятельно, – возразила она. – Это приказ их хренова комитета. А до них мы можем дотянуться.
– До всех них? – спросил Казимир. Он взял предложенный хозяином стакан дешевого просяного вина. – Наверное, некоторых достанем. Наши в Верхнем городе помогут их найти. Но там хорошая охрана, и отступать…
– До всех. – В голове Сулы уже кипели идеи. – И я говорю не о том, чтобы убрать их по одному. Будет настоящая чистка. Достанем антиматерии и снесем их прямо с горы.
– Где ж взять антиматерию? – удивился Жюльен. Подобные запасы были лишь у военных и силовиков и строго охранялись.
– И как мы соберем ракету? – вставил Казимир. – Сидни в этом не понимает.
Они обсудили другие варианты. Грузовики со взрывчаткой, если удастся поставить хотя бы один из них достаточно близко. Катапульты и мешки с аммонитом.
– Построим пушку, – вдруг предложила Сула. – Даже лафет не нужен, только ствол. Будем строить прямо на крыше, только прикроем чем-нибудь для маскировки. Прицелимся в зал заседаний Комитета и разорвем его на клочки одним выстрелом.
К этому времени все были достаточно пьяны, чтобы радостно одобрить такое. Они еще час обсуждали предложение, а затем разошлись.
Подъезжая к временному жилью, Сула протрезвела. Казимир вышел из душа, который Сула заставляла его принимать перед сном, и увидел, что она сидит на стуле с фарфоровой вазой, вывезенной из старой квартиры. Она смотрела на собственное отражение в неровной поверхности, а пальцы слепо скользили по трещинкам.
Казимир подошел к ней сзади и положил руки на плечи. Сула поставила вазу на изрезанный старый стол, обхватила обеими руками его ладонь и потерлась щекой о костяшки пальцев.
– Мы правда понимаем, что делаем? – спросила она. – Ремба погибла из-за нас. Десятки тысяч. А сегодня мы готовили очередное несчастье, заранее зная, что в результате разрушат еще один город.
Он сжал ее пальцы.
– Скоро прилетит Флот.
– Тогда зачем нам продолжать? – произнесла Сула. – Исход войны будет решаться не на планете.
– Мы убиваем наксидов. Я думал, ты сама этого хочешь. – Длинная белая рука погладила ей волосы. – Я и не собирался жить так долго, как Сергий. Всегда знал, что мне и тридцати не стукнет, когда меня будут пытать и казнят. Если мы оба погибнем на войне, для меня это ничего не изменит. Но это лучше, чем умирать в одиночку.
Слезы жгли Суле глаза. Она встала и прижалась к Казимиру, вдыхая запахи мыла и вина. Он обнял ее в ответ.
– Не грусти, – сказал он. – Наксиды боятся нас. Поэтому они уничтожили Рембу.
Руки Сулы за его спиной сжались в кулаки.
– Хочу, чтобы это было не зря. Хочу сделать что-то, что не сделает Флот, даже если миллион кораблей подойдет к Заншаа.
– Построй свою пушку. – В его голосе слышался смех. – Отправим Комитет с их парламентом прямиком к кольцу.
Его слова немного привели Сулу в себя. Она оперлась на Казимира, как на стену, и вытерла льющиеся слезы.
Пытаясь сглотнуть подступивший к горлу горячий комок, она ответила:
– Сначала планировалось создать армию, способную удержать Заншаа. Но правительство отказалось от этой идеи, а сейчас ее воплощаем мы. Давай воспользуемся тем, что имеем. Захватим Верхний город.
Казимир опять повеселел.
– Захватим Верхний город? Почему бы и нет?
Сула разозлилась, услышав в его словах насмешку.
– Оставь свою снисходительность!
– Снисходительность? – Он отодвинулся, и Сула заметила искры гнева в его глазах. – Мы захватим Верхний город. Хорошо. Или построим пушку. Хорошо. Или сделаем еще что-то. Мне плевать. Но что бы мы ни делали, сделаем это, не задавая себе вопросов.
Она долго смотрела в его темные глаза и поцеловала в губы.
По жилам растекалось странная, неожиданная радость. "Я дома, – думала она. – После всех долгих лет я наконец дома ".
Дома, а вокруг война, хаос и нестабильность, опасность и ужас. Дома в этом временном пристанище с ветхой мебелью. Дома в объятиях Казимира.
Она прервала поцелуй. В голове крутились мысли.
– Да, захватим гору и убьем их всех.
Глава 26
Эскадра Чен промчалась сквозь тоннель, чтобы присоединиться к Единственному Праведному Флоту Мщения на орбите вокруг звезды Чиджимо, и на выходе их встретила целая армия ракет, рванувшая навстречу, как адская свора на бойню. Но потом ракеты замедлились, развернулись и окружили корабли, подобно овчаркам, загоняющим стадо в хлев. Их подобрали, пополнив опустевшие арсеналы.
Спустя шесть дней корабли соединились с Основным флотом, заняв оставленное для них место рядом с флагманской эскадрой. К ним сразу послали катера снабженцев со свежими продуктами, алкоголем и деликатесами для офицеров. Даже пополнили запасы антиматерии, хотя оставшегося в топливных баках антиводорода хватило бы на годы.
С эскадрой Чен в Праведном Флоте стало двадцать восемь боевых звездолетов, половину из которых только что достроили и укомплектовали. Такого количества собранных вместе лоялистских кораблей Основной флот не видел со времен полета к Магарии.