– Поменяем через… – Тук задумался, глядя куда-то за левое плечо капитана, – тридцать восемь дней, милорд.
– Хорошо. – Капитан подтянул перчатки, разгладив тонкую лайку над пальцами. – А теперь проверим команду.
Он прошел перед строем, останавливаясь лишь для того, чтобы сделать замечание по поводу формы или выправки. В конце линии капитана уже ожидал Тук – Флетчер осмотрел его и кивнул.
– Очень хорошо, Тук, – сказал он. – Оценка "отлично", как всегда.
– Спасибо, лорд капитан. – Легкая улыбка коснулась губ инженера.
А потом все произошло так быстро, что Мартинес даже толком не заметил движения Флетчера и мог воссоздать, что же случилось, только из обрывочных воспоминаний. Раздался металлический звук вынимаемого из ножен оружия, потом свист рассекаемого воздуха – и серпообразный клинок впился в горло Тука. Брызги алой крови разлетелись по фреске за головой инженера.
Тук был слишком массивен, чтобы упасть сразу. Сначала опустились его плечи, потом подкосились колени. Бочкообразная грудь опала, живот расслабился, и, как только Флетчер вынул нож, поникла голова. Затем он рухнул на пол, подобно деревянной пирамидке, сломанной небрежным ребенком.
Сердце Мартинеса заколотилось, в ушах гремел пульс. Он ошарашенно глядел на Флетчера.
А тот бросил равнодушный взгляд ледяных глаз на тело и немного отступил, чтобы не попасть в расползающуюся красную лужу. Легким движением он стряхнул нож.
Запах крови ударил в ноздри Мартинеса, и он стукнул себя по животу, чтобы унять рвотные позывы.
– Марсден, – сказал Флетчер, – вызовите доктора, пусть осмотрит тело и возьмет с собой санитаров – его надо унести. Чоу, – обратился он к застывшему унтер-офицеру, – теперь вы глава машинного отделения. Когда доктор закончит, вызовите тех, кто не на дежурстве, чтобы убрать… беспорядок. А сейчас я бы был благодарен за полотенце.
Чоу подбежал к одному из шкафчиков, вернулся и бескровными пальцами протянул полотенце капитану. Флетчер вытер клинок, промокнул пятна на мундире и бросил тряпку на палубу.
Один из новобранцев зашатался и упал в обморок. Флетчер, не обращая на это внимания, вновь обратился к Чоу:
– Искренне надеюсь, что вы сохраните высокие стандарты инженера Тука.
Капитан кивнул остальным, развернулся и вышел.
Мартинес, все еще на грани нервного срыва, последовал за ним. Ему хотелось бежать прочь от Флетчера, забаррикадироваться в своей каюте с пистолетом и несколькими бутылками бренди – оружием для защиты, алкоголем для успокоения.
Он посмотрел на Марсдена и Мерсенна: в их лиц читались те же мысли.
– Капитан Мартинес, – сказал Флетчер. Гарет вздрогнул при звуке его голоса.
– Да, лорд капитан. – Он был несколько удивлен, что смог произнести три слова и не заикнуться, не закричать или просто не промолчать.
Флетчер дошел до лестницы, ведущей вверх, и повернулся к Мартинесу:
– Знаете, зачем я пригласил вас с собой сегодня утром?
– Нет, милорд.
Ему вновь удалось членораздельно ответить. Да он делает успехи. Скоро даже сможет ходить без поддержки и завязывать шнурки.
Гарет непроизвольно следил за правой рукой капитана, той самой, которой он потянется за ножом. Он был готов в любой момент податься вперед и схватить Флетчера за предплечье, если тот попытается достать оружие.
И он надеялся, что капитан не заметил столь пристального внимания к правой руке. Он заставлял себя не смотреть на нее.
– Я попросил вас сопровождать меня, чтобы было кому дать отчет командующей эскадрой Чен, – продолжил Флетчер, – и подробно описать, что только что случилось.
– Да, лорд капитан.
– Я не хочу, чтобы она узнала об этом по слухам или получила искаженную версию.
Искаженную версию. Как будто бы Мартинес понял, что произошло на самом деле.
Онемевший Гарет попытался осмыслить ситуацию, и у него возник вопрос, но пары-тройки слов для его формулировки было недостаточно, и пришлось повременить, чтобы привести мысли в порядок.
– Милорд, не желаете ли вы, – наконец спросил он, – объяснить мне, чтобы я передал леди Миши, причину вашего… вашего поступка?
Капитан несколько напрягся. А потом его губ коснулась улыбка превосходства.
– Я просто мог сделать это, – ответил он.
По спине Мартинеса прошел холодок.
– Так точно, лорд капитан.
Флетчер повернулся и стал подниматься по лестнице. Навстречу ему попался судовой врач, лорд Юнтай Цзай: он как раз спускался со своим помощником, несущим чемоданчик.
– Вам в диспетчерскую машинного отделения, лорд доктор, – сказал Флетчер. – Там произошел несчастный случай.
Медик с любопытством взглянул на капитана и кивнул.
– Спасибо, лорд капитан. А не подскажете ли…
– Сами все увидите, лорд доктор. Не смею вас задерживать.
Цзай погладил седую бородку, опять кивнул и пошел дальше. Флетчер поднялся на три палубы, туда, где располагались судовые апартаменты его самого и командующей эскадры, а потом обратился к офицерам:
– Благодарю вас, милорды. Можете быть свободны.
Затем повернулся к секретарю:
– Марсден, вы мне нужны. Необходимо внести в журнал запись о смерти.
Мартинес дошел до апартаментов командующей вместе с Мерсенном. Внутри все дрожало, словно оставалась вероятность, что капитан неожиданно вонзит клинок ему в спину. Он не смел взглянуть на лейтенанта и подозревал, что тот тоже не может посмотреть на него.
У двери комэскадрой Мартинес молча остановился и постучал.
Ему открыла Вандервальк, ординарец леди Миши, и Мартинес спросил, примет ли его командующая. Вандервальк ответила, что сейчас узнает, и, вернувшись через несколько минут, сообщила, что леди Чен будет в кабинете.
Вскоре пришла леди Миши, в руке она несла свой утренний чай в чашке, украшенной золотой каймой и фамильным гербом Ченов. Мартинес вскочил из кресла и вытянулся по стойке смирно. Оттого что он ощутил прохладный воздух на обнаженном горле, его пробила дрожь.
– Вольно, – сказала леди Миши. Она думала о чем-то своем, глядя на разложенные на столе бумаги. Потом села на стул с прямой спинкой. – Так чем я могу помочь, капитан?
– Лорд капитан Флетчер… – начал Мартинес, но голос не слушался. Он прочистил горло и попытался вновь: – Лорд капитан Флетчер просил проинформировать вас, что он только что казнил старшего инженера Тука.
Леди Чен вся превратилась во внимание. Она очень аккуратно поставила чашку на фетровый костер и подняла взгляд на капитана:
– Казнил? Как?
– Своим ножом. Во время обхода. Все было… так неожиданно.
До него дошло, что Флетчер долго тренировался. Без подготовки так ловко горло не перережешь.
Он представил, как капитан один в своей каюте вновь и вновь достает клинок и рассекает воображаемое горло – холодные голубые глаза горят, на губах презрительная усмешка.
Миши все внимательнее смотрела на Мартинеса, задумчиво барабаня пальцами по столу:
– Капитан Флетчер объяснил свой поступок?
– Нет, миледи. Лишь сказал, что просто мог сделать это.
Миши тихо вздохнула.
– Понимаю, – сказала она.
Формально Флетчер был прав: любой офицер в любое время и по любой причине имел право казнить подчиненного. Не делали этого по чисто практическим соображением, например, опасаясь гражданского судебного разбирательства по иску патронов жертвы, но даже когда такое случалось, у офицера находилось веское оправдание.
Флетчер просто воспользовался своим правом. Очень, очень редкий случай.
Миши медленно отвела взгляд и сделала глоток чая.
– Хотите что-нибудь добавить? – спросила она.
– Только то, что действия капитана были тщательно спланированы. Он вызвал меня в качестве свидетеля, чтобы я мог доложить вам.
– Ничего во время проверки не могло спровоцировать такой поступок?
– Нет, миледи. Капитан отметил успехи Тука – а потом убил его.
И вновь Миши вздохнула. Она задумалась:
– По-вашему, не было никакой причины?
Мартинес замешкался:
– Капитан и лейтенант Прасад… вчера… расстались. Но если из-за этого ему нужно было кого-то убить, я не знаю, почему он выбрал Тука.
"Возможно, Тук попал под руку", – подумал он.
Миши обдумала его слова.
– Спасибо, капитан, – наконец сказала она. – Весьма благодарна за ваш отчет.
Она явно отпускала его, и Мартинес хотел возразить. Он думал, что Миши попросит его остаться и они вместе попытаются осмыслить, что случилось и почему, а потом решат, что делать дальше. Но леди Чен не оставила ему выбора – вставай, салютуй и уходи.
По пути в свою каюту Мартинес был вынужден пройти мимо апартаментов капитана. Дверь оказалась закрыта. Гарет прислушался, не происходит ли чего внутри.
Чего он ожидал? Взрыва сумасшедшего хохота? Лужи крови, сочащейся из-под двери?
Ничего подобного не было.
Он вошел в свой кабинет и оставил дверь открытой на случай, если с ним захотят переговорить.
Никто не пришел.
Глава 9
С четвертым выпуском "Сопротивления" планету облетела весть о том, что по приговору трибунала подпольного правительства были казнены Лораджин и две его сослуживицы. Сула включила в текст их имена, взяв их из свидетельств о смерти в компьютерной базе Управления госрегистрации.
"Трибунал вынес и другие приговоры, и скоро предателей казнят", – писала Сула.
Это должно их напугать.
В предыдущих трёх выпусках были скрытые метки указывающие, что сообщения рассылали из отеля "Спартекс", занятого наксидами. Сула решила, что "Спартекс" уже достаточно пострадал от служб безопасности, поэтому просмотрела коды сообщений в почте Раштага и заменила код отеля меткой узла флотского штаба.
Пусть мятежники теперь проверяют собственный флот. "Флот сойдёт с ума от счастья", – подумала она.
Пока отправляла привычные пятьдесят тысяч копий, Сула жевала сладкий пирожок с начинкой из красной фасоли, потом облизала пальцы, вышла из базы Управления и повернулась к Спенс и Макнамаре, играющим в только что купленную у уличного торговца головоломку. Это был спутанный проволочный клубок, по которому двигались бусинки, преодолевая перекрестия и иногда перепрыгивая с одной проволочки на другую.
Усевшись на пол и оперев голову на кулак, Сула устроилась перед головоломкой.
– Что должно получиться? – спросила она.
Спенс нахмурилась.
– Точно не знаю. Когда ее показывал продавец, все казалось простым. А теперь…
Сула провела бусинку по проволоке до пересечения, но не смогла продвинуть дальше. Потом попробовала в другом направлении, и неожиданно клубок с лязгом распался, превратившись в звенящую кучу деталей.
Она отдернула палец и посмотрела на остальных.
– Так и надо?
– Сомневаюсь, – моргнула Спенс.
Сула встала.
– Может, займемся чем попроще?
Шона взглянула на нее.
– Чем?
– Выиграем войну.
– Точно. – Спенс неохотно поднялась с пола.
– А пока нам надо доставить какао.
В этот раз грузовик брал напрокат Макнамара, и они втроем направились на склад, где Сула хранила запасы шоколада, кофе и табака, упакованные в ящики с расхолаживающими воров надписями: "Металлолом, для переработки".
– Мы не можем сражаться в одиночку, – сказала Сула, ведя машину вдоль одного из почти неподвижных зеленоватых каналов Нижнего города, опоясывающих акрополь. – Нам нужна армия. Проблема в том, что у нас ее нет.
Изначально Сула и Мартинес предлагали собрать войска для защиты Заншаа от наксидов, ведь мятежники, убивающие без сожаления всех подряд, никогда не пошли бы на уничтожение столицы, символа законности власти. Но правительство эту часть стратегии не одобрило и вместо нее начало тренировать команды Сулы и Эшрука, большинство из которых давно развеялось прахом по улицам Нижнего города.
"Исходный план сработал бы лучше", – подумала Сула.
– Можем попробовать вербовку, – предложил Макнамара. – Мы с Арделион могли бы организовать по новой ячейке.
В ячейках, как и в команде Сулы, было по три бойца. Глава ячейки знал только своих товарищей и одного члена ячейки над ним – все ради безопасности. Участники выступали под кодовыми именами во избежание возможности предательства. Контакты между ячейками велись через посредников или депеши, но не по электронной связи, которую легко отследить.
– Правильно, – сказала Сула, – будем вербовать. Я начну с ПэДжи.
Макнамара фыркнул. Сула покачала головой.
– Да, слишком медленно. Подготовим первых, они еще нескольких, те других, и так пока не наберётся сеть, мы успеем поседеть, а наксиды… А, чёрт!
Они встали за грузовиком, принимающим товар с лодки на канале. Сула вытянула шею, но не видела, можно ли проехать между ним и торговцами одеждой для лайонов.
– Высунь голову и посмотри, хватит ли места, – сказала она Макнамаре.
Тот открыл окно, и в нос ударило гнилостным запахом грузчиков-даймонгов, ароматом зелени и йодистой вонью канала. Сула вздрогнула от внезапно нахлынувших воспоминаний. "Да пошло оно всё!" – она полностью перевела свой автомобиль на ручное управление и проскочила в зазор. Железная вешалка с одеждой ударилась о кирпичную стену и слегка погнулась. Макнамара сморщился, отпрянув назад в кабину и закрывая окно, чтобы не слышать воплей продавца. Сула прибавила скорости, и их грузовик поехал дальше.
– Тебе б опять на водительские курсы, шеф, – сказал Макнамара.
– Слишком медленно. – Продолжала размышлять Сула. – Нам их вовремя не подготовить. Так пусть готовятся сами.
Все задумались, а потом Спенс кивнула:
– Через "Сопротивление".
– Точно.
Они отвезли какао в "Семь пажей". Хозяйка, расплачиваясь, спросила:
– Слышали, что опять казнили заложников?
– Сколько? – сказала Сула.
– Тридцать. И все они родственники убитых вчера.
– Десять заложников за каждого терранца. И по пять сотен за наксида. – В уме Сула уже начала готовить новый номер "Сопротивления".
Хозяйка "Семи пажей" кисло кивнула.
– Именно. Я бы сказала, замечательный пример будущих порядков.
– Нас бесплатным десертом угостят? – спросила Сула.
– Слишком рано, нет. Уходите, мне пора за работу.
Дверь грузового отделения загудела, закрываясь. Макнамара убедился, что она заперлась, и залез в кабину к Суле и Спенс.
– У нас осталось какао, – сказал он. – Зачем?
– Пробники, – ответила Сула. – Сейчас объедем с ними все рестораны. И в Верхний город заедем.
"Самое то для сбора информации, – подумала она. – К тому же, у них контакты с кофейнями и клубами курильщиков."
Спенс, сидящая в середине, повернулась к Суле:
– Люси… Ты ведь "Люси", пока мы занимаемся доставкой? Если мы будем использовать это имя перед незнакомцами, оно может раскрыть наше инкогнито. Мы с Макнамарой своими кодовыми именами не пользуемся и зовем друг друга Старлингом и Арделион, но твое кодовое – "четыре-девять-один", как у команды. Не можем же мы так тебя называть.
– Не можете. – Сула оглядела улицу. Под деревьями, усыпанными белыми цветами, гуляли горожане. Из тени кого-то крикнули, и она улыбнулась.
– Зовите меня Гредель, – сказала она.
***
Вечером, когда последние лучи Шаамы мерцали, отражаясь в фарфоре вазы, а под окнами Скачок раздавал копии "Сопротивления", Сула водила стило по приглушенно светящейся поверхности стола: она писала инструкцию, как создать подпольную ячейку. Она продумала каждую деталь, призванную обеспечить безопасность – от кодовых имен до обмена сообщениями.
Она осознала, что работа частично завершена. Копии "Сопротивления" уже передаются из рук в руки в некоем подобии самопроизвольно созданной сети. То есть можно воспользоваться уже готовым, нужно лишь сделать сеть профессиональнее.
"Все, кто проколются, будут схвачены и убиты", – думала она. Убиты пулями, предназначенными ей.
С теми, кто справится, она свяжется чуть позже. И они будут убиты, но уже за дело.
Глава 10
Мартинес вывел тактический дисплей на стену, но все равно редко смотрел туда. Ему не сиделось, и он вышагивал по кабинету, ведя воображаемые разговоры со всеми офицерами на корабле.
Когда Алихан принес обед, Гарет был уже на грани помешательства.
– Что там происходит? – Он сразу бросился к ординарцу. – Что говорят люди?
Алихан не торопясь поставил перед Мартинесом тарелку с крышкой и разложил салфетку и приборы. Потом выпрямился и сказал:
– Милорд, могу я закрыть?
– Да, – кратко ответил Мартинес, с трудом удержавшись от крика.
Алихан закрыл дверь и продолжил:
– Леди Миши попросила у доктора Цзая отчет о происшествии. Он доложил. Потом она спросила капитана Флетчера, и он тоже представил рапорт.
– Знаешь, что он сказал?
– Нет, милорд.
Мартинес заскрежетал зубами. Ему очень хотелось узнать, что Флетчер рассказал командующей.
– А как унтер-офицеры все восприняли? – спросил он.
– Собираются группками, перешептываются.
– И что думают?
Алихан подтянулся и со спокойным достоинством ответил:
– Со мной таких разговоров не ведут, милорд. Я среди них новенький. Они обсуждают случившееся только с теми, кому действительно доверяют.
Мартинес разочарованно побарабанил пальцами по ноге. Алихан неспешно поднял крышку с тарелки капитана, открыв восстановленное филе, сдобренное одним из изысканных соусов Перри. Мартинес посмотрел на ординарца.
– Им не кажется, что капитан сошел с ума? – сказал он.
Алихан немного подумал, прежде чем отвечать.
– Они его не понимают, милорд. И никогда не понимали. Но сошел ли он с ума? Я не знаю, что сказал бы доктор, но не думаю, что они считают его психом, милорд.
Ответ огорчил Мартинеса.
– Ладно. Спасибо, Алихан.
Ординарец ушел. Несколько секунд спустя Гарет посмотрел на пустую тарелку. Видимо, сам не заметил, как всё съел.
Он подумал о вечеринке для лейтенантов на борту "Нарцисса". Хотя можно просто позвать первого лейтенанта Казакову на ужин. Поговорят, обсудят вероятные последствия.
Но нет. Это привлечет внимание Флетчера к лейтенантам. Благодаря своей должности в штабе Миши Чен, Мартинес являлся одним из тех немногих на "Прославленном", кого Флетчер не вправе убить. Лейтенантам не так повезло. Если Флетчер заподозрит Казакову в сговоре с ним, она в опасности.
Гарет глотнул воды, пресной и безвкусной из-за многократной переработки в очистительной системе, и позвал Алихана убрать со стола. Как только тот ушел, звякнул нарукавный коммутатор.